Т. Куликова. Льготная ипотека: бюджет платит трижды

При нынешнем уровне процентных ставок компенсации банкам по ипотеке с господдержкой обходятся нашему государству, как минимум, по триллиону рублей ежегодно. И это только прямые издержки, а есть еще и косвенные: дополнительные расходы увеличивают дефицит бюджета, а значит, Минфин вынужден размещать больше гособлигаций и предлагать по ним более высокую доходность. А самое главное в том, что необходимость столь высокой ключевой ставки для подавления нынешнего разгона инфляции сама в значительной мере является следствием авантюры с льготной ипотекой.

В нашей недавней статье «Всё выше, и выше, и выше» (Правда, №122, 07.11.2024, https://kprf.ru/roscrisis/229967.html) мы рассказали о прогнозах траектории ключевой ставки, представленных в окончательном варианте «Основных направлений единой государственной денежно-кредитной политики» на следующий год. Суть в том, что инфляция пока не сдается, а значит, высокие процентные ставки с нами надолго – при любом сценарии.

В этой ситуации особенно важно поддерживать приоритетные отрасли промышленности, чтобы высокие процентные ставки не помешали их развитию. Если же приоритетные отрасли государство будет поддерживать на адекватном уровне, то жесткая денежно-кредитная политика (ДКП) наоборот будет способствовать их развитию, перенаправляя туда дефицитные ресурсы (в первую очередь, трудовые) из менее приоритетных сфер, рост в которых вследствие жесткой ДКП будет замедляться.

А дальше встает вопрос: какие именно сферы экономики должны быть приоритетными. В условиях санкций и масштабных боевых действий в качестве приоритетных отраслей естественно рассматривать гособоронзаказ и высокотехнологическое импортозамещение. Сюда же можно добавить инвестиции в производительность труда, но только такие, которые принесут быструю отдачу и поспособствуют ослаблению дефицита рабочих рук уже в самой ближайшей перспективе. Да, именно так: сейчас не время для масштабных инвестиций в далекое будущее; сначала надо решить насущные задачи сегодняшнего дня, и лишь потом – когда они будут успешно решены – откроется дорога к долгосрочному развитию.

Что касается гособоронзаказа, то с его поддержкой у нас, по-видимому, все более-менее в порядке. Во всяком случае, такой вывод можно сделать из очевидных успехов российской армии, которые в последнее время заметны даже через густой «туман войны». Конечно, в оборонке тоже есть какие-то точечные проблемы, но по-видимому они оперативно решаются в рабочем порядке.

А вот с высокотехнологическим импортозамещением у нас ситуация явно «не очень». Значит, господдержка там не достаточна. Причин несколько. Главная из них состоит в слишком большом уповании на невидимую руку рынка. За два с половиной года жизни под санкциями уже понятно, что для расшивки узких мест в производственных цепочках и для обеспечения экономической безопасности государства не надо бояться применять «ручное управление» гораздо шире, чем это делается сейчас. Дело здесь не только в объеме выделяемых средств (подробнее см. указанную статью), но объем средств все-таки имеет первостепенное значение. И по результатам мы видим, что выделяемых средств катастрофически не хватает.

Одна из основных причин такого положения дел, на наш взгляд, состоит в том, что к приоритетным отраслям фактически отнесено также жилое строительство, и львиная доля господдержки до сих пор идет именно туда — в форме субсидий банкам по льготной ипотеке. А развитию импортозамещения достаются лишь крохи. Несколько странная ситуация для третьего года жизни под санкциями!

***

Чтобы увидеть, что стройка оттягивает на себя львиную долю льготного кредитования, достаточно взглянуть на гистограмму в «Основных направлениях денежно-кредитной политики» (рис. 10.2 на врезке 10), на которой показана структура совокупного портфеля льготных кредитов — в динамике с начала 2020 по июнь 2024 года.

Мы видим, что объем задолженности по льготным кредитам малому и среднему бизнесу с 2021 года стабильно держится около 2 трлн рублей; примерно такая же ситуация и с задолженностью по льготным кредитам агропромышленному комплексу. По «прочим корпоративным кредитам» (высокотехнологичное импортозамещение сосредоточено в основном в этой категории) льготная задолженность была практически нулевой до 2022 года; к середине 2022 года она выросла примерно до 2 трлн, но с середины 2023 года стала снижаться и сейчас составляет чуть более триллиона рублей. По состоянию на июнь 2024 года совокупная задолженность по указанным трем видам кредитов составляла порядка 5 трлн рублей.

