Однажды на Дальнем Востоке… Вспоминая Василия Ажаева
Путь его в литературу был необычайно сложным. Жизненные обстоятельства складывались так, что рассчитывать на возможность заниматься профессиональным писательским трудом ему не приходилось. Не было времени, которое ему не принадлежало, а также и необходимой литературы, да и других условий для того, чтобы за десять тысяч километров от Москвы полноценно обучаться в Литературном институте им. А.М. Горького.
Все сводилось к тому, что литературные опыты следовало отодвинуть в сторону. А может и совсем от них отказаться. Тесные рамки военного времени требовали от ответственного работника аппарата управления исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД Хабаровского края Василия Ажаева постоянного участия, предельной собранности и полной самоотдачи в осуществлении задач, на него возложенных, и прежде всего связанных со строительством важнейших народно-хозяйственных объектов. Но неодолимая тяга к творчеству окажется сильнее.
Пробегут весьма непродолжительные годы, и имя начинающего писателя узнает вся страна. Написанный им роман «Далеко от Москвы» о беспримерном человеческом подвиге тружеников тыла, в крайне сложных реалиях дальневосточной зимы в первый же год Великой Отечественной войны построивших нефтепровод для нужд фронта, станет огромным по значимости событием в культурной жизни и в 1949 году удостоится Сталинской премии первой степени. Так придет признание, слава, состоится экранизация полюбившегося читателю романа. Начнется, по сути, новая жизнь. Однако же, будет она не долгой…
12 февраля 2020 года исполнилось 105 лет со дня рождения Василия Николаевича Ажаева, писателя и гражданина, вошедшего в историю советской литературы, как автора, сумевшего наиболее полно показать и раскрыть естество героики трудового фронта, внесшего свой огромный и неоценимый вклад в общую победу советского социалистического строя с ненавистной фашистской гадиной. В год 75-летия Великой Победы вспомнить об этом человеке, испытавшем многие трудности, и сумевшем при этом не просто выстоять, но и внести свою лепту в общенародную копилку духовно-нравственных ценностей, думается, будет полезным.
Каждого крупного художника-реалиста принято на прямую связывать с наиболее известным его произведением, иногда с несколькими, реже – с серией книг. И в этом нет ничего удивительного. Людское восприятие таково, что в нем закрепляется лишь то, что вызвало действительно неподдельный интерес и заставило пережить определенные чувства, и далеко не всегда добрые и радужные. Посему и возникает читательское признание. А бывает и так, что книга становится и явлением. Правда в наши времена, все более и более погружающие нас в пучину бездуховности, безнравственности и доминирования низменных, пошлых страстей и мещанского примитивизма, таких явлений практически не замечаешь. И не потому, что нет писателей и произведений, заслуживающих внимания. Напротив, писатели есть, и немало, и пишут они в разных жанрах. Но каковы тиражи их книг? А проблема финансовой доступности этих книг для большинства граждан страны вообще не позволяет говорить о массовом читательском приобщении к ним. Некогда самая читающая страна в мире таковой давно уже не является…
Василия Ажаева, конечно же, связывают с романом «Далеко от Москвы». Справедливо подмечали и ранее, в советские годы, что ничего более значимого и существенного в своей писательской судьбе он не создал. Это так. Но написание даже одного романа, продолжающего жить в литературе собственной жизнью, следует непременно относить к писательскому успеху. И пример Ажаева и его замечательного романа тому подтверждение.
Так в чем же была его новизна и почему доселе неизвестный автор смог в одночасье стать знаменитым? На сей счет сошлюсь на мнение писателя, противоречивость существа которого требует отдельного, глубокого и вдумчивого исследования. Речь о Данииле Гранине, бывшем члене партии с 1942 года, лауреате Государственной премии СССР, Герое Социалистического Труда, после развала великой державы подписавшего реакционное, пропитанное ядом антисоветизма «Письмо сорока двух», в том числе требовавшее от Ельцина закрытия газет «Правда» и «Советская Россия» и ставшего на закате дней одним из символов для либеральной публики, порядком подзабывшей о его блистательном советском прошлом.
