«Уроки русского» с французским оттенком. Краткие заметки о трёх спектаклях

«Уроки русского» с французским оттенком. Краткие заметки о трёх спектаклях

На первом Всероссийском театральном фестивале имени Валентина Распутина, организованном Иркутским академическим драматическим театром имени Н.П. Охлопкова и министерством культуры и архивов Иркутской области, было представлено несколько спектаклей по творчеству нашего прославленного земляка.

Это «Последний срок» Государственного академического Малого театра России; «Живи» Вологодского государственного драматического театра (по повести «Живи и помни»); «Полёт. Бильчирская история» Государственного Бурятского академического театра драмы им. Х. Намсараева (по мотивам «Прощания с Матёрой»); «Уроки французского», «Последний срок» и «Прощание с Матёрой» ИАДТ им. Н.П. Охлопкова; «Век живи – век люби» Иркутского областного театра юного зрителя им. А. Вампилова; «Уроки французского» Усть-Илимского театра драмы и комедии. Другие российские театры привезли постановки по прозе Варлама Шаламова, Виктора Астафьева, Василия Шукшина.

***

«Урокам французского» сибиряки посвятили три спектакля: два вошли в официальную программу фестиваля и один – в программу иркутского ТЮЗа, предложившего к 85-летию со дня рождения Распутина четыре спектакля, полностью премьерный из них – названный выше.

«Уроки французского» – одно из самых популярных произведений нашего знаменитого земляка. Рассказ «проходят» в школе, знают по фильму 1978 года, ставшему киноклассикой. Некоторые из литературоведов называли его «Уроками русского», имея в виду остроту правдивого сюжета из суровых будней послевоенных лет.

Рассказ автобиографичен, в нём запечатлён поворот в судьбе будущего писателя, после окончания начальной школы отправленного из отдалённого, обнищавшего за войну колхоза в районный центр для продолжения учёбы.

Время голодное, жить приходится на квартире у такой же бедной семьи, началось истощение, которое надо лечить ежедневной кружкой молока, чтобы не потерять силы от малокровия и не оставить учёбу. Зарабатывать на молоко мальчик решает игрой в «чику» в компании поселковых хулиганистых ребят.

Отметим сразу: все три театра – два иркутских и усть-илимский – следовали рассказу Распутина, не искажая ни событий, ни характеров. Даже самый первый, режиссёра Ивана Гущина, где текст занимает совсем немного места, но звучит он лаконично и точно.

Этот спектакль поставлен таким образом, когда в драму (а все театры драматические) входит пластика с элементами акробатики, а также музыка, песни и танцы. Стайка ребят возраста примерно 9–10 лет прыгает-кувыркается через лавки, которые по мере необходимости превращаются в подобие мебели, а игра с разбиванием шайбой стопки монет передана хлопаньем ладошек по полу. Много движения, песен, русские народные сменяются французским шансоном, под него и танцуют. Франция присутствует и в костюмах – мальчишки внешне напоминают маленьких парижских беспризорников из романа Виктора Гюго «Отверженные»; в воздухе проплывает макет Эйфелевой башни – то есть слово «французского» в названии рассказа обыгрывалось всевозможно.

Разнообразие муз объединяла фигура повествователя, его роль исполнял Иван Гущин. Он появлялся на сцене с коротким комментарием, с птицами-игрушками, которые двигались в его руках, шевелили крылышками, будя в зрителе вопрос, откуда птицы, почему именно птицы? Возможно, из того же французского романа, но само поведение повествователя – он подходил к ребятам, молча предлагая посмотреть на птиц, поиграть с ними – навевало мысль о добром сказочнике, который отвлекает детей от неласковой реальности, напоминая о том, что детство должно быть счастливым…

Так что спектакль получился вполне в духе современного театра, когда зритель отыскивает аналогии увиденному в своём культурном багаже, пытаясь угадать задумку режиссёра или наполнить её своими догадками. Главную роль – Мальчика – исполнил Серёжа Алексеенко.

После спектакля общение с рассказом Распутина продолжилось: исполнители-студийцы вместе с режиссёром Гущиным побывали на двух других «Уроках». Сидели и внимательно, а может и ревностно, следили за игрой на сцене. И это означает, что «Уроки» стали для них ещё и театральными уроками, и вместе с распутинскими запомнятся надолго.

