«Мятежный султан, бесчинствовавший в степи…»

«Мятежный султан, бесчинствовавший в степи…»

В одном из очерков, опубликованном в Интернете (в частности, на сайте «Русского Лада»), я рассказывал о «секретной миссии в Кашгар» поручика Чокана Валиханова, едва не стоившей жизни этого русского офицера. Между прочим, он оставил нам удивительные по живости и точности зарисовки прошлого Киргизской (Казахской) степи, моего родного Семиречья. …Читаю дневники Ч. Валиханова, сверяю названия с помощью Интернета, и вдруг узнаю, что хотят переименовать русский сибирский город Павлодар, «назвать его в честь хана Кенесары». Ясное дело, «по требованию широкой общественности».

Здесь сразу же требуется историческое уточнение. Павлодар в числе других сибирских городов (Петропавловск, Семипалатинск, Усть-Каменогорск) был включен в состав Киргизской автономной республики РСФСР в 1920 году. О причинах этого решения можно только гадать. Некоторые сведущие историки, например. А.Л. Феоктистов, считают, что границы республики чиновники, не мудрствуя лукаво, определяли в соответствии с границами Джунгарского ханства, в котором киргиз-кайсаки (казахи) в течении почти столетия терпели жестокое иго джунгар-калмыков. Если же посмотрим на карту Киргизской степи ХVIII века, выполненную пером и тушью Ч.Ч. Валихановым, то на правом берегу Иртыша увидим только славянские названия укреплений и пикетов (впоследствии ставшими вышеперечисленными городами), и где нет ни одного тюркского этнонима. Вот и получается, что к автономной республике прирезали степные пространства, которые в оно время топтал монгольский конь… Но здесь я обращаю внимание на другое: территории, переписанные в 20-х годах в автономию, оставались всё же в составе Советской России. Что касается русского населения, то даже после Великой Отечественной войны оно вообще было преобладающим в городах и крупных селах и поселках Казахстана и Киргизии. Я просто отмечаю это, как факт.

Павлодар и сегодня еще преимущественно русский город, и вдруг – «Кенесары»! А в Интернете, словно по взмаху волшебной палочки, появилось огромное количество публикаций с апологией Кенесары. Иногда апологетика «хана всех трех жузов» Кенесары просто зашкаливает.

Ну, разумеется, переименованиями сегодня никого не удивишь. На Украине, в Прибалтийских республиках, в СНГ (а также в России) переименования превратились в административную рутину. И наш богоспасаемый Питер в этом отношении мало чем отличается от того же Казахстана. Питерских чиновников терзает нестерпимый зуд переименований: со стен зданий и домов в центре города соскоблили не только «улицу Пролетарской диктатуры», но даже имена великих писателей, светочей человеческого ума – Салтыкова-Щедрина, Гоголя, Герцена… Или вот новость: с площади перед Московским вокзалом кощунники хотят убрать 36-метровый обелиск «Городу-Герою Ленинграду» (установлен в честь 40-летия Победы), а вместо него здесь взгромоздить памятник Александру III, изваяние скульптора Паоло Трубецкого. То самое, по поводу которого до Октябрьской Революции было множество споров и критики, а питерский обыватель забавлялся злыми стишатами, сочиненными отнюдь не большевиками: «Стоит комод, на комоде бегемот, на бегемоте обормот…». Общественность же равнодушна, индифферентна к произволу чиновников, разве что тут и там появляются одиночные протесты активистов КПРФ.

У продвинутого читателя может возникнуть вопрос: откуда вдруг взялся сей исторический персонаж, что-то прежде не встречал? Автор этих строк, родившийся в Семиречье, имя Кенесары слышал еще в детстве. Выковыриваешь иглой из пятки чингилёвую колючку в чабанской юрте на берегу Чу да слушаешь россказни аксакалов о прошлом, о неисчислимых стадах награбленного скота в Чуйской долине, о том, что здесь Кенесары разгромили и взяли в плен киргизы, и даже, якобы, сварили его в котле. Наверное, не все так было, как повествуют предания, но все же в россказнях моих земляков было больше правды, чем в публикациях апологетов Кенесары, которые мы находим в Интернете.

