Социалистическое просвещение. О культурной революции в СССР
Культурная революция в Советском Союзе в нашей прежней исторической, пропагандистской литературе обычно понималась очень упрощенно – дескать, это была борьба с неграмотностью, распространение элементарных знаний в широких и отсталых массах крестьян. Такое узкое понимание величайшего события в истории российской цивилизации не просто не позволяет уяснить суть реального социализма, а еще и дает основания для клеветнических нападок на него.
Разве не слышим мы от разного рода антисоветчиков размышления, подобные следующему: мол, большевики стремились «цивилизовать» народ из сугубо прагматических соображений; с одной стороны нужна была индустриализация и стране нужны были учителя, врачи, инженеры, грамотные рабочие, а с другой стороны, Сталин-де строил тоталитарный режим и минимальный уровень образования был необходим для того, чтоб народ понимал госпропаганду, мог читать газеты и т.д.
Однако, очевидно, заявлять такие вещи – значит, как говорят в народе, «валить с больной головы на здоровую». Дело в том, что Советский Союз как раз в этом существенно отличался от других стран, которые одновременно с ним, в первой половине ХХ века, проходили свою индустриализацию и связанную с ней «культурную революцию».
Сравним, например, школьное образование в Советском Союзе и Италии 1920-1930-х. Такое сравнение не случайно и уж конечно, происходит не из желания в очередной раз поставить рядом большевизм и итальянский фашизм, чем любят заниматься наши антисоветчики. Дело совсем в другом. Италия в начале ХХ века была похожа на Россию: такая же отсталая, во многом крестьянская, патриархальная страна, с монархом во главе и вездесущей государственной церковью. В 1919-1920 гг. (знаменитое «красное двухлетие») в Италии тоже началась рабоче-крестьянская, социалистическая революция. Итальянские коммунисты во главе с Антонио Грамши и Амадео Бордига и анархисты, возглавляемые Эррико Малатеста, захватывали заводы, создавали рабочие Советы, рабочую милицию. Ленин и большевики в Москве почти не сомневались, что скоро на Апеннинах возникнет еще одна социалистическая республика... Только планы «красных» сорвал демагог Бенито Муссолини и его фашистское движение.
Муссолини ловко играл на страхе буржуазии перед коммунизмом и одновременно дурил головы отсталым рабочим и крестьянам псевдосоциалистической солидаристской пропагандой. И он своего добился. Компартию запретили, Грамши бросили в тюрьму. Но развивать страну как-то было надо, и индустриализация и своеобразная «культурная революция» происходили в Италии уже при власти фашистов.
И очень интересно рассмотреть итальянскую школьную реформу тех лет, ибо, если бы в России победили белые, нас, уверен, ждала бы та же судьба. Белые не скрывали своих симпатий к итальянским фашистам (а потом и к немецким нацистам). Идеолог врангелевского заграничного РОВС (Российский Обще-Воинский Союз) философ Иван Ильин писал в статье «О фашизме»: «фашизм был прав, поскольку исходил из здорового национально-патриотического чувства, без которого ни один народ не может ни утвердить своего существования, ни создать свою культуру». Заметим, что эти слова Ильин написал уже в 1948 году, когда стали общеизвестными чудовищные преступления фашизма и нацизма. Любимый философ наших единороссов (недавно Ильина превозносил по телевизору Дмитрий Киселев, противопоставляя его «непатриотичному» Марксу), несмотря на это, одобрял фашизм и после его краха! Пепел жертв Бухенвальда не жег ему сердце! А соратники Колчака называли «верховного» прямо «первым русским фашистом». Колчаковский генерал К.В. Сахаров писал в эмиграции: «Белое движение в самой сущности своей являлось первым проявлением фашизма. Белое движение было даже не предтечей, а чистым проявлением его».
Итак, Италия, в которой пришел к власти Муссолини, оставалась отсталой страной, аграрной окраиной Европы, большинство населения которой было малограмотным либо вовсе безграмотным. Для индустриального рывка требовалось, как минимум, обучить итальянских детей грамоте. С этой целью в 1923 году под руководством фашистского министра просвещения Джованни Джентилле (кстати, тоже философа – правого гегельянца, каковым был и Ильин) в Италии произвели школьную реформу. Государство ввело обязательное школьное обучение, но... только лишь начальное. Все дети должны были пройти начальную школу (с 1 по 4 классы), где их учили читать, писать, давали простейшие знания и преподавали пропагандистки изложенную историю Италии. Обязателен был Закон Божий (он должен был заменить математику и естественные науки, которые Джентилле свел к минимуму в «школе для народа»). После начальной школы большая часть детей направлялась в специальные профессиональные училища («дополнительные школы»), где они за 3 года овладевали профессиями (в основном промышленными и сельскохозяйственными).
