Талант нести людям тепло. К 90-летию Юрия Чулюкина

Юрий Чулюкин ставил преимущественно развлекательные картины. Но даже самые лёгкие его фильмы отражали реальную жизнь с её проблемами, их герои — не функциональные фигуры, а живые люди с их достоинствами и недостатками, и простота киноязыка вовсе не означала его примитивности. В фильмах Чулюкина чувствуется достаточно высокая кинематографическая культура. И, пожалуй, главное: они нацелены на возвышение человеческого начала в зрителях.

ПЕРВЫМ ЖЕ ФИЛЬМОМ, поставленным Юрием Чулюкиным после окончания ВГИКа — «Неподдающиеся» (1959 год), и у специалистов, и у зрителей он снискал себе репутацию талантливого комедиографа. Картину посмотрели более 30 миллионов зрителей, а на Всесоюзном кинофестивале призёрами стали режиссёр и исполнители главных ролей: актёры Надежда Румянцева, Юрий Белов и Алексей Кожевников.

Напомню, что в основе сюжета «Неподдающихся» — выполнение Надей, главной героиней фильма, комсомольского поручения: перевоспитать двух шалопаев, из-за которых молодёжная бригада оказалась среди отстающих. Попытки решить задачу формальным «применением культурных мероприятий» (слова самой Нади) привести к успеху не могли. И тогда Надя по совету подруг решает пустить в ход сугубо неформальный способ воздействия — разыграть свою влюблённость в парней. Этот ход позволяет режиссёру создать немало комических ситуаций. Но…

Для большинства современных комедий, как зарубежных, так и отечественных, характерно полное отсутствие нравственных критериев. Для того чтобы выжать смех (и деньги) из публики, годятся любые средства, вплоть до самых аморальных. Нередко зрителей стараются привлечь тем, что новый фильм, как зазывает реклама, «ещё бессовестней, ещё бесстыдней» прежних. А для Чулюкина принципы нравственности всегда были незыблемой основой.

И в этом отношении «педагогический эксперимент» Нади отнюдь не так безупречен. Когда его подоплёка раскрывается перед друзьями, они дают ему оценку: «Это подло». И фильм выстроен так, что зрители, у которых ход «перевоспитания» поначалу вызывал улыбку, не могут эту оценку не разделить.

Юрий Чулюкин показывает по-настоящему эффективные средства воздействия на «неподдающихся». Первое — искренняя дружеская поддержка. Второе — открытие парней, что труд может быть не скучной рутиной, а сферой раскрытия творческого потенциала человека.

Следующий фильм Юрия Чулюкина «Девчата» (1962 год) стал, на мой взгляд, одной из лучших лирических комедий. Точнее, просто лирических картин. Потому что, хотя многие сцены «Девчат» окрашены юмором, но чисто комедийных эпизодов тут по сути нет. Положив в основу сюжета не раз использованную в кино и литературе историю о том, как ловелас, по-настоящему влюбившись, вынужден изменить своё былое легкомысленное отношение к любви, режиссёр создал наполненное душевным теплом произведение, отстаивающее благородство чувств.

Чулюкин не зря назвал его «Девчата»: тема раскрывается не только через главную героиню (которую играет та же Надежда Румянцева), свой вклад в развитие сюжета вносят все девчата, живущие в одной комнате общежития. А вот «ребята», за исключением, понятно, персонажа Николая Рыбникова, выступают скорее в роли статистов. «Девчата» собрали ещё большее число зрителей (в год выхода фильм занял 5-е место в советском прокате) и был отмечен уже на Каннском фестивале фильмов для молодёжи.

А затем Юрий Чулюкин обратился к жанру спортивной комедии, поставив фильм «Королевская регата» (1966 год), главным коллективным героем которого стал распавшийся было после поражения экипаж лодки-восьмёрки. В последние годы мне довелось услышать мнение, что этот фильм не стал якобы удачей режиссёра. Но как зритель (а я его впервые увидел студентом), не могу согласиться с такой оценкой.

Да, прокатный результат «Королевской регаты» оказался скромнее, но я хорошо помню, что мы, студенты, смотрели фильм с огромным удовольствием, не в последнюю очередь потому, что герои, наши сверстники, были нам понятны и близки, а юмор — студенческим по духу. При этом лёгкая форма «Королевской регаты» не помешала автору затронуть по-настоящему важные проблемы спорта. В начале 1980-х я снова посмотрел «Королевскую регату». К этому времени я уже немало лет был журналистом, в частности, много писал о спорте. Меня очень беспокоила всё ощутимее проявлявшая девальвация его духовной составляющей, которую зачастую приносили в жертву ради достижения спортивного результата. И теперь я увидел в фильме то, на что не обратил внимания раньше: режиссёр ещё полтора десятилетия назад уловил тенденцию на, скажем так, «прагматизацию» спорта, когда возникает приоритет результата перед спортивным духом, и выступил против неё. Как и почти все советские спортивные фильмы, «Королевская регата» рассказывает о пути к успеху. Но Чулюкин показывает два его варианта. Один, по которому идут главные герои и «Нильс Бор», доцент кафедры гидродинамики, нежданно-негаданно ставший их тренером: создание настоящего коллектива, прочно связанного дружбой, и постепенное совершенствование его подготовки. Этот путь способствует раскрытию не только профессиональных, но и человеческих качеств спортсменов.

