Космизм как культурный базис советского успеха
Итак, космизм в России – это не какая-то там экзотика, как принято считать. А, напротив, система миропонимания, в какой-то период времени охватившая сознание достаточного количества людей и сыгравшая большую роль в жизни нашей страны. И та же советская (да и мировая) космонавтика обязана своим существованием именно космизму. Да, «западное ракетостроение» дало V-2, средство убийства – пускай и крайне неэффективное. Российское же – спутник и Гагарина.
Впрочем, конечно же, только космосом данный аспект не ограничивается. Потому, что ранний СССР, да и СССР «классического периода» (с 1930-х до середины 1960-х гг.) имел значительную «космистскую компоненту». При этом, разумеется, прямо об этом никто не заявлял – и, более того, подавляющее большинство даже намек на подобную мысль восприняли бы как оскорбление: ну да, «космизм – это какое-то поповство», вроде «богоискательства», кого он может вообще заинтересовать в движущейся к коммунизму стране?! Но – как обычно бывает – реальное и ощущаемое состояния оказываются различными.
Так и «космистское мироощущение» в СССР: несмотря на указанное выше, именно оно стояло за необычайным интересом советских людей ко всем «изменяющим мир силам» – к технике, науке, индустрии! И поэтому, например, пресловутый «отказ от НЭПа» прошел парадоксально «гладко»: казалось бы, в стране было множество людей, неплохо живущих – с точки зрения крестьянина период 1922-1932 годов был вообще лучшим в истории (подобного уровня потребления СССР добился только в начале 1950-х годов). Да и в городах было множество вариантов относительно непыльной работы и сытой жизни в тех же артелях и т.д. Поэтому-то советское руководство того времени очень осторожно относилось к идее «сворачивания» нэповской экономики. И, например, ту же коллективизацию откладывало до последнего времени – до того, как стало понятным, что еще немного, и кулаки открыто будут брать власть в свои руки.
Но в реальности все прошло гораздо мягче и глаже, нежели можно было предположить! На самом деле с учетом того, что различное спрятанное оружие находили в каждом крестьянском дому вплоть до 1980 годов: кого ни спросишь, обязательно расскажут, что в условном 1960 году при перестройке избы нашли пару обрезов – а также на фоне массовости во время гражданской войны «зеленого движения», можно только удивляться, почему «не рвануло». То есть, почему не поднялось массовое восстание против «коллективизации», с котором жалкие силы ГПУ-НКВД (реально их было очень мало) справиться бы не смогли ни при каких условиях. Еще раз: этого боялись и «наши» – то есть, советские руководители, и на это очень надеялись «не наши», разнообразные эмигрантские, антисоветские организации и западные политики.
А потому не рвануло, что для значительной части сельской молодежи – то есть для тех, кто, собственно, и должен был стать «ядром восстания» – оказалась «на другой стороне». То есть на той стороне, где были трактора, электричество, самолеты и автомобили – а не там, где «мясо в чугуне» и прочее проявление крестьянского достатка! Это касалось даже значительного числа сыновей самих кулаков. Собственно, именно поэтому пресловутое «сопротивление колхозам» скорее захватило старшее поколение – со всеми вытекающими последствиями. В том смысле, что оно, конечно, было – но много слабее ожидаемого.
И это в селе, где увлечение «индустриализацией» было гораздо слабее. В городах же все эти нэпманские магазины, трактиры, тресты и «артели» (не путать с советскими кооперативными артелями, эти остались) сошли на нет вообще безо всяких вопросов. Просто потому, что при открытии современных производств там мало кто хотел работать. Собственно, значительная часть нэпманов просто продала свои «заведения» и перешла в разряд «совслужащих». Так что реальное «завершение НЭПа» оказалось много спокойнее того, что предполагали и сторонники, и противники Советской власти.
Потому, что советское общество 1930 годов «большинством голосов» выбрало не «мелкобуржуазную сытость», а ... ну, тут можно даже сказать, «космический путь», и не только потому, что он, как уже говорилось, реально привел к полетам в Космос. Но и потому, что это был путь «окосмичивания», упорядочивания мира, путь, который «вызрел» в России еще до Революции в среде интеллигентской и рабочей молодежи. Но полностью реализованным смог стать только после победы Советской власти.
И этот «путь» – в смысле, сторонники этого пути – смогли противопоставить себя той массе Хаоса, что неизбежно вырвалась на поверхность при катастрофической перестройке страны. И – выдержать! И в период Гражданской войны, и в период послевоенного (точнее, межвоенного) развития. Ну, и да, конечно – тут нет смысла про это говорить, т.к. оное есть отдельная тема – само столкновение Советского Союза с Третьим Рейхом и «странами Оси» можно однозначно интерпретировать, как столкновение «ультрахаотического», можно даже сказать, «сверхзападного» подхода фашистов – которые были «суперфаустами», суперменами-сверхгероями «классической Европы», берущими «свое у чужих». И – советского «космического», конструктивного подхода, связанного с созданием мощной, единой экономико-социальной системы, частью которой была и Красная Армия, и оборонная промышленность, и транспортный комплекс и т.д. и т.п. Именно эта система и смогла, по сути, победить многократно превосходящую ее по мощи – производственной, демографической, ресурсной – Единую Европу во главе с Гитлером.
Но все сказанное в последнем абзаце – это тоже отдельная большая тема. Поэтому тут можно только еще раз отметить то, что реально в советской жизни 1920-1950-х годов миропонимание, основанное на том, что принято именовать «космизм», выделяется очень четко. При этом он так же четко отражается в произведениях искусства того времени – которые буквально все «пронизаны» базовыми космистскими представлениями, вроде «направленности развития» и «необходимости сознательного преобразования мира». Вплоть до практического культа «красоты» – которая наблюдалась в «возвращении к классическим ценностям», но при этом реально отсылала отнюдь не к классицизму, как таковому (то есть к следованию античным – или каким иным – образцам), а именно что к «физическому совершенству», которое понималось на уровне развития науки 1920-50-х годов. Все эти «советские классики» – вроде Дейнеки в живописи – рисовали именно «рационально совершенного человека», а не то, что считалось совершенным в прошлом.
Это прекрасно можно увидеть в фильмах, на картинах и в книгах того времени, где описываются в основном развитые физически и духовно люди в качестве главных героев. Вот второстепенные могут быть несовершенными – и даже сволочами, если они антагонисты. Но главные – нет, они именно что «хорошие» по определению. Впоследствии оное, разумеется, классифицировалось или как примитив: «сюжеты банальные, характеры картонные». Или же – чаще – как «официоз», пропаганда, как обычно принято классифицировать указанное выше явление «соцреализма».
Но это не было пропагандой, это был именно «дух эпохи». К сожалению – потерянный потом, когда случился «возврат к европейству», к «европейской культуре», «европейскому искусству» в 1960-х годах и позднее, вплоть до полного исчезновения «стремящихся к совершенству» персонажей. Разумеется, ради «правдивости и точности», потому что «в реальности таких хороших людей не существует». Что совершенно верно. Но смысл советского «космистского» искусства состоял вовсе не в указанной «точности», в «переносе реальности на холст», а в обратном...
Антон ЛАЗАРЕВ
Источник: «Живой Журнал»
