Великолепные Зоя и Вера — не исчезнет ваш след
«Нежный рот и упрямые брови — /Восемнадцать девчоночьих лет./ В партизанских лесах Подмосковья/ Никогда не исчезнет твой след…» — с любовью и скорбью писала о Зое Космодемьянской поэт-фронтовик Юлия Друнина. Подобные произведения литературы и искусства, запечатлевшие образ героини, воспоминания ветеранов и «детей войны» помогают сейчас представить, что же значило для советских людей имя Зои. А след её действительно не исчез, даже под ударами клеветы, которая перед развалом СССР и потом обрушилась на память об этой девушке.
И вот 29 ноября 2021 года — 80 лет подвигу Зои Космодемьянской, первой из женщин удостоенной звания Героя Советского Союза во время Великой Отечественной войны. Личность особенная, но такая типичная для советской молодёжи того поколения!
Признаюсь, я готовила эту публикацию для «Правды» с чувством какого-то трепета. Ведь именно «Правда» первой поведала миру о подвиге Зои Космодемьянской — защитницы Москвы, хрупкой десятиклассницы, ставшей одним из символов советской эпохи.
Как эта история обрела широкую известность? Личность партизанки, которая героически погибла в подмосковной деревне Петрищево, ещё предстояло установить, но в редакции «Правды» поняли: сам факт поразительного её мужества обнародовать надо немедленно. Очерк журналиста-правдиста Петра Александровича Лидова «Таня», опубликованный в номере от 27 января 1942 года и прочтённый диктором по радио, страну буквально потряс. К тому же фотокор Сергей Николаевич Струнников дал к очерку пронзительный фотоснимок. И даже в наши дни, когда столько известно о трагедиях военного времени, всё равно становится не по себе при виде этого снимка: девичья голова в снегу с обрывком верёвки на шее.
А вскоре, после завершения работы специальной комиссии, «Правда» поразила всех снова. Напечатанный 18 февраля 1942 года очерк Петра Лидова «Кто была Таня» раскрыл страницы совсем короткой жизни отважной девушки, которую звали, оказывается, Зоя Анатольевна Космодемьянская. За два дня до появления очерка вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении ей звания Героя Советского Союза. Однако ещё лет тридцать бойца Красной Армии Зою приходилось называть партизанкой. Ведь её часть особого назначения №9903 развед-отдела Западного фронта оставалась засекреченной вплоть до 1970-х годов.
Что она сожгла в Петрищеве или не сожгла — пусть спорят историки. Дело же, по большому счёту, в другом! Это был подвиг духа вчерашней московской школьницы. В плену она не вымаливала пощаду, а вела себя так, что изумлённый очевидец вспоминал: «Её вешали, а она речь говорила, немцы ей — петлю на шею, а она грозила им!»
Даже имя своё скрыла, назвавшись Таней. Получается, до смертного часа не забывала о Тане Соломахе, любимой с детства героине Гражданской войны. А Зоина однополчанка Чэчкэ Загирова, оставшаяся в живых, называла себя Ритой — в честь комсомолки Устинович из романа Николая Островского «Как закалялась сталь». Вот так красные герои Октябрьской революции и Гражданской войны светили путеводными звёздами новому поколению молодёжи, стали духовными сёстрами и братьями тех, кому пришлось защищать идеалы и завоевания революции теперь уже от фашизма.
Когда осенью 1941-го враг был у стен Москвы, судьба страны висела на волоске. Стоял вопрос о самом существовании нашего народа. Тогда в молодых людях особенно проявилось всё лучшее, что воспитывалось за советские годы. Они рвались туда, где труднее, поэтому в разведывательно-диверсионную часть майора Артура Карловича Спрогиса необходимые две тысячи добровольцев выбирали из трёх тысяч. «Нам сказали, что мы обязательно погибнем. И всё-таки мы шли, потому что надо было нашу землю защитить», — вспоминала Зоина подруга Клавдия Александровна Милорадова в документальном фильме «Зоя Космодемьянская. Правда о подвиге».