Другой путь предлагает Силуянов — бывший тренер вузовского экипажа, бросивший его из-за «неперспективности». Его путь: набрать гребцов, уже хорошо подготовленных в других командах, натаскать их (та силуяновская подготовка, которую мы видим в фильме, — это именно натаскивание) и в нужный момент «выжать» максимальный результат. Режиссёр не упрощает коллизию, этот путь тоже может привести к выигрышу соревнований, но он чреват тяжёлым человеческим поражением.

Отмечу ещё один момент. В «Королевской регате» Чулюкин высказал идею, которая до высшего спортивного руководства страны дошла только через несколько лет, после неудач советской команды и на зимней, и на летней Олимпиадах 1968 года: для дальнейшего прогресса спорта высших достижений необходимо сотрудничество с наукой. Тогда и появились со временем ставшие знаменитыми на весь мир комплексные научные группы при ведущих спортивных коллективах, которые, в сущности, занимались тем же, чем и «Нильс Бор» в фильме.

С ГОДАМИ у режиссёра возникло стремление попробовать свои творческие возможности в «серьёзном» кино. И после картины «Король манежа», главным героем которой стал цирковой медведь, потерявшийся во время поездки на гастроли, он один за другим создал фильмы «И на Тихом океане…» (по пьесе В. Иванова «Бронепоезд 14-69», 1973 год) и «Родины солдат» (1975 год).

Первый повествует о событиях Гражданской войны на Дальнем Востоке. Он уверенно поставлен, развитие сюжета увлекает зрителей. Я его и сегодня время от времени с удовольствием пересматриваю. В общем, фильм «И на Тихом океане…» не уступает большинству картин, как тогда их называли, историко-революционной тематики, хотя, на мой взгляд, режиссёр не сумел преодолеть некоторый схематизм характеров главных героев.

К.С. Станиславский сказал о пьесе «Бронепоезд 14-69», что автор стремился «показать революцию через душу человека». Из этого же стремления исходил и Чулюкин, но, на мой взгляд, режиссёр «ваял» своих главных героев скорее как памятник героям борьбы с интервентами и белогвардейцами, установленный во Владивостоке, который показан в финале фильма.

Прототипом ленты «Родины солдат» является Дмитрий Карбышев — царский офицер, ставший советским генералом и большевиком не только по партийной принадлежности, но и по духу. Всё действие происходит в гитлеровском концлагере, куда попал Дмитрий Михайлович, взятый в плен контуженным в бою.

Чулюкин полностью подчиняет свой режиссёрский стиль раскрытию духовного сопротивления советского генерала фашистам и предателям-власовцам. На главную роль он выбрал не кого-то из самых популярных актёров, а такого, который был бы не очень узнаваем, — артиста воронежского театра Владимира Седова, для него это была восьмая роль в кино, но первая главная. Аскетично изобразительное решение: фильм намеренно сделан чёрно-белым, хотя в это время в советском кино уже преобладал цвет, сюжет не осложнён какой-либо боковой интригой, которая могла бы увести в сторону от восприятия главного для автора — последнего боя за Родину, его в ужасающих условиях концлагеря почти четыре года ведёт Дмитрий Михайлович. Ведёт и побеждает. В фильме явственно передана мысль, что зверская казнь Карбышева — это фактически капитуляция фашистов перед ним, перед непоколебимой стойкостью его духа.

Фильм «Родины солдат» стал одной из творческих вершин режиссёра, что и «удостоверено» присуждением почётной в советское время медали имени А.П. Довженко.

Но вскоре Юрий Чулюкин возвращается к развлекательным фильмам. Он делает крепкий приключенческий фильм «Поговорим, брат» (1979 год) и комедии для детей и взрослых: «Весенняя Олимпиада, или Начальник хора» (1979 год), «Не хочу быть взрослым» (1982 год), «Как стать счастливым» (1985 год) и «Микко из Тампере просит совета» (1986 год).

Эти комедии показались мне очень симпатичными пустячками, но критическое отношение к возникавшей тогда моде на выращивание из своих детей вундеркиндов, которое с добродушной иронией было выражено в картине «Не хочу быть взрослым», педагоги посчитали темой очень важной, и Юрий Чулюкин был награждён за этот фильм Государственной премией РСФСР имени Н.К. Крупской.