Между тем, задолженность по ипотеке с господдержкой из федерального бюджета (во всех ее видах — льготная, семейная и т. д., но не включая региональные программы) непрерывно растет с середины 2020 года; более того, ее рост резко ускорился с середины 2023 года. По состоянию на июнь 2024 года общий объем задолженности по ипотеке с господдержкой составлял около 10 трлн рублей, то есть почти вдвое больше, чем по всем остальным программам льготного кредитования вместе взятым и на порядок больше, чем по льготным кредитам на развитие высокотехнологичного импортозамещения.

***

Теперь давайте посмотрим, во что конкретно обходится российскому бюджету господдержка ипотеки. В статье «А банкирам все мало...» (Правда, №7, 25.01.2024, https://kprf.ru/party-live/opinion/223792.html) мы подробно описали, как устроена компенсация банкам из госбюджета. Суть в том, что размер компенсации равен разности между текущей ключевой ставкой, увеличенной на определенную надбавку, и льготной ставкой (то есть ставкой 8% для льготной ипотеки на новостройки и 6% для семейной ипотеки). Размер надбавки составляет от 2 до 5 процентных пунктов (п.п.) в зависимости от типа кредита и от даты выдачи.

Таким образом, для банка ипотека с господдержкой — это по сути кредит, выданный под плавающую ставку, на несколько пунктов превышающую ключевую. В условиях растущих ставок для банка это очень выгодно, поскольку процентный риск по такому кредиту берет на себя государство. А вот для государства такие кредиты несут огромный риск, и сейчас этот риск реализовался по полной программе.

В результате как резкого подъема ключевой ставки, так и значительного роста объемов выдач льготной ипотеки (почему-то не предвиденного властями заранее) затраты государства на компенсации банкам значительно выросли. Глава Минфина Антон Силуанов в кулуарах прошедшего в середине октября Московского финансового форума сообщил журналистам, что расходы федерального бюджета на субсидирование ставок по ипотеке с господдержкой по итогам 2024 г. составят «около 1.1 трлн рублей».

Кстати, поскольку этот форум проходил до октябрьского заседания ЦБ, то в названной министром оценке повышение ключевой ставки (КС) на 2 п.п. до 21% учтено еще не было. С учетом того, что общий объем задолженности по ипотеке с господдержкой составляет порядка 10 трлн рублей, повышение КС на 2 п.п. приведет к дополнительным расходам бюджета свыше 30 млрд рублей по итогам лишь двух последних месяцев текущего года (точнее: 10 000 млрд * 0.02 * (2/12) = 33.3 млрд).

Более того, Силуанов также сообщил, что «в случае сохранения ставки на текущем уровне (19%) в следующем году на эти цели будет направлена такая же сумма». А поскольку диапазон средней за 2025 год ключевой ставки по обновленному базовому прогнозу ЦБ составляет 17—20%, то есть как раз порядка 19% (точнее, середина диапазона приходится на 18.5%), то можно уверенно утверждать, что и на следующий год расходы бюджета на компенсацию банкам по льготной ипотеке превысят триллион рублей даже в базовом сценарии. Если же реализуется проинфляционный или, не дай бог, рисковый сценарий (из представленных в «Основных направлениях ДКП – см. указанную статью), то эти расходы окажутся еще гораздо больше.

***

Итак, 1.1 трлн рублей в этом году и еще, как минимум, триллион в следующем. Немало! Более того, триллион рублей ежегодно – это только прямые расходы нашего бюджета. А ведь есть еще и косвенные. Это, во-первых, дополнительные процентные расходы бюджета в связи с необходимостью размещать больший объем госдолга, причем под очень высокую доходность (об этом подробнее ниже). А во-вторых, сама необходимость в столь высоких процентных ставках для подавления инфляции в значительной степени порождена масштабной льготной ипотекой. Иными словами, огромные объемы льготных кредитов не только являются базой для реализации процентного риска при росте ставок, но и сами являются одной из важнейших причин этого роста. Поясним подробнее.

