Н.А. Некрасов и Ф.М. Достоевский. История взаимоотношений

Сверстники, родились в один год. Поэт старше писателя на один месяц. Их творческий путь также начался одновременно. Некрасов, вынужденный уехать из дома в 17 лет, привёз в Петербург сборник детских подражательных стихов и даже сумел напечатать некоторые в журналах. Но уже в 1840 году он издает сборник «Мечты и звуки». Достоевский также рано узнал, что такое литературный труд. Оба с детства мечтали стать писателями. Знакомство Некрасова с известным литератором В.Г. Белинским в 1841 году стало для него своеобразным университетом.

Таким университетом стали для молодого Достоевского Некрасов и Белинский, которые восторженно приняли его первую повесть. Вот при каких обстоятельствах состоялось в 1845 году это знакомство.

Об этом писатель вспоминал через тридцать лет: «Странно бывает с людьми; мы в жизнь нашу редко видались, бывали между нами и недоумения, но у нас был, однако, случай в жизни, что я никогда не мог забыть о нем. Это именно наша первая встреча друг с другом в жизни. И что ж, недавно я зашел к Некрасову, и он, больной, измученный, с первого слова начал с того, что помнит о тех днях. Тогда (это тридцать лет тому!) произошло что-то такое молодое, свежее, хорошее – из того, что остается навсегда в сердце участвовавших. Нам тогда было по двадцати с немногим лет… Был месяц май сорок пятого года. В начале зимы я начал вдруг «Бедных людей», мою первую повесть, до тех пор ничего еще не писавши. Кончив повесть, я не знал, как с ней быть и кому отдать».

Выручил знакомый В.Д. Григорович, предложив обратиться к Некрасову.

«Я снёс, видел Некрасова минутку, мы подали друг другу руки. Я сконфузился от мысли, что пришёл с своим сочинением и поскорей ушёл, не сказав с Некрасовым почти ни слова…Воротился я домой уже в четыре часа, в белую, светлую как днем петербургскую ночь…. Вдруг звонок, чрезвычайно меня удививший, и вот Григорович и Некрасов бросаются обнимать меня, в совершенном восторге, и оба чуть сами не плачут. Они накануне вечером воротились рано домой, взяли мою рукопись и стали читать, на пробу: «С десяти страниц видно будет». Но, прочтя десять страниц, решили прочесть еще десять, а затем, не отрываясь, просидели уже всю ночь до утра, читая вслух и чередуясь, когда один уставал…. Когда они кончили (семь печатных листов!), то в один голос решили идти ко мне немедленно. «Что ж такое, что спит, мы разбудим его, это выше сна!» Некрасов снёс рукопись Белинскому в тот же день…. «Новый Гоголь явился!» – закричал Некрасов, входя к нему с «Бедными людьми». – «У вас Гоголи-то как грибы растут», – строго заметил ему Белинский, но рукопись взял. Когда Некрасов опять зашёл к нему вечером, то Белинский встретил его «просто в волнении». «Приведите его скорее!»

А вот как Достоевский пишет о встрече с Белинским: «Это была самая восхитительная минута в моей жизни. Я в каторге, вспоминая её, укреплялся духом. Теперь еще вспоминаю её каждый раз с восторгом» («Дневник писателя за 1877 год).

Повесть была напечатана в «Петербургском сборнике», изданном Некрасовым в 1846 году. «Бедные люди» стояли рядом с произведениями самого Некрасова, Белинского, Искандера (Герцена), Тургенева… Кстати, издатель поместил там свое программное стихотворение «В дороге», по поводу которого Белинский сказал: «Некрасов поэт и поэт истинный!»

Тогда же Некрасовым, Григоровичем и Достоевским была написана шуточная повесть «Как опасно предаваться честолюбивым снам». Опубликована в 1846 г. в альманахе «Первое апреля».

А после приобретения в 1847–м Некрасовым права на издание журнала «Современник» появилась возможность печатать лучшие произведения современных писателей, особенно после того, как в редколлегии появился Н.Г. Чернышевский. Так вместе с Белинским, Добролюбовым составилась группа писателей прогрессивных воззрений. Агент охранки Фаддей Булгарин в Третье Отделение доносил: «Некрасов самый отчаянный коммунист… Он страшно вопиет в пользу революции». За поэтом было установлено даже секретное наблюдение. От цензуры уходить становилось всё труднее. А каждое новое стихотворение Некрасова становилось событием, имело огромное влияние на молодое поколение.