В ЭТИХ фильмах Чулюкин опять-таки щедро проявил свой дар нести людям человеческое тепло. Он проявлял его и в обыденной жизни. Вспоминаю наше знакомство. На первом в моей журналистской жизни кинофестивале я был аккредитован от белгородской «Ленинской смены». И поначалу чувствовал себя, перефразируя Остапа Бендера, чужим на этом празднике кино. Но вот случилось сопровождать болгарскую делегацию на один из московских заводов. Мой сосед по автобусу поинтересовался, какое СМИ я представляю. Я смущённо ответил, что всего лишь провинциальную «молодёжку». Думал, что на этом его интерес ко мне иссякнет. Но, напротив, он буквально забросал меня вопросами, связанными со спецификой освещения кино в нашей газете. Его любознательность имела очевидно дружелюбный характер, и вскоре моё смущение сменилось признательностью собеседнику. Когда мы уже вставали, я увидел его карточку участника и едва не плюхнулся обратно: «Юрий Чулюкин!» Эти полчаса общения с ним полностью излечили меня от «комплекса неполноценности».

В 1977 году на Московский международный кинофестиваль приехал выдающийся испанский режиссёр Хуан Антонио Бардем. Естественно, он сразу же стал объектом «фотоохоты» корреспондентов. Однако хороший момент для съёмки никак поймать не удавалось. Бардем, видимо, поначалу чувствовал себя скованно, лицо его хранило замкнутое выражение. Потом мы убедились, что Бардем весёлый и непосредственный человек, но тогда казалось, что «живого» снимка режиссёра получить так и не удастся. И тут к гостю подошёл Чулюкин и так тепло улыбнулся ему, что Бардем невольно улыбнулся в ответ. Защёлкали фотоаппараты.

— Вам бы, Юрий Степанович, в актёры пойти, — не удержался я, когда гость отошёл. — «Оскар» был бы вам обеспечен.

Чулюкина ирония задела:

— Можно подумать, я для себя это сделал. Вам же нужен хороший снимок.

Отповедь была заслуженной, и я поспешил загладить неловкость.

В дальнейшем Юрий Степанович не раз организовывал подобные кадры. Что характерно: ни у кого из гостей такие «нападения» неудовольствия не вызывали. Вероятно, потому, что дружелюбие Чулюкина при этом было абсолютно искренним.

С Чулюкиным мы встречались на каждом ММКФ. И я заметил, что многие участники фестиваля — актёры, режиссёры, журналисты, — которые были знакомы с Юрием Степановичем не столь уж хорошо, относились к нему как к близкому приятелю…

11 июля 1983 года гости фестиваля по традиции возлагали венок к Мавзолею Ленина. Церемония уже закончилась, и все направились к автобусам, как вдруг кто-то заметил, что на Красную площадь пришла Саманта Смит. Напомню, что эта американская школьница написала письмо Ю.В. Андропову о необходимости развития доверия и дружбы между американцами и советскими людьми. Её пригласили в Советский Союз. Саманта провела у нас несколько недель и стала всеобщей любимицей.

Чулюкин первым оказался возле девочки. Ещё на ходу снял со своей куртки фестивальный значок и протянул ей. Саманта приняла подарок и благодарно улыбнулась. Из журналистов успел запечатлеть этот момент только я. Когда мы вернулись в гостиницу, Юрий Степанович попросил:

— Очень прошу, сделай мне несколько фотографий. Запиши телефон, позвони, мы обо всём договоримся.

Где-то через час он снова подошёл ко мне:

— Слушай, лучше я сам позвоню. Дай мне твой телефон.

К сожалению, мастером съёмки «навскидку» я оказался никудышным. Снимок получился не очень удачным технически и совсем неудачным композиционно, и звонить Чулюкину я не стал. Он тоже не напоминал о моём обещании. Снова мы встретились в 1985 году всё там же, на фестивале в Москве.

— Юрий Степанович, так где же ваш звонок?

Чулюкин смущённо пожал плечами:

— Я подумал, что как-то неудобно надоедать человеку.

Фотографии я всё же подарил Чулюкину. Ожидал вежливо-кислой благодарности в духе: спасибо и на том. Но Юрий Степанович по-настоящему обрадовался:

— Вот молодец! Я твой должник, не знаю даже какой!

— Можете в счёт погашения долга помочь мне сделать несколько материалов с «Мосфильма».

— О чём разговор, свяжись со мной после фестиваля, мы уточним, что конкретно ты хочешь и срок.

После фестиваля я чувствовал себя изрядно уставшим и решил не спешить со звонком. Потом появилось одно неотложное дело. Потом другое. Я всё откладывал звонок, утешая себя мыслью, что всегда успею. А потом узнал, что Юрия Степановича не стало…

Московский кинофестиваль 1987 года оказался очень интересным и работать на нём было удовольствием. Но как-то, обмениваясь впечатлениями с киевским коллегой, услышал от него:

— А знаешь, без Чулюкина фестивалю чего-то не хватает.

Виктор ВАСИЛЕНКО, г. Белгород