Любовь и ненависть в исторической памяти

В который уже раз, приезжая на свою малую родину в Нижний Новгород, обязательно захожу в Художественный музей и спешу в тот зал, где выставлена картина К. Венига «Последние минуты самозванца».

Я вглядываюсь в испуганные и растерянные лица Лжедмитрия и Марины Мнишек. Лжедмитрий изогнулся, как будто хочет выпрыгнуть в окно. Но за окном — негодующие толпы москвичей, готовых расправиться с самозванцем. Через несколько минут претенденты на русский престол будут убиты, их трупы сожжены, а пепел забит в дуло пушки, которая выстрелит на запад, в сторону Польши. Так закончится попытка поляков повернуть ход нашей истории вспять, не допустить самостоятельного развития России, её независимости и величия.

После тех событий прошло много времени. Ненавистники России за эти столетия предпринимали, как и сейчас пытаются предпринять, разные попытки, чтобы расчленить нашу страну. Очень раздражает их географическая карта, на которой такое большое место занимает великая держава. Сколько народов влилось за это время сперва в Российское государство, а затем в Советский Союз и стало частью многонационального сообщества! На востоке российские земли достигли Тихого океана и, перешагнув через Берингов пролив, расположились на Аляске и вокруг неё. Этой территории мы лишились в ХIХ веке — из-за бездарности и недальновидности царского правительства, продавшего Аляску Соединённым Штатам.

На юге попросилась войти в состав России православная Грузия. От турок мы защитили Армению. И мусульманские народы Кавказа тоже потянулись к России.

В нынешнем году исполняется ровно 300 лет со дня подписания Петром Великим Ништадтского мирного договора. 300 лет! Это означает, что почти весь XVIII и ХIХ века, а также начало ХХ и ещё половину, то есть с 1940 по 1991 год, Литва, Латвия и Эстония были частью многонациональной России и СССР. И только каких-то 20 лет, с 1920-го по 1940-й, эти страны были отдельными государствами. Не странно ли выглядит лепетанье националистов этих стран об утраченной независимости?

Совершенно очевидно: самыми процветающими годами для них были годы, когда Латвия, Литва и Эстония гордо именовались Советскими Социалистическими Республиками. Построенные с помощью русского и других народов Советского Союза современные предприятия, школы, вузы, Дворцы культуры, научно-исследовательские институты, спортивные сооружения сделали эти республики подлинной витриной социализма, республиками высокой культуры. Националисты, конечно, составляли какую-то незначительную часть их населения, но они затаились и ждали своего часа.

Час пробил 30 лет назад — в августе 1991-го и с последовавшим затем уничтожением СССР. Кто были эти националисты, так возненавидевшие всё советское, всё русское? Часть из них сотрудничали с гитлеровцами в годы Великой Отечественной войны. Другая часть сохранила неприязнь со времён, когда их страны были буржуазными государствами, где подавлялось всякое сопротивление народных масс. Неприятие всего советского они перенесли на неприятие всего русского. Что уж тут говорить о Польше, тоскующей по временам Лжедмитрия. В таком духе сегодняшние правящие режимы этих стран воспитывают новые поколения. Эта ненависть, можно сказать, наследственная. Её подпитывает активная поддержка националистов Запада. Многие антироссийские акции в Латвии, Литве и Эстонии совершаются при поддержке и даже по указанию из-за океана.

Есть и другие люди

Но, разумеется, не одни только потомки «лесных братьев» представляют сегодня прибалтийские республики. С величайшим уважением и глубокой благодарностью вспоминаю эстонца, директора школы Карла Наанури, о котором расскажу далее, и русского инженера, прожившего почти всю жизнь в Латвии и владеющего латышским языком так же, как родным русским. Это Алексей Порфирьевич Шлесин. Когда говорят о дружбе народов, искренней, преданной и чистой, я вспоминаю встречи и беседы с этими людьми, жившими в прибалтийских республиках. И рядом с ними светлый образ влюблённого в советских людей поляка Базиля Бялокозовича.