Пишут: «Кенесары был ханом трех жузов». А ведь даже знаменитый Аблай-хан, добивавший калмыков после того, как имперские китайские войска в Семиречье и в Киргизской степи разгромили воинские подразделения и структуры Джунгарского ханства, величался ханом только Среднего жуза, а иногда скромно именовался султаном, о чем свидетельствуют письменные исторические источники; ему было довольно и этого. Кенесары же, потомок Аблай-хана, был чингизидом, султаном, ханом он не был и быть не мог. «Ханом трех жузов» его нарекли приспешники. Вроде того, как сподвижники Пугачева публично, величия ради в глазах массы, называли своего вождя императором Петром III.

Тем, кто со мной не согласен, предлагаю полистать 5-томное издание «Чокан Валиханов» под редакцией советского академика А.Х. Маргулана. Имя Кенесары в собрании сочинений упоминается не однажды, но Ч.Ч. Валиханов, правнук Аблай-хана и чингизид, никогда и нигде не называет Кенесары ханом. Для него этот родственничек был всего лишь «мятежным султаном, бесчинствовавшим в степи».

Ч.Ч. Валиханову было 12 лет, когда «киргизы дикокаменные», то есть, собственно, киргизы, разгромили Кенесары, взяли в плен и казнили его, отказавшись от предлагаемого выкупа. Что, между прочим, было событием необычным в отношениях между казахами и киргизами, между враждующими родами. Как известно, кровной мести в Степи (а также и среди «дикокаменных киргизов») не было. А если случалось убийство в частых стычках между родами и племенами из-за пастбищ и водопоев, то убийца (или род его) за смерть по суду биев расплачивался непомерной компенсацией. Например, родственникам или сородичам убитого обязывали пригнать сто верблюдов или огромный косяк лошадей, эквивалентный ста верблюдам. Выходит, злодейства Кенесары были столь велики, что киргизы отказались от возмездной уплаты в виде султанской казны, якобы замурованной в горах Улутау.

Пишут: «Кенесары боролся за независимость своего народа». Не желая утруждать себя чтением научных трудов, попросту говоря, привирают. Заметив взаимную вражду и соперничество Оренбургского и Омского губернаторов (о чем еще будет сказано несколько слов), исключавших согласованные боевые действия, Кенесары решил, что пришел его час и принялся грабить торговые караваны, разорять аулы в степи. Даже апологеты Кенесары вынуждены признавать, что их любимец «проводил политику своего деда Аблая, полагавшего, что только жестокость может сделать ханскую власть прочной». Описаниями жестокостей и грабежей Кенесары наполнены почти все публикации в Интернете. Кенесары постоянно нападал на аулы мирных родов, родственников не щадил, например, сжег усадьбу ханши Айганым, бабки Ч.Ч. Валиханова, причем, заодно с мечетью и школой. Он жестоко громил и жёг аулы рода жаппас, угонял скот. А племя (род), потерявшее скот, обрекалось на нищету, вымирание, исчезновение; рассчитывать на поддержку соседнего племени не приходилось. И если и есть казахи, ныне причисляющие себя к роду жаппас, то, скорее всего, они таковыми являются лишь по названию.

Не только полковник Чингис Валиханов, отец Ч.Ч. Валиханова, твердо сохранявший верность присяге, но и многие прямые потомки Аблай-хана решительно отказались поддерживать Кенесары, ибо они видели, что времена изменилось, знали, что смелый, честолюбивый, но недальновидный и хищный правнук не обладает талантами своего прадеда. Они также никогда не забывали, что их предок Аблай-хан из джунгарского плена был вызволен усилиями русской дипломатии, помнили, что киргиз-кайсаки (казахи) спасались от джунгар (калмыков) под защитой русских пикетов, укреплений и крепостей.

