Путешествие в мир забайкальских старообрядцев
В истории многих государств были события, разделявшие общество на два непримиримых лагеря. И иногда требуются столетия, чтобы хоть как-то сгладить эти конфликты. История церковного раскола на Руси в середине XVII века – это история русского несгибаемого духа простых людей, вставших на защиту своей культуры, убеждений и образа жизни.
Более чем через сто лет Екатерина II поняла это и решила вернуть старообрядцев из Польши, Белоруссии, Украины – отправить их в Сибирь, чтобы они распахали нетронутые земли сурового края, стали выращивать хлеб и другие сельскохозяйственные продукты. Ведь они искусные земледельцы, к тому же предприимчивы, трудолюбивы, трезвы, да и на западе без них спокойнее.
Переселение в Сибирь происходило не одновременно. Первая партия польских старообрядцев прибыла в Иркутск в декабре 1756 г. А в январе-феврале 1757 г. они были отправлены из Иркутска в Забайкалье и расселены по притокам Селенги. Ещё одна партия ссыльных в 1765 г. была поселена недалеко от Верхнеудинска (ныне Улан-Удэ) в селах Тарбагатай, Куналей, Десятниково и Бурнашево, где уже проживали русские старожилы.
Так они прошли большой и страшный путь насильственного переселения «из поляк за Байкал-море». И до сих пор живут там.
Впервые термин «семейные», или «семейские» ввёл путешественник Алексей Мартос, побывавший в гостях у староверов в Тарбагатае в 1824 г. Декабрист А. Е. Розен в 1830 г. писал: «В отличие от одиночных ссыльных, каких немало, они пришли в Забайкалье семьями и были поселены на новых местах большими семейными общинами, образовав своеобразную этнографическую группу».
В 1830 г., когда группу декабристов вели из Читы в Петровский Завод, они близко познакомились со староверами. Декабристы помнят «эти обширные избы, большие окна, крыльцо крытое, крыши тесовые, чистые горницы покрыты домоткаными коврами. Избы у них красивы не только углами, но и пирогами. Угощали щами, ветчиною, осетриною, пирожками и кашицами. Во дворе телеги кованые, кони дюжие, а люди! Ну, право, все молодец к молодцу! Красавицы - рослые, белолицые, румяные! Всё вокруг показывало довольство, порядок, трудолюбие!» (А.Е. Розен)
Не ошиблась Екатерина II в староверах. Ведь рядом с семейскими и сибиряки стали лучше обрабатывать землю, принялись за пашню и буряты. Гордость берёт за русский народ!
Несмотря на колоссальную энергию, проявленную семейскими при освоении горнотаёжных земель, жилось им здесь нелегко. Они были ограничены в правах, подвергались преследованию. Часовни их были заперты, колокола и кресты сняты, они не имели права иметь священника. Всё это очень оскорбляло и удручало. Но жизнь продолжалась – рождались дети, пахались пашни, сеялись хлеба.
Декабристы писали: «Почва родит там славнейшую пшеницу, коей белизна муки не уступит белизне крупчатой муки московских калачей, и вкус приятный и запах пшеничный, чего не найдёте в лучших французских булках!» Могу сказать смело: хлеб в Тарбагатае и сейчас особенный – вкусный, ароматный, долго не черствеет, сохраняя свежесть.
Наша поездка к семейским началась со встречи на горе Омулёвке (её ещё называют «Спящий лев») недалеко от Тарбагатая. С нами были иностранцы – немцы и американцы. День выдался солнечный, пахло свежестью, недалеко несла свои полные воды Селенга. Цвёл чабрец, украшая зелёный ковер мягкой травы малиновыми кружочками. Высокое чистое небо касалось скалистых обрывов. И нарядные женщины в семейской одежде словно соперничали в красоте с природой. Яркие кофты, алее алого, ещё ярче атласные ленты на сарафанах и фартуках. О головном уборе надо сказать отдельно – это кичка. Её надевают так: сначала убирают волосы под тёмную шапочку с «рожком», затем определённым образом обматывают шаль вокруг головы и сверху украшают. Она блестит на голове красавицы, словно драгоценная корона. На груди ожерелье из разного размера янтарей – от самых малюсеньких до огромных.