Базиль, или Вася, как мы его звали, прибыл с группой польских студентов по обмену в Горьковский университет, к нам на историко-филологический факультет. И вот как-то отправились мы на экскурсию в Художественный музей. В зале Венига Базиль задержался. Помню его слова:

— О чём думал король Сигизмунд? На что надеялось семейство Мнишек? Этот эпизод нашей и вашей истории забыть невозможно. Как и лица двух безумцев.

После окончания университета Бялокозович уехал в родную Варшаву, и я много лет не встречался с ним. Неожиданная встреча произошла в Софии! Я работал тогда корреспондентом «Правды» в Болгарии. В болгарской столице состоялась международная конференция русистов. Учёные-лингвисты, специалисты по изучению и преподаванию русского языка из разных стран приехали в Софию.

Сижу в зале — и вдруг слышу: «Слово предоставляется профессору Базилю Бялокозовичу, Польская Народная Республика». Базиль, выступая, говорил на хорошем русском языке. Говорил о славянских корнях наших народов, о значении русского языка в культурных и научных связях.

А через несколько лет профессор Бялокозович приехал в командировку в Москву. Он сразу же нашел меня и появился у нас дома с чемоданом книг. Это были его труды на русском и польском языках.

Русофобия части общественности в Польше нас беспокоила. Беспокоила она и Бялокозовича. Он говорил:

— В истории наших государств были сложности, но мы, коммунисты, должны находить примеры иных отношений, тесных культурных связей, рассказывать о спасении Польши Красной Армией во Второй мировой войне, о совместной борьбе с фашизмом, о революционных традициях. Обо всём этом я говорю с моими студентами и коллегами.

Подарок из Лодзи

Да, много светлого, дружеского сохраняется в нашей совместной исторической памяти. Вспоминая слова Базиля, переношусь мысленно в Лодзь, польскую Лодзь, которую я посетил, находясь в командировке в конце 80-х годов прошлого века. Лодзь — один из крупнейших промышленных центров республики. Лодзь — город революционных традиций.

Выступления лодзинского пролетариата в 1905 году слились с борьбой рабочих Москвы, Петербурга, Иваново-Вознесенска против царского режима. На ковровой фабрике в здешнем музее обратили наше внимание на слова В.И. Ленина о героической борьбе пролетариата Польши: вождь назвал его действия образцом революционного энтузиазма. События 1905 года сохранились в исторической памяти поляков как проявление солидарности с революционным движением в России.

В Лодзи мы побывали у обелиска «Разорванное сердце матери». Много приходилось видеть впечатляющих памятников, рассказывающих о муках и страданиях людей от фашистских зверств: Хатынь, Лидице, Орадур-Сюр-Глан. Но здесь, в Лодзи, передо мной предстал, может быть, самый трагический памятник жертвам фашизма. Скульптор распахнул сердце матери на две половины, и к нему стремится прильнуть, согреться, найти тут спасение ребёнок-скелет. Мечется пламя Вечного огня, освещая высеченные в мраморе слова: «У нас отобрали жизнь, сегодня мы можем дать вам только память».

Фашисты совершили в Лодзи величайшее преступление, создав детский концлагерь, где уничтожены многие тысячи детей разных народов. Один из преподавателей Лодзинского лицея говорил так: «Мы можем дать вам только память», — высечено в мраморе, но значит, должно быть высечено и в сердцах живущих сегодня на Земле. Только во всех ли это уже произошло? Почему рушатся в Европе памятники? Памятники — это же не только память, но и благодарность. Мою страну спасла Красная Армия, благодарность советскому народу будет жить в веках».

