Слово в защиту воинов-освободителей

В реплике «Была «фашистская Отечественная»?!» («Правда» от 6—7 августа 2019 г.) Виктор Кожемяко подверг критике некоторые утверждения доктора исторических наук, профессора РГГУ Бориса Хавкина и радиоведущего, кандидата исторических наук Владимира Рыжкова, высказанные ими на радио «Эхо Москвы» в передаче из цикла «Цена Победы». Журналист «Правды» обратил внимание на слова, прозвучавшие на 50-й минуте радиоэфира, после вопроса: почему гитлеровцы сопротивлялись, когда бои шли уже на их территории, «когда всем было очевидно, что Германия падает»?

Далее В. Кожемяко привёл ответ профессора Б. Хавкина: «Вот тут я скажу неполиткорректную вещь. Дело в том, что война, когда шла на территории СССР, была для советских народов Отечественной и справедливой. А когда война пришла в рейх и Красная Армия далеко не гуманными средствами боролась в том числе с мирным населением, то каждый немецкий солдат защищал свой дом». Охотно соглашаясь, ведущий Владимир Рыжков подытожил: «Теперь война для них была Отечественной».

Для полноты картины приведу прозвучавшие следом слова Б. Хавкина (их нет в реплике В. Кожемяко): «В общем, в какой-то степени, да. И это надо признать, хотя это неполиткорректно. Но немцы защищали уже не Гитлера. Они защищали себя от того гнева, который для наших солдат был справедливый, но для немецкого мирного населения был совершенно неадекватен, непонятен и т.д.».

Поскольку тема, поднятая В. Кожемяко, представляет большой общественный интерес, актуальна и крайне важна для воспитания российской молодёжи, выскажу своё мнение.

Немцы за Гитлера не воевали?

Не могу согласиться с утверждением профессора Б. Хавкина, что «когда война пришла в рейх и Красная Армия далеко не гуманными средствами боролась в том числе с мирным населением, то каждый немецкий солдат защищал свой дом, …немцы защищали уже не Гитлера».

В ходе этой же радиопередачи её участники (третьим был Виталий Дымарский) сошлись на том, что до конца войны массовой сдачи в плен немецких солдат не было. Гитлеровцы продолжали оказывать упорное сопротивление бойцам Красной Армии и выполняли приказы своих командиров. На вершине властной пирамиды третьего рейха по-прежнему находился фюрер Адольф Гитлер. Учитывая эти общеизвестные факты, непонятно, как можно всерьёз утверждать, что, воюя на территории Германии, гитлеровские солдаты защищали свой дом и уже не защищали Гитлера. Это наглая и циничная фальсификация истории. Объективно было так: солдаты вермахта защищали и свой дом, и Гитлера.

Ещё большее возмущение вызывает утверждение, что на территории третьего рейха «Красная Армия далеко не гуманными средствами боролась в том числе с мирным населением». Реагируя на него, В. Кожемяко справедливо заметил: «Отдельные эксцессы были, это известно. Только можно ли какие-то случаи мародёрства или насилий приписывать Красной Армии в целом, представляя их как проводимую ею политику? Ведь за подобные факты «борьбы с мирным населением» виновные строжайшим образом наказывались, вплоть до расстрела».

Вот об этом в радиопередаче, продолжавшейся 55 минут, сказать «забыли» или «не успели»!

Мы же торопиться не будем и обратимся к фактам.

С первых дней Великой Отечественной войны бойцы Красной Армии горели желанием отразить вторжение врага и затем добить гитлеровцев в их логове, в Германии. А 75 лет назад, когда красноармейцы переступили через «порог» оккупированной Европы, их освободительная миссия была очевидной для всех. Кинохроника и фотографии 1944—1945 годов донесли до нас ту безграничную радость, с которой жители европейских городов встречали воинов-освободителей. Как самый счастливый вспоминали день своего освобождения узники концлагерей. Все они — например, как бывший премьер-министр Франции Эдуард Эррио, — помнили о том, что своим спасением обязаны советским воинам-героям.

В свою очередь, многие наши солдаты и офицеры запомнили тот день, когда дошли до довоенной государственной границы Советского Союза. Некоторые даже зафиксировали точное время. «Сегодня, 9 октября, в 17 часов 31 мин по московскому времени, я пересёк германскую границу в направлении г. Мемель, — писал домой один из бойцов. — С учащённым биением сердца я подошёл к красному флагу, слегка развевающемуся на ветру, прибитому к пограничному столбу — символу нашей завершающейся победы. Как радостно на сердце, когда вижу имения, наспех брошенные отродьем варваров».

