Валентин Распутин о родном языке
Одной из важных проблем, к которой В.Г. Распутин возвращался постоянно на протяжении всего своего творчества, была проблема русского языка. Он размышлял о русском языке не только в публицистических произведениях, но и в художественных. Так, в одной из последних повестей «Дочь Ивана, мать Ивана» Валентин Григорьевич рассказывает об увлечении сына Тамары Ивановны, Ивана, русскими словами, чудом русской речи.
Кто-то из литературоведов упрекнул писателя за эту будто бы ненужную, неубедительную, побочную линию (об этом говорит, в частности, Жорж Нива. Жорж Нива. Путь Валентина Распутина по опустелому русскому дому // Время и творчество Валентина Распутина: история, контекст, перспективы: Междунар. науч. конф., посвященная 75-летию со дня рождения В. Г. Распутина. – Иркутск: Изд-во ИГУ, 2012. – С. 28). Может быть, для кого-то это и так, но для самого автора, и в этом у нас нет сомнения, интерес современного молодого человека к русскому слову имел явно не побочный и второстепенный смысл. Заметим, что Иван занимался разбором слов, сплошь исконно русских или церковнославянских, лучше сказать, древнеславяно-русских по происхождению. И через этот анализ слов Иван познавал «потайной», как выразился Валентин Григорьевич, и увлекательный русский мир.
Какую бы оценку в литературных кругах ни получило весьма подробное описание автором увлечения молодого Ивана русским языком, включение этой детали о персонаже в повесть было, как представляется, не случайным. Что это, если не естественное для русского писателя стремление еще раз напомнить своему читателю о русском слове? Не страстное ли это желание «открыть» русскому человеку родное слово, как оно «открылось» когда-то самому писателю, и с помощью слова повернуть читателя к родным корням и национальным истокам, к осознанию важности для человека, какой бы национальности он ни был, родного языка – языка его народа.
Уже этих высказанных предположений о мотивах, возможно, побудивших автора к развитию в повести темы русского языка, можно было бы признать достаточными для объяснения оснований выбора писателя в пользу русского языка.
Думается, что образом молодого человека Ивана, увлеченного русским словом, автор хотел, скорее всего, убедить своего читателя в могуществе и неодолимой силе, в защитной и охранительной крепости родного слова и обратить своего соотечественника в лоно родного языка и русского мира.
Проникнутый сильным чувством любви ко всему родному, В.Г. Распутин, как точно выразился литературовед и критик В. Курбатов в своем отзыве о повести «Дочь Ивана, мать Ивана», буквально «заставляет» юношу, почти еще мальчика, стоящего на пороге взрослой жизни, в трудном для него испытании «ухватиться» за родное Слово: «оно покрепче нас духом и в рабство не спешит» (Курбатов В. Диагноз: Послесловие // в кн.: Распутин В.Г. Дочь Ивана, мать Ивана. – Иркутск, 2005. – С. 474), «поможет… не заблудиться в жизни и не потерять себя» (Гончаров П.А., Калинина И.П. «Утро вечера мудренее…»: Пробуждение «мужского мира» в повести В.Г. Распутина «Дочь Ивана, мать Ивана» // Время и творчество Валентина Распутина: история, контекст, перспектива: Междунар. науч. конф., посвященная 75-летию со дня рождения В. Г. Распутина. – Иркутск: Изд-во ИГУ, 2012. – С. 373).
Как заклинание и напутствие звучат в повести слова автора: «Когда звучит в тебе русское слово, издалека-далёко доносящее родство всех, кто творил его и им говорил…, когда есть в тебе это всемогущее родное «слово рядом с сердцем и душой, напитанными родовой кровью», оно не даст отступить в решительную минуту и «сдаться на милость исчужа заведенной жизни» (Распутин В.Г. Дочь Ивана, мать Ивана: Повесть, рассказы // Послесл. В. Курбатова. – Иркутск: Издатель Сапронов, 2005. – С. 190), как не сдалась Тамара Ивановна, дочь Ивана и мать Ивана. И так у русских из поколения в поколение…
Русский человек и его родной язык, который помогает обрести духовную твердость в противостоянии злу, – эта мысль, озвученная В.Г. Распутиным, в частности, в повести «Дочь Ивана, мать Ивана», заметно выдвинулась на передний план в размышлениях писателя о русском языке и оказалась едва ли не определяющей.