В Лодзинском лицее мне подарили небольшой настенный коврик с изображением Феликса Эдмундовича Дзержинского. Коврик сделан на здешней ковровой фабрике. Портрет революционера польского происхождения, выдающегося советского государственного деятеля — свидетельство общих революционных традиций двух стран. Образ Дзержинского — часть того памятного для двух народов, чем могут гордиться и русские, и поляки.

Сегодня власти Польши и прибалтийских стран стремятся предать забвению правду истории. Оголтелый национализм и поощрение его Америкой затмевают не только чувство благодарности, но и простую человеческую порядочность.

Понятно, что у «лесных братьев» идеология та же, что у немецких фашистов. Они стараются привить ненависть ко всему советскому и русскому своим детям. Они готовы перекраивать и свою средневековую историю, оправдывая походы псов-рыцарей и Лжедмитриев на Россию. Но ведь в этих республиках немало и таких, как Бялокозович, объективно оценивающих исторические события.

На чьей стороне был Бялокозович, рассматривая картину Венига? Ответ однозначен. Завоеватели всегда вызывают отвращение и негодование порядочных людей. И поляка Бялокозовича, и эстонца Наанури, и прожившего большую часть жизни в Латвии Шлесина.

Встреча на Рижском взморье

Шлесин — один из тех русских, которые всеми силами помогали превращать бедную и отсталую Латвию в просвещённую индустриальную социалистическую республику.

Мы встретились с ним на берегу Рижского залива. Я сидел на лавочке, единственной в этой части пустынного пляжа. Идущий по пляжу немолодой человек подсел. Мы разговорились. Я обратил внимание, что мой собеседник, говоривший со мной на русском языке, ответил обратившемуся к нему латышу на латышском. Шлесин долго и подробно что-то объяснял подошедшему человеку.

— Вы в совершенстве владеете латышским языком? — спросил я Шлесина.

— Конечно, так же, как и своим родным русским. Я проживаю в Латвии почти 50 лет.

Но далеко не все русские, подумал я, говорят на латышском, хотя и живут здесь много лет.

Шлесин, угадав мои мысли, ответил:

— После окончания Ленинградского железнодорожного института я получил назначение в Ригу. Любя свою профессию и работавших со мной людей, полюбил и этот прибалтийский край, эту республику — часть моей огромной Родины — Советского Союза. А моим коллегам, друзьям было приятно, что я в совершенстве освоил язык их страны.

Беседа наша затянулась. Шлесин оказался интереснейшим человеком, знатоком и русской, и латвийской истории. Русофобы, которых поддерживает нынешняя власть, не хотят признать, что же для Латвии реально значила и значит Россия. «Я вам пришлю любопытнейшую книгу, которую мне удалось раскопать в анналах национальной библиотеки, — сказал мой собеседник. — Сделал две копии, одну вам подарю».

Слово своё Шлесин сдержал. Вскоре он переслал мне действительно уникальную книгу «Латыши, особливо в Ливонии, в исходе философского столетия» — сочинение Г. Меркеля, 1870 год. Книга переведена с немецкого на русский и издана в России уже после смерти автора, которая произошла в 1858-м. Меркель — ливонский немец, притом неутомимый обличитель остзейских баронов, и он с очень большой симпатией относился к России, в состав которой с 1721 года входила его родная Латвия.

Эта книга проникнута страстной надеждой, что именно русские помогут латышам избавиться от безграмотности и невежества. Надежды Меркеля, как мы знаем, сбылись!

Шлесин глубоко вник в историю отношений Латвии и России. Он уже тогда рассказывал о первых учителях, врачах, даже о первых художниках, получивших образование в России. А в советское время Латвия стала одной из самых развитых в экономическом и культурном отношении республик нашего многонационального социалистического государства.

Почему же в Прибалтике упорно твердят о годах советской оккупации, хотя все эти прибалтийские территории с начала XVIII века, то есть почти три столетия, входили в состав России, а эстонцы, латыши, литовцы и русские дружно жили со времён Ништадского мирного договора? Прибалты не отделяли своей судьбы от судьбы русских, как и украинцы со времён Богдана Хмельницкого.

