Стихотворный упрёк Распутина

Пятьдесят шесть лет разделяют дни моего общения с Распутиным и, есте­ственно, река Времени многое унесла в неведомое... Однако память кое-что сохранила. В начале 1963 года я трудился учителем в Черногорске Красноярского края и нештатно сотрудничал с газетой «Красноярский комсомолец». Где-то в фев­рале-марте того года на страницах молодёжки стали появляться публикации за подписью «В. Распутин».

Стилистика, язык зарисовок, очерков этого автора заметно отличались от скороспелых, «холодных» материалов журналистской братии. Они были укра­шены образностью, метафоричностью и неведомой магией словесной волшеб­ной мозаики...

Пытаясь понять секреты публицистического мастерства, я с интересом и бе­лой завистью по два-три раза перечитывал распутинское творчество, так как то­же пытался наполнять корреспонденции элементами художественной прозы.

В марте 1963 года я получил из Красноярска телеграмму за подписью глав­ного редактора Василия Полустарченко: «Приезжай работать штатной основе».

Приглашение я принял с радостью, потому как с ранней юности мечтал за­ниматься публицистикой. Здесь, в редакции газеты, состоялось моё личное знакомство с Валентином Распутиным. Оказался он молодым, стройным муж­чиной выше среднего роста, слегка сутулым и... И с необычайно острым взглядом задумчиво-грустных глаз.

В нашем молодёжном, развесёло-смешливом коллективе он, как правило, был задумчиво-сосредоточенным, серьёзным. Создавалось впечатление, что Валентин молча свершает некую умственную работу. И действительно, в этот период он уже писал художественные рассказы.

В начале моей профессиональной журналистской деятельности Валентин протянул мне руку дружбы и помогал советами.

Периодически время обеда мы проводили в его жилой комнате, которая располагалась в студенческом общежитии лесотехнического института и была выделена его жене Светлане, преподавателю вуза. Общежитие находилось не­подалёку от редакции и, прихватив по пути кефир, горячие ливерные пирож­ки, мы быстро перекусывали, а потом... А потом Валентин читал мне свои ли­тературные творения.

Я не ведал, почему он, довольно закрытый человек, знакомил меня с ещё не опубликованными рассказами. Кроме искренних слов одобрения я, уступа­ющий Распутину в литературном мастерстве, сказать ничего не мог...

Помню, что за время нашего общения с Валентином к нему дважды при­езжали друзья-журналисты из г. Иркутска. Всей компанией мы продолжитель­но обедали в ресторане «Север» и вместо тостов много, интересно говорили о литературе. Но тосты всё-таки были, и один из них Распутин посвятил мне, лестно сказав о способностях.

Увы... Моё пребывание в газете ограничилось несколькими месяцами. На бюро крайкома комсомола первый секретарь Олег Колесниченко изрёк: «Есть предложение не утверждать Юрия Иванова завотделом газеты, а утвер­дить его руководителем оборонно-спортивного сектора крайкома комсомола». Члены бюро, не спрашивая моего согласия, единогласно проголосовали «За».

Почти четыре десятилетия, белкой в колесе чиновничьей телеги, я добро­совестно крутился, но всегда помнил о вещем для меня стихотворении Рас­путина...

О каком послании речь?

С первых же дней комсомольские дела увлекли меня так, что я как-то рез­ко оборвал свою связь с газетой и Валентином. Однако однажды я получаю по почте открытку со стихотворным текстом:

«Можно прийти, можно уйти,

Даже не бросив: '‘Простите..."

Но только пойми, там — впереди,

Снова всё та же обитель.

Можно шубу с лисой купить,

Можно себя приподнять на два чина,

Но ты пойми! Вон тот тупик —

Твоя ненаписанная картина...

А ты бы мог!

Ужели рок?»

По почерку и смыслу послания я сразу узнал Распутина. На волне эмоций написал Валентину ответ. Там были и такие строчки:

«...Когда мозги расправят спину,

Когда душа от тяжести застонет.

Схвачу я кисть и напишу картину...»

Более тридцати лет мои мозги «расправляли» спину.

Написал ли я ту «картину», которую имел в виду Валентин? Думаю, что нет... Но скрытый призыв друга молодости я всё-таки исполнил и вернулся в литературную обитель... через 38 лет.

Только в 64 года вышла моя первая книга стихов. Сегодня, в 82 года, я ав­тор 20 небольших книжек прозы, стихов, публицистики. С 2010 года член Со­юза писателей России и с 2014 года – член Союза журналистов России.

Все эти десятилетия с Валентином Распутиным я общался только через его художественные произведения. Правда, иногда поздравлял его в телеграммах с новой книгой, новой на­градой.

Весной 2006 года я позвонил Валентину Григорьевичу в Москву и пригла­сил его на юбилейные торжества старейшего в Сибири литературного объеди­нения «Стержень» г. Саяногорска, которым в ту пору руководил. Талантливым костяком нашего объединения были строители Красноярской, Саяно-Шушен­ской, Майнской гидроэлектростанций. Со многими из них у Распутина были давние творческие, товарищеские связи. Кроме этого, лучшие строители ГЭС были воспеты Валентином в годы его журналистской деятельности.

К сожалению, Валентин Григорьевич, по объективным причинам, приехать к нам не смог.

P.S. Закончив краткие воспоминания о выдающемся писателе сибирской зем­ли В. Г. Распутине, я вдруг осознал, что нужно увековечить память о нём на красноярской, хакасской, земле. Ведь он так талантливо, художественно ­ярким Словом создал образ героического времени и образы героев истори­ческих молодёжных строек нашего отечества.

Юрий ИВАНОВ, г. Абакан

«Наш современник», № 3, 2020