Политрук. Из истории знаменитой фотографии
Образ этот вот уже многие годы знаком миллионам людей. Один миг, вобравший в себя величие подвига командира. Впервые фигуру этого воина, поднимающего бойцов в атаку, мы увидели на снимке фронтового фотокорреспондента Макса Владимировича Альперина. В тяжком сорок втором году на Украине он стал свидетелем героической защиты подступов к Ворошиловграду (так тогда назывался Луганск).
Фотокорреспондент находился на поле боя между реками Лугань и Лозовая – в окопе чуть впереди линии обороны. Он увидел поднявшегося командира и успел сделать снимок, опубликованный поначалу в фронтовой прессе. Но вскоре в армии ввели погоны, в центральных газетах печатать снимок офицера со старыми знаками различия не стали. Так и лежал волнующий кадр в личном архиве Макса Альперта в течение 23 лет, пока не был опубликован в «Правде» к 20-летию Великой Победы.
...В правой руке, вскинутой вверх с призывом к атаке, зажат пистолет. Мужественное, решительное лицо, бинокль на груди… Он бросается вперед, под пули, увлекая за собой бойцов. Победа или смерть. Об этом говорит весь облик командира.
Имя героя было неизвестно. Макс Альперт, не успел записать его тогда, начался жестокий бой. Название же снимку «Комбат» он дал потому, что в цепи атакующих, как вспоминалось ему потом, тогда прокатилось «Комбата убили!». Вот Альперт и решил, что воинов подымал в атаку комбат…
После опубликования в редакцию «Правды» и к автору снимка стали приходить письма, в которых люди сообщали что узнают в образе воина брата, сына… Однако еще долго «Комбат», оставаясь неизвестным героем, олицетворял в себе мужество и храбрость советского офицера.
Иван Еременко, сын погибшего политрука, узнал своего отца сразу, как только увидел фото в «Правде». «Я тогда написал письмо в редакцию, где рассказал, что когда в годовщину Победы вся семья собралась за столом, почтальон принес газеты и его мать Евдокия Лукьяновна в одной из них увидела снимок комбата. «Ваня, - с волнением сказала она, - посмотри, это ведь твой отец. «У меня, - писал Иван Еременко, - сжалось сердце, перехватило дыхание. Смотрю на снимок и не верю: батя нашелся», - рассказывал сын, - попросил сообщить, откуда появилась в газете эта фотография. Получаю письмо из редакции – в нем адрес автора снимка Макса Владимировича Альперта.
И. Еременко привез в Москву довоенные фотографии отца, которые передали экспертам института судебных экспертиз, и те пришли к заключению, что на семейных фотографиях и фронтовом снимке М. Альперта, изображен именно – политрук Алексей Гордеевич Еременко.
…Вся недолгая жизнь Алексея Еременко была такой же яркой, как последний его боевой рывок. В 1925 году юный Алеша вступил в селе в комсомольскую организацию. В 1930-м – одним из первых записался в колхоз, вступил в Коммунистическую партию. Был секретарем партячейки, избирался депутатом райсовета, членом райкома партии. В тридцать лет стал председателем колхоза имени Первого мая в Вольнянском районе Запорожской области. Трижды представлял свое хозяйство на ВДНХ… Выступал на Всесоюзном совещании работников сельского хозяйства. Был награжден орденом «Знак почета»…
Когда началась Великая Отечественная война, он добровольцем ушел на фронт, хотя, имея бронь, не подлежал мобилизации. В архивах военкомата долгие годы хранилось его заявление: «Прошу направить меня на фронт. Считаю себя вполне здоровым, чтобы бить фашистскую гадину…» В армии стал младшим политруком.
В последнее свое утро 12 июля 1942 года, на пшеничном поле под городом Славяносербским, когда бойцам грозило окружение, и был убит командир батальона, политрук Еременко, выполняя свой воинский долг, с пистолетом в руке рванулся вперед. Политрук погиб, но батальон, который он увлек за собой, боевую задачу выполнил.
Позже ветеран 220-го полка, боец санвзвода, впоследствии майор-политработник Александр Матвеевич Макаров вспоминал: «Наш сильно поредевший полк отбивал уже десятую или одиннадцатую атаку. Гитлеровцы лезли напролом к Ворошиловграду, до которого оставалось около тридцати километров. К концу дня был ранен командир роты старший лейтенант Петренко. После ожесточенной бомбежки, при поддержке танков и артиллерии фашисты пошли в очередную атаку. И тогда, поднявшись во весь рост, со словами: «За мной! За Родину! Вперед!» - Еременко увлек за собой роту навстречу цепям гитлеровцев. Атака была отбита, но политрук погиб». Ветеран 285-й дивизии подполковник запаса Василий Севастьянович Березубчак так дополняет картину этого яростного боя: «…Было это утром 12 июля. На нас обрушился шквальный артогонь. Первую атаку мы отбили. Но во время второй дрогнул правый фланг дивизии. Бойцы начали отходить. Мы были оглохшие, ослепшие, у многих текла из ушей кровь – полопались барабанные перепонки! Я получил приказ комдива восстановить положение, остановить солдат, ибо ситуация создалась критическая. Бегом бросился навстречу отступающим. И тут увидел Еременко. Он тоже бежал наперерез бойцам. «Стой! Стой!» - кричал он.