Второй спектакль – устьилимцев; режиссёр Елена Таксиди, в главных ролях Павел Якимкин – герой рассказа и Елена Лобынцева – учительница Лидия Михайловна. Эта постановка отличается от двух других тем, что все роли в ней играют взрослые артисты. Текста здесь значительно больше, чем в спектакле Гущина, герои говорят сами о себе в третьем лице, обходясь без повествователя, отчего в театральной версии сохраняется жанр рассказа. В качестве декораций использованы, кажется, те же самые лавки, видимо, позаимствованные у иркутян. Исполнители сами быстро расставляют их при смене мизансцен. Всё сыграно слаженно, добротно и достоверно, с бережным подходом к первоисточнику.

Однако перевоплощение в детский возраст по объективной причине оказалось затруднительным, особенно на примере главного героя. Как бы хорошо ни играл свою роль Павел Якимкин, но дело упирается в то, что рассказ построен на противостоянии одиннадцатилетнего мальчугана давлению крайне тяжёлых обстоятельств. Против него, в сущности ребёнка, ополчилось многоглавое зло: голод, тоска по дому, непорядочность хозяйской семьи, кто-то из которой потихоньку отбавляет присланные матерью продукты, наглость Вадика, нечестно выигрывающего в «чику»… И потому возраст человека, на которого всё это свалилось, значит очень много.

На память приходит недавняя премьера иркутского драмтеатра «Кое-что о том самом, и не только…», где взрослые артисты играли детей от трёх до десяти лет. Получилось интересно и очень смешно, потому что сработала одна зацепка: стремление детей в игре подражать взрослым. Тут всё зависит от того, какова игра. Если во дворе строится «звездолёт» и идёт подготовка к полёту на Марс, то вполне естественно ввиду столь важного дела говорить как взрослые и вести себя на взрослый манер. Актёры, не подделываясь под детей, сыграли детей, на время вошедших во взрослый образ. Но «Уроки французского» – совсем другое, и игры здесь другие.

В спектакле Елены Таксиди Франция тоже не обойдена: учительница самозабвенно танцует под французскую пластинку. А между прочим, на дворе 1948 год, идёт кампания против «преклонения перед Западом», и за стенкой проживает строгий директор школы… Но к этой теме мы ещё вернёмся, а пока обратимся к третьему, тюзовскому, спектаклю, поставленному иркутским режиссёром, довольно часто сотрудничающим с этим театром.

Александр Гречман шёл в своей работе тоже близко к рассказу Распутина, но благоразумно ввёл в спектакль двойника маленького героя – Валентина-взрослого. Ему-то и передал часть текста от автора, предоставив действующим лицам больше свободы в самовыражении. Декорации, как и в первых двух спектаклях, минимальны, символом времени служит полуторка, обращённая к залу открытым задним бортом; свою скромную роль играет стол в квартире Лидии Михайловны (артистка Анна Терехова) да ещё пара скамеек – для сцены урока в классе.

Что ж, зрителю уже давно приходится мириться то ли с театральной модой – режиссёры играют вечность, приметы времени им неважны, – то ли с вынужденной экономией в эпоху рынка. Попутно заметим, что все три спектакля идут на малой сцене, а тот, о котором говорим, разместился на сцене основного зала вместе со зрителями. Это тоже черта времени.

Но всмотримся в спектакль и обратимся к образу взрослого Валентина (именем подчёркнута автобиографичность рассказа). Александр Стерелюгин ведёт свою линию уверенно, спокойно, вмешиваясь в действие деликатно. И только в одном месте возникает порыв его остановить: когда он, раскинув руки, удерживает мальчика Валю (студиец Семён Шишмарёв), готового ринуться домой, в свою деревню. Нет же, нет, хочется крикнуть, не надо его удерживать, это минутная слабость! Ведь он уже поборол себя, когда уезжала мать (артистка Анжела Маркелова), а он бросился с криком за машиной. Но после её слов: «Собирайся, хватит. Отучился», – молча отворачивается и убегает туда, где ему тяжко и одиноко.

Слово «позор» мелькнёт здесь и повторится вновь, когда нависнет опасность исключения из школы за игру на деньги. Мелькнёт желанная возможность вернуться домой, но тут же будет отброшена: какой позор он привезёт с собой в деревню! «Нет, только не так, – принимается окончательное решение… – Так домой ехать нельзя».

Это к тому, что совесть или рождается вместе с человеком, или просыпается в нём позже, или не просыпается совсем. В Распутине она, похоже, родилась вместе с писательским даром и стала от него неотделимой.

Однако есть вероятность, что эпизод удерживания надо прочитать как проявление в мальчике взрослой воли, а не как вмешательство со стороны – здесь могут быть разные мнения.

Сцена игры в «чику» занимает в спектакле одно из главных мест, как и в рассказе, и потому стоит на ней задержаться. В этой сцене театру удалось передать многое: и азарт игроков, и их повадки, намекающие, в каком направлении они могут развиться в будущем.