Но не большевики ли, порой слишком героизировавшие руководителей восстаний и национально-освободительных движений, виноваты в возвеличивании Кенесары? Должен разочаровать записных антисоветчиков. В упоминавшемся пространном предисловии академика А.Х. Маргулана к изданию «Чокан Валиханов» на этот счет сказано определенно и ясно: «Феодальная казахская аристократия, опасаясь за свои права и привилегии (среди коих, заметим в скобках, право контролировать, то есть, грабить торговые караваны – А.С.), оказывала упорное сопротивление присоединению к России. Одной из форм такого сопротивления было феодально-монархическое движение Кенесары Касымова, носившее ярко выраженный реакционный характер. В то же время широкие народные массы активно выступали за упрочение связей русского и казахского народов, понимая, что только при помощи русского народа, его передовой культуры можно преодолеть отсталость и невежество… и добиться для себя лучшей жизни».

Неверно думать, что последние строчки цитаты лишь ходячий стереотип агитпропа КПСС. Нет, это не так. Как уже отмечалось, я родился в Семиречье и до 16 лет жил в самой что ни есть казахской степной глубинке – в Муюнкумском (Мойынкумском – если следовать транскрипции, которую ныне навязывают с помощью Интернета) районе. Я видел, как мои сверстники-казахи стремились овладеть русским языком. Зная, что я неплохо пишу сочинения и много читаю, они одолевали меня разными вопросами, просили объяснить те или иные слова и выражения из произведений, включенных в хрестоматию русской литературы, спрашивали по поводу трудно понимаемых оборотов народной речи жителей Гуляевских разливов в низовьях Чу. И Рустем, и Аман, потомки чуйских воинственных аргынов (и мои друзья), всегда хотели говорить со мной только на русском. По этой причине, к сожалению, я не смог вполне овладеть разговорным казахским языком, хотя, в сущности, тоже был аульным мальчишкой. В казахском Муюнкумском районе, по настоянию родителей и трудовых коллективов, создавались русские школы, где даже русский язык и русскую литературу преподавали казашки, говорившие с заметным акцентом. Случалось, чабаны и скотоводы – родители школьников – порой жаловались корреспондентам центральных газет на «формализм» местных советских и партийных руководителей, в своих официальных ответах ссылавшихся на то, что в казахской глубинке нет русских преподавателей, что в райцентре уже есть русская школа, и не одна. Здесь также, только справедливости ради уместно отметить, что в Фурмановке (Мойынкум-аул), где я учился, ещё и сегодня сохраняется русская школа. Мне об этом недавно сообщила моя племянница, жительница Казахстана.

Непомерно, в духе живописных сказаний киргизского эпоса «Манас» преувеличивают воинские таланты Кенесары. Между тем, «полководец» не взял ни одного укрепления в Киргизской степи, в Семиречье, в Сибири. Обратимся же прямо к дореволюционному источнику, автор, которого, судя по тексту, не склонен был изображать в карикатурном виде врага России, степного партизана, дерзкого грабителя караванов, жестокого разорителя мирных аулов. «Первая встреча казаков с Кенесарой (написание имён и орфография оригинала – А.С.) произошла в 1837 г., когда полусотня (курсив мой – А.С.) сопровождала караван, направлявшийся в Ташкент. Пройдя Актавское укрепление (речь идет об Актау — временном военном лагере в глуши Акмолинской степи, в значительном удалении от казачьих линий и крепостей; упразднен после гибели Кенесары – А.С.) верст 100, Рытов оставил обоз при 20 казаках. Этим воспользовался Кенесара, – он налетел на обоз и всех казаков перерезал. На обратном пути Кенесара атаковал и Рытова. Трое суток он отбивался от киргиз, которые, прикрываясь турами из хвороста, днем и ночью надвигались на казаков со всех сторон. Потеряв командира убитым, казаки решились на последнюю отчаянную схватку. На свету 7 декабря они с такой стремительностью бросились на киргиз, что последние раздвинули свое кольцо. В это время показались казаки, высланные из Актава (Актау – А.С.), и остатки полусотни были спасены. Кроме Рытова, здесь были убиты 4 урядника и 21 казак и ранены 22 казака. За это молодецкое дело Император Николай I пожаловал сотне 7 знаков отличия военного ордена. В следующем году Кенесара осадил Акмолы (Акмолинское укрепление, впоследствии – Акмолинск, Целиноград, Астана, а ныне – Нур-Султан – А.С.), где 80 казаков под командой Чирикова 5 суток бились с киргизами и отстояли свое укрепление. Отсюда Кенесара бросился на Актав (Актау – А.С.), но был отбит с большим для него уроном…». (Н.А. Симонов. Памятка трехвековой службы казаков Сибирского войска. СПб, 1909).

