Иран выбирает сопротивление
Продолжающиеся в Вене переговоры не отменили враждебную политику США и их союзников в отношении Ирана. Способность исламской республики защищаться зависит от курса нового руководства, избранного на июньских выборах.
Зависимость российской медиасферы от западных средств массовой информации хорошо видна на примере материалов об Иране. Вместо объективного анализа его самобытной политической системы многие издания просто копируют пропагандистские шаблоны, в которых эта страна предстаёт в виде беспощадного тоталитарного монстра. Прошедшие там 18 июня президентские выборы клеймились как «абсолютно несвободные», с заранее предрешённым результатом. Например, «глобальный рупор» Москвы — телеканал RT — разместил материал, в котором голосование названо «персидским политическим спектаклем», а его «безальтернативность» обосновывается шуточками из оппозиционного сегмента иранских соцсетей.
И подобные выпады адресованы стране, которую российское руководство называет «стратегическим партнёром». А ведь точно не Кремлю с его «рупорами» учить мир прозрачности выборов. Между тем в рамках общего курса, определяемого высшим руководителем (рахбаром) и такими органами, как совет стражей Конституции, иранская политическая система является довольно-таки демократической. Выборы в ней проходят на конкурентной основе, с обязательными теледебатами всех кандидатов. И результаты голосования зачастую являются неожиданными даже для маститых политологов.
Тот же факт, что победитель нынешней кампании Эбрахим Раиси сумел выиграть в первом туре с внушительным отрывом от соперников, говорит не об административном ресурсе, а о серьёзных общественных процессах. Они сделали программу кандидата более востребованной, чем четыре года назад, когда Раиси получил 38 процентов и уступил Хасану Роухани.
Эти изменения связаны с провалом стратегии либерализации и встраивания Ирана в глобальную экономику. Её главным проводником был Роухани, сразу после прихода к власти заявивший о намерении заключить соглашение с западными державами. В 2015 году документ, известный как «ядерная сделка», был подписан, в страну устремились иностранные инвестиции. Вот только подавляющее большинство населения не ощутило на себе положительного влияния этих процессов.
Произошло как раз обратное. Уровень бедности, рассчитываемый по доходам ниже 5,5 долл. в день, поднялся с 9,9 процента в 2013 году до 13,5 процента в 2016 году. Сегодня он составляет почти 16 процентов, а в ряде провинций — таких, как, например, Керман, Систан и Белуджистан, превышает 40 процентов. Резко — с 37 до 42 — вырос при Роухани индекс Джини, показывающий уровень социально-экономического неравенства. И это при том, что Шестой пятилетний план (2016—2021 годы) предусматривал его снижение до 34. Высокой остаётся безработица, по итогам прошлого года приблизившаяся к 17 процентам в городах и к 12 процентам в сельской местности. Среди молодёжи работу не имеет каждый третий. В целом пандемия оказалась тяжёлым испытанием для страны, удерживающей 13-е место в мире по числу заражений и смертей.
Цель — справедливость
Правительство Роухани объясняет проблемы санкциями, введёнными после выхода США из «ядерной сделки» в 2018 году. Затронув все основные отрасли экономики, они действительно лишили страну значительной части доходов. По словам министра нефти Бижана Зангане, только за три года Иран недополучил 100 млрд долл. Однако Тегерану не привыкать к давлению. Санкции против него не прекращаются больше 40 лет, что не помешало исламской республике добиться весьма завидных успехов. Она входит в группу стран с высоким индексом человеческого развития, средняя продолжительность жизни здесь выросла с 53 лет в начале 1980-х годов до почти 77 лет, а уровень грамотности среди взрослого населения — с 40 до 90 процентов.
Этого удалось добиться благодаря мощному госсектору и системе планирования. Согласно принятой в 1979 году Конституции, за государством закреплены внешняя торговля и все стратегические отрасли, включая энергетику, транспорт, банковский сектор и т.д. Большую роль играют кооперативы, или боньяды, совмещающие экономические и социальные функции. Роль частной собственности изначально рассматривалась как дополняющая, допустимая лишь в таких сферах, как сельское хозяйство, торговля и услуги.