Дело в том, что ЦБ для борьбы с инфляцией ставит задачу охладить общий объем кредитования, но льготные кредиты с субсидируемой ставкой нечувствительны к изменениям КС. Из уже упомянутой гистограммы в «Основных направлениях ДКП» мы видим, что по состоянию на середину текущего года доля этого сегмента составляла порядка 16% от всего портфеля банковских кредитов нефинансовым организациям, и, как мы видели выше, две трети этой доли приходится на льготную ипотеку. А раз существует столь значительный сегмент, кредитование в котором растет при любой ставке, регулятору приходится поднимать КС для всех остальных еще выше.

Это проблема, присущая любому льготному кредитованию, а не только льготной ипотеке. Но если речь идет о поддержке импортозамещения, инвестициях в рост производительности труда и о расшивке узких мест в технологических цепочках, это «необходимое зло». На это надо идти, чтобы обеспечить экономическую безопасность государства. Но жилое строительство, при всем уважении к этой отрасли, не является критически важным элементом для безопасности государства в нынешних условиях.

Пофантазируем, как бы сменился расклад, если бы программ ипотеки с господдержкой не было вообще. Если бы при этом все остальные программы льготного кредитования были бы такими же, как сейчас, то доля сегмента льготных кредитов составляла бы всего лишь порядка 5% от всего портфеля банковских кредитов нефинансовым организациям, и это не оказывало бы существенного влияния на эффективность ДКП. Иными словами, для борьбы с нынешним разгоном инфляции вполне хватило бы более низких ставок – скажем, КС на уровне 12–13% (цифры условные, точных расчетов мы не проводили, да это и невозможно посчитать точно).

Можно посмотреть на ситуацию и под немного другим углом. Если бы ипотеки с господдержкой не было бы вообще, то можно было бы втрое увеличить субсидирование высокотехнологичного сегмента промышленности (чтобы общий объем задолженности по «прочим корпоративным кредитам» был бы не один триллион рублей, как сейчас, а три триллиона). И даже при таком троекратном увеличении этих субсидий доля сегмента льготных кредитов составляла бы порядка 7 – 8% от всего портфеля банковских кредитов нефинансовым организациям, то есть вдвое меньше, чем сейчас. А значит, для борьбы с нынешним разгоном инфляции хватило бы КС на уровне, скажем, 15–16%.

В этом смысле показательной является ремарка зампреда ЦБ Алексея Заботкина на пресс-конференции по итогам октябрьского заседания ЦБ.

Главе ЦБ был задан вопрос, можно ли в принципе победить инфляцию при столь высоком уровне бюджетных расходов. На это Эльвира Набиуллина ответила, что это возможно; в качестве примера она привела легендарного Пола Волкера, который в начале 1980-х годов с помощью высокой ключевой ставки справился с разгоном инфляции в США – примерно таким же, как сейчас в России, притом, что госрасходы в США в указанный период тоже были весьма значительными (так называемая рейганомика).

К этому ответу своего босса Алексей Заботкин добавил следующую ремарку. Хотя уровень инфляции в США тогда и у нас сейчас сопоставимы, Полу Волкеру для победы над инфляцией оказалось достаточно поднять ставку до 20%, а нам приходится идти дальше – ровно потому, что у нас столь значительные объемы льготного кредитования; у США ничего подобного не было.

Итак, разгон инфляции и, как следствие, необходимость в жесткой ДКП – это тоже цена, которую мы платим за многолетнюю авантюру с массовой льготной ипотекой.

***

А теперь посмотрим внимательнее на еще одну компоненту цены массовой льготной ипотеки – процентные расходы федерального бюджета на обслуживание госдолга.

Во-первых, для того, чтобы профинансировать триллионную субсидию банкам, деньги надо где-то взять, а поскольку наш бюджет дефицитный, их приходится занимать, причем под высокую доходность (для длинных ОФЗ порядка 16%, для коротких 20–21%). То есть чтобы оценить расходы, которые несет наш бюджет, надо к этому триллиону еще прибавить проценты, которые будут набегать по облигациям, размещенным для финансирования этих расходов. Точную сумму оценить сложно, так как дефицит финансируется через размещение ОФЗ разной длины, но важно то, что проценты на этот триллион будут выплачиваться еще много лет.