В селе Десятниково есть интересный музей семейских. Широкая улица приглашала, раскрашенные и чисто вымытые дома словно спорили между собой: какой из них лучше. Дом-музей был полон нарядными гармонистами и веселыми певуньями, стол ломился от всевозможных яств. Как только мы вошли, полилась задорная песня, ибо у семейских обычай – встречать гостей песней. Русская заливистая гармонь, улыбки, открытые радостные лица – всё это тут же создало непринужденную обстановку.
Быт семейских неприхотлив, но интересен. В переднем углу – икона, каждый входящий молится Богу. Стены оштукатурены и расписаны, кое-где на них видны насечки, сделанные ещё в 1816 г. Староверы строили не торопясь, основательно, знали, что на века. Печи глинобитные, широкие. Печь в доме – кормилица и защитница от лютых сибирских морозов, на ней спали малые дети да больные старики. В центре избы к потолку на пружине подвешена люлька, в которой качался младенец. Всюду по стенам висят разноцветные подрушники для моления, сшитые из атласных подушечек. Всё очень ярко, нарядно.
В суровом далеком краю староверам не на кого было надеяться – сами пряли, сами строгали и строили. Мужчины мастерили кровати из дерева, искусно вырезали спинки и основания, женщины расшивали белье, полотенца. Чтобы всё было красиво и с умом. Пол устилали цветными самоткаными половиками – дорожками и кругами. Одежду тоже шили сами, пояса мужские и женские ткали на самодельных станках. Высоко тогда ценился янтарь – основное женское украшение. За связку таких бус можно было купить целый дом. В янтаре также усматривали и лечебное действие – от зоба.
Девушкам заранее готовили приданое и припрятывали всё это в сундук. В день свадьбы она переезжала в дом жениха вместе со своим полным сундуком, где новый сарафан на каждый день, украшения и женские безделушки. Однако туго приходилось молодой женщине в новой семье – вся тяжелая работа лежала на ней: убрать, приготовить, подоить корову, а также угодить мужу и свекрови. От зари до зари трудились русские женщины. Одно удивительно, что при тяжёлой физической работе они долго сохраняли свою природную красоту и статность. Может быть, это внутренняя глубинная чистота души, может, образ жизни? Ведь семейские женщины вообще никогда не пили вина, тем более не курили и не сквернословили – всё это считалось большим грехом.
После экскурсии по старинной избе все сели за стол. Говорят, что раньше, прежде чем нанимать работника в дом, его угощали. Если плохо ел, то не брали, если ел хорошо – значит, и работать будет хорошо. Нас уговаривать не пришлось. Тут и щи, и мясо с картошкой, и каша с пирожками, и мёд с вареньем и хворостом – всего столько вкусного!
У семейских такое правило – если есть спиртное, то оно стоит в одной большой бутыли в центре стола, и разливают его только мужчины. Одной такой бутылью раньше справляли целую свадьбу – пять дней гуляли. Мало пили, много ели, веселились.
В самом начале трапезы подают чай, обязательно с молоком. Напившись чаю, наши организаторы тоже решили сыграть свадьбу понарошку. Тут же выбрали и жениха - иностранца и невесту – нашу девицу-красавицу. Начали их наряжать. А невеста плачет, ей «жалко» уезжать из родного дома, а жених радуется, ему весело. Хор поёт печальные прощальные песни о горькой участи невесты. Чем невеста была худее, тем больше юбок на неё надевали («восемь юбочек надену, буду гладенькая»). Нарядили, завязали кичку. Теперь она всегда будет её носить, и никто, кроме мужа, не должен видеть жену без головного убора. Накануне вечером невеста молилась Богу и просила у него много детей. И Бог помогал – как правило, семейские женщины очень плодовиты, у них большие семьи.
