Культурный суверенитет в контексте обеспечения национальной безопасности
О сущности государства, о его безопасности от внутренних и внешних угроз, о природе независимости государств размышляли мыслители еще периода Античности. Эти феномены известны человечеству более двух с половиной тысяч лет. Общеизвестно, что государственный суверенитет – это независимость публичной власти в рамках территории своего государства и на международной арене.
С суверенитетом обычно связывают независимость территориальную, политическую, экономическую, военную и культурную. И в условиях интенсивно нарастающей глобализации, государство должно обеспечивать не только безопасность своих границ, но и безопасность информационного и культурного пространства. Именно в этой среде сохраняется и развивается идентичность народа. Но без помощи государства в деле сохранения духовной и материальной культуры в современных условиях не обойтись, так как данная сфера не является самоокупаемой, рентабельной. А ведь история, культура и язык – это своеобразное смысловое поле борьбы различных национальных и государственных систем.
Интересна, в этой связи, позиция В.С. Малахова. Он считает, что «национальная культура возможна в условиях надэтнического и надклассового пространства коммуникации» (4, с. 87), поэтому только национальное государство, создавая, определенные условия, может защитить национальную культуру. Они становятся неделимы, так как «национальное государство предполагает совпадение политических и культурных границ» (4, с. 87).
Примечательно, что в последнее время политики стали обращать внимание на защиту духовно-нравственных ценностей, духовности. Но детально проработанного документа стратегического планирования в области культурной безопасности пока нет, такой нормативно-правовой акт как Основы законодательства Российской Федерации о культуре, уже не отвечает современным вызовам и угрозам в области культуры, ведь с момента его принятия прошло уже более пятнадцати лет. Этот факт толкает исследователей в области обеспечения национальной безопасности по-своему интерпретировать такие базовые, как с теоретической, так и с практической точек зрения, понятия, как: культурная (духовная, цивилизационная, идеологическая) безопасность, культурный суверенитет, российская идентичность. Эта проблематика отражается в работах М.Ю. Зеленкова, А.В. Костиной, С.Ф. Черняховского, А.А. Мишучкова, А.С. Яненко и др.
И, если мы считаем необходимым решать вопрос об укреплении культурного суверенитета в рамках обеспечения духовной безопасности, то мы должны определиться с терминологией.
Законодатель в п. 79 Стратегии национальной безопасности 2015 года (далее – Стратегия) считает, что основными угрозами национальной безопасности в области культуры являются «размывание традиционных духовно-нравственных ценностей и ослабление единства многонационального народа путем внешней и внутренней культурной и информационной экспансии, пропаганды вседозволенности и насилия, расовой, национальной, религиозной нетерпимости, а также снижение роли русского языка в мире, попытки фальсификации российской и мировой истории, противоправные посягательства на объекты культуры» (5).
Но в чем конкретно заключается опасность вымывания духовно-нравственных ценностей? Дело в том, что именно они составляют фундамент духовной культуры конкретной цивилизации и, деформируясь, безвозвратно меняют облик современного российского общества. А защищая культурные ценности, мы, напротив, обеспечиваем безопасность российской идентичности, того, что делает нас сознательными гражданами своей страны, ответственными за ее развитие и будущее.
Итак, укрепление российской идентичность для законодателя является одной из важнейшим составляющих обеспечения национальной безопасности. И понятно почему. Идентичность, по мнению А.А. Мишучкова, можно охарактеризовать как «сложную интегративную характеристику общественного и личного сознания, включающую в себя функционально связанные взаимодействующие элементы: систему социокультурных кодов цивилизации (символов, ценностей, идейных установок), культурно-историческую память, сакральность (абсолютность) и подлинность культурных смыслов цивилизации, систему ритуалов, эмоционально-ценностное чувство принадлежности к цивилизационной общности» (3). Явно прослеживается мысль, что идентичность является фундаментом цивилизации.
Согласно п. 6 Стратегии, «национальная безопасность включает в себя оборону и все виды безопасности, предусмотренные Конституцией Российской Федерации и законодательством Российской Федерации, прежде всего государственную, общественную, информационную, экологическую, экономическую, транспортную, энергетическую безопасности, безопасность личности» (5). Как видно, законодатель прямо не выделяет культурную или духовную безопасность, так как указанный перечень видов национальной безопасности является закрытым. Однако далее в Стратегии законодатель отмечает, что сохранение и развитие культуры, традиционных духовно-нравственных ценностей – это национальный интерес на долгосрочную перспективу. Кроме того, культура, согласно п. 31 Стратегии является стратегическим национальным приоритетом, то есть одним из важнейших направлений обеспечения национальной безопасности.