Как видно из текста «Памятки…», Суворова с армией, то есть регулярных войск с генералами, против Кенесары не посылали, как это было во времена Пугачевского восстания в ХVIII веке. А главной и единственной целью Кенесары, повторяю, были т.н. русские караваны, где караванщиками были обычно казахи, а купцами – волжские татары. Их-то, единоверцев и сородичей, и грабили кенесаринцы, оглашая киргизскую степь воплями: «Кенесары! Аблай!». Разумеется, казачьи конвои были русскими без оговорок.

Либеральные историки-апологеты с особой страстью подчеркивают «неуловимость» и «непобедимость» Кенесары. И, конечно же, возникает вопрос: почему так долго, почти десять лет, оставался безнаказанным «мятежный султан, бесчинствовавший в степи»? Ответы на вопрос мы находим в энциклопедии Брокгауза и Ефрона и в публикациях «Колокола», издававшегося Александром Герценом за границей. Автор «Колокола» сообщает буквально следующее: «В знаменитые времена Кенесары… русские отряды долго преследовали по степи этого агитатора. Они делали это нарочно, ибо начальству было выгодно несколько лет сряду кормить войско дорогим провиантом и фуражом. Неоднократно эти господа давали Кенесары возможность вырваться из самой, по-видимому, тугой западни. Наконец, дикокаменные киргизы, убившие Кенесары, лишили их этого источника доходов». А вот что сказано в статье Энциклопедии Брокгауза и Ефрона: «Кенисара Касимов, киргизский султан, сын Касима Аблаева, тоже султана… волновал Киргизскую степь и создал много затруднений администрации Оренбургского края и Западной Сибири… Неудачный поход Перовского на Хиву (1839) ослабил в степи влияние русского имени и создал благоприятную почву для восстания; ему не мало содействовали и препирательства сибирского начальства с оренбургским. Пользуясь этим, Кенисара долго маскировал свое противодействие русским властям и сумел поставить дело так, что местная власть первое время скорее заискивала в нем, чем преследовала его, как ослушника закона… Бунт продолжался до смерти Кенисара, павшего в битве с дико-каменными киргизами, которые мстили за зверства над их сородичами».

Пишут: «Царское правительство… стравливало казахов между собой». При этом обвиняют и… «советское правительство» за то, что на Кенесары наклеили «ярлык деспота, тирана, разбойника, врага казахского народа». Царское правительство, конечно же, не было образцом государственности и справедливости. Но вряд ли оно намеренно стравливало степные племена, что неизбежно бы вело к дестабилизации общественного устройства в Степи. Оно лишь пыталось защищать тех, кто присягнул на верность России и, надо сказать, первое время плоховато это у него получалось. Не было нужды царским чиновникам стравливать казахские роды, сам Кенесары – по слову Ч.Ч. Валиханова, «нападавший в азарте наживы» на аулы и т.н. «русские караваны», – был источником горя, страданий и неисчислимых бед в Киргизской степи, в Чуйской долине. Оседлав караванные тропы в степной глубинке, он парализовал на некоторое время торговлю даже с китайской Кульджой.

Русскоязычные историки либерального направления считают, что упразднение ханской власти, вообще традиционной структуры управления в Степи послужило причиной недовольства и восстания Кенесары. Недовольство, конечно, было. Но вот что Ч.Ч. Валиханов сообщает о некоем Баубеке, конокраде и разбойнике, «содержавшимся на гауптвахте в Атбасаре по многократным жалобам киргиз своего и Кокчетавского округов. По суду биев этот хищник, бывший некогда сподвижником Кенесары, был приговорен к уплате несколько сот лошадей, но совершенно отказался от уплаты и, посаженный на гауптвахту, просил русского суда (курсив мой – А.С.)». Тому, кто не знает конкретной исторической обстановки в Степи, это может показаться странным, даже невероятным. Но, как уже отмечалось, за убийство, пусть и непреднамеренное, степным судом биев налагалось тяжкое штрафное возмездие верблюдами (или лошадьми). Убийца мог разорить не только свою семью, но и подорвать материальное благополучие своего рода. Ясное дело, уж лучше каторга конкретного виновника, чем разорения семьи, непоправимый ущерб сородичам (по степному суду). Читайте Ч. Валиханова, господа!