Но окончание начальной школы и такого профучилища (своеобразной «семилетки») не давало право на поступление в вуз. Фашистский министр Джентилле провозгласил: «Италии нужны не образованные массы, а компетентные руководители!». Это соответствовало общей направленности идеологии фашизма, которая отрицала демократию и отстаивала принцип элитаризма, мол, есть узкая элита нации, а остальное – толпа. Далее, для поступления в вуз, согласно этой реформе, нужно было после начальной школы пойти в лицей или гимназию, которые готовили «элиту страны» (там уже вместо религии преподавали философию и вообще «приобщали к культуре»). Джентилле настоял на том, чтобы 2/3 имевшихся лицеев и гимназий были превращены в профучилища («дополнительные школы» для народа). Фашистский философ провозгласил, что детей из народа нужно готовить к труду на благо государства.
В ходе реформы Джентилле были закрыты и все женские лицеи. Женщинам фашистское государство запретило поступать в университеты, «дуче» учил, что дело женщины – воспитывать детей. Вдобавок к этому женщинам запретили преподавать гуманитарные предметы в школах всех ступеней.
Осталось, пожалуй, лишь сказать, что фашистские реформаторы образования придумали и прообраз ЕГЭ. В ходе реформы Джентилле в лицеях и гимназиях был введен единый госэкзамен, совпадающий с вступительным в университет.
Такова была «культурная революция» фашистской Италии. Культуру прививали лишь узкому слою элиты (да и то культуру оскопленную, приспособленную к штампам пропаганды, так, в лицеях преподавали лишь идеалистическую философию). Широким же массам народа предназначалась лишь урезанное образование, лишь то, что необходимо для понимания газетной пропаганды и исполнения несложных обязанностей на производстве или на ферме. Фашистское капиталистическое государство нуждалось только в бездумных исполнителях – работниках и солдатах.
Можно не сомневаться, что если бы в гражданской войне победил Колчак, а не Ленин, то и в России все было бы точно так. На это указывают хотя бы высказывания о советской культурной революции идеолога белогвардейцев, «русского Джентилле», восторженного апологета фашизма Ивана Ильина. Не скрывая ненависти к широкому распространению образования в большевистской России, Ильин писал: «Образование без воспитания не формирует человека, а разнуздывает и портит его, ибо оно дает в его распоряжение жизненно выгодные возможности, технические умения, которыми он, - бездуховный, бессовестный, безверный и бесхарактерный, - и начинает злоупотреблять. Надо раз навсегда установить и признать, что безграмотный, но добросовестный простолюдин есть лучший человек и лучший гражданин, чем бессовестный грамотей».
Понятно, что под воспитанием Ильин понимал покорность простых людей своим хозяевам, и экономическим – владельцам фабрик и латифундий, и политическим – чиновникам и военным. Строго говоря, развитие школьного образования в царской России уже подготовило страну к такой «правой культурной революции». В царской России для простонародья тоже были церковно-приходские школы, где, как и в итальянских начальных школах, учили чтению, письму, счету и Закону Божию. Были также реальные школы для народа и гимназии для элиты. Детей кухарок и прачек в гимназии не пускали, а именно окончание гимназии открывало двери университетов. Женщин в Российской империи в университеты тоже не принимали. Собственно, школьная система империи Романовых мало отличалась от той системы, которую насаждал Джентилле. Белым при создании фашистского государства оставалось бы лишь немого «доработать» ее по итальянскому образцу.