***
В понимании сути выражения «родной язык» не обойти стороной понятие «родной человек». Слово «родной» применительно к языку можно объяснить буквально так: родной язык – это язык родного человека, родных, своих по происхождению людей.
Эта связанность, смежность или сопредельность двух понятий- «язык» и «человек» - поможет раскрыть значение сочетания «родной язык» через понятие «родной человек». «Родной человек» у русских это:
· Состоящий в прямом (кровном) родстве = связанный с происхождением один от другого или разных лиц от одного предка (родители и дети, родная сестра, родной дядя и др.).
· Некровный, оказавшийся в родстве в результате, напр., брачных отношений = породнившийся, оказавшийся в родстве по родственнику (например, супруг и родственник другого супруга). Называются такие родственные отношения словом «свойство». Отношения «по свойству» расширяют кровное родство.
Отсюда и «свой», «наш»:
· по рождению = принадлежащий к одному с кем-то роду;
· относящийся к нам («родня» или сват, семейный) (Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. – Т. IV. – М.: Гос. издат. иностранн. и нац. словарей, 1955. – С. 153);
· близкий (друг, сосед, односелец, земляк, товарищ по делу, вообще кто заодно с кем-то – В. И. Даль);
· относящийся к одному и тому же родному месту и др.;
· свой по духу, по мировидению, по привычкам и обычаям, традициям.
Становясь таковым с момента рождения человека, этот самый дорогой для него на свете, переданный в наследство от родителей и окружающих, родной язык оказывается в итоге языком целого рода – родителей и детей, их родных, родичей, родни, находящихся в разной степени и характера родства (кровные – некровные, принадлежащие разным поколениям и т. д.). В буквальном смысле «родной» язык – это «родовой» язык.
Именно такими выражениями – «родовой язык», «родовое слово», «родовая память» – пользуется В.Г. Распутин в своих произведениях, сохраняя в этих оборотах древнюю связь слова «родной» с понятием «род», когда говорит о родном для русского человека языке.
Усвоенный с младенчества и закрепившийся в условиях рода как «родовой», он становится родным и понятным для говорящих на нем представителей рода – «родных, родичей, родни». Как и язык родных (родовых) людей, это язык «своих» (наших) его носителей: своей земли («земляки»), своего отечества («соотечественники») и т. д. Вот почему он понятен всем, кто говорит на нем.
На таком родном и понятном для читателей русском языке пишет и сам писатель. Значит, он «свой» и «наш» – нашего рода, нашего языка, нашей земли, нашей души и сердца, нашей жизни и судьбы, обычаев и традиций…
Неслучайно его землячка из Усть-Уды так отзывается сегодня о Валентине Григорьевиче: «У него (у В.Г. – Акс.) необычные слова, но понятные нам. Это про нас. Он наш…»
Писатель высоко оценивает родной язык. Это не расхожее для него понятие. За ним стоит очень многое.
Родовой язык, как считает Валентин Григорьевич, вмещает в себя все: и характер народный, и опыт, и философию, и чаяния и тяготы в долгом пути (Распутин В.Г. Что в слове, что за словом? – Иркутск, 1987. – С. 177). Народным языком замечается и духовное состояние, и мировосприятие его носителей. Он «живительная поддержка для всех поколений русского человечества» (Распутин В.Г. В поисках берега: Повесть, очерки, статьи, выступления, эссе. – Иркутск, 2007. – С. 273). Родной язык – это составляющая нравственных и национальных устоев русского народа. Как не дорожить родным языком!