И еще одно существенное обстоятельство, которое надо иметь в виду, когда мы обращаемся к истории Российской империи. В статье, опубликованной в 1861 году в газете «Северная пчела», Чокан Валиханов сообщает: «Не обнаруживая резкого неприязненного к нам расположения, Хива не менее прежнего старалась вредить нам тайным образом; продолжая посылать в нашу степь лазутчиков и сборщиков зякета, возбуждая через них легкомысленных киргизов (казахов – А.С.) к фанатической вражде против русских, поддерживала мятежные замыслы Кенесары … и других киргизских бунтовщиков обещанием помощи в случае открытого их восстания». То есть, выходит, что Кенесары был марионеткой Хивинского хана, стремившегося вредить не только русскому купечеству, но и Бухаре и Коканду, имевших выгоды от торговли с Россией. И тут русскому или русскоязычному читателю надо иметь в виду исторические реалии ХIХ века: соперничающих, а порой и жестоко враждовавших между собой Хивинского, Бухарского и Кокандского ханств (теперь всё это Узбекистан).

Казахским акимам-правителям вольно переименовывать русские сибирские города. Но мы-то должны понимать, чего стоят дружеские рукопожатия президентов во время торжественных встреч руководителей СНГ в Сочи или в Астане. Должны знать и помнить, до какой степени унижения довела Россию ненасытная алчность высших чиновников и олигархов, пресловутая внешняя политика правителей РФ, равнодушие к социальным проблемам русского народа, к правам наших соотечественников в «ближайшем зарубежье».

В отличие от других имен (Ч.Ч. Валиханова, Абая Кунанбаева, Аблай-хана) имя Кенесары вошло в историю, как символ вражды с Россией, как олицетворение неисчислимых страданий и бед казахов, киргизов, русских... Переход с более удобной кириллицы на латиницу, неуклонное стремление переименовать Павлодар «в честь хана всех трех жузов» Кенесары, врага России, неуемное желание стереть с карты все русские названия, может означать только одно: правящая элита Казахстана дрейфует в сторону «земли обетованной» под названием «Западная цивилизация», выбросив за борт ценности Русского мира.                   

Но ведь не переименовали же пока, скажите. Действительно, официальные ответы чиновников наполнены выражениями типа: «Пока вопрос с переименованием Павлодара не рассматривается». Нет, не переименовали. Но стоит ли спокойно ждать, когда переименуют?

Анатолий СТЕРЛИКОВ, г. Санкт-Петербург

Читайте также

А. Маслов. О русской культуре замолвите слово! А. Маслов. О русской культуре замолвите слово!
В период с 22 февраля по 7 марта 2024 года на телеканале Россия-1 состоялись политические дебаты в поддержку кандидатов, выдвинутых на должность Президента Российской Федерации. Мне, как доверенному л...
28 марта 2024
В. Катасонов. Сталинская корпорация: как вершилось экономическое чудо по-советски В. Катасонов. Сталинская корпорация: как вершилось экономическое чудо по-советски
Что бы там ни говорили критики советской экономики, но сегодня становится ясно – она на поверку оказалась для нашей страны, выражаясь современным языком, более «конкурентоспособной», чем так называемы...
28 марта 2024
Тверь. Русские традиции для детей Тверь. Русские традиции для детей
26 марта 2024 г. в Тверском детском клубе «Истоки» руководитель регионального отделения «Русского Лада» Л.Т. Туровская и активист движения И.Б. Рыбкина провели праздник «Жили-были крестьяне» для детей...
27 марта 2024