Рядовой солдат русской литературы. К 115-летию со дня рождения Михаила Бубеннова
Редко сейчас звучит это имя. Да и то, если и пишут о Михаиле Бубеннове, то акцент пытаются делать на различных байках и небылицах, приписываемых ему. При этом в капиталистической России о его творчестве говорится мало. Не переиздаются и его произведения. Но и считать его напрочь забытым все же не стоит. Пускай же 115-летний юбилей писателя, приходящийся на 21 ноября текущего года, вновь вызовет интерес к этой незаурядной личности.
И при жизни, и после того как Михаила Бубеннова не стало, обычные читатели и профессиональные критики не раз задавались вопросами о существе его прозы. В чем ее достоинства? Что вызывало к ней неподдельный интерес? Что определяло ее жизненность и прочное положение в многонациональной советской литературе?
Бесспорно, в основе всего творческого процесса был талант. Самобытный, вырвавшийся из самых народных глубинных недр, напоенный их живительными соками, талант рассказчика, способного достучаться до скрытых струн души своих слушателей. Но он не смог бы найти свое развитие без кропотливого труда и удивительной прозорливости, позволявшей Михаилу Семеновичу обращаться к самым жгучим, историческим по своему значению и масштабу событиям современности – к таким как война, покорение залежных земель, освоение новых природных богатств Сибири. При сем он не просто доносил до нас эти события, придавав им художественную обработку и украшая замечательными, наполненными искренней любовью и нежностью рассказами о природе, но и живо обрисовывал характеры тех, кто непосредственно вершил дела, определившие в конце концов облик XX века.
Его герои мужественно поднимались в атаку на врага, вступали в поединок с танковыми армадами, проводили первые борозды в целинной степи и выращивали щедрые урожаи, окунались в бурные и могучие потоки сибирских рек, изменяя их течение во имя созидательных целей. Все они были современниками писателя и вместе с ним жили большой, насыщенной трудовой жизнью. Потому-то и наделил он их простотой и величием, способностью любить и страдать, терпеть лишения, огорчаться, сталкиваться со слабостью и болью, но при этом неустанно творить, строить, преображать действительность, а в часы испытаний и смертельной опасности подниматься во весь исполинский рост. С этим багажом лучших человеческих качеств и вполне естественных недостатков, от которых, как известно, также никуда не уйти, они и вторгались в духовный мир советских читателей, становясь для них понятными и близкими.
Более того, многие, и в первую очередь молодые читатели, узнавали в героях писателя – Андрее Лопухове, Леониде Багрянове, Арсении Морошке – самих себя, свои дела, стремления, весь тот душевный пыл, лежавший в основе их грандиозных боевых и трудовых подвигов и свершений. По сути Бубеннов, умевший широко мыслить и воплощать задуманное, создавая обобщенные художественные образы народных героев, сумел запечатлеть характерные черты советского времени 40 – 60-х годов прошлого столетия, причем не отказываясь и от показа негативных явлений, бытовавших тогда в нашем обществе. Он действительно предложил нам картины народной жизни, во всей их красе и горечи, достоверности и противоречивости. И надо сказать, что и сегодня его книги читаются живо, с интересом. Они по-прежнему способны захватывать всецело, погружая пытливого читателя в богатый духовный мир писателя-реалиста, во взятые им из жизни сюжеты и образы.
Писателю был присущ удивительный дар проникновения в существо художественного образа. И видел он его не однобоко и прямолинейно. В понимании Бубеннова конкретный образ, как живого человека, так и природного явления, способен был превращаться в символ, становится метафорой. Присутствовали в этих перевоплощениях и эпические начала. Неизменно звучали в них и исконно русские мотивы. Опираясь на них писатель и назовет свои романы символически, вкладывая в само название большой смысловой подтекст. Так было с белой березой, олицетворявшей в военную пору несгибаемость, стойкость, выносливость, верность глубинным истокам, под которыми явно просматривалась матушка-Россия. Так произошло и с орлиной степью, за которой проглядывались не только беспредельные дали Отчизны, но и великая сила молодости, помноженная на чистоту помыслов и душевную широту, способная объять необъятное. В образе же стремнины автор видел не только бурное течение милой сердцу Ангары, но и кипучий, неуемный порыв современности, стремительный всплеск новой энергии, покоряющей пространства, борющейся за народные интересы и величие родного социалистического Отечества.