А именно тогда, в восьмидесятые годы прошлого столетия, в предисловии к переизданию романа в популярной серии «Сыновья века (серия книг о коммунистах)», выходившей в московском издательстве «Современник» он писал:
«Особенность ажаевского романа в том и состояла, что это была книга про то, что творилось в тылу, за тысячи километров от столицы, от линии фронта, как жилось там, куда не долетал гул сражений, где не бывало воздушных тревог. Василий Ажаев своим романом совершил открытие, такое завидное тогда, такое само собой разумеющееся ныне, что и открытием его не назовешь. А было оно для нас, пришедших с войны, удивительным. Оказалось, что не только на фронте, но и в тылу шли сражения, настоящие, всерьез, тяжелейшие сражения, требующие от людей и мужества, и терпения, и героизма. Где-то там, в тайге, нужно было проложить нефтепровод, необходимый для нефтеперегонного завода, важнейшего в тех условиях объекта. Нужно это было сделать за год, то есть совершить невозможное. Это был конфликт н е о б х о д и м о с т и, которая заставляла человека делать то, что было выше его сил.
Я помню, как для нас, фронтовиков, вдруг открылось через роман В. Ажаева, что здесь в тылу происходили вещи, вызывающие уважение, порой восхищение. Что мы обязаны победой и этим людям, которые совершали чудеса, не имея самого необходимого, вплоть до телогреек и валенок. Этой стройке, которой не хватало специалистов – плотников, сварщиков, шоферов… Впервые открылась перед нами с такой откровенностью и скромностью сокровенность тыловой жизни».
Действительно-таки, опубликованный при поддержке Константина Симонова в 1948 году в журнале «Новый мир» роман «Далеко от Москвы» (до этого первоначальная версия романа в 1946–1947 годах публиковалась в журнале «Дальний Восток») был воспринят читателями восторженно. Благосклонно отнеслась к нему и критика. Новизна обозначенной писателем темы была, что называется, налицо. Для большинства советских граждан Дальний Восток был мало знаком, да и основной сюжет повествования был востребован в то время, когда правда о трудовых буднях в тылу не воспринималась еще как отголосок призрачных воспоминаний. Потому-то роман и приняли, полюбили, не обращая особого внимания на те художественные недостатки и шероховатости, которые в нем присутствовали. В большинстве своем положительные отзывы роман получил и в Союзе писателей СССР, где в октябре 1948 года в секции прозы состоялось его обсуждение под председательством Константина Федина.
Не обошлось и без недоброжелателей, бывших в явном меньшинстве. Были и вовсе курьезные случаи. Так, по словам историка отечественной литературы, писателя и главного редактора газеты «Литературная Россия» В. Огрызко, приведенным им в книге «Советский литературный генералитет: Судьбы и книги», в ЦК ВКП(б) на имя А.А. Жданова обращалась некая гражданка, сетовавшая в том числе и на то, что представителями еврейской национальности изображены в романе «секретарь горкома партии, он же парторг стройки Залкинд, а «снабженцем» Либерман». Но этот поражающий своей явной нелепостью пример лишь подчеркивает правдивость всего произведения, основанного на реальных фактах, бывших в жизни будущего писателя в годы его работы в системе НКВД на Дальнем Востоке, а также и то, что он – русский по национальности, как, впрочем, и абсолютное большинство советских граждан, был напрочь лишен бацилл национализма.