Писатели оказались в центре литературной борьбы. Руководители «Современника» хотели бы, чтобы Достоевский после возвращения из ссылки стал их постоянным сотрудником, но писатель должен был по ранней договоренности отдать одну повесть в «Отечественные записки». За это в «Современнике» на него обиделись и порвали с ним все отношения. Некрасов и Тургенев даже написали сатирическое стихотворение на Достоевского «Витязь горестной фигуры». Отказался Некрасов печатать первое после ссылки произведение «Село Степанчиково и его обитатели»: «Достоевский вышел весь. Ему не написать ничего больше…» Это очень расстроило автора повести, и на некоторое время отношения прекратились.

И это после возвращения автора «Бедных людей» из Сибири, в которую он попал за общие в Некрасовым революционные идеи. В кружке Петрашевского читали письмо Белинского Гоголю. Достоевский обвинялся правительством также «в распространении сочинений против правительства посредством домашней литографии».

Не понял поэт внутреннее глубокое содержание нового произведения, может, ждал описаний горя народного. А Достоевского, пережившего 5 лет ада, видевшего страдания и мучения человеческие, преступление и наказание, нередко несправедливое, в это время интересует, кроме того, внутренний мир человека, сложный и противоречивый. В одном из писем брату он писал: «Поверишь ли, есть характеры глубокие, сильные, прекрасные, и как весело было под грубой корой отыскать золото. И не один, не два, а несколько. Иных нельзя не уважать, другие решительно прекрасны».

Но время идет. Некрасов и Достоевский читают друг друга, находят много общего. Много совпадений и в их личной жизни.

После закрытия журнала «Современник» Некрасов взял в аренду журнал «Отечественные записки» (1868 г.)

Достоевский с братом издает журнал «Время», где печатает стихи Некрасова. Поэт откликнулся на 1 номер журнала, поддержав издание. Второй журнал братья Достоевские назовут «Эпоха», что тоже очень символично. Но журналистская братия и тогда Достоевского не оставляет в покое. Правда, поэт был против травли Достоевского и его журналов в «Современнике».

Еще в 60-х гг. в «Записных тетрадях» Достоевский высказал мысль о напрасно потраченных силах на пустые споры: «в сущности мы все заодно». Отношения продолжают развиваться.

После смерти брата Фёдор Михайлович обращается именно к Некрасову за советом и помощью. Некрасов мгновенно откликается.

Некрасов подарил Достоевскому сборник своих стихов. «Так однажды в шестьдесят третьем, кажется, году, отдавая томик своих стихов, он указал мне на одно стихотворение, «Несчастные», и внушительно сказал: «Я тут об вас думал, когда писал это, это об вас написано».

Сосланные в «глубину сибирских руд» называли молчаливого и замкнутого сокамерника Кротом. И лишь со временем поняли, с каким человеком свела их судьба:

«Он с нами братски поделился

Богатством сердца своего!

…………………………….

Но обладал он тайной слова,

Доступного душе живой».

Явление таких людей позволило Некрасову выразить надежду в великое будущее России.

«Покажет Русь, что есть в ней люди,

Что есть грядущее у ней.

Она не знает середины –

Черна – куда ни погляди!

Но не проел до сердцевины

Её порок. В её груди

Бежит поток живой и чистый

Еще немых народных сил:

Так под корой Сибири льдистой

Золотоносных много жил».

Вот такую высокую оценку дал Некрасов ссыльному писателю. И на самом деле сосланные в Сибирь А.Н. Радищев, декабристы, Н.Г. Чернышевский, Ф.М. Достоевский и др. оказали огромное влияние на сибиряков.

А Достоевский брал строчки из стихов поэта в качестве эпиграфа. Например, к роману «Записки из подполья». Нередко цитировал поэта в своих произведениях. И даже читал его стихи на публику. По словам жены Анны Григорьевны, в последний год жизни писатель 21 ноября на публичных чтениях в пользу Литературного фонда читал «Когда из мрака заблужденья…» Тогда же на других Чтениях высоко им оцененного «Власа», считая его «выражением русской души, характера, способного к падению и покаянию».

Достоевский пишет: «Некрасов есть противоречивый русский исторический тип, один из крупных примеров того, до каких противоречий и до каких раздвоений, в области нравственности и в области убеждений, может доходить русский человек в наше печальное, переходное время. Но этот человек остался в нашем сердце. Порывы любви поэта так часто были искренни, чисты и простосердечны, стремление же его к народу столь высоко, что ставят его как поэта на высшее место. Что же до человека, до гражданина, то, опять-таки, любовью к народу и страданием по нём он оправдал себя сам и многое искупил, если действительно было что искупить…» («Дневник писателя» за 1877 год).

Здесь писатель, возможно, вспоминает случай, когда Некрасов во избежание закрытия журнала «Современник», обратился к всесильному тогда графу Муравьеву. Многие тогда отвернулись от поэта, расценив это как измену своим убеждениям.