О важности в жизни русского человека родного (родового) языка говорит и сам язык: в нем до сих пор бытует много слов, производных от корня «род»:
– родить (рождать), родитель
– родич (= член рода, родственник), родня (= родственники)
– родниться, родство, родовитый (= принадлежащий к старинному роду)
– родоначальник (= предок, от которого ведет свое начало род)
– родословие, родословное дерево (= происхождение рода, последовательность поколений, степени родства).
На родине В.Г., в ангаро-ленских говорах, в деревенской глубинке, еще живут слова:
– родова́ (= те, кто имеют общего предка, кто из одного рода)
– родо́вич (= родственник)
– ро́дно (= по наследству)
«Йа радаву свайу па цирковным книгам разыскал» (Качуг).
«Така уш у них фся радава: ни могут штабы чё-нибуть ни прихламастить» (Киренск).
«У меня радовичей многа, фсё боле племяши – не забывают тетку Хионийу» (Качуг).
«Ета у них родня идет. У нас где ни где, а вот в Жигаловским и Киренским… оне сплош з забам» (Качуг) (Иркутский областной словарь // в 3-х выпусках, вып. II. – С. 227).
Носитель языка сохраняет в родном языке то, что дорого ему, – прежде всего ощущение и чувство роднения и родственных связей. Но, к сожалению, уехав из деревни в город, мы отрываемся от нашего родного языка.
***
Взглянуть на русский язык как на родной, т. е. с позиции родного для него слова, бесспорно, помогло писателю возникшее у него, очевидно, еще в детстве восприятие языка жителей русской деревни в глубине Сибири как неотъемлемой части «родного» для него мира – родного «гнезда», сроднившихся людей, родной природы. Поэтому «родной язык» для Валентина Григорьевича из того же «родного» мира.
Можно сказать, с полной уверенностью, что осознание писателем русского языка родным оградило его от незаинтересованного, чисто потребительского отношения к языку только как к средству общения, так опасно распространившегося, к сожалению, в последние десятилетия в российском обществе, – без благоговения перед языком и любви к нему. Но для тех, кто принят в царство родного языка, он не инструмент (Митрофанова А.А. Народ в публицистическом и художественном творчестве В.Г. Распутина // Время и творчество Валентина Распутина: история, контекст, перспектива. Междунар. науч. конф., посвященная 75-летию со дня рождения В.Г. Распутина. – Иркутск: Изд-во ИГУ, 2012. – С. 439).
Писатель В.Г. Распутин остался верен своему родному языку, несмотря ни на что, и чувство сродненности с ним не покидало его никогда. Ни городская языковая среда студенческих лет, ни постоянное его пребывание по жизни в речевых условиях мегаполиса не смогли «побороть» этого чувства, тягу писателя к живому слову «родной деревни», не одолели генетическую память о «коренном», «родовом», «материнском» языке. Более того, писательский труд и ежедневная работа с русским словом только усилили это чувство.
У многих своих соотечественников В.Г. Распутин замечал такую же крепкую связь со своим «коренным» языком. Иначе как бы родились у писателя эти слова: «Нет, я думаю, другого народа на земле, который был бы так неразрывно сращен со своим языком, так был бы им вылеплен» (Цит. по программе круглого стола «Посоветуемся с Распутиным: здорово ли русское слово?» – Иркутск, 2021). Не в этой ли сращенности русского человека со своим языком объяснение того, что русский язык сохранился во времени, не прервав своего существования в истории, как это произошло со многими другими родовыми языками, покоренными и поглощенными в прошлом более сильными народами-завоевателями. А, напротив, связанный крепкими узами взаимной зависимости со своим носителем – русским человеком, родовой язык проявил себя так, что со временем он помог объединить говорящих на нем в большой народ – коренную часть общающихся на родовом (родном) языке, стал народным языком. Место, на котором обосновался род, а затем народ, землю проживания, которую он населил, русский человек назвал родиной, родимой землей, родной сторонкой, где родился и где свои, родные (Даль В.И. Указ. соч., т. IV. – С. 11), Россией, которая в сердце и в душе. И это сказано уже о родном языке как языке народа целого государства – русского.