Не у каждого профессионального советского литератора имелись произведения, прочно ассоциируемые как с именем самого писателя, так и с лучшими, истинно народными, получившими широчайшее признание шедеврами художественной прозы, такими, например, как «Угрюм-река» Вячеслава Шишкова, как «Бруски» Федора Панферова, как «Поднятая целина» Михаила Шолохова, как «Русский лес» Леонида Леонова, как «Далеко от Москвы» Василия Ажаева, как «Журбины» Всеволода Кочетова, как «Живые и мертвые» Константина Симонова. Михаилу Семеновичу посчастливилось создать на самом деле масштабное, грандиозное полотно, приблизившее его к когорте крупнейших отечественных романистов-реалистов, творивших в XX столетии. Написанный им роман «Белая береза», и прежде всего первая его книга, увидевшая свет в 1947 году, а на следующий год удостоенная Сталинской премии первой степени, заслуженно принадлежит к ряду лучших произведений советской литературы о Великой Отечественной войне. Сотрудник дивизионной газеты, а дивизия участвовала тогда в тягчайших боях по прорыву в районе Ржева, продвигаясь затем на Смоленщину, за Днепр, он писал начальные главы романа в фронтовых блокнотах «главным образом ночами, отрывал время ото сна, рисковал получить замечания по службе за увлечение «книжными делами». Демобилизовавшись, живя впроголодь, он продолжит работу над романом в послевоенной Риге. Шаг за шагом, пережив небывалый успех после массового знакомства читателей с первой книгой «Белой березы», писатель завершит творческий замысел: вторая книга романа увидит свет в 1952 году. И не только в фигуральном, но и в фактическом плане произведение это станет детищем той, в действительности самой страшной и кровопролитной в истории человечества войны.
Между прочим, первая часть «Белой березы» могла и не дойти до нас в авторском исполнении, если бы не личное участие в этом вопросе корифея советской литературы, главного редактора журнала «Октябрь» Ф.И. Панферова. Именно он не допустил чрезмерное редактирование, а точнее сказать, кромсание рукописи романа, затеянное одним из членов редколлегии возглавляемого им журнала. Помог он и в дальнейшем.
В майском номере «Октября» за 1947 год роман был впервые опубликован. Но и тут не все было гладко. В автобиографическом повествовании «Жизнь и слово (О времени и о себе)» писатель вспоминал: «Совершенно очевидно, что многие критики и читатели выход «Белой березы» восприняли весьма настороженно: впервые в литературе о войне был выведен предатель Лозневой, да не рядовой солдат, а комбат, впервые описан разгром целого полка, впервые произнесено слово «отступление», которого всячески избегали прежде, и описано немало острейших драматических ситуаций как в отступавшей армии, так и в захваченной врагом деревне.
В некоторых издательствах роман получил резко отрицательные оценки и был отвергнут, лишь Профиздат, где Ф.И. Панферов имел большое влияние, осмелился принять его к изданию отдельной книгой». Затем на страницах «Литературной газеты» появилось ободряющее и взволнованное слово поэта С.П. Щипачева, давшего высокую оценку вышедшему из печати роману. Далее Бубеннов приводит не менее интересное воспоминание, характеризующее не только Федора Панферова, известного своей добротой и чутким отношением к молодым авторам, но и всех институтов Советской власти, руководимых и направляемых И.В. Сталиным: «…Не замедлила появиться и большая рецензия в «Правде», что было для меня полнейшей неожиданностью. <…>
Осенью Ф.И. Панферов принял самое горячее участие в моей судьбе, <…> выхлопотал мне место в хорошем санатории под Москвой, раздобыл дорогие и редкие лекарства, применявшиеся для лечения туберкулеза. <…> В конце марта 1948 года состоялось заседание Советского правительства, на котором присуждались Сталинские премии за художественные произведения. Когда речь зашла обо мне, Сталин спросил:
– Говорят, он болен?