***
После этого экскурса начинаешь еще яснее понимать, какой подвиг совершили большевики и каким чудом была советская культурная революция! Советская Россия стала первой в мире страной, руководство которой поставило задачу приобщить к высоким культуре и цивилизации не узкую элиту, а широкие массы! Помните, фашистский министр образования Джентилле заявлял, что Италия нуждается не в образованных массах, а в компетентных руководителях? А Владимир Ильич Ленин – создатель советского государства и главный его идеолог (тоже, между прочим, не чуждый философии) говорил в 1918 году на 3 съезде Советов: «Раньше весь человеческий ум, весь его гений творил только для того, чтобы дать одним все блага техники и культуры, а других лишить самого необходимого — просвещения и развития. Теперь же все чудеса техники, все завоевания культуры станут общенародным достоянием, и отныне никогда человеческий ум и гений не будут обращены в средства насилия, в средства эксплуатации. Мы это знаем, — и разве во имя этой величайшей исторической задачи не стоит работать, не стоит отдать всех сил?»
У большевиков слова с делами не расходились. В 1919 году Ленин подписал декрет «О ликвидации безграмотности». А в 1920 году было принято постановление «О единой трудовой школе в СССР». Оно ликвидировало гимназии, лицеи, реальные школы и учреждало единую, бессословную, общенародную школу. Эта школа была открыта для представителей всех классов, сословий, национальностей, девочки в ней учились наряду с мальчиками, плата за обучение была отменена. Единая трудовая школа включала в себя школу первой ступени (срок обучения – 5 лет) и школу второй ступени (срок обучения – 4 года). В 1930 году была введена единая десятилетняя трудовая школа.
Помимо школ на русском языке была создана система нацшкол с преподаванием на языках всех народов Советского Союза. В этом тоже было принципиальное отличие, например, от Италии, где на присоединенных африканских территориях проводилась политика «итализации», или от Испании, где в те времена за разговоры на родном языке баск мог попасть в тюрьму. Да что Италия и Испания – в демократической Франции в 1920-1930-е бретонским ребятишкам, которые в школе осмеливались говорить между собой не по-французски, а по-бретонски, навешивали в качестве наказания тяжелые железные кандалы...
Вузовское образование в Советской России также подверглось глубоким преобразованиям. 2 августа 1918 года Совет Народных Комиссаров выпускает декрет о правилах приема в высшие учебные заведения. Он содержал два поистине революционных тезиса. Первый – «Каждое лицо, независимо от гражданства и пола, достигшее 16 лет, может вступить в число слушателей любого высшего учебного заведения без представления диплома, аттестата или свидетельства об окончании средней или какой-либо школы.» И второй – «Взимание платы за учение в высших учебных заведениях Российской Социалистической Федеративной Советской республики отменяется. Внесенная уже за первое полугодие 1918/19 учебного года плата подлежит возвращению.»
В стране пылала гражданская война, экономика была разрушена, а Советская власть открывает двери университетов для всех граждан, включая ранее отлученных от науки и просвещения. Напомним, что в Российской империи в университеты не допускали женщины, инородцы попадали по специальным квотам, а плата за обучение отсекала бедняков. Да и на всю 180-миллионную империю в 1914 году было 13 университетов! Теперь же каждый, кто тянулся к знаниям, мог прийти в любой вуз и послушать лекции по какой угодно дисциплине и причем совершено бесплатно.
Современные антисоветчики потешаются над тем, что большевики отменили вступительные экзамены в вузы. Но ведь без этого в подобной демократизации высшего образования и смысла бы не было; очевидно, что в условиях массовой малограмотности и безграмотности такие экзамены сдали бы единицы... При этом, естественно, большевики понимали, что для усвоения вузовского учебного материала нужны хотя бы элементарные познания. Поэтому сразу же при вузах стали создавать «рабочие факультеты», где представители трудящихся могли бы подтянуть свой уровень, чтоб лучше понимать лекции профессоров. Экзамены, кстати, большевики в вузы вернули – в 1930-х, когда была достигнута поголовная грамотность по всей стране.
Большевистская культурная революция очень скоро дала свои плоды. Из гущи народа, где действительно было множество талантов, вышли тысячи и миллионы врачей, агрономов, инженеров, конструкторов, ученых, наконец, управленцев. Их трудами были построены заводы, было механизировано сельское хозяйство, создана и оснащена мощная армия. Когда Германия победила Францию в войне 1871 года, Бисмарк говорил, что эту войну выиграл прусский учитель. Советский Союз в 1945 году победил нацистскую Германию, фашистскую Италию и их союзников, и это была победа культурной революции Ленина и Луначарского над школьной реформой Муссолини и Джентилле. А потом был первый спутник, первый космонавт и признание американцев о поражении американской школы...