Шли они во вражеский тыл без документов, так что среди «безымянных» погибших вполне могла оказаться и Зоя. Могла, если бы журналист Пётр Лидов случайно не услышал от старика-колхозника сбивчивый рассказ о казни в Петрищеве и не устремился бы туда по горячим следам. Здесь задумаешься не только о профессиональном таланте журналиста. Чуткая была душа! Ведь не отмахнулся, не пожалел сил и времени, чтобы добраться по заснеженным дорогам до неближнего Петрищева!
Покорённый «Таней», он и написал о ней так, что ответная реакция соотечественников явила собой настоящий феномен. В Зоин образ влюблялись, её газетные фотографии берегли вместе с партийными и комсомольскими билетами. «За Зою!» — выводили бойцы на танках, самолётах, снарядах. Добровольцы уходили на фронт мстить за неё, как за самого близкого человека, а её несовершеннолетний брат Александр вместе с четырьмя школьными друзьями добился зачисления в бронетанковое училище. Воевал, погиб под Кёнигсбергом в апреле 1945 года девятнадцатилетним и вслед за сестрой стал Героем Советского Союза.
Новый всплеск мщения вызвали пять страшных фотографий в «Правде» от 24 октября 1943 года. Эти снимки казни в Петрищеве обнаружились под Смоленском в сумке убитого фашиста из той самой 197-й пехотной дивизии Зоиных палачей. А добили остатки дивизии на белорусской земле. Словом, неисчислимое множество новых героев, ратных и трудовых достижений повлёк за собой Зоин подвиг, чем он просто бесценен. Разведчица, не вернувшаяся со второго боевого задания, приближала разгром фашизма даже после собственной гибели.
И вот что хочется отметить. К моменту, когда имя Зои широко зазвучало, уже совершил ночной воздушный таран Виктор Талалихин, а Николай Гастелло направил горящий самолёт на вражеский эшелон. Примеры героизма, абсолютно массового, возникали ещё и ещё. То же относится к Зоиной части №9903 — источнику целой плеяды отважных, включая Героев Советского Союза Елену Колесову и Константина Заслонова, Героя России Веру Волошину, бойцов Елизавету Беневскую и Ларису Васильеву, многих других…
В деревне Головково, всего-то в десятке километров от Петрищева, 29 ноября 1941 года (в один день с Зоей и тоже после жесточайших пыток!) была повешена двадцатидвухлетняя Вера Волошина — недавняя студентка Московского кооперативного института. В том рейде групп за линию фронта Вера с Зоей оказались вместе. «Пропала без вести», — говорилось потом о Волошиной. Лишь в 1960-х годах благодаря подвижничеству московского журналиста Георгия Николаевича Фролова её судьба выяснилась до конца. Имена девушек по праву встали рядом, о чём сказал в «Балладе о Зое и Вере» поэт-фронтовик Владимир Фёдоров:
Молчала седая ива,
Растаял кровавый снег.
Две звёздочки горделивые
Пусть светятся рядом вовек!
Друг, ты родился в 41-м.
В их юные лица вглядись.
Вера — по-русски вера,
Зоя — по-гречески жизнь.
Да, Зоя в самый трудный момент войны снискала особое народное отношение. Думается, сошлись тут разные причины. Бросается в глаза, например, нечто символическое: её подвиг словно ознаменовал перелом Московской битвы, потому что спустя ровно неделю Красная Армия перешла в контрнаступление и отбросила фашистов от столицы. То есть имя Зои неразрывно связалось с важнейшей победой под Москвой. И, на мой взгляд, что тоже важно, благодаря очерку «Кто была Таня» люди смогли себе Зою представить не только как самоотверженного бойца, а как обычную старшеклассницу с её увлечениями, переживаниями, с любовью к книгам, с мечтами о журналистике и о настоящей большой дружбе. Даже сама юность миловидной девушки, почти девочки, улыбавшейся с предвоенного снимка, вызывала трогательное чувство. «Оленёнок с большими глазами», — позднее напишет о ней в своём стихотворении Юлия Друнина.