Исходя из внутренней логики построения Стратегии, содержание обеспечения конкретного приоритета раскрывается в отдельном подразделе VI раздела, который называется «культура». Именно в нем перечисляются стратегические цели обеспечения национальной безопасности в области культуры, угрозы в области культуры, а также указаны факторы влияния, которые способствуют укреплению национальной безопасности в области культуры.
Именно в п. 82 Стратегии подчеркивается необходимость обеспечения культурного суверенитета государства. И хоть легальная дефиниция данного понятия отсутствует, законодатель перечисляет посредством чего его обеспечение достигается, а именно: «принятия мер по защите российского общества от внешней идейно-ценностной экспансии и деструктивного информационно-психологического воздействия, осуществления контроля в информационной сфере и недопущения распространения продукции экстремистского содержания, пропаганды насилия, расовой, религиозной и межнациональной нетерпимости» (5).
Примечательно, что законодатель в прежней Стратегии национальной безопасности, принятой в 2009 году, вообще не использовал термин «культурный суверенитет», а также не считал культуру национальным интересом на долгосрочную перспективу (как, впрочем, и экологию, здравоохранение и др.) и «основным приоритетом национальной безопасности» (6). Культура была перечислена в ряду других (неосновных, по логике вещей) приоритетов. Безусловно, что не может быть основных и неосновных приоритетов, иначе, они бы так и не назывались. Приоритет – это всегда нечто первостепенное, важнейшее. Это несоответствие было устранено в 2015 году в новой Стратегии национальной безопасности в п. 31, где приоритеты просто перечислены. Таким образом, считает А.В. Шободоева, «между приоритетами и интересами наблюдается глубокая взаимозависимость, так как приоритеты РФ во многом обусловлены ясностью определения национальных интересов» (7, с. 38).
Итак, попытки подорвать суверенитет сегодня уже не связывают только с прямой военной агрессией предполагаемого противника, но взятие под контроль информационной и культурной сферы общества можно считать прямой угрозой национальной безопасности в целом. Поэтому перед обществом и государством стоит очень важная цель: сохранение самоидентичности, фундамента культуры. Кризисы, скажем, в экономике, на наш взгляд, не так опасны, и их последствия не являются необратимыми, в отличие от культурного кризиса, когда граждане теряют общие цели, ценностные ориентации, ведь на сегодняшний день «роль идеологии, религии, культуры становится определяющей» (2). Кроме того, по мнению М.Ю. Зеленкова, в сфере обеспечения безопасности культуры необходимо «качественно улучшить взаимодействие институтов гражданского общества, общественных объединений, основных религиозных конфессий с органами государственной власти» (1).
Список использованной литературы
.1 Зеленков М.Ю. Духовая безопасность Российской Федерации: проблемы и пути решения [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://zelenkov.ucoz.ru/publ/dukhovnaja_bezopasnost_rossijskoj_federacii_problemy_i_puti_reshenija/1... (дата обращения 17.09.2018)
.2 Костина А.В. Обеспечение национальной безопасности как основная функция культуры [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/obespechenie-natsionalnoy-bezopasnosti-kak-osnovnaya-funktsiya-kul... (дата обращения 17.09.2018)
.3 Мишучков А.А. Цивилизационная идентичность в системе общенациональной безопасности России [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/tsivilizatsionnaya-identichnost-v-sisteme-obschenatsionalnoy-bezop... (дата обращения 17.09.2018)
.4 Малахов В.С. Национальное государство, национальная культура и культурный суверенитет / В.С. Малахов // Вопросы философии. – 2011. – № 9. – С. 87–94.
.5 О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации : указ Президента РФ от 31 декабря 2015 г. № 683 // СЗ РФ. – 2016. – № 1 (ч. II). – Ст. 212.
.6 Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года : указ Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537 // СЗ РФ. – 2009. – 18 мая. – № 20. – С. 2444.
.7 Теория национальной безопасности Российской Федерации: учебник: в 2 ч. / А.В. Шободоева. – Иркутск: Изд-во БГУ, 2017. – Ч. 1 : Основные проблемы. – 176 с.
Анна РОЖКОВА, г. Иркутск