***
Я начинал с того, что антисоветчики обвиняют Советскую власть, что якобы она давала просвещение дозированно, ровно столько, сколько требовала пропаганда. Мы только что увидели, что это неправда. Еще яснее несправедливость этого обвинения станет, если мы обратимся к содержанию советского Просвещения. А это содержание – образцы классической русской и мировой культуры.
Как известно, в первые годы советской власти были «горячие головы», которые заявляли, что молодой республике рабочих и крестьян не нужны Пушкин, Толстой, Достоевский, потому что они якобы представители чуждой дворянской и буржуазной культур. Пролетарии, мол, создадут свою пролетарскую культуру! Против этого поспешного и крайне вредного убеждения выступил не кто иной, как Владимир Ильич Ленин.
Ленин отстаивал важность русской и мировой классики. Его стараниями еще в годы гражданской войны начали печатать доступное для народа собрания сочинений Пушкина. По его требованию в городах молодого советского государства были поставлены сотни памятников Пушкину, Некрасову, Толстому и даже Достоевскому (нелюбимому Лениным) и художнику Иванову – автору картины «Явление Христа народу» (на чем атеист Ленин также настаивал). Были открыты музеи Толстого и Тютчева, построены филармонии и консерватории, где бывших безграмотных крестьян приобщали к музыке Чайковского, Бетховена, Моцарта. Ленин рано понял огромные возможности радио для просвещения народа, для популяризации высокой классической культуры.
Дело Ленина было продолжено при Сталине, в 1930-е. У социалистического советского Просвещения 30-х гг. тоже был свой философ и идеолог – Михаил Александрович Лифшиц, создатель марксистско-ленинской эстетики, который нещадно боролся с пролеткультовцами и социологизаторами-леваками, отстаивая ленинскую ориентацию на классику. На идеи Лифшица отчасти опирался Сталин, производя во второй половине 1930-х «национально-консервативный поворот».
Лифшиц, развивая мысли Ленина из таких его работ, как «Материализм и эмпириокритицизм» и «Лев Толстой как зеркало крестьянской революции», показал ущербность примитивного, левацкого понимания классовой борьбы. Действительно, советское социалистическое государство возникло в результате победы российских рабочих и крестьян над буржуа и помещиками-дворянами. Но значит ли это, что победившие рабочие и крестьяне, победивший народ должен был отвергнуть высшие достижения культуры дворянско-буржуазной элиты и строить какую-то свою, полностью отличную ото всего культуру? Значит, ли это что социалистическая культура не должна быть связана с вершинами культуры прошедших эпох, с классикой, представленной Платоном и Гете, Пушкиным и Бальзаком?
Нет, не значит – отвечал Лифшиц. Еще Ленин утверждал, что социализм – завершение духовно-нравственного прогресса человечества, что всякий, кто мог подняться над классовыми предрассудками и сделать жизнь немного чище, лучше, светлее – научными ли открытиями, художественными достижениями – приближал социализм. Суть социализма не в том, что раньше капиталист властвовал над рабочими, эксплуатировал их и вволю наслаждался материальными благами, «а сейчас наоборот».
Суть социализма – в торжестве убеждения, что любой человек не должен голодать, надрываться на изнурительной работе, что каждый имеет право развивать свои способности, расти духовно. В этом суть принципа социальной справедливости. Социализм – общество победившей социальной справедливости. А справедливость – лишь этическая форма истины, как красота – ее эстетическая форма. И поэтому достижения Рафаэля, который показывал красоту мира, и Ньютона, который открыл его законы, так или иначе служат и утверждению в конце концов социальной справедливости. И поэтому там, где эта справедливость стала буквой конституции и законов, где она проводится в жизнь самим государством – при социализме – просвещение, воспитание людей должно опираться на классический идеал.
Как я уже говорил, эти идеи, высказанные Лениным, развитые Лифшицем, восторжествовали во время сталинской культурной революции. 1937 год в сталинском СССР стал пушкинским годом. Огромными тиражами были изданы сочинения Пушкина. Они попали во все библиотеки вплоть до далеких деревень. Стихи Пушкина вошли в школьную программу. Пьесы Пушкина стали ставить театры Советского Союза. Были отброшены глупые заявления, что Пушкин якобы чуждый народу помещичий поэт. Пушкин – народный поэт – провозгласила партия вслед за Лифшицем и его школой. Пушкин «чувства добрые лирой пробуждал», а разве не об этом мечтал народ? Разве пробуждение «чувств добрых» не есть идеал социализма?