Судя по другим строчкам письма, красноармеец испытал не только радостные чувства. Зайдя в один из домов, он увидел «часы, выпущенные нашим заводом, а рядом на стене — картину нашего художника Репина. Прихожу в спальню, в гардеробе висят новые костюмы с маркой нашей фабрики. Даже такую мелочь, как брошки, я нахожу в этой берлоге. Это всё наше! И они, эти человекоподобные змеи, шиковали нашим добром, носили его, жили им и любовались. Ценности, сделанные руками русского человека, недостойно пачкались извергами рода человеческого. Но довольно!».

Нельзя забывать о том, что освобождать немцев от нацистского ига и националистического дурмана в Германию пришли бойцы, своими глазами видевшие катастрофические последствия гитлеровской оккупации. Путь от Волги и Дона до Одера они проделали по разорённой земле, через разрушенные города, сожжённые деревни и сёла, забитые трупами колодцы...

Вот в 8 километрах от освобождённой Керчи, во рву, обнаружили 245 детских трупов. Так выяснилась судьба пропавших детей, которых немецкая комендатура приказала родителям отправить в школу, после чего они уже не вернулись. Представители западной цивилизации закопали их в землю живыми!..

Чадолюбием оккупанты не страдали. Ярким подтверждением тому служит, к примеру, письмо, полученное красноармейцем Сидоровым от его сестёр Зины и Веры из Смоленской области и опубликованное «Красной звездой» 9 августа 1942 года в №186 (5250) под заголовком «Детоубийцы»:

«Коля, трудно написать всё то, что мы пережили. Секретаря сельсовета Валю Иванову и её дочь Нину, сына Гришу ты ведь хорошо знаешь. Гитлеровские офицеры, желая получить у неё сведения о наших партизанах, решили воздействовать на неё посредством пыток её детей. Связав Вале руки, эти дикие звери на её глазах отрезали у Нины и Гриши правые уши, затем мальчику выкололи левый глаз, девочке отрубили все пять пальцев на правой руке. Валя не вынесла этих диких пыток и скончалась от разрыва сердца. Замученных до смерти детей фашистские палачи отвезли в лес и бросили в снег. Их трупы мы похоронили в одной могиле с Валей.

Зверски поступили палачи и с девочкой учительницы Марии Николаевны. Зная, что её муж находится в партизанском отряде, дикари стали мучить её дочь Веру. Шестилетней девочке они накалёнными иголками искололи ладони, руки, уши. Затем, не добившись ничего от Марии Николаевны, они Веру отравили. Нечеловеческим пыткам подверглась и сама Мария Николаевна. По 30—40 минут немецкие разбойники заставляли её босой стоять на снегу, вливали ей в рот бензин, вывернули руки, искололи всё тело. Умирая от пыток, Мария Николаевна ни единого слова не сказала о партизанах.

В соседнем селе Малое Петрово гитлеровские людоеды согнали всё взрослое трудоспособное население на принудительные работы, а всех детей и стариков истребили. Загнав в сарай 80 человек, облили их бензином и зажгли. Через час на месте осталась только груда обгорелых трупов».

Столь страшная картина последствий немецких преступлений была типичной для временно оккупированной территории СССР. Так, 16 февраля 1943 года гитлеровцы, уничтожив деревню Величковичи Старобинского района Белоруссии, заживо сожгли и расстреляли 351 крестьянина, в том числе 169 детей в возрасте до 16 лет. В итоге немцы и их пособники сожгли столько деревень, что писать об этом надо не статью, а многотомное исследование. Фальсификаторы истории, уравнивая СССР и Германию, не приводят примеров германских деревень, уничтоженных вместе с населением. Таких фактов у них нет!

Отдельного разговора заслуживает и то, что творили представители европейской цивилизации при отступлении. Вот 15 сентября 1943 года унтер-офицер 473-го пехотного полка 253-й пехотной дивизии Карл Петерс в письме своей знакомой Герде Беккер собственноручно нарисовал такую картину последствий германского отступления: «Да, когда мы сдаём город, то оставляем только развалины. Справа, слева и сзади нас высоко поднимаются взрывы. Фабрики сравниваются с землёй. Огонь не берёт только печи: они выглядят как лес из камней. Мосты и железные дороги летят в воздух. Громадные глыбы домов рассыпаются при хорошо организованном взрыве. Громадные пожары превращают ночь в день. Поверь мне, таких разрушений никакими бомбами англичанин не в состоянии добиться…»

Красноармейцы в Германии и других государствах Восточной и Центральной Европы такого себе не позволяли.