А вообще-то автор познакомил нас с целым рядом прекрасных, выписанных убедительно и ярко героев, бывших образами собирательными, но, как нельзя более отображавшими ту эпоху, в которой им пришлось жить и созидать. Это руководители стройки: начальник строительства нефтепровода Василий Батманов, главный инженер Георгий Беридзе, парторг Михаил Залкинд, заместитель главного инженера по строительству Алексей Ковшов, а также автор проекта нефтепровода Петр Грубский, старый инженер, соавтор проекта Кузьма Кузьмич Тополев, начальник стройучастка Александр Рогов, инженер по связи Татьяна Васильченко, сварщик Умара Магомет, рыбак Иван Карпов и другие. Все они в повествовании проявляют характер, показывают свою кровную заинтересованность с тем делом, которое им поручено. В ходе присутствующих на страницах романа диалогов и сюжетных эпизодов перед нами предстает непростая картина – как соблюсти проектные решения, не ошибиться в выборе трассы нефтепровода, где и по какому берегу ее прокладывать, при этом уложившись в срок. Условия дальневосточной зимы привносят каждый день свои «сюрпризы». Тем не менее никто не отчаивается и не паникует. Все силы собраны в кулак – выполнение государственного задания сорвано быть не может. Груз ответственности усиливает постоянно осознаваемая сопричастность с судьбой страны, защищающей свою свободу и независимость от вероломно напавшего врага. Люди не думают об усталости, каждый работает на пределе своих возможностей. Результат же не заставляет себя долго ждать – общими усилиями строительство завершается в рекордно короткие сроки первого года войны.
Отдавая дань своему поколению, всем тем, на чьи плечи выпали небывалые тяготы работы в тылу, вспоминая и собственное участие в тех событиях, писатель придерживался принципа исключительной достоверности. В тот же час его произведение – не крупный по содержанию публицистический очерк. Герои живут обыденной жизнью, они разные, у каждого свои мысли, чувства, переживания, способны они и любить, жертвовать, надеяться. Оттого и наполнены вдосталь сюжетные линии романа полемичными вкраплениями, спорами, столкновениями. Иначе В. Ажаев изображать задуманное и не мог – ему бы не поверили.
«Далеко от Москвы» – произведение объемное, но не в коем случае не скучное и не затянутое в своем текстовом исполнении. В его фокусе всего только год жизни. Но каков был этот год? Как возвысил он каждого причастного к тому, без преувеличения, масштабному и судьбоносному строительству. А сколько всего значимого и важного, причем не только для отдельно взятого человека, но и для всей страны и ее граждан в совокупности, заставил он понять и осмыслить. Потому и победили советский солдат, советский строй, советская система ценностей, что в огромной стране, на всех ее рубежах, благодаря направляющей и организаторской политике ленинской партии были мобилизованы все силы и ресурсы, и практически каждый советский гражданин в меру сил и возможностей встал в единый строй защитников Отечества.
Заканчивает же роман Ажаев на пафосной ноте. Главный герой Алексей Ковшов возвращается домой. Из самолета он видит знакомые места. «Ковшов жадно вглядывался, и ему казалось, что перед ним вновь проносится пережитый год. Этот год жизни был труден, очень труден. Но он не прошел зря. Разве случайно таким дорогим стало ему все то, что нашел он здесь, далеко от своей Москвы?
Внизу тайгу неожиданно разрезала просека с двумя серебряными ниточками рельсов. Промелькнула станция, уменьшенная до размеров спичечной коробки. Несколько дней назад Алексей вот так же пролетал над трассой, и его вновь поразил размах строительства. А сейчас он с восторгом думал: в сравнении со всей страной наш громадный нефтепровод тоже не больше спичечной коробки.
Почти физически ощутил необъятность, грандиозность Родины и всего, что происходило на ее просторах. Он испытывал необыкновенную полноту чувств, ему хотелось петь: еще никогда раньше он, Алексей Ковшов, так хорошо и ясно не видел, не чувствовал, не представлял себе своего места в жизни великой Родины, в ее титанической борьбе за будущее».
