Знамя Победы над Эльбрусом
В конце канатной дороги из долины Азау, где начинается традиционный маршрут на Эльбрус, установлен памятник советским солдатам, павшим в боях с фашистскими горными егерями. В Приэльбрусье они появились ещё до начала Великой Отечественной войны в роли альпинистов и всячески демонстрировали дружеские чувства к советским спортсменам, одновременно изучая подходы к самой высокой вершине Европы. Много фотографировали и расспрашивали об особенностях погодных условий. Всё это им помогло установить свои знамёна на Эльбрусе в начале 1943 года. Ведь он был не простой вершиной — символом высочайших в Европе гор.
В ФЕВРАЛЕ того же года вражеские знамёна с Эльбруса были сброшены нашими бойцами. В те дни родилась «Баксанская» — песня, которую сочинил «альпинистов боевой отряд».
Помнишь, товарищ, белые снега,
Стройный лес Баксана,
Блиндажи врага.
Помнишь гранату и записку в ней
На скалистом гребне
Для грядущих дней.
Мы, конечно, помним и песню, названную по реке Баксан, берущей начало под Эльбрусом, и события тех далёких дней. Записку в гранату, удалив из неё запал, вложили наши разведчики Андрей Грязнов и Любовь Коротаева. В той записке, датированной 3 января 1943 года, говорилось: «В дни, когда враг побежал под ударами Красной Армии, мы поднялись… по суровым стенам Донгуз-Оруна, чтобы указать путь наступающим войскам».
В советские времена появилась славная традиция совершать восхождения на Эльбрус в честь знаменательных событий в истории нашей страны. Наиболее массовым оно было в 1967 году, когда на вершину в ознаменование 50-летия Великого Октября поднялись более двух тысяч человек.
Традиция продолжается и в постперестроечные годы. Под руководством первого секретаря Московского горкома КПРФ, вице-президента Евро-Азиатской ассоциации альпинизма Валерия Рашкина большая группа спортсменов в 2017 году отметила восхождением 100-летие Великого Октября. А в августе этого года очередным восхождением было ознаменовано 75-летие Победы советского народа в Великой Отечественной войне.
В альплагере «Джан-Туган»
Для участия в «Эльбрусиаде-2020» в альплагерь «Джан-Туган» приехали около ста новичков и опытных альпинистов из разных регионов страны от Владивостока до Прибалтики. Началась она с традиционного построения всех участников и знакомства с высоким начальством. Средний возраст спортсменов — в пределах сорока лет. Самый юный из них — десятилетний внук Рашкина Иван. По секрету он сообщил мне, что в ближайшие годы тоже отправится на самую высокую гору в Европе, а пока ещё надо немного подрасти.
В общем строю есть и другие потенциальные покорители вершин школьного возраста, прибывшие сюда с родственниками в качестве болельщиков. Но их папы и мамы полны желания подняться на самую высокую вершину Европы. К тому же пример здесь брать есть с кого. Сам Рашкин был на Эльбрусе уже полтора десятка раз. Он представил альпинистам «снежного барса» Маргариту Акулову, покорившую не только Эльбрус, но и все семитысячники Советского Союза. Маргарита Петровна — первый помощник Валерия Рашкина, как говорят, его правая рука, а может, и левая тоже. Надёжна в любой ситуации. Кто-то из приехавших уже воспел её такими строчками:
Наша Рита – «снежный барс»!
С ней хоть в горы, хоть на Марс.
Под стать ей и инструктор по альпинизму Наталья Воронцова, которой не хватает только одной семитысячной вершины, чтобы тоже стать «снежным барсом». Но возраст у неё цветущий — нет ещё и восьмидесяти, энергии на троих, так что очередной семитысячник никуда не денется.
А вот ещё один опытный альпинист — комендант нашего палаточного лагеря и начальник отделения новичков Владимир Бойков. Человек очень внимательный, заботливый и обстоятельный. Он привёз из родного Саратова с десяток запасных лыжных палок, которые используются при восхождении на вершины. На случай, если кто-то их забудет взять. А кроме того — целый короб горных ботинок, бывших в употреблении, но вполне приличных. Это всё на тот же всякий случай. А если кому-то вдруг потребуется конец репшнура или альпинистский карабин, обращаться надо тоже к Бойкову. В общем, человек — на все случаи жизни и ни в одном из них никем незаменим.