Кто бы мог подумать, что через полвека после зверской фашистской казни этой девочки светлую память о ней тоже подвергнут безжалостной расправе! Тогда, в конце 1980-х и в 1990-х годах, «демократические» СМИ до предела целенаправленно и яростно поливали грязью советскую эпоху вместе с её героями, а Зоя как фигура знаковая стала одной из самых горьких жертв той кампании дегероизации. Её доброе имя нуждалось в защите.
И осенью 1991 года возмущённые Зоины однополчане, вопреки почтенному возрасту и болезням, решили: бездействовать нельзя. Они пришли большой делегацией в редакцию «Правды», по-прежнему считая её безусловной единомышленницей. Газета и сама переживала труднейшее время, возрождаясь после запрета её Ельциным в августе 1991 года. Тем не менее началась совместная борьба «Правды», её союзников, а потом и крепнущей КПРФ за правду о Зое.
Тогда удалось, например, поддержать её музей в Петрищеве и, что очень важно, добиться судебно-портретной экспертизы в НИИ судебных экспертиз министерства юстиции РФ. Ведь в числе нападок на Зою ставилась под сомнение сама личность казнённой. Мол, не Зоя там была! Но заключение специалистов НИИ от 4 января 1992 года полностью отмело домыслы: «…на фотоснимках трупа повешенной девушки запечатлена Зоя Космодемьянская».
О многолетней борьбе в её защиту рассказано в замечательной книге журналиста-правдиста Виктора Стефановича Кожемяко «Зоя Космодемьянская. Правда против лжи» (Москва, 2015). Книга недавно переиздана. И сильнейшее впечатление осталось у меня от документальной повести Светланы Георгиевны Галагановой «О вечных сраженьях, о вечной любви» (Москва, 2017). Она посвящена в первую очередь подруге Зои — бойцу части №9903 Клавдии Александровне Милорадовой, но обаятельный образ этой разведчицы мы видим на фоне широкой панорамы войны в тылу врага. Сама Клавдия Милорадова, ставшая после войны сотрудником ТАСС, дорожила именем Зои как святыней и была в числе тех, кто на пике разгула антисоветизма страстно поднял голос в защиту советской героини.
Я бы сказала, что всё связанное с Зоей и вообще с темой советского героизма касается не только истории. Ведь борьба за историческую правду о подвиге советского народа, о самой советской эпохе идёт и в наши дни. В мире уже настолько извращена роль СССР во Второй мировой войне, что сама жизнь диктует нынешним российским властям позитивные перемены в отношении к советским героям. И перемены есть. Жаль только, что не глубинные, а зачастую лукавые и противоречивые.
Ту же Зою теперь вроде бы славят, продолжая ненавидеть всё советское. Но она же стала такой, какой была, не в вакууме, а в советском обществе, в среде пионерии и комсомола, равняясь на революционных героев, коммунистов, о чём сейчас стараются помалкивать. Отринь это — и получишь фальшь, как с новым художественным фильмом «Зоя» режиссёров Леонида Пляскина и Максима Бриуса. В «Правде» на фильм отозвались по-разному. Я не скажу и полслова доброго о нём. И всё же: сняли бы новый фильм о Космодемьянской лет двадцать назад? Или, например, возможно ли было после разгрома СССР представить, что в 2013 году в городе Рузе Московской области Зое торжественно откроют новый памятник?
Справедливость всё равно пробивает дорогу. И радует, что через тридцать лет антисоветчины по-прежнему остаётся много, очень много людей, которые искренне чтут подвиг фронтового советского поколения, массовый подвиг коммунистов и комсомольцев, чтут память Зои и Веры.
Наталья БУХВАЛ
Источник: «Правда»