Народы огромной страны вместе жили на её необъятных просторах, а в годины испытаний плечом к плечу защищали своё общее Отечество. В этом и заключается историческая правда. В республике, где почти половина населения — русские, где почти все латыши понимают русскую речь, теперь русский язык не только не является вторым государственным, но его совсем перестают преподавать в школах, запрещают говорить на русском в детских садах!

Как же надо ненавидеть Россию и Советский Союз, чтобы принимать решения, которые наносят явный вред собственному народу. Без русского языка ни здешние русские, ни латышские молодые люди не смогут учиться в российских вузах, им трудно будет общаться и в самой Латвии, и за её пределами. Латышский, литовский и эстонский языки ограничены узкой сферой применения в этих небольших республиках. В окружении Шлесина, владеющего в совершенстве латышским языком, работали, с ним дружили сотни латышей, не мыслящих, чтобы их дети не знали языка своего великого соседа.

Благодарный Карл Наанури

Правду истории стремился донести до своих учеников в соседней стране эстонец, замечательный человек, истинный патриот великой Советской Родины Карл Наанури — директор школы в эстонском посёлке Пуурмани. Трагедия нашей семьи — гибель моего отца при освобождении Пуурмани, и она привела меня в этот эстонский посёлок. Здесь я встретился, подружился с директором местной средней школы Карлом Карловичем Наанури.

Он оказался не только школьным руководителем и учителем истории, но и увлечённым краеведом, неутомимым исследователем всех этапов истории Эстонии. Совсем молодым человеком Карл вступил в Эстонский стрелковый корпус в составе Красной Армии и в его рядах воевал с фашистами. Коммунист Наанури всегда считал свою республику неотъемлемой частью великого Советского Союза, который любил всей душой. Он организовывал для своих учеников поездки в Москву, в другие союзные республики СССР, школьники Пуурмани переписывались с ребятами из московских, минских, ташкентских школ…

Вот такой он, Карл Карлович, — искатель, вдумчивый историк, убеждённый интернационалист. Особенно стремился максимально точнее воссоздать всё, что было связано с последними днями жизни советских солдат, павших на эстонской земле. Ведь и сам он, фронтовик, хлебнул сполна военного лиха. Гнал фашистскую нечисть с родной эстонской земли, гнал плечом к плечу с украинскими, белорусскими, русскими, казахскими бойцами Красной Армии.

Наанури понимал, как важно знать историю подрастающему поколению. Правдивую историю, в том числе о великой войне. Например, о фашистских концлагерях и тюрьмах, которыми немецкие оккупанты покрыли всю территорию захваченной ими Эстонской Советской Социалистической Республики. Правду о беспощадно уничтоженных мирных жителях и советских военнопленных. В своей школе пуурманские ребята узнавали о тех эстонцах и неэстонцах, что были замучены в таллинских застенках гитлеровцами, о бесстрашных людях, которые сражались в Эстонском стрелковом корпусе, освобождавшем родную землю в составе Ленинградского фронта. В этом корпусе сражался и сам Наанури. Ребята это знали и относились к своему учителю с глубочайшим уважением.

Карл Карлович прислал мне как-то развёрнутую схему движения полков Красной Армии, освобождавшей его родной район в 1944 году. Эту художественно выполненную карту я позже вынес на обложку своей книги «Письма на фронт и с фронта».

В центре самодельной карты — Красный флаг над Пуурмани и цифры: 20/IX 1944.14.00. Это дата и час полного освобождения посёлка от фашистов. И вместе с тем дата гибели моего отца. У голубой извилистой ленты Пядьи красные цифры: 1101 — номер стрелкового полка, освобождавшего эту местность, чуть выше по течению реки чёрный прямоугольник, означающий обелиск в Курси, и крест на старой лютеранской церкви. Зелено-голубым заштрихован мокрый луг на берегу Пядьи, тот самый луг, на который упал мой отец, сражённый фашистской пулей. В книге «Письма на фронт и с фронта» я, посетив эти места, написал о том, что мог увидеть отец в последний миг своей жизни. Написал об этом и в стихотворении «Неотправленное письмо»:

У Пядьи, речки небольшой,

В Эстонской ССР

Вступила рота в тяжкий бой,

Вёл роту офицер.