По стопам главного лжеца третьего рейха

Не успели бойцы Красной Армии переступить порог третьего рейха, как министр народного просвещения и пропаганды Германии Йозеф Геббельс обвинил их в якобы уже совершённых массовых изнасилованиях немок: «В отдельных деревнях и городах бесчисленным изнасилованиям подверглись все женщины от 10 до 70 лет».

В том, что охватившая немецкое население паника была вызвана не реальным поведением красноармейцев, позже признался помощник Геббельса Вернер Науман, констатировавший, что «пропаганда относительно русских и того, что населению следует ожидать от них в Берлине, была так успешна, что мы довели берлинцев до состояния крайнего ужаса».

В таком состоянии немки даже убивали себя и детей. Результатом именно «успешной» пропаганды стали самоубийства немцев. Об этом 4 апреля 1945 года член Военного совета 1-го Украинского фронта генерал-лейтенант Константин Крайнюков докладывал: «Перед приходом Красной Армии фашисты вели лживую пропаганду среди населения о «зверствах», которые якобы будет чинить Красная Армия над немецким населением… Имели место даже случаи самоубийств. Так, при вступлении частей Красной Армии в село Медниц не успевшие эвакуироваться 58 женщин и подростков перерезали себе вены на руках…»

Геббельсу их не было жалко…

Большую популярность на Западе получил в последние годы миф о двух миллионах немок, якобы изнасилованных солдатами и офицерами Красной Армии в Германии. Эту мерзкую «утку» в своё время запустил британский историк Энтони Бивор. Своё обвинение он не сумел подкрепить надёжными документами и свидетельствами, заменив их душещипательной эскападой: «Берлинцы помнят пронзительные крики по ночам, раздававшиеся в домах с выбитыми окнами. По оценкам двух главных берлинских госпиталей, число жертв, изнасилованных советскими солдатами, колеблется от девяноста пяти до ста тридцати тысяч человек. Один доктор сделал вывод, что только в Берлине было изнасиловано примерно сто тысяч женщин… Представляется, что всего было изнасиловано порядка двух миллионов немецких женщин, многие из которых (если не большинство) перенесли это унижение по нескольку раз».

Оценивая «научные методы» Бивора, военный историк Олег Ржешевский отмечал, что они построены, «как правило, на общих фразах («берлинцы помнят», «один доктор подсчитал») или даны со ссылкой на «опыт изнасилованных женщин». Такой метод далёк от научного исследования, на которое претендует Бивор».

И с этим выводом нельзя не согласиться. Увы, но то, что, по признанию самого Бивора, ему лишь «представляется», сегодня на Западе подаётся как надёжно установленный факт. Столь масштабной фальсификации истории очень порадовался бы и сам Геббельс!

Дети врагов

Дети — будущее любого народа. Разницу между гитлеровцами и красноармейцами ярко показывает их отношение к детям противника. Участник штурма Берлина Иван Перфильев вспоминал: «Гитлеровцы превращали обычно дом в крепость, которую приходилось штурмовать. И, помню, во время одного из таких штурмов, когда бой грохотал вверху, на этажах, мне и ещё нескольким солдатам из нашего батальона пришлось в кромешной тьме, почти вплавь, вытаскивать немецких детишек, женщин, стариков из затопленного фашистами подвального помещения. Не могли мы, советские люди, смотреть на гибель детей…»

Елизавета Штайм, прятавшаяся во время штурма Берлина с тремя детьми в подвале дома, вспоминала, что вошедшие туда красноармейцы «нас не тронули, а маленькому Вернеру даже дали кусок хлеба и пачку печенья. Я не верила своим глазам… Гитлер и Геббельс — брехуны». Брехун и Бивор, которому стоит знать, что вскоре после капитуляции Германии Военный совет 1-го Белорусского фронта принял постановление о снабжении молоком в Берлине детей до 8-летнего возраста.

Памятник в берлинском Трептов-парке — напоминание, как в действительности относились к немецким детям наши воины-освободители.

Истинный гуманизм, проявленный подавляющим большинством советских солдат, — это главное, что отличало их от «белокурых бестий». Ответом на утверждение профессора Б. Хавкина, что «Красная Армия далеко не гуманными средствами боролась в том числе с мирным населением», могут стать слова немки Элизабет Шмеер. Она свидетельствовала следующее:

«3 января с фронта приезжал в отпуск мой сын. Он служил в частях СС. Сын несколько раз говорил мне, что части СС в России творили невероятные дела. Если придут сюда русские, то они не будут нас «обливать розовым маслом». Получилось совершенно иначе: побеждённому народу, армия которого так много причинила несчастий России, победители дают продовольствия больше, чем нам давало прежнее правительство. Нам это трудно понять. На такой гуманизм, видимо, способны только русские».

Олег НАЗАРОВ, доктор исторических наук