Весь свадебный ритуал сопровождался песнями, то печальными, то радостными. И когда жених подарил невесте хромовые сапожки, то началась пляска.
Наконец кричат: «Горько!», наши жених и невеста целуются. Все выходят на улицу – пришло время «тушить» свадьбу. Дружки и подружки уже развели костерок, его и будут тушить гости. Все прыгают через костёр, и он медленно затухает.
После обеда мы зашли в соседний дом посмотреть горницу – там сохранилась роспись 1816 г. Просторно, прохладно, уютно, не зря здесь любили отдыхать, спрятавшись от летнего зноя. Высокие стены выкрашены в белый цвет, и сверху на него наносится рисунок разноцветными масляными красками. Яркие, витиеватые, непрекращающиеся орнаменты. Много цветов и птиц. Цветок – символ нетленной земной красоты и духовного совершенства человека. Птица – свобода, свобода выбора жизненного пути, к этому всегда стремились староверы, к этому стремится и их потомство. Огромные, почти во всю стену цветные круги – замкнутость жизненного цикла. Там, где всё начинается, там и заканчивается. Разные жизненные циклы – разного цвета круги.
На следующий день мы поехали в Тарбагатай в старообрядческую церковь. Она открылась несколько лет тому назад. Всего сейчас в Бурятии 17 аналогичных действующих церквей, епископ - Владыка Дальневосточный и Забайкальский Сергий живёт в Улан-Удэ, а Древлеправославный Патриарх Московский и всея Руси Александр – в Москве.
В Тарбагатайском храме батюшка Сергий рассказывал нам, как помогали люди, когда строилась церковь:
- Многие люди долго хранили старинные вещи, ждали, когда вновь откроется церковь, чтобы вернуть то, что принадлежало Богу. Водосвятный крест принесла внучка, а ей сейчас 70 лет. Так от матери – к дочери, от дочери – к внучке. Она и вернула крест в церковь. Всё, что сохранилось после разрушения церквей в 1937 году, люди прятали, ждали, когда вновь оживут, встанут церкви. В 30-е годы здесь в Тарбагатае была создана мастерская по изготовлению мебели из церковных икон! А что? Доски кедровые, крепкие, сухие, добротные, вот и додумались...
Отец Сергий рассказал, что при крещении у староверов происходит 3-разовое полное погружение в купель с головой, а сами службы намного длиннее, и все поклоны земные, то есть стоя на коленях. Матушка Валентина отметила, что особо почитается у них Преподобный Отче Паисий Великий, живший в V веке в Египте. Свечи ставятся и в память об усопших и также и от бесовской напасти. Свечи делают тут же из чистого пчелиного воска, и пахнут они мёдом. Горит такая свеча три часа и стоит недорого.
Нас особо заинтересовали лестовки – это что-то типа чёток. Есть мужские – более тёмных тонов и больших размеров и женские – нежные, расшитые бисером. Лестовку носят на правой руке и по ней молятся о здравии. Молитвы надо прочитать 109 раз и столько же раз поклониться.
Тут же при церкви имеется музей, его основал батюшка Сергий. В музее собраны вещи крестьянского быта XVIII-XIX веков. Мы увидели старинный механизм водяной мельницы, веялку, плуги и капканы, лыжи, подбитые камусом, расписные сани, телегу с деревянной осью и ступу высотой более метра. Мы узнали, как раньше готовили лак для покрытия мебели, телег, саней.
Все эти вещи принесли прихожане Тарбагатая и соседних деревень. Церковные книги в старинных переплётах, большие чайники из чистой меди, всевозможные самовары, выпущенные до и после 1891 г.
Экскурсия быстро закончилась, а нам не хотелось уезжать. Но мы надолго запомним этот тёплый приём с хлебосольными, гостеприимными хозяевами на забайкальской земле. Мы вновь соприкоснулись не только с интересными людьми, бытом семейских, но и с историей нашей страны.
Марианна РЕЗНИЦКАЯ, г. Иркутск
Фото Игоря СИРОХИНА