Есть сведения и факты, которые прямо свидетельствуют о том, как нарастал и углублялся интерес писателя к родному языку и ко всему, что связано было с ним. Ему как будто бы было мало того, что он уже знал о своем языке. Он искал вновь и вновь, например, в истории, еще больших подтверждений его догадкам и открытиям о народе, его языке и вообще о русском, как он говорил, «человечестве», русском мире.
Не занимаясь специально вопросами истории родного языка, В.Г. Распутин тем не менее довольно часто, пусть даже и косвенным образом, касается их в своих исторических размышлениях, из которых читатель может извлечь информацию об истории языка.
***
Когда говорят о родном языке, то характеризуют его в большинстве своем как «коренной» русский язык, «народно-глубинный», истинно «народный», «матерый» (Белов В.И. Язык мой, друг мой: заметки писателя // Наш современник. – 1983. № 7. – С. 181-187), «природный», «простонародный», «простолюдный» (Байбородин А.Г. Слово о русском языке // Наш дар бесценный – речь: материалы науч.-практ. конф. – Иркутск, 2008. – С. 39-64).
Определяя свой родной язык так, писатели вспоминают ту изначальную языковую первооснову, с которой начинается русский человек и из которой вырастает современный русский народный и национальный язык. Называют его деревенским, потому что он до сих пор живет в далеких русских деревнях – в русской «провинции», как скажет легкомысленно очередной «умник». А он, что ни на есть, самый настоящий живой русский язык, сохраняющийся во всей полноте и богатстве словотворчества только в народной среде (Митрофанова А.А. Указ. соч., с. 439). Но мы, городские, не слышим его.
В то же время сегодня трудно представить себе «коренной» русский язык – родной – без несения им службы общегосударственного, общенационального, межнационального на территории РФ и мирового языка в большом современном многоэтническом российском государстве. Это значит, что «быть родным» – не единственная функция русского языка. Есть и другие: быть государственным языком, национальным, межнациональным и мировым.
Известно, что данные функции сформировались у него исторически, каждая в определенное время, и стали дополнением к изначальной функции – быть родным языком русского народа, его родовым коммуникативным средством.
В своих размышлениях об истоках государственно-национальной самобытности России в очерке «Поле Куликово» В.Г. Распутин косвенно дает своим читателям представление об истории зарождения этих функций в русском языке.
Приняв за точку отсчета знаковое событие в истории России, Куликовскую битву (1380 г., вторая половина XIV в.), и практически точно указывая, по сути дела, время начала формирования российской государственности и национальной самостоятельности России, писатель тем самым проясняет для читателя и время появления у русского языка функций государственного и национального языка: «Русь, как известно, началась не с Поля Куликова, но Полем Куликовым она была направлена и определена уже не как рядовая нация… С Поля Куликова пробил новый час Руси, подвинувший ее к России. С этого момента начинается ее национальное, государственное и культурное учреждение, которое дало впоследствии право говорить о мессианской роли России во всем мире» (Распутин В.Г. Что в слове …, с. 13).
В очерке «Поле Куликово», из которого взята эта цитата, В. Г. Распутин связывает начало зарождения русской нации, а, следовательно, (так думается), и национального характера русского языка, с победой русичей на Куликовом Поле.
При этом уже в другом своем произведении «Что дальше, братья-славяне?» Валентин Григорьевич Распутин углубляет высказанное им представление об истоках становления национальной России замечанием о том, что в основе учреждения России как национального государства лежат единые славянские «праматеринские начала» (Распутин В.Г. Что дальше, братья-славяне? С. 646).