Посёлок был освобождён,

Пришёл в посёлок мир.

Фашистской пулею сражён

Был ротный командир.

А накануне он писал

Письмо своим родным,

Жене и сыну обещал

Вернуться к ним живым.

И с неотправленным письмом

Упал он на траву,

Не речки Пядьи — Волги ширь

Почудилась ему.

Какие же усилия предпринял Карл Карлович, разыскивая адреса оставшихся в живых солдат и офицеров того стрелкового полка! Ему хотелось как можно достовернее воспроизвести всё, чем жили мой папа и те, кто были с ним рядом, подробности того, где и как проходил тот бой. Наанури писал письма оставшимся в живых ветеранам, получал от них ответы и пересылал мне.

Достаю из папки последнее письмо Карла Карловича. Обратный адрес — город Элва. Туда уехал пенсионер Наанури, когда перестал директорствовать в пуурманской школе. Читаю в письме такие слова: «Был в Пуурмани, положил цветы на могилу вашего отца. Не волнуйтесь». В этих словах столько тепла, заботы, верности памяти освободителям Эстонии!

Если будем противостоять антисоветизму и русофобии

Таких людей, как Наанури, Шлесин, Бялокозович, не смогла захлестнуть ядовитая волна антисоветчины, русофобства и национализма, поднятая во время так называемой перестройки и в трагическом 1991-м. Миллионы украинцев, поляков и прибалтов, вопреки давлению своих теперешних властей, сохранили дружеские и сердечно благодарные чувства к Советскому Союзу, к России. А власти этих государств, превратившиеся в услужливых марионеток США, всё делают, чтобы лишить свои народы героической советской памяти. Их девиз — «Даёшь декоммунизацию!».

Да, в этом году мы отмечаем трагическое 30-летие развала СССР. Но также и 300-летие подписания Ништадского договора. Исполнилось 376 лет со дня вхождения Украины в Россию. Прошло более трёхсот лет! С тех пор украинцы и русские (в абсолютном большинстве!) не отделяли себя друг от друга. Но теперь все эти годы националисты, поощряемые заокеанскими хозяевами, предпочитают напрочь забыть.

Любовь русских к Украине, а украинцев к русским всегда была искренней. В годы Советской власти Украина стала самой процветающей республикой великой державы. Националистское меньшинство, подогреваемое американскими ненавистниками, которых раздражала географическая карта с величайшей страной в мире, всеми силами и способами старались разрушить дружбу народов, входивших в СССР.

Они стараются то же делать и сегодня, навязывая людям лживые, ущербные, уродливые представления об истории, о дружбе наших народов, о бескорыстной помощи России своим соседям. Нравственное чувство, порядочность чужды оголтелым националистам и их западным покровителям. Их цель — расчленять страны и поучать другие народы, диктовать им свой образ жизни, свою так называемую демократию.

Трагедию Югославии, надеюсь, мир помнит. Расчленение этой прекрасной страны американцы считают репетицией к расчленению великой России. Но историческая память хранит, к чему приводили такие попытки в прошлом. Только к усилению нашей страны. Так было после 1917-го, когда 14 буржуазных государств предприняли интервенцию против молодой Советской республики. Так было и в результате сокрушения безумных планов Гитлера.

Сможем ли так же достойно противостоять нынешним агрессивным намерениям заклятых наших «партнёров»? Это будет зависеть и от нашей исторической памяти, в первую очередь — советской.

Леонард КРАЙНОВ

Источник: «Правда»