Ему ответил Ф.И. Панферов.
– Надо лечить, – сказал Сталин.
Меня немедленно вызвали в Москву, где я прошел тщательное медицинское обследование. Потом отправили на лечение в Крым, а когда вернулся оттуда – мне вручили ключ от новой квартиры в Москве…»
Название у романа было явно невоенное, но в этом то и заключался глубокий, жизнеутверждающий смысл. Белая береза, исконно русское и любимое в народе деревое, стала для писателя символом всепобеждающего мужества, стойкости, героизма, доброты, человечности. Милая и родная, возвышается она, чудом уцелевшая на поле беспощадного боя. С ней и встречается главный герой романа, «великий рядовой человек» Андрей Лопухов, ставший благодаря мастерству писателя фигурой эпического склада.
«…Среди этого страшного поля, где целый день с неистовой силой бушевали огонь и железо, где все было попрано смертью, на небольшом голом пригорке, как и утром, стояла и тихо светилась в сумерках одинокая белая береза.
– Стоит! – изумленно прошептал Андрей.
И Андрею показалось необычайно значительным, полным глубокого смысла, что вот здесь, на открытом месте, в таком жестоком бою, как святая, выжила эта березка – красивое песенное дерево. Сама природа поставила ее здесь для украшения бедного в убранстве поля, и, значит, сама природа даровала ей бессмертие. И еще сильнее почувствовал Андрей то, что пришло к нему впервые в жизни. Но теперь он знал: это счастье победы. Он был счастлив, что стал солдатом, что вечером стоит на том же самом месте, где утром начал бой. Несколько секунд Андрей не отрывал от березы очарованного взгляда. Затем, тронув рукой край траншеи, будто клянясь самой земле, сказал с большим торжеством и ликованием в душе:
– И будет стоять!»
Будет стоять как памятник величию сыновей и дочерей России, отдавших жизни в борьбе с фашизмом, приближая мир на родной земле. И символичность эта всегда будет иметь непреходящее значение. Писателю удалось нащупать тонкую грань: образ белой березы мы можем олицетворять только с Россией. Потому и любит народ русскую березу, такую домашнюю, родную, напоминающую об истоках, о доме, родовых корнях. Безмерно любит ее и Бубеннов. Верит он в ее силу, стойкость, о чем и напоминает в эпиграфе романа пленительными стихами А.К. Толстого: «Острою секирой ранена береза», при этом, тут же обнадеживая и вдохновляя: «Рана не смертельна – вылечится к лету». Удачный эпиграф очень созвучен художественной идее романа: береза залечивает раны и исцеляется. Вместе с ней исцеляется и страна, непокоренная, гордая, красивая и величественная Советская Россия.
Многие вопросы поднимает Бубеннов в романе, населенном непростыми, а порой и запутанными людскими судьбами. Он размышляет о сущности социальных явлений и невидимой грани между добром и злом, о том, как непросто выбрать верный путь, о процессе воспитания в советском человеке чувства ненависти к врагу, о жажде мщения, о природе его святой, способной к жертвенности, о любви к Родине, о искреннем сострадании за поруганную врагом землю отцов и дедов, и в тоже время, о необычайном гуманизме, жизнелюбии русского народа, еще более, чем в мирные дни, раскрывшихся в условиях военного времени. Перед нами предстают неподдельные народные образы – солдаты, офицеры, партизаны, крестьяне, и Бубеннов рисует их красками различных оттенков. Их характеры многогранны. И высвечивает своих неоднородных героев писатель с разных сторон, в несхожих обстоятельствах, иной раз и в самых трагических.