Некрасов пытался защитить свой журнал от закрытия. Других способов тогда не было. Ему просто невыносима была мысль, что закроют журнал, основанный ещё Пушкиным, и негде будет сказать слово правды.

Достоевский сумел это понять. Он объясняет эту ситуацию следующим образом: «Некрасов отдался весь народу, желая в нём и им очиститься, даже противуреча западническим своим убеждениям». Писатель слишком хорошо знал обстоятельства, сложившиеся в «Современнике», и «западнические убеждения» считал преходящими.

Дело в том, что поэт долгое время дружил с И.С. Тургеневым, печатал его в своем журнале, признавая его талантливым писателем, который, правда, предпочитал жить за границей и смотреть за жизнью России оттуда. Тургенева в писательской и журналистской среде считали убежденным либералом и западником, но обаяние, талант, личные отношения мешали Некрасову это увидеть. В «Современнике» даже сложилось напряженное противостояние. С одной стороны – Тургенев и писатели-дворяне, стоявшие за реформы, с другой стороны – литераторы, сторонники крестьянской революции. Достоевский считал Тургенева западником, и со временем прекратил с ним всякие отношений. Со временем порвал с ним и Некрасов, разделяя свои убеждения с Чернышевским и Добролюбовым.

Достоевский сумел увидеть в Некрасове человека, выразившего эпоху. «Он так много и страстно говорил о горе народном, но еще дороже для меня в нём то, что… преклонялся перед народной правдой всем существом своим, о чём и засвидетельствовал в своих лучших созданиях». «Народную правду» увидел писатель на каторге, объяснив ее в «Записках из Мертвого дома», созданных по воспоминаниям и сибирским тетрадям.

Похожая оценка творчества народного поэта прозвучала из уст и Н.Г. Чернышевского прямо из Сибири, из якутской ссылки. Узнав о тяжелом состоянии поэта, Чернышевский пишет для передачи больному поэту: «… я убежден: его слава будет бессмертна, что вечна любовь России к нему, гениальнейшему и благороднейшему из всех русских поэтов. Я рыдаю о нем. Он действительно был человек очень высокого благородства души и человек великого ума. И, как поэт, он, конечно, выше всех русских поэтов».

Некрасов просил поблагодарить со словами: «…Я теперь утешен: его слова дороже мне, чем чьи-либо слова».

По словам Достоевского, Некрасов – «печальник народного горя». В «Дневнике писателя» он назвал его поэтом, «страстном к страданию». Оба литератора чувствовали свое братство по перу, по служению литературе. Отсюда такая высокая оценка. Писатель никогда бы не смог сказать таких слов о любимом поэте, если бы не жил с ним на одной волне, не разделял его убеждений. Хотя нередко можно услышать о революционных взглядах Некрасова, его любви к народу, талантливо выраженных в стихах, и о «умеренных» взглядах, о неумении или нежелании Достоевского выразить прямо и открыто своих представлений о несправедливости существующих порядков. Глубокое заблуждение!

Прямо и открыто писатель сказал об этом в своих книгах – в «Записках из Мертвого дома», в романах, повестях и рассказах. Но другим словом, обращаясь к умному и думающему читателю, умеющему читать между строк, понимать мотивы поступков и речи персонажей. Его герои не смирились с порабощением и протестуют каждый по-своему, однако писатель против террора, который не приведет к победе добра над злом (см. «Преступление и наказание», «Бесы»). Именно Достоевский, слабый здоровьем, в ножных кандалах 4 года был на тяжелых работах в сибирской каторге. Потом еще год рядовым солдатом в сибирском полку, заработав тяжелейшее заболевание. А ещё за честную службу продвигался по служебной лестнице, был уволен со службы по болезни в чине подпоручика (до ссылки имел высший офицерский чин поручика при вступлении на службу в Инженерный корпус). Какую силу духа нужно было иметь, чтобы выдержать эти испытания и сохранить мечту о писательстве, достоинство, честь, любовь к Отечеству и народу!

В феврале 1875 года, восторженно встретив роман Достоевского «Подросток», Некрасов сам пришёл к нему домой, чтобы выразить свой восторг по прочтении конца первой части». «И наконец, тоже в последнее время, мы стали опять видать друг друга, когда я печатал в его журнале мой роман «Подросток».

Достоевский часто виделся с Некрасовым в ноябре 1877 года. В последний раз они встретились за месяц до смерти поэта.

Жена Анна Григорьевна вспоминает: «В ноябре 1877 г. Федор Михайлович находился в очень грустном настроении: умирал Н.А. Некрасов… Узнав, что Некрасов болен, Федор Михайлович стал часто заходить к нему – узнать о здоровье больного. Иной раз просил ради него не будить больного, а лишь передать ему сердечное приветствие. Иногда муж заставал Некрасова бодрствующим, и тогда тот читал мужу свои последние стихотворения… Вообще последние свидания с Некрасовым оставили в Фёдоре Михайловиче глубокое впечатление, а потому, когда 27 декабря он узнал о кончине Некрасова, то был огорчен до глубины души… Фёдор Михайлович бывал на панихидах по Некрасову и решил поехать на вынос его тела и на его погребение».

