Хватит и трёх слов

Воистину неистощим на выдумки такой «деятель» нашей культуры, как лидер музыкальной группы «Ленинград» Сергей Шнуров, более известный публике как Шнур. По сообщению агентства «Москва», на днях он выступил с рядом новых инициатив, направленных, по его, разумеется, мнению, на то, чтобы сделать отечественную, и не только, культуру ещё ближе к народу.

ТАК, господин Шнур выразил возмущение процессом лицензирования кинематографической продукции, то есть получением специальных удостоверений для фильмов перед выходом в широкий прокат. Выступая на заседании общественного совета Комитета Госдумы по культуре, он сказал в связи с этим буквально следующее:

— Давайте всё лицензировать, вообще всё… Давайте обкомиссимся все: будем собирать комиссии по каждому незначительному поводу и лицензии выписывать.

Не менее «яркой» инициативой стало и предложение Шнура… разрешить использование ненормативной лексики, а проще говоря — матерщины, в российском кино, чтобы «язык звучал в большем объёме». В качестве аргумента в пользу своей инициативы он привёл пример с художником, у которого отобрали красную краску и предложили написать закат.

Вот это поворот! Оказывается, «великий и могучий» в нашем кинематографе очень сильно обеднён отсутствием на экранах матерщины. Хотя лексики, близкой к ней, хватает сейчас и на телевидении, и в «большом кино». Достаточно сказать, что практически в любом сериале, где так или иначе затрагивается тема преступного мира, персонажи постоянно «ботают по фене». Можно представить себе, как сидящий рядом с отцом перед телевизором 7—8-летний мальчик, насмотревшись всего этого, начинает спрашивать у шокированного таким любопытством папаши: а что значит «посадить на перо»? Или — «достать волыну», «сочинить маляву»? Хотя стараниями нашего телевидения и кинематографа детишки уже к 10—11-летнему возрасту ответы на все эти вопросы, увы, знают и без отцовских разъяснений…

Но господину Шнурову такой «просветительской» работы мало: ему подавай с экрана отборный мат. Для придания якобы содержанию произведения «большей объёмности и правдивости». Так что в случае если с теле- и киноэкранов полились бы выражения в стиле «апатит твою в Хибины, мать!» — это было бы то, что и нужно нашему зрителю, считает Шнур.

Более того, под такую постановку вопроса его инициатор, будучи не кем-нибудь, а членом думского совета по культуре, пытается подвести чуть ли не идеологическую базу. При этом его нисколько не смущает тот факт, что такие «идеи» граничат с нарушением российского законодательства. Так, Шнур считает, что зрители не идут на многие фильмы потому, что «чувствуют фальшь». Именно такую «фальшь» он увидел в российской версии фильма «Рокетмен» о музыканте Элтоне Джоне, известном своей нетрадиционной сексуальной ориентацией. Там были вырезаны все кадры с поцелуями и постельными сценами с геями. Даже в компании-прокатчике «Централ Партнёршип» отметили, что эти сцены были убраны «для соответствия картины законодательству РФ». Однако господин Шнуров с этим, как видим, категорически не согласен, по его мнению, это и есть та самая «фальшь». Не в ладах, судя по всему, этот «видный деятель» отечественной культуры с законами собственной страны…

Что же касается заявлений Шнура об «обеднении» на экранах русского языка отсутствием в нём откровенной матерщины и, соответственно, о создании «фальшивого» представления о действительности у зрителя, то хотелось бы обратить внимание этого «деятеля культуры» на целый ряд шедевральных фильмов отечественного, прежде всего — советского, кинематографа, где главными героями являются военные, рабочие, крестьяне, но из их уст не звучит ни одного матерного слова, «по фене» они с экрана тоже «не ботают». Это, например, такие замечательные советские ленты, как «Отец солдата», «Баллада о солдате», «Трактористы», «Весна на Заречной улице», и многие другие. И никогда ни от кого из зрителей этих картин не доводилось слышать что-то о «фальши» сюжета или «бедности» лексикона героев этих фильмов…

Впрочем, очередным «инициативам» печально известного «деятеля культуры» Шнурова удивляться не приходится. Ведь он сам больше привык к тому, что он — не Сергей Шнуров, а просто Шнур. Так оно для него самого привычнее и понятнее — «по фене»…

Всеволод НАДЕЖДИН