Колоритная фигура — начальник нашей спасательной службы, мастер спорта по альпинизму Владимир Алимов. Он строг, но справедлив.
Под руководством вот таких замечательных товарищей нам предстоит научиться вязать узлы, работать с верёвками на скалах и совершать тренировочные восхождения на окрестные вершины. Отделение новичков, в которое влился и я со своим внуком Кириллом и его товарищем Андреем, для проверки снаряжения сделало в тот же день короткую вылазку в горы. Начальник спасательной службы тут же засёк, что некоторые граждане, и я в том числе, без перчаток, хотя их рекомендовано было надевать перед выходом на маршрут.
— Вот очень опасный борщевик, — показал он пальцем на лопушистого типа растение. И минут пять втолковывал, как важно при встрече с ним иметь на руках перчатки.
Борщевик я встречал лет сорок назад на Памире и Тянь-Шане, где сплавлялся по горным рекам. Яд его действительно очень опасен, как и пыльца соцветий. Так что перчатки от этого злодея могут и не спасти, но надевать их всё равно надо. И я покаянно, в знак согласия, кивал начспасу головой, прекрасно понимая, что урок безопасности всё-таки полезен и адресован не только мне, но и молодым альпинистам, впервые в жизни оказавшимся в горах.
А потом начспас запретил проводить занятия на склоне ледника, с верхней кромки которого могли покатиться оттаявшие камни. И снова был прав, потому что три года назад, когда проходила «Эльбрусиада-2017», на меня и Сурена Тербаляца, юриста Самарского обкома КПРФ, устремился сверху десятикилограммовый каменюга, но мы, к счастью, успели отскочить в сторону.
Начспас, кроме того, контролировал по рации прохождение отделениями отряда разных тренировочных маршрутов и вообще своё дело знал туго. Недаром при подведении итогов «Эльбрусиады» Рашкин отметил немалую его заслугу в том, что все восхождения были совершены без травм и каких-либо ЧП.
Однако ЧП всё-таки были, но не в нашем отряде. Когда мы возвращались после тренировочного восхождения на вершину Виа-Тау, студенты МГУ, дежурившие на метеопосту в районе так называемой Зелёной поляны, сообщили о гибели инструктора одной из альпинистских групп, штурмовавшей четырёхтысячник по имени Пирамида. Группа ожидала прекращения камнепада под каким-то укрытием на склоне горы. Когда грохот камней затих, инструктор решил осмотреться и выглянул из-под карниза. В ту же секунду получил удар по голове камнем, упавшим с большой высоты. Удар оказался смертельным.
Временами на крутых склонах кто-то из нас неосторожным движением сдвигал с насиженного места какой-нибудь булыжник. Рашкин не без юмора предупреждал новичков:
— Ребята, не спускайте камни на головы инструкторов. Они это умеют делать лучше вас.
А булыжник тут же останавливал идущий следом член группы. На таких склонах мы шли максимально близко друг к другу.
Тренировки и восхождения в окрестностях альплагеря «Джан-Туган» проходили целую неделю. Одновременно шла акклиматизация. Её завершающий этап нас ждал на леднике под Эльбрусом, где высота была свыше четырёх тысяч метров над уровнем моря.
Собрались единомышленники
По призыву Валерия Рашкина штурмовать Эльбрус народ приехал из Москвы, Саратова, Татарстана, многих сибирских городов. А девушки Кристина и Виктория прилетели из Владивостока через Москву и Минводы, а потом до альплагеря добирались на такси. Наказ идти на Эльбрус только с коммунистами дала им знакомая Юля, которая участвовала в восхождении в 2017 году.
— Нам очень нравится товарищеская обстановка в лагере, — делится впечатлениями Кристина. — Люди собрались замечательные, а таких огромных гор у нас на Дальнем Востоке нет.
Девушки далеки от политики, но с интересом прислушиваются к разговорам около палаток, за обеденными столами, сколоченными для каждого отряда из обычных досок. Вечерами у нас появляется свободное время. Народ кучкуется, начинаются воспоминания об альплагерях и восхождениях, которые были в советские времена.
