Обращённый в будущее апологет Нового Средневековья
Философу Николаю Александровичу Бердяеву, который по праву является ярким выразителем принципа свободы мышления, 18 марта исполняется 150 лет. Возможно, высокая популярность Н.А. Бердяева среди русских мыслителей обязана именно ощущению внутренней свободы, которым щедро он делится со своим читателем. Но есть и ещё кое-что – это вневременная актуальность мысли философа, которая оказывается приложима к дню сегодняшнему.
Понятие свободы его далеко от либеральной свободы – это аристократическая свободы борьбы и свершения, «свобода для»: для самопознания, для личного и общественного преображения, для поворота к напряжённой духовной жизни.
Н.А. Бердяев глубоко и антиномично мыслил обо всех явлениях, на которые обращал свой ищущий истины взор, открывая парадоксальность и противоречивость мира, а вместе с тем и самого человека, который был всегда в центре внимания философа. Нещадной критике он подвергал всё, что было недостаточно антропологично, антропоцентрично.
Профетический пафос творчества Н.А. Бердяева ярко выразился в его концепции Нового Средневековья. По сути, это одно из ключевых открытий Бердяева-философа, которое будет подтверждаться весь XX век другими мыслителями и исследователями. За пеленой идей Нового времени о господстве разума, гуманизма и либерального права до времени жило прежнее средневековое и религиозное сознание человека, которое в бурях грядущего будет возрождено.
Это пророчество, кажется, в большей мере сбывается сейчас, чем во время жизни философа. Но сегодня особо актуальным делает Н.А. Бердяева его философия войны, которую сегодня можно также читать как слова о дне сегодняшнем.
Одной из причин фундаментальных изменений он считал войну, которая покончит с Новым временем, с современностью. Включившись в осмысление войны, он утверждает, что человечество уже было в глубинном духовном кризисе и что происходящее покончит «с буржуазными идеалами жизни», против которых философ последовательно восставал на протяжении всей своей жизни.
«Война – великая проявительница. В ней проецируется на плоскости то, что происходит в глубине. И совершенные раньше духовные убийства в ней появляются в плане физическом. Война не столько зло сама по себе, сколько связана со злом и является последствием зла более глубинного. И в духовной природе войны есть своё добро. Не случайно великие добродетели человеческого характера выковывались в войнах. С войнами связана выработка мужества, храбрости, самопожертвования, героизма, рыцарства. Рыцарства и рыцарского закала характера не было бы в мире, если бы не было войн», – писал философ.
Он был уверен, что за войной последует духовный подъём. «Человека ждёт не спокойная и мирная жизнь (чего хотят мещане, буржуа, последние люди – по Ницше или люди масс – по Ортеге-и-Гассету), а какое-то иное, духовное продолжение мировой войны, которое обострит до последней крайности все основные вопросы жизни человеческой».
«Твердое сознание всечеловеческого единства», которого чаял Н.А. Бердяев как представитель русской религиозной философии, из Первой Мировой войны не родилось. Однако, что примечательно, он отмечал, что она привела к исторической активности страны Востока. А это вновь оживляет тексты философа, которые как будто относятся к дню сегодняшнему.
Ещё одной стихией, ведущей к духовным открытиям будущего, являлась для Н.А. Бердяева – революция. На своём философском пути предварил многие открытия глубинной психологии и этносоциологии, утверждая, что русский коммунизм – это выражение душевного строя народа.
Революция также открывает, по мысли Н.А. Бердяева, путь в Новое Средневековье, где оказывается центральным религиозное противоборство и религиозная вера в Царство небесное или Царство земное. Правда, он отмечает появление в Советской России нового типа: «Ловкие, беззастенчивые и энергичные дельцы мира сего выдвинулись и заявили свои права быть господами жизни». Но не сакральные войны, а, как ни странно, именно появление этого буржуа и мещанина в результате и стало одной из главных причин крушения советского проекта. В напряжённом сакральному модусе Нового Средневековья, которое философ видел и в советской России, она, тем не менее, жила, а народившийся мещанин погубил её.
Это, конечно, пророчество не только Бердяева, но и Достоевского, который именно к либерализму с её буржуазными идеалами относил слова Писания: «знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих».
К наследию Н.А. Бердяева нужно присмотреться именно сейчас, когда Россия оказалась охвачена новыми роковыми вихрями мировой истории и когда нам так нужно трезво видеть духовные причины происходящих событий.
Михаил СЕУРКО