Впервые в советской литературе в романе «Белая береза» писатель предельно обостренно показал явление перерожденчества советского человека, идущего на предательство. По сути, он заставляет нас задуматься над тем, что стоит за этой оборотной стороной массового героизма советских граждан. И не случайно Лопухов приходит к важной истине: «на войне нельзя жалеть не только врагов, а если требуется – и своих людей», тех, кто в решительный час идет на осознанное предательство. А потому мы вместе с главным героем полны ненависти и презрения к отщепенцам, негодяям-предателям: бывшему красноармейцу Чернявкину, дезертировавшему из армии и ставшему полицаем, изменнику Ярцеву. Видим мы и процесс падения Лозневого, ненавидевшего простых людей и сознательно шедшего на совершение преступлений. Но финал отступничества от родных корней, от взрастившего их народа закономерен: суровая кара. Такова правда жизни, а в условиях войны она особенно очевидна. И Бубеннов, лично пройдя огненными фронтовыми дорогами, в этом отношении не приемлет сглаживания острых углов и приукрашивания реальной действительности. Его писательская позиция, основанная на предельной достоверности, не подлежит сомнению. Наоборот. В наше время вседозволенности, когда либеральная антисоветская публика пытается на щит поднять откровенных предателей, власовцев, полицаев и другое ничтожное отребье, голос Бубеннова и других советских писателей-фронтовиков вновь необычайно востребован. Они, знавшие о войне не понаслышке, разбивают всю жалкую болтовню этих злопыхателей в пух и прах, оставляя от них мокрое место.
Убедительность романа просматривается еще и в том, что автор со знанием дела воспроизводил фронтовой быт и солдатские будни. Действуют в романе и подлинные исторические личности во главе с легендарным советским полководцем Константином Рокоссовским. В образах положительных героев – Андрея и Марийки, Юргина, Озерова, Степана Бояркина – Бубеннов красочно высветил такие воинские качества, как стойкость, храбрость, выносливость, готовность жертвовать собой во имя Родины. Оттого-то в этих героях, и в первую очередь в те далекие годы, когда напоминания о войне не покрылись еще паутиной времени, многие читатели узнавали самих себя, свои мужественные поступки, стремления, боевые вылазки и схватки, переживания и неизбывную веру в неминуемую победу полюса добра с его белой березой над осью зла, сконцентрированной в фашизме. В этом объяснении, определяющем всю квинтэссенцию писательского замысла, сосредоточена подлинная народность «Белой березы» – произведения высоконравственного, наполненного жизнеутверждающими порывами и эпического по размаху авторского проникновения в самую суть народной жизни. Горько осознавать лишь то, что и оно оказалось в числе порядком подзабытых шедевров советской прозы. Причем забывать стали те, кто когда-то все же читал это значительное произведение. А что можно сказать о молодежи, никогда не слышавшей даже такого литературного имени, как Михаил Бубеннов?
Отмечая всепоглощающую народность лучшего романа Михаила Семеновича, следует обратиться и к источникам, питавшим это чутье, бывшее первостепенным во всех его литературных опытах.
Крестьянский сын, уроженец алтайского села Второе Поломошнево, проведший детство среди лесов и озер, богатых птицей и рыбой, он с ранних лет был вынужден с головой окунуться в гущу событий, вызванных в том глухом крае Октябрьской революцией. Своими глазами он видел сибирскую деревню на переломном этапе, вместе с отцом был в составе партизанского отряда, работал делопроизводителем в волисполкоме. «В августе 1922 года, – вспоминал через полвека писатель – когда мне еще не было и тринадцати, я стал комсомольцем. Как меня приняли в таком возрасте в комсомол – не знаю, но приняли и выдали билет из тонкой желтой картонки! Помню, как я, прижав его к груди, прибежал домой и долго прыгал от радости перед всей семьей». Он тянулся к знаниям, активно внедрялся в новую жизнь, сочинял стихи, а после ошеломившей его смерти В.И. Ленина написал статью о вожде, которая «сыграла определенную роль» в его творческой судьбе.
Последующий путь Бубеннова был типичным для того писательского поколения, к которому он принадлежал. Учительство в сельской школе, активное участие в конце двадцатых годов в переустройстве, казавшихся незыблемыми основ крестьянской жизни, первые пробы пера и знакомство с деятельностью редакций газет, куда направлял свои заметки и зарисовки начинающий автор. С журналистикой писатель будет иметь и более тесную связь: «…с осени 1933 года я стал газетчиком. Сначала около года работал в политотдельской газете МТС (в Рыбной Слободе на Каме), затем – в республиканской газете «Красная Татария» (Казань)».