— В Приэльбрусье тогда действовали десятки учебных центров, — рассказывает Вадим Поль, который работал здесь инструктором по альпинизму. — Тысячи людей проходили начальную подготовку, а в восхождениях закрепляли навыки. Охотно приезжали на следующий год. Теперь от тех альплагерей остались только воспоминания.
Большинство из участников «Эльбрусиады-2020» — коммунисты и их сторонники, так что причины развала хорошо отлаженной в советские времена системы подготовки альпинистских кадров всем понятны. Как понятно и то, что сама собой она не возродится. Споры возникают разве что в оценке возможностей партийной работы. Одни считают, что надо действовать решительнее, другие — осмотрительнее, чтобы не поддаваться на провокации. Решительный настрой у Антона Бурачёва из Саратовской области.
— Я коммунист идейный, — заявил он мне. — Недавно прочитал от корки до корки «Капитал» Карла Маркса. В этой великой работе показана вся хищническая политика капитализма, и добровольно он от неё не откажется…
Помню, как Антон выбирал в сувенирном магазинчике в подарок друзьям-коммунистам родного Балакова миниатюрные портреты выдающихся деятелей двадцатого столетия.
— Че Гевара, Дзержинский, Ленин, Сталин — всех беру, все наши. А этого не подсовывайте, — отодвинул в сторону изображение известного российского политика. — Даром не нужен...
Антон надеется подняться на Эльбрус. Хочет проверить свои силу, волю к победе и характер. Считает, что эти качества особенно важны для коммуниста. Привёз с собой на машине и отца Сергея Васильевича, сварщика одного из предприятий Балакова.
— Мне ведь уже за полсотню лет перевалило. К тому же курю. Хотелось бы подняться на Эльбрус, но хватит ли сил? — делится отец своими сомнениями.
Недавно в лагере измеряли температуру и кровяное давление. В стране свирепствует коронавирус, но в нашем лагере ни у кого нет даже насморка. Правда, Сергей Васильевич перед медосмотром разволновался и давление поднялось до ста шестидесяти. Начспас в таком состоянии на восхождение точно не пустит. Идём измерять давление повторно, уже без волнения. Оказывается, оно снизилось до ста тридцати на девяносто. Это другое дело.
За одним из обеденных столов Сергей Кравченко из подмосковной Электростали читает свои стихи. Они о том, как мы потеряли великую страну и получили поколение тех, кто
Мыслит стандартно,
Далью не бредит.
Сводит на кухне
С дебитом кредит.
Стихи острые, эмоциональные, от души.
— Ребята, хватит политики, мы ведь в горах, — слышится женский голос. — Давайте лучше споём…
Но и песни о верности и любви постепенно наливаются неукротимой силой борьбы за новую жизнь. Уже засыпая, слышу:
И вновь продолжается бой,
И сердцу тревожно в груди.
И Ленин — такой молодой,
И юный Октябрь впереди!
Это был обычный вечер в нашем палаточном лагере.
На леднике под Эльбрусом
Последний инструктаж Валерия Рашкина перед отъездом на ледник под Эльбрусом. Руководители отделений должны проверить снаряжение у каждого. Всем желательно иметь запасные рукавицы, фонарики, тёмные очки. О малейших проблемах надо докладывать инструктору. Тех, кто не рассчитал свои силы, будут возвращать в базовый лагерь.
— Помню, как в 2017 году один товарищ из дружественной республики, который легко преодолевал марафонские дистанции на равнине, поднялся на вершину и со словами: «Я свою миссию выполнил!» рухнул у моих ног. Пришлось вниз его спускать на руках. Нам такие «миссионеры» не нужны, — предупреждает Рашкин, — как и восхождение любой ценой.
И вот мы переезжаем на «газелях» в долину Азау. Сначала длительный подъём по канатной дороге до высоты почти в четыре тысячи метров. Минута молчания у памятника защитникам Приэльбрусья и трёхчасовой переход по леднику до каменной гряды, где будет наш лагерь. Впереди белая громада Эльбруса, за спиной грозные вершины Главного Кавказского хребта. Утром мы были в царстве зелени, вокруг гуляли тёплые ветерки и пели птички. А здесь только камни и лёд.