Мы залегли. Собрали вокруг себя людей. Немного нас было, горстка. Но Еременко решил контратаковать, чтобы восстановить положение. Такое не забывается. Он поднялся во весь рост, закричал, бросился в атаку. Мы ворвались в траншеи, завязалась рукопашная. Дрались прикладами, штыками. Фашисты дрогнули, побежали. Вскоре в одной из траншей я увидел Еременко. Он медленно падал. Я подбежал к нему и понял, что в помощи младший политрук уже не нуждается…»
…То поле на донбасской земле в советские времена называли «Полем комиссара». Каждый год, майским утром, в День Победы, сюда приходили люди. Постоят в тиши, кто-нибудь из ветеранов достанет фронтовой снимок политрука и смахнет с лица скупую мужскую слезу.
Народная память надежно хранит образ политрука с пистолетом во вскинутой руке, поднимающего в атаку бойцов, образ, ставший одним из ярчайших символов советской эпохи. Этот образ живет сегодня, находит отсвет в подвигах ополченцев Донбасса, вставших на защиту родной земли от бандеровской нечисти.
В канун 35-летия Победы на 25-метровом кургане, насыпанном на поле, где в 1942 году шли ожесточенные бои, поднялась ввысь бронзовая скульптура воина с чертами лица, так знакомого нам по фронтовому снимку М. Альперта. На граните слова: «В честь героического подвига политработников Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
22 марта 1942 года «Правда» писала: «В историю Великой Отечественной войны, как одна из славных и почетных ее фигур, войдет фигура политрука, с автоматом в руках, в маскировочном халате и каске, идущего впереди и увлекающего за собой бойцов к достижению возвышенной благородной цели – разгрома германских фашистов и освобождения своего Отечества».
К концу 1942 года в армии и на флоте было свыше 95 тысяч политработников – почти вдвое больше, чем в декабре 1941-го, а к концу 1944 года их число приближалось к 138 тысячам. Они сыграли большую роль в воспитании личного состава, повышении боеспособности частей, кораблей и подразделений, что в конечном итоге и привело советский народ к Великой Победе.
Политруки военных лет стали образцом большевистской стойкости и убежденности для нас, наших детей и внуков. Там, где идет бой за правду, за справедливость, живы их идеи, их дух.
Сейчас, когда развернулась настоящая битва за нашу историческую память о Великой Отечественной войне, необходимо отстоять правду Победы. Это актуально в условиях, когда на Западе, и прежде всего в США развернута клеветническая кампания по искажению правды о войне. Это попытки возложить ответственность за развязывание войны не только на Германию, но в равной мере на Советский Союз. Это принижение его решающей роли в разгроме агрессора и его сателлитов, отрицание освободительной миссии Красной Армии, спасшей народы Европы от фашистского рабства.
Необходимо самым решительным образом развенчать устоявшийся в одно время стереотип политработника как «бесполезной» для армии «единицы». Это в корне неверно. Политработники были не только людьми, глубоко преданными Родине, но и хорошо знающими свое дело войны. В любой момент, когда требовала обстановка – становились командирами, брали на себя всю полноту ответственности.
Главари нацистской Германии, готовясь к войне с Советской страной, прекрасно понимали, сколь высока в Красной Армии роль политруков. Поэтому и был приказ Гитлера не брать комиссаров в плен, расстреливать их на месте. Но враг не понимал того, насколько прочным было единение комиссара и его солдат. Очень удивился и написал об этом в письме домой некий Курт Бахнер, лейтенант вермахта, когда, после того как он построил пленных красноармейцев и приказал комиссарам сделать шаг вперед, шагнула вся шеренга.
Даже противник вынужден был признать, что советские бойцы и командиры отличались особыми качествами. На протяжении всей войны, в самые тяжелые, критические моменты, они не теряли веры в Победу, оказались духовно неизмеримо выше своего врага. В этом, безусловно, была большая заслуга политработников.
Такова правда истории, которую забвению предать нельзя.
И.И. ТАРАНЕНКО