Для начинавшего писателя работа в газете была необычайно полезной. Бубеннов исколесил весь Татарстан, неоднократно выезжал в Москву, «то на открытие сельскохозяйственной выставки или пуск метро, то с экскурсией колхозников на канал имени Москвы, то на первую сессию Верховного Совета первого созыва…», встречался со многими интересными людьми – хозяйственными работниками, строителями, геологами, учеными, писателями, художниками, спортсменами, летчиками, партийными и советскими деятелями. Эта кипучая работа в итоге расширила его кругозор, как он сам писал, «усилила зоркость взгляда, научила быстро ориентироваться в бурном потоке общественной жизни, быстро замечать в ней наиболее интересные, значительные явления, научила общению с людьми, умению по малейшим признакам распознавать их характеры».
Большим событием в жизни Бубеннова, предопределившим его успешную журналистскую работу и позволившим взглянуть за писательский горизонт, стало участие летом 1929 года в Первом Всероссийском съезде крестьянских писателей, проходившем в Москве. Тогда девятнадцатилетний сибиряк воочию услышал А.В. Луначарского и А.М. Горького, в частности, призыв великого пролетарского писателя быть постоянно в гуще народной жизни, изучать несметные богатства русского языка и фольклора, других видов творчества. Призыв сей произвел на него неизгладимое впечатление. Под воздействием горьковского напутствия Бубеннов в ходе странствий по Алтаю, которым предшествовали поездки в Казахстан, Саяны, Хакассию, на Енисей, будет пристально изучать действительность и пополнять свой словарный запас самоцветами из сокровищницы народного языка, вынашивая задумки ряда прозаических произведений. Так, что называется, по свежим следам, появится первая повесть о коллективизации «Гремящий год», увидевшая свет в 1932 году. Эта повесть, написанная без «широкого взгляда на жизнь», свела молодого автора с известным писателем А.С. Новиковым-Прибоем, помогшим ему «разглядеть многое, что ожидает тебя впереди» и наставившим «с той большой мудростью, без какой, может быть, и не состоялась бы моя литературная судьба», на тернистый путь профессионального литератора. С тех пор Михаил Семенович с литературой уже не расставался.
В марте 1939 года Бубеннова приняли в члены Союза писателей СССР. В канун войны была напечатана и его повесть «Бессмертие», воссоздавшая эпоху Гражданской войны.
После «Белой березы» писатель-коммунист (в партию Бубеннов вступил в 1950 году) обращается, предварительно объездив бескрайние дали родного Алтая, к теме покорения целины. Всю вторую половину пятидесятых годов он работает над романом «Орлиная степь». Отеческое участие в его создании вновь проявит Федор Панферов: «Он немедленно подписал со мной договор, тем самым оказав мне материальную помощь, без которой я, собственно, и не смог бы взяться за «Орлиную степь». Наконец, все те годы, пока я писал роман, Федор Иванович очень часто беседовал со мной, читал отдельные главы, давал очень дельные советы». В опровержение навязываемого в наше время мнения о том, что все видные советские писатели, не говоря уже о руководителях Союза писателей, сплошь были завистниками и бессердечными приспособленцами-карьеристами, стоит упомянуть строки из письма всячески ободрявшего и поддерживавшего Бубеннова А.А. Фадеева, адресованного ему в начальный период работы над романом: «Желаю Вам успеха в работе над повестью. Но очень советую Вам (извините за эту стариковскую привычку – советовать), если будет трудно идти новая повесть, возвращаетесь к «Белой березе».