Славянские племена Руси, восточные славяне, или, по-распутински, «российские славяне», к которым писатель относит будущих русских, украинцев и белорусов, – «один народ», «сращенный», «с единым телом, единой душой и сердцем», – разделился «историческими обстоятельствами в старые времена на три части». В разлуке он нажил «различия, давшие основание называться Малой, Белой и Великой Русью» (Распутин В.Г. Указ. соч., с. 646). «Великая Русь» и стала оформляться примерно во времена Куликовской битвы как самостоятельное национальное государство.
Поразительно, как этот вывод В.Г. Распутина согласуется с историческими данными, установленными научным путем, из которых следует, что именно к XIV в. (а это время Куликовской битвы) обозначилось под действием известных исторических причин территориальное и диалектно-языковое разделение русичей на три будущих народности: русскую, украинскую и белорусскую, закончившееся для русской (великорусской, «Великая Русь») народности превращением ее в XVII в. в русскую нацию.
Что касается государственной функции, то она возникла у родного языка, как позволяет предположить приведенная цитата из «Поля Куликова», еще до Куликовской битвы, т. е. до XIV в., а именно тогда, когда предки современных русских, украинцев и белорусов, восточные «российские славяне», по определению В.Г. Распутина, занялись своим государственным обустройством, образовав примерно в IX в. н. э. государство, известное как Русь со столицей в Киеве. Восточные славяне – инициаторы и основатели древнего государства Русь – были в то время племенным этническим большинством в нарождающемся государстве. Наряду с ними в границах восточнославянской Руси оказались и другие – неславянские – малые этнические племена. Поэтому можно уверенно утверждать, что, как и современная РФ, государство Русь изначально было многоэтническим и разноязычным.
Ввиду восточнославянского большинства населения в этом государстве оно, конечно же, было славянским. Вполне возможно, что отсутствие моноэтничности состава граждан этого восточнославянского государства определило появление имени «русские», т. е. относящиеся к государству Русь, какого бы этнического происхождения ни были эти граждане исторически.
Единым государственным официальным языком общения на Руси, как языком преобладающего количественно населения, стал восточнославянский, или, по терминологии ученых, древнерусский язык, который сегодня называется современным русским языком XIX–XXI вв. Здесь обозначает себя не только государственная функция русского языка, но и межнациональная: русский язык становится языком общения между разными этносами внутри Руси.
В XIV–XVI вв. формируется великорусская народность и великорусское государство на северо- востоке Руси уже не с Киевом во главе, а в созвездии городов Владимир, Ростов, Суздаль, Тверь с центром в Москве (Русский язык. Энциклопедия // главн. ред. Караулов Ю.Н. – М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1998. – С. 170). В XVII в. складывается русская нация и русский национальный язык, который является дальнейшим развитием языка великорусской «народности» (Там же).
Обращение к славному прошлому невольно наполняло писателя всякий раз ощущением причастности к родным святыням, каким был и язык, гордостью за достижения и успехи всех бывших до нас, которые приумножили силу и могущество России. И он призывал своих читателей разделить с ним эти чувства и ощущения. И важно, что «погружение» в прошлое, конечно же, открыло и писателю, и читателям новые знания и истины о русском народе, его историческом пути, подспудно и о родном языке русских. Вот эти истины о русском языке, извлеченные из произведений В.Г. Распутина, которые могут быть полезными для современных читателей, думающих о своем родном языке:
1. Русский народ всегда держался родного (родового) языка. Поэтому он прошел весь долгий путь развития от рода к государству и нации вместе со своим языком, благодаря «сращенности» с ним, о которой писал Валентин Григорьевич. Не отказывался от родового языка: не заменял его чужим, не делил его для совместного пользования с другим («заморским») языком. Но в движении к своему государственно-национальному правовому положению русский народ преобразовывал родовой язык, изменял его в государственно-национальный. Отвечая на новые, возникающие в обществе потребности и нужды, носители приспосабливали родовой язык к усложнившимся реалиям государственно-национального общения. Таким «ответом» на новые требования общества и было появление у родового языка указанных выше функций – государственной, национальной, межнациональной и мировой.