Во-вторых, как мы только что показали, массовая льготная ипотека вылилась в дополнительные несколько процентных пунктов в уровне ключевой ставки, а уровень КС влияет на доходности всех облигаций (как государственных, так и корпоративных), хотя величина этого влияния может быть разной – для краткосрочных облигаций она обычно больше, для долгосрочных меньше (для длинных важнее не сама КС, а прогнозы ее траектории на срок жизни облигации, а также прогноз инфляции на этот срок).

Но в любом случае, все ОФЗ, которые Минфин разместил в этом году, из-за более высокой КС (и из-за более высокой прогнозируемой траектории КС на ближайшие пару лет) оказались для бюджета на несколько процентных пунктов дороже, чем если бы программ льготной ипотеки вообще никогда не было. А это весьма значительные объемы: за первые три квартала текущего года размещено гособлигаций на 2 трлн рублей, а в четвертом квартале планируется разместить еще на 2.4 трлн рублей (годовой объем размещений госдолга обычно выше, чем дефицит бюджета, поскольку надо еще финансировать погашение прошлых выпусков гособлигаций).

Минфин, конечно, пытается уменьшить свои расходы хотя бы на будущее, размещая значительную долю госдолга в так называемых флоутерах, то есть ОФЗ с переменным купоном, зависящим от КС, но пока выплаты по ним оказываются еще выше, чем по размещаемым ОФЗ с постоянным купоном. Плюс к тому, размещая флоутеры, Минфин берет на себя дополнительный процентный риск.

В-третьих, чем большие объемы госдолга приходится размещать Минфину, тем большую доходность приходится предлагать – даже при том же уровне КС. Это просто закон спроса и предложения. Иными словами, доходность, под которую Минфин размещает гособлигации, зависит не только от ключевой ставки, но и от объема госдолга, который необходимо разместить. Чем больше объем, тем большую премию к рынку приходится предлагать. Так что дополнительный триллион рублей дефицита бюджета, возникший из-за расходов на субсидии по льготной ипотеке, также вносит свой вклад в повышение доходности всех размещенных в нынешнем году гособлигаций (хотя точно просчитать этот вклад вряд ли возможно).

***

Итак, расходы федерального бюджета, которые он вынужден нести из-за авантюры с льготной ипотекой, – это не только триллион рублей ежегодно, но и проценты на этот триллион, а также дополнительные процентные расходы по всему остальному объему госдолга, размещенного после начала активной фазы борьбы с инфляцией. Из этих трех составляющих и складывается цена, которую мы платим за авантюру с массовой льготной ипотекой.

Мы здесь даже не говорим о прочих – неденежных – компонентах цены этой авантюры. Во-первых, это эпический пузырь на рынке жилой недвижимости, делающий жилье даже с господдержкой еще менее доступным, чем оно было на рыночных условиях до запуска массовой льготной ипотеки. Во-вторых, это стимулирование перетока активного населения в Москву и еще несколько городов-миллионников, способствующий деградации прочих регионов.

В последние пару лет к этому добавился вклад гипертрофированно разросшейся строительной отрасли в усиление дефицита рабочих рук. Стройка как пылесос оттягивает на себя трудовые ресурсы, причем именно те, которые сейчас в наибольшем дефиците – людей рабочих специальностей (раньше это было не столь важно, так как вопрос дефицита трудовых ресурсов не стоял так остро). Тем самым, избыточная активность в строительстве делает еще более сложным создание новых импортозамещающих производств, ведь их основная проблема – это нехватка рабочих рук.

Но даже в отношении чисто денежных расходов, которую наша страна платит и еще долго будет платить за массовую льготную ипотеку, надо понимать, что эти деньги не абстрактные, они берутся из наших с вами карманов – из карманов налогоплательщиков! Недавно Счетная Палата опубликовала результаты аудита ипотечного рынка, откуда выяснилось, что в России насчитывается почти 115 тысяч человек, которые взяли две и более льготные ипотеки, а один из них смог оформить на себя аж 26 льготных кредитов. Выгоду, которую получили эти ушлые покупатели, оплачиваем мы с вами, а потом ее еще много лет будут оплачивать наши дети. И это надо четко понимать!

Татьяна КУЛИКОВА, экономист

_____________