И какой диссонанс получился с капиталистической культурной революцией! В странах тогдашнего Запада – и в фашистских, вроде Италии и Германии, и в «демократических», вроде Франции и США – зарождается и бурно развивается массовая культура. Государство, частный шоу-бизнес пичкают народные трудящиеся массы дешевой масс-культурой, популярными вульгарными песенками, комиксами, развлекательной литературой, легким кино. А в стране большевиков дети рабочих, родившиеся в бараках, идут в университеты, где им рассказывают о Платоне и Аристотеле, идут в театры, где слушают оперы Верди и Моцарта, то есть открывают то, что на Западе доступно лишь представителям высших классов, элите...
И сын сапожника и прачки Сталин, закончивший провинциальную семинарию, диктует условия западным политикам – сыновьям лордов и баронов, учившимся в старейших университетах мира...
***
Интересный факт: в 1944 году в Италии был свергнут режим Муссолини, сам Муссолини казнен партизанами (незадолго до этого партизанская месть настигла и министра Джентилле). Затем в стране была произведена дефашизация, запрещена фашистская партия, все институции, созданные при Муссолини. Но созданная фашистами система «школы двух коридоров»... существует в итальянской республике до сих пор! Так же как она существует по всему Западу!
В Германии, чтобы поступить в университет, и в наши дни нужно попасть в школу для элиты – гимназию, а во Франции – в лицей. Обычные школы для народа права на поступление в вуз не дают. Касается это и американских «паблик скул». В США, правда, нет прямого запрета на поступление ученикам «паблик скул», но скудные учебные планы «общественной школы» не оставляют ее выпускникам шансов стать абитуриентами. Это удел лишь тех, кто закончил дорогие частные элитарные школы, то есть детям крупных буржуа и мидл-класса, за редкими исключениями, когда сын или дочь бедняка демонстрируют явную одаренность или спортивные способности (с недавнего времени появились, правда, квоты для дискриминируемых меньшинств).
Впрочем, чему удивляться! Ведь фашизм – лишь наиболее концентрированное и откровенное выражение капитализма. А суть общества капитализма в том, что в нем есть буржуа и есть пролетарии. Буржуа рассматривается как предприниматель, инициативный, деловой человек, инвестор, а то и организатор производства, который решает, как распределять прибавочную стоимость. А рабочие низведены до безгласного, пассивного орудия, придатка к станку, которые должны неукоснительно выполнять все инструкции и удовольствоваться подачками в виде зарплаты (хотя прибыль создается их коллективным трудом).
И школьное образование при капитализме подчинено тому, чтобы из поколения в поколение воспроизводить это разделение на буржуа и пролетариев. Для детей буржуа есть элитарная школа (гимназии, лицеи, частные школы), где отпрысков из высших и среднего класса учат критически мыслить, обучают творческим навыкам. А все это возможно только через приобщение к высокой классической культуре.
Посмотрите хоть американское кино: там, если изображается успешный богатый человек – врач, адвокат, владелец фирмы – то он обязательно с развитым вкусом, хорошей речью, с широкими познаниями, он владеет иностранными языками, любит Моцарта и Баха, разбирается в живописи. Более того, он подтянут, следит за собой, не ест что попало... Это результат учебы в хорошей школе и хорошем университете, результат хорошего разумного воспитания. А если на экране какой-нибудь простолюдин, то он обрюзгший, растолстевший, давится гамбургерами и пиццей, безвкусно одет, ничего не читает, речь примитивная, через слово мат-перемат... Потому что он учился в общественной школе для простонародья, где ему не дали цельной картины миры, где не развивали его способности, не учили думать. Его с детства готовили лишь к исполнению простейших операций: стоять за станком, за прилавком в магазине, работать на ферме...
Но, конечно, в таком обществе найдутся философы, которые будут доказывать, что дело не в воспитании, люди-де от природы делятся на умных, талантливых, творческих и глупых, бездарных, пассивных. И это «чистая случайность», что умные и талантливые почему-то рождаются в коттеджных поселках, где живут богатые семьи, а тупые и пассивные – в тесных квартирках и трущобах бедноты...