К счастью, работа над «Орлиной степью» продвигалась вполне плодотворно, хотя и неспешно. Повествуя о том, как складываются отдельные человеческие судьбы, писатель смог представить нам и прекрасный образ Алтайской степи, с ее просторами, привольем, озерами и перелесками. Но все же, роман этот следует отнести к остроконфликтным произведениям. В нем мы видим сложные людские характеры в движении, в росте, во взлетах, падениях и столкновениях. Просматриваются в нем, как и в «Белой березе», схватки добра и зла, схватки, отражавшие идейное противостояние. Так, чистому душой и помыслами, деятельному, закаляющемуся в преодолении трудностей Леониду Багрянову пытается препятствовать вчерашний уголовник Деряба, приехавший в степь с неприглядными целями. И автор не скупился на показ характерных сцен, раскрывающих существо этих персонажей. Главное же оказалось в том, что Деряба неожиданно для себя обнаружит, что «его ровесник Багрянов, на долю которого в детстве выпало нужды и горя не меньше, чем на его долю, в свои двадцать пять лет стал настоящим богачом. Он многое знал, многое умел делать, у него была своя цель, своя вера, свои интересные мысли». Деряба завидовал ему, и «именно из-за этой зависти люто возненавидел Багрянова». Этот конфликт показал не только низменность таких как Деряба, бывших в меньшинстве, но и убедительно высветил основные черты поколения Багряновых, тех мужественных и самоотверженных молодых людей, по призыву партии и комсомола отправившихся в нелегкий путь на выполнение важнейшей государственной задачи. Мы видим в романе их цельность, искренность, порядочность, духовно-нравственную чистоту – все те качества, без которых они не смогли бы преодолеть суровые испытания и покорить твердыню целинных и залежных земель.
Роман «Орлиная степь» писатель завершил в 1959 году. Его благосклонно восприняли читатели и критики. Он был современен, актуален и понятен советским гражданам, грезившим скорым приближением коммунистического общества. Отмечен он был и в профессиональном писательском сообществе. Дело дошло до того, что роман выдвигался на соискание Ленинской премии…
Молодым героям, смелым преобразователям Сибири шестидесятых годов был посвящен и роман «Стремнина», удостоенный в 1970 году президиумом ВЦСПС и секретариатом Правления Союза писателей СССР второй премии Всесоюзного конкурса на лучшее произведение художественной прозы о советском рабочем классе, проводившегося в честь 100-летия со дня рождения В.И. Ленина. Сюжетные линии романа полны драматичных столкновений, развивающихся в трудовом коллективе взрывников, ведущих бой с неподатливой рекой. Энергичным, отважным, предприимчивым, целеустремленным, скромным, но при этом несколько суровым и грубоватым предстает перед читателем и главный герой повествования – Арсений Морошка. В его образе писателем были сконцентрированы лучшие качества молодых хозяйственных руководителей тех лет. Не устарели они и в наши дни, хотя молодежь сегодня не очень-то охотно идет в сферы реального производства. Видимо, утрачены действенные механизмы воспитания и подготовки кадров. Многие грамотные молодые «технари» не находят применения своим знаниям. Производством все больше заправляют вездесущие менеджеры… Увы. Посему-то все яснее просматривается огромное различие между днем вчерашним и днем сегодняшним, между героями-созидателями и теми, для кого такие основополагающие понятия, как честь, совесть, долг, служение Родине, мало что значат.
После «Стремнины» писатель обратит свой взор в недалекое прошлое. Из-под его пера выйдут во многом автобиографичные повести «Зарницы красного лета», о повстанческом движении против белогвардейщины на Алтае, и «Светлая даль юности», рассказывающая об этой юности, оставившей столь глубокий след в судьбе прозаика.
Не все гладко было в жизни у Михаила Бубеннова. Многие испытания выпали на его долю. Столкнулся он и с завистниками, недоброжелателями, да и просто с теми, кто не хотел видеть в нем талантливого прозаика. Не был он чрезмерно обласкан и высокими регалиями, государственными наградами, хотя к боевому ордену Красной Звезды в послевоенные десятилетия прибавились ордена Трудового Красного Знамени и Дружбы народов. Не такое уж внушительное литературное наследие он оставил и нам, своим потомкам. Но важно, что все написанное им было наполнено неподдельной любовью к людям, верой в их способность бороться, трудиться, преображать мир вокруг себя.
Однажды писатель высказался о том, что считает себя «рядовым солдатом русской литературы». Пожалуй, он поскромничал, но в основном был прав. Да, Михаил Бубеннов был солдатом – солдатом правды, достойно несшим службу и верившим в высокое предназначение слова, способного вести за собой, помогать строить и созидать, делая общество добрее и справедливее. И в вечность он также направился, находясь, как и положено солдату, на боевом посту…
Руслан СЕМЯШКИН