2. Очевидно, что развитие у русского языка новых функций способствовало его сохранению в истории. И это обстоятельство подтверждает сложившееся в науке мнение, согласно которому для продолжения существования языка во времени необходимо, чтобы он постоянно развивался, т. е. изменялся (Ф. де Соссюр). При этом совсем не важно, какие стороны языка затрагивают эти изменения – собственно языковые или функциональные. Каждое новое поколение его носителей осуществляет эти изменения в соответствии с запросами, потребностями и нуждами, появившимися в обществе и в самом языке, приспосабливая его к новым реалиям. Видимо, так эволюционные преобразования языка, сохраняя в целом сам язык, и продляют его жизнь в последующих поколениях.
3. Судя по последствиям функционального изменения русского языка, появление новых социальных обязанностей (ролей) у родного русского языка было обогащением родного русского языка. Оно возвысило положение русского языка в российском государстве и в мире.
Писатель В.Г. Распутин принял развитие новых функций у родного языка как свершившийся факт, объективную историческую данность и, похоже, как неоспоримое достижение и наработки русского родового языка.
Создается впечатление, что приобретение русским языком новых функций писателем было воспринято как обновление родного языка, как переход в новое, более совершенное качество.
Вполне возможно, что читатель не найдет в творческом наследии писателя прямых высказываний на данный счет. В одном он может убедиться точно, что, говоря о русском языке, В.Г. Распутин совершенно свободно пользовался терминами «государственный», «национальный», принимая эти функции как принадлежащие родному языку и полно характеризующие его свойства, хотя и представлял их все же как производные, вторичные от главной его функции – быть родным языком русского народа.
Причем термином «государственный» Валентин Григорьевич пользовался уже тогда, когда русский язык не имел статуса государственно-конституционного. Дело в том, что, несмотря на то, что русский язык фактически выполнял функцию государственного уже во времена Киевской Руси, как отмечалось выше, юридически он был объявлен в качестве государственного в Конституции РФ 1993г.; отдельной статьей 68, в части первой. В 2005 году на ст. 68 и Федерального закона «О языках народов РФ» (1991г.) в нашей стране был принят закон «О государственном языке РФ» (Селина Р.В. О статусе современного русского языка // Наш дар бесценный – речь: Материалы научно-практ. конф. – Иркутск, 2008. – С. 30).
А термин «национальный» живет у писателя рядом с понятием «родной». Во всяком случае, в произведениях В.Г. Распутина заметно осознание автором их смысловой близости, сходства или даже родства, если несинонимическому равенству значений, в частности, слов «родной» и «национальный», как например, в случае, где эти признаки по тексту относятся не к языку: «Иркутск свои первые каменные творения обязательно ставил еще по старинке в родном, так чудесно воспарившем после татар, национальном духе» (Распутин В.Г. Что в слове …, с. 78).
Для высказанных выше утверждений нужны, бесспорно, более убедительные доказательства и наблюдения. Ограничимся здесь только еще одним замечанием в пользу предложенного понимания содержания понятия «родной язык» В.Г. Распутиным. Известно, что, защищая родной русский язык от нападок недоброжелателей, В.Г. Распутин первым делом отстаивал для родного языка его право быть государственным и национальным в многоэтнической России. И современный русский язык, как представляется, воспринимался В.Г. Распутиным в нераздельном единстве всех указанных выше социальных функций, в котором исконная и не умалившая значения и в ХХ1в. функция «быть родным языком русского народа» должна занимать свое достойное место.
С.С. АКСЁНОВА, кандидат филологических наук, г. Иркутск