Социализм строится на принципиально иных основаниях. При социализме нет хозяина-собственника и эксплуатируемых им рабов. Даже разного рода директора и начальники – лишь управляющие, поставленные общенародным государством и так же отчитывающиеся перед ним, как и простые работники. При социализме все – члены одной большой трудовой общины, «великой армии труда», как поется в песне. Норма отношений между ними – взаимопомощь, солидарность (хотя, конечно, мир несовершенен, и не везде и не всегда соблюдается норма).
И поэтому школа при социализме единая, общая, и к высокой культуре она приобщала всех – и сына директора крупного завода и сына уборщицы, которые сидели в одном классе и за одной партой (это, кстати, не метафора, а реальный случай из жизни, я таких людей знал лично). И поэтому, как пел Высоцкий:
«Дети бывших старшин да майоров
До ледовых широт поднялись...»
И не только до ледовых широт, но и до космических высот!
Победа в Великой Отечественной войне, полет человека в космос, великие писатели, артисты, ученые страны Советов, широчайший кругозор и образованность советских людей, «самой читающей нации в мире» – вот плоды социалистической культурной революции, начатой и обоснованной Лениным!
И куда все это делось? Кругом разор, полуграмотность, а то и прямая малограмотность, разгул пошлости в самом глубоком, чеховском смысле, утробный хохот над высшими ценностями, цинизм, апология потребительства... И это объяснимо, потому что только это и может принести капитализм – общество культуры для верхов и бескультурья для масс. Первое, что сделали наши «прорабы капитализма» – стали разрушать систему социалистического просвещения, переформатировать советскую школу.
Собственно, ростки этого появились еще в далекие 70-е. Именно тогда некоторые теоретики педагогики в СССР, следуя западным модам, начали пропагандировать вместо единой общенародной школы специализированные школы с разными «уклонами». Чтобы детки, у которых выявили талант к естественным и точным наукам, учились в физматшколах, способности к языкам – в английских и французских школах, к гуманитарным наукам – в подобиях дореволюционных гимназий. При этом молчаливо предполагалось, что если особых способностей у ребенка не выявлено, то он пусть учится в «школах для толпы», где учителям особо «напрягаться» не стоит, все равно толку не будет...
Против этого страстно восстал последний великий советский философ-марксист Эвальд Ильенков. В своей книге «Школа должна учить думать» он предостерегал от превращения института просвещения народа в механизм социальной сегрегации, предсказывал, что это закончится разделением на элиты и массы, к «профессиональному кретинизму». Каково бы было Эйнштейну при такой системе? Ведь его талант в школе не раскрыли, учителя его считали тугодумом... И вообще – бесспорно, у всех разные способности. Но зачем уродовать людей с детства, делать их однобокими и примитивными исполнителями одной лишь социальной функции? Разве рабочий – не человек, не личность и ему не нужны Пушкин и Гайдн? Так, восклицал Ильенков, недалеко и до капитализма....
Он оказался прав. Капитализм пришел. И школьная и вузовская реформа в постсоветской капиталистической России производилась и производится именно в этом направлении. Уже удалось превратить самую читающую нацию в мире в оболваненную массу, в «винтиков», послушных исполнителей приказов свыше, идеальных «выборщиков», идеальных солдат, идеальных потребителей...
Говорил же министр просвещения капиталистической России Фурсенко, что им не нужна советская система, которая готовит творцов, им нужен готовить потребителей. И как заноза для нынешних правителей – память об СССР, стране, где не только их сынки и дочки, учащиеся в элитных частных спецшколах, а все имели доступ к высокой культуре. Поэтому буржуазные политики с такой ненавистью отзываются о Ленине, Сталине, коммунизме, социализме, причем не только в других республиках бывшего СССР, о чем нам неустанно напоминает ТВ, но и в самой России...
Но разве может забыть народ эпоху своего расцвета, свой «звездный час», советскую социалистическую Родину, которую мы, увы, потеряли? Простые люди помнят о ней, передают эту память своим детям и внукам, живут надеждой на то, что капиталистический дурман кончится и социализм возродится.
Рустем ВАХИТОВ