Достоевский, узнав о смерти Некрасова, всю ночь читал его стихи.

Воротясь домой, я не смог уже сесть за работу; взял все три тома Некрасова и стал читать с первой страницы. Я просидел всю ночь до шести часов утра, и все эти тридцать лет как будто я прожил снова. Эти первые четыре стихотворения, которыми начинается первый том его стихов, появились в «Петербургском сборнике», в котором явилась и моя первая повесть. Затем, по мере чтения (а я читал сподряд) передо мной пронеслась как бы вся моя жизнь. Я узнал и припомнил и те из стихов его, которые первыми прочел в Сибири, когда, выйдя из моего четырехлетнего заключения в остроге, добился, наконец, до права взять в руки книгу. Припомнил и впечатление тогдашнее.

Короче, в эту ночь я перечел чуть не две трети всего, что написал Некрасов, и буквально в первый раз дал себе отчет, как много Некрасов, как поэт, во все эти тридцать лет, занимал места в моей жизни! Как поэт, конечно. Лично мы сходились мало и редко, и лишь однажды вполне с заветным, горячим чувством, именно в самом начале нашего знакомства, в сорок пятом году, в эпоху «Бедных людей» … Но я уже рассказывал об этом. Тогда было между нами несколько мгновений, в которые, раз навсегда, обрисовался передо мною этот загадочный человек самой существенной и самой затаённой стороной своего духа. Это именно, как мне разом почувствовалось тогда, было раненное в самом начале жизни сердце, и эта-то никогда не заживавшая рана его и была началом и источником всей страстной, страдальческой поэзии его на всю потом жизнь… Он говорил мне тогда со слезами о своем детстве, о безобразной жизни, которая измучила его в родительском доме, о своей матери…. Потом, помню, мы как-то разошлись, и довольно скоро; близость наша друг с другом продолжалась не долее нескольких месяцев. Помогли и недоразумения, и внешние обстоятельства, и добрые люди».

Жена Анна Григорьевна пишет: «Всю ту ночь он читал вслух стихотворения усопшего поэта, искренне восхищаясь многими из них и признавая их настоящими перлами русской поэзии. Видя его крайнее возбуждение и опасаясь приступа эпилепсии, я до утра просидела у мужа в кабинете и из его рассказов узнала несколько неизвестных для меня эпизодов их юношеской жизни».

Достоевский вспоминал, что сказал в день похорон над могилой Некрасова: «Я именно начал с того, что это было раненное сердце, раз на всю жизнь, и незакрывавшаяся рана эта и была источником всей его поэзии, всей страстной до мучения любви этого человека ко всему, что страдает от насилия, от жестокости необузданной воли, что гнетёт нашу русскую женщину, нашего ребёнка в русской семье, нашего простолюдина в горькой, так часто, доле его».

А когда Достоевский сказал, что Некрасов «должен прямо стоять вслед за Пушкиным и Лермонтовым», то из толпы голос крикнул, что «Некрасов был выше Пушкина и Лермонтова…» Писатель уточнил: «Некрасов как поэт по своему таланту не ниже Пушкина». «Не выше, но и не ниже Пушкина». Следовательно, стоит рядом с ним. Есть предположение, что из толпы раздался голос тогда студента Г.В. Плеханова.

Оба литератора чувствовали свое братство по перу, по служению литературе, близость своих мировоззренческих позиций, но выражали свои представления о мире и человеке разными способами и средствами. И если Некрасов обращает внимание читателя на «беды народные», страдания и мучения простых людей, крестьян, зависящих от воли помещиков и чиновников, то Достоевский пишет о тех же униженных и оскорбленных, но после сибирской каторги и поселении, когда он так близко столкнулся с людьми из народа, проходящими самые тяжелые жизненные испытания, его стали ещё в большей степени интересовать внутренний мир человека, движения его души, мотивация тех или иных поступков – от подлых и низких до высоты духа. Движение событий зависит от человека. В самом человеке невероятным образом уживается добро и зло, и часто от него самого зависит, что победит. К таким открытиям приходит писатель, разделив с народом все тяготы испытаний. А источник творчества у них общий – любовь к народу, беспокойство о судьбе России.

Достоевский переживёт поэта только на два года. До нас дошли 9 писем Некрасова к Достоевскому и 4 письма Достоевского к Некрасову.

Л. КОБЯКОВА

«”Русский Лад” в Иркутской области»