Судьба романа «Далеко от Москвы» сложилась более чем удачно. Он был переведен на два десятка иностранных и языков народов СССР. И при жизни писателя и после он многократно переиздавался внушительными тиражами, как в центральных, так и в региональных издательствах. В 1950 году на киностудии «Мосфильм» по сценарию писателя будет снят режиссером, будущим народным артистом СССР Александром Столпером и одноименный фильм. В нем снимется целая плеяда замечательных актеров, лауреатов Сталинских премий, будущих народных артистов СССР и РСФСР, таких как Николай Охлопков (Батманов), Павел Кадочников (Ковшов), Лев Свердлин (Залкинд), Александр Ханов (Тополев), Марк Бернес (Умара Магомет), Григорий Кириллов (Грубский), Сергей Столяров (Рогов) и др. В 1951 году режиссер и группа артистов, снимавшихся в имевшем значительный успех фильме будут удостоены Сталинской премии первой степени. Несколько позже появится и одноименная опера, которую напишет русский советский композитор, лауреат Сталинской премии Иван Дзержинский.
Член Союза писателей с 1947 года, а принимали Василия Николаевича в писательский союз в его Хабаровском отделении, он с 1950 года неоднократно избирается членом Правления, а с 1954 по 1959 годы будет работать и одним из секретарей Союза писателей СССР, отвечая за связь с издательствами и литературную периодику. До этого он поработал и в качестве председателя комиссии СП по работе с молодыми авторами. С 1960 года писатель работал главным редактором журнала «Советская литература», издававшемся на иностранных языках и предназначавшемся для распространения за рубежом. Был Ажаев также и членом редколлегии журнала «Смена», избирался депутатом Краснопресненского районного совета депутатов трудящихся города Москвы. При сем писатель официально был беспартийным.
Значительное положение в литературном сообществе не изменило Василия Николаевича как человека. Он был простым, скромным, несколько замкнутым. Вспоминая его известный русский советский поэт, лауреат Государственной премии СССР Александр Межиров писал: «Мудрость его ненавязчива, опыт не кичится собой, а существует затаенно, подспудно. Устало уклоняясь от прямого спора, он умеет убедить меня одним словом, одной скупо выраженной мыслью. А потом молчит и смотрит, продолжая о чем-то думать. Он никогда не повышает голоса, не бросается в крайности. Его суждения полны благодарной терпимости, в них ощутимы твердость взгляда, определенность концепции, склонность к гармоническому жизнеощущению. Вокруг него всегда много людей, разных по возрасту и складу, и для каждого из них есть место в его сердце».
В феврале 1965 года за заслуги в области литературной деятельности и по случаю пятидесятилетия со дня рождения Ажаев был награжден орденом Трудового Красного Знамени.
До самой кончины, пришедшейся на конец апреля 1968 года, писатель находился в почете, жил в Москве, вместе с супругой воспитывал двух сыновей, был востребован как организатор литературной деятельности, активно работал в этом направлении. И в тоже время, он все меньше становился востребованным в качестве писателя. Вышедшая в начале 60-х годов прошедшего века повесть «Предисловие к жизни», при том, что была написана по живому материалу, по собственным впечатлениям, рассказывающим о работе молодежи в довоенные годы на одном из заводов химической промышленности Москвы, не имела большого успеха. Такая же участь постигла и другие небольшие повести, а также и рассказы, хотя некоторые из них, такие, например, как рассказ «Третий – лишний» и сегодня не потеряли своей актуальности и привлекательности.
Где-то лет за пять до смерти Василий Николаевич приступил к работе над романом «Вагон». Это произведение было навеяно тем фактом из его биографии, который он никогда не забывал, и который и привел его – уроженца Подмосковья, а с молодых лет и москвича, выступившего в 1934 году на страницах журнала «Смена» со своим первым рассказом и ставшего студентом Литинститута, на Дальний Восток, где ему пришлось отбывать срок по надуманному делу.