Самый старший и самый сильный – Вадик (артист Павел Матушевич) – имеет явные задатки вожака, он уже усвоил приёмы достижения власти, не гнушаясь низких способов. В ход идут хитрость, подлог, опора на слабовольных, готовых ему услужить. В то же время он умён и осторожен, не грабит малолетних партнёров подчистую – иначе не с кем будет играть. Он способен оценить превосходство пришельца, ему интересно с ним соперничать, но он не допустит его полной победы.

Происходит поединок между честно приобретённым искусством и искусством с примесью ловкачества. Однако новый игрок принимает навязанные ему ограничительные рамки и придерживает своё уменье, чтобы не раздражать Вадика и добиться результата.

Расклад сил в компании нашёл подтверждение в дальнейшей жизни писателя. Не упущен в спектакле горчащий опыт одного из уроков: «…Никогда и никому ещё не прощалось, если он в своём деле вырывался вперёд… и больше всех его ненавидит тот, кто идёт за ним следом. Эту науку мне пришлось в ту осень постигнуть на собственной шкуре».

В целом можно сказать, что акценты при переложении прозы Распутина на язык театра в ключевых эпизодах расставлены режиссёром и сценаристом Гречманом убедительно.

***

Теперь несколько слов о том, в чём сближаются спектакли под одним названием – имею в виду те, где роль главного героя исполняют юные студийцы.

Поскольку они находятся в начале сценического пути, то хочется им пожелать одного: выше голову, ребята! Подумайте, так ли уж подавлен, угнетён этот мальчишка? Посмотрите, как играет его роль детдомовец Миша Егоров в классном фильме Евгения Ташкова «Уроки французского». Он застенчив, но смотрит прямо и твёрдо, а его сердитая задумчивость показывает, как он становится взрослее и самостоятельнее. Разве смогла бы ему помочь учительница, если бы у него не хватило силы воли преодолеть неприязнь к французскому языку? Разве не умеет он терпеть и одновременно работать над собой? Одну ли жалость может вызвать такой герой? Все ответы есть в рассказе.

И немного о французской теме, заявившей о себе во всех трёх спектаклях. Тюзовский вариант отличается от других насмешливой ноткой, и она совпадает с тонким юмором, свойственным, по наблюдениям многих, не особо весёлому писателю Распутину. Выглядит это так: Валентину-мальчику снится сон, как будто все его земляки одеты во французские народные костюмы и все сплошь лопочут (да-да, именно лопочут, в ускоренном темпе) по-французски. В зале раздаётся дружный смех.

Если говорить серьёзно, то благодаря французскому мотиву в спектаклях по сибирской деревенской прозе, наверное, могли быть ожидаемы приглашения на гастроли во Францию. Съездили ведь в Америку охлопковцы со спектаклем по пьесе Нелли Матхановой «Из Америки – с любовью!» Но международная обстановка внезапно переломилась не в нашу пользу. «Стечение обстоятельств!» – воскликнул бы другой классик и земляк Александр Вампилов, ничего не поделаешь!

При всём при этом первый фестиваль по прозе Распутина показал, что театры земли Иркутской внимательно и уважительно относятся к творчеству писателя, которого считают своим. Им помогает память о том, как соизмеряли они свою работу над повестями и рассказами Валентина Григорьевича с его взглядами на искусство театра. Это отразилось в положительных отзывах зрителей о программе фестиваля, записанных известной иркутской радиожурналисткой Татьяной Сазоновой и прозвучавших в её литературно-художественной передаче «Встречи без расставаний» как раз в Международный день театра.

Валентина СЕМЕНОВА

Читайте также

Победила титаническая воля Победила титаническая воля
События последних лет ясно показали, что героический подвиг советского народа по созданию ядерного оружия был совершён не зря. Именно оно обеспечивает России её независимость. Правда, даже в нашей стр...
21 сентября 2023
«Метр тальер Лепутан», или Пресыщение знатностью. Памяти Н.С. Лескова «Метр тальер Лепутан», или Пресыщение знатностью. Памяти Н.С. Лескова
Великий русский писатель Николай Семёнович Лесков (1831–1895) в одном из писем открыто выразил свою независимую писательскую позицию: «я верую так, как говорю, и этой верою жив я и крепок во всех утес...
21 сентября 2023
И.С. Бортников. Об эссе Н.В. Подгурского «Сожжение волхва» И.С. Бортников. Об эссе Н.В. Подгурского «Сожжение волхва»
Данное эссе недавно было опубликовано на сайте «Русского Лада». Пишущий сии строки не собирается оценивать его художественную ценность, это дело литературоведов. Нас же интересует гражданская позиция ...
21 сентября 2023