Когда подошли к каменной гряде, на наши головы обрушилась буря. Какая-то невзрачная тучка вывалилась из-за хребта, набухла и бабахнула в нашу сторону таким сильным снежным зарядом, что палатки, которые мы пытаемся поставить, вырывает из рук. Со мной в палатке внук Кирилл и его друг Андрей. Ребята тренированные, выносливые. Высота уже более четырёх тысяч метров, но дыхание у них ровное, признаков горной болезни нет. И это хорошо. Плохо, что, пока устанавливали палатку, промокли и мы сами, и рюкзаки, а ночью ожидается мороз.
Причём в такой ситуации весь наш отряд. Валерий Рашкин предлагает желающим перебраться в один из вагончиков, которые стоят невдалеке от наших палаток. Там за плату с учётом высокогорья можно провести ночь в относительной сухости и тепле. Снежная буря утихла, мы берём спальные мешки и вскоре уже дрыхнем на палатях одного из вагончиков, набитых горновосходителями разных стран и народов.
На следующий день — восхождение до скал Пастухова, которые находятся на высоте 4800 метров. Порывы ветра того гляди свалят с ног. Рашкин, как обычно, неторопливо идёт первым. Шажки маленькие, кажется, что даже не идёт, а топчется на одном месте. Но вскоре возглавляемая им головная группа, не ускоряя темпа, уже отрывается от отряда. В ней, вместе с опытными альпинистами, шестнадцатилетняя внучка Рашкина Алиса и мой внук с приятелем. Сам я пыхчу где-то в середине нашего отряда, борюсь с желанием остановиться и надышаться вволю.
Обгоняя нас, к скалам Пастухова ползут набитые туристами ратраки — горные вездеходы. Это удовольствие каждому обходится в пять тысяч рублей. Цена кусается, зато никакого напряга — и дыши сколько хочешь. Но нам нужно подняться к заветной отметке своими ножками, иначе не будет полноценной акклиматизации. И во время штурма Эльбруса неизбежна головная боль и даже рвота — признаки горной болезни.
Наконец скальная гряда справа от нас заканчивается, цель близка, и по цепочке передаётся команда возвращаться в лагерь. На обратном пути вижу Сергея Васильевича, который, с трудом переставляя ноги, упорно продолжает идти вверх. Едва убедил его повернуть назад, ведь нужную высоту мы уже набрали, а завтра предстоит самый трудный день.
Восхождение
Во время осмотра снаряжения мой пуховик был забракован как недостаточно надёжный. Рашкин посоветовал не рисковать, ведь наверху наверняка будет сильный ветер с морозом. Зато Кирилл и Андрей были «упакованы» надёжно. Горные ботинки дополнительно защищены от мороза бахилами до колен, лица — балаклавами, толстые пуховики — от любого ветра. И всё же, когда я их проводил в час ночи на восхождение и наказал ни на шаг не отставать от Бойкова, руководителя отделения новичков, тревога не покидала меня ни на секунду. А тут ещё пурга разошлась во всю силу. Невольно вспоминались слова из той песни, сложенной боевым отрядом альпинистов: «Помнишь, товарищ, вой ночной пурги…»
Пурга действительно выла, вопила, визжала на разные голоса за тонкими стенами вагончика. И грозила опрокинуть его в пропасть, на краю которой он и стоял. И вдруг в этой какофонии послышался голос внука:
— Дедуля, дедуля!
Словно ветром меня снесло с палатей. Лихорадочно напяливаю на себя всю одёжку, что была припасена для восхождения, надеваю кошки, а в голове бьётся: «Что-то случилось! Что-то случилось!» Открываю дверь и едва удерживаюсь на ногах. Ветер с мокрым снегом заталкивает меня обратно в вагончик, залепляет лицо. Наощупь добираюсь до ступенек, от которых начинается тропа к утоптанной дороге к скалам Пастухова. Но тропы нет — замело. Дороги, на которой обычно светятся фонарики штурмующих Эльбрус, не видно. И даже стены соседнего вагончика в пяти метрах от меня не просматриваются в пурге.
Возвращаюсь назад и начинаю анализировать ситуацию. Понятно, что голос внука в вое пурги мне навеян естественной тревогой за него. Это вовсе не значит, что на Эльбрусе действительно что-то случилось. Лавины в летнее время здесь не сходят. Обморозиться он не мог. Верёвочные перила перед вершиной, где очень крутой подъём, проходят с дополнительной страховкой. Вокруг надёжные люди. К тому же Бойков обещал не спускать с ребят глаз.