В этой связи сразу следует внести одну принципиальную оговорку, целиком и полностью отметающую антисоветские либеральные бредни о том, что все осужденные в тридцатые годы XX века в СССР по политическим статьям были обречены либо на смерть, либо на беспросветную жизнь в лагерях, и, естественно, их полноценное земное существование на этом заканчивалась. Так вот, при том, что двадцатилетний Ажаев был осужден по статье 58-10 Уголовного кодекса РСФСР (отдельные контрреволюционные преступления, как правило связанные с ведением соответствующей агитации и распространением антисоветской литературы) на 4 года, он смог досрочно освободиться в том, приснопамятном 1937 году, а затем по рекомендации лагерного руководства остаться работать вольнонаемным сотрудником управления ГУЛАГа НКВД, добиться полного снятия судимости, восстановиться на заочном отделении Литературного института, а после и уволиться из системы НКВД и перейти на работу в журнал «Дальний Восток», где молодому, подающему надежды писателю и выпускнику Литературного института им. А.М. Горького сразу же предложили должность ответственного секретаря. О дальнейших же взлетах Ажаева, дабы не повторяться, говорить не буду.
И скажите после этого, что Советская власть была негуманной. А ведь таких примеров, как и в случае с писателем, можно привести целую массу. Многие из них, касающиеся людей знаменитых в нашей стране, давно известны и хорошо описаны.
Вернемся же к истории фактически автобиографичного романа «Вагон». В нем писатель постарался подвергнуть анализу причины репрессий, имевших место в истории страны после убийства С.М. Кирова. В рассказе бывшего заключенного, выступающего главным героем повествования, прослеживается путь зековского вагона и его обитателей, следующих на Дальний Восток. Среди них попадаются разные люди – бывшие партийные и хозяйственные работники, молодежь, кулаки. Не все однозначно ими воспринимается. На этих рассуждениях и строится канва романа. В целом же писатель не пытался его написанием внести иной взгляд на те события. Задачу он видел в том, чтобы показать людей сильных, несломленных, верящих в справедливость, в партию, и в то, что и их честное имя будет восстановлено. Сам же роман готовился к опубликованию в журнале «Дружба народов», чему настойчиво способствовал и его главный редактор, писатель С.А. Баруздин.
Но напечатан он все же не был. Главлит при Совмине СССР посчитал нецелесообразным печатать роман на лагерную тему в канун 50-летия Великого Октября. С мнением ведомства согласились и в ЦК КПСС. К писателю же никаких претензий никто не высказывал. Никто не ставил под сомнение и его право на постановку данной темы и возможность написания этого романа. Решение о его не печатании, как показало время, особенно с учетом горького опыта известного солженицынского выступления на страницах «Нового мира», оказалось политически верным. Тем более, что и в художественном плане роман никак нельзя отнести к числу наиболее талантливо и выразительно написанных. Впервые же это последнее крупное произведение писателя было опубликовано в 1988 году. Широких откликов оно не получило. Да и в годы набиравшей обороты так называемой перестройки советский читатель, столкнувшийся с мощнейшим потоком всякого рода сомнительной литературы, ждал от романа не рассуждений, а так полюбившихся ему «разоблачений» и очередного навешивания ярлыков. Роман «Вагон» малоизвестен и сегодня.
После того, как писатель покинул этот мир, особенно в наши дни буржуазной России, не раз приходилось сталкиваться с публикациями, в которых красной строкой проходило измышление о том, что все созданное им, и даже его легендарный роман «Далеко от Москвы» не следует считать образцами высокохудожественной литературы. Не забывалось к сему добавлять и идеологическую направленность его прозы. Что ж, сегодняшние ниспровергатели всего советского, многие из которых были выпестованы и вскормлены, а, порой, и возвышены советской властью, по-другому сказать и написать не решаться. Следует славословить новую власть, глядишь и она в долгу не останется. Для всех же здравомыслящих людей, такие, ни на чем не основанные высказывания могут вызывать всего на всего горечь.
Хочется же верить в то, что рано или поздно все возвратиться на круги своя. А подлинное литературное наследие от нас никуда не денется. И в XXI веке молодой читатель будет вместе с Василием Ажаевым и его замечательными героями, далеко-далеко от Москвы прокладывать тот первый времен военного лихолетья нефтепровод…
Руслан СЕМЯШКИН, г. Симферополь