Или что-то всё-таки произошло?
Перед рассветом пурга утихла, стали возвращаться альпинисты, уходившие на штурм ночью. На вершину не поднялись. У всех одинаковые ответы: дикий ветер сдувает со склона, видимости никакой, очень холодно.
И вот появляются Кирилл и Андрей.
— Меня вернули, — со слезами на глазах говорит внук. — А я ведь нисколько не устал, хотя нёс чужой рюкзак вдвое тяжелее моего.
Кто-то в темноте и спешке из двух похожих друг на друга рюкзаков взял рюкзак Кирилла. Владимир Бойков решил разобраться с этим на привале, но до привала не дошли, когда у Андрея ветер сорвал перчатку с руки вместе с палкой. Это уже ЧП, ведь лыжные палки помогают держаться на крутом склоне и облегчают подъём к вершине. Бойков отдал парню свои запасные перчатки и велел спускаться в лагерь, а Кириллу — сопровождать его.
В ту ночь из восьмидесяти с лишним альпинистов в лагерь были возвращены по разным причинам десятка два новичков. В том числе и Сергей Васильевич, героически добравшийся до седловины между двух вершин Эльбруса. Курево его всё-таки подвело… Впрочем, среди тех двух десятков возвращённых в лагерь были и те, кто сопровождал товарищей для подстраховки по заданию инструктора. Это незыблемый закон в горах — страховать друг друга. Но шестьдесят три человека поднялись на самую высокую из двух вершин Эльбруса и развернули Знамя Победы. Это было волнующее зрелище. На фоне ослепительно-синего неба, над плывущими далеко внизу белоснежными облаками реяло алое полотнище — символ нашей Великой Победы в Великой Отечественной войне над фашистской Германией. И символ нашей общей памяти и верности заветам отцов и дедов. Общей, потому что все участники тренировок и самого восхождения — кто дошёл до вершины и кто не дошёл — были объединены единым порывом. И общей целью.
Валерий Рашкин доложил об успешном восхождении на Эльбрус Председателю ЦК КПРФ Геннадию Зюганову и передал нам его поздравления.
А на следующий день наш отряд уже на поляне Азау чествовали первый секретарь Кабардино-Балкарского республиканского комитета КПРФ Борис Паштов, вице-президент Федерации альпинизма России, мастер спорта международного класса Иван Душарин и другие выдающиеся спортсмены. После праздничного фуршета уже в лагере «Джан-Туган» прошло вручение значков «Альпинист России» тем, кто прошёл все тренировочные маршруты и поднялся на Эльбрус. Самым юным восходителем стала шестнадцатилетняя внучка Рашкина Алиса. Среди награждённых Антон Бурачёв, который с честью выдержал испытание своей силы, воли и партийного характера. Получил значок «Альпинист России» и мой внук Кирилл. Ему засчитали восхождение на Эльбрус, потому что с пятитысячной высоты в лагерь вернулся по команде инструктора, чтобы подстраховать на спуске своего товарища.
Бурными аплодисментами мы приветствовали нашего коменданта и руководителя отделения новичков Владимира Бойкова. Он дважды — в 2017-м и в этом году — так и не смог подняться на Эльбрус, хотя очень хотел. Оба раза сопровождал вниз тех, кто нуждался в его помощи.
* * *
В день нашего отъезда из лагеря «Джан-Туган» Эльбрус очистился от облаков и стоял беленький и чистенький, словно умытый. И не верилось, что несколько дней назад на его склонах нас хлестали дикие вьюги, а наши широко разинутые рты старались хватнуть как можно больше воздуха, но их забивали мокрые снежные хлопья. Однако всё это было и надолго останется в нашей памяти. Пусть не мы, но дети наши и внуки ещё не раз вернутся в Приэльбрусье, чтобы поклониться памяти тех, кто защитил от фашистов этот прекрасный уголок да и всю страну в грозные годы Великой войны. И будут совершать восхождения на Эльбрус через вьюги и снежные заряды, чтобы поднять наши победные Красные Знамёна над самой высокой вершиной Европы. А когда придёт время — и над всей страной.
Александр ПЕТРОВ
Источник: «Правда»