В последующем произошёл некоторый отход от этой строгой схемы, но доля частного сектора в экономике всё равно не превышает 30 процентов. Даже приватизация имеет в Иране национальные особенности. Значительная часть акций перераспределена среди работников предприятий и малоимущих граждан («акции справедливости»), так что свою долю в активах имеют 49 млн жителей — более половины населения. Бесплатными являются основные услуги, включая образование на всех уровнях. Почти треть граждан из малообеспеченных слоёв не платят за электричество, газ и воду. Субсидируются цены на топливо, так что цена 1 литра бензина составляет в пересчёте меньше 7 руб.
Ставка на сильный госсектор соответствует «экономике сопротивления» — стратегии, выдвинутой рахбаром Али Хаменеи десятилетие назад в ответ на усиление санкций. Она подразумевает использование внутренних ресурсов, независимость от зарубежных технологий и финансов, развитие наукоёмких производств и ориентацию на социальную справедливость. На этом пути достигнуто немало. Несмотря на блокаду, Иран смог в значительной степени диверсифицировать экономику, ускоренно развивая металлургию, нефтехимию, военно-промышленный комплекс, автомобилестроение. Достаточно сказать, что по выпуску автомобилей Иран обогнал Россию, и вновь уступил только в последние годы. В рейтинге по уровню научно-исследовательской активности страна занимает 15-е место. В мае в столичном Технологическом университете был презентован суперкомпьютер «Симург», значительных успехов достигла космическая программа.
Однако при Роухани «экономика сопротивления» стала давать сбои. Снизились субсидии на топливо и продукты первой необходимости, ускорилась приватизация. «Акции справедливости» разрешили продавать на фондовой бирже, что привело к их концентрации у узкого круга лиц. Рост цен и прогрессирующее неравенство вызвали несколько протестных волн. Серьёзную тревогу в обществе породила инициатива Торгово-промышленной палаты Тегерана. Там предложили форсировать разгосударствление экономики и либерализовать трудовые отношения, отменив законодательное закрепление минимальной зарплаты и нормы рабочего времени, облегчив процедуру увольнения и сняв с работодателей значительную часть социальных обязательств.
Вот почему главной темой избирательной кампании стала не внешняя, а внутренняя политика. В ходе агитации и дебатов схлестнулись две альтернативные точки зрения. Если бывший управляющий Центробанком Абдольнасер Хеммати выступал за минимизацию государственного вмешательства, независимость финансово-банковской системы и встраивание иранской экономики в глобальную, то Раиси зарекомендовал себя как сторонник «экономики сопротивления». Будучи главой судебной власти, он сыграл ключевую роль в возвращении государству крупнейшего агропромышленного комплекса «Хафт-Таппе». После приватизации, проведённой с массой нарушений, там начались сокращения и многомесячные задержки зарплат. Это привело к серии забастовок.
По мнению Раиси, единственным способом покончить с бедностью является упор на развитие внутреннего производства. В его предвыборной программе также содержались пункты о массовом жилищном строительстве, увеличении социальных пособий и создании новых рабочих мест. «Будет сформирована трудолюбивая и революционная администрация, главной задачей которой станет достижение справедливости», — заявил политик после избрания.
Задачи нового президента облегчает то, что он может опираться на большинство в парламенте. По итогам прошлогодних выборов реформисты — сторонники Роухани — понесли сокрушительное поражение. Новый депутатский корпус выдвинул ряд инициатив, среди которых пересмотр налоговой системы. Основную нагрузку предложено перенести с трудящихся на наиболее обеспеченных жителей.
С позиции силы
И всё же Эбрахиму Раиси придётся заниматься и внешней политикой, тем более что противники Ирана изо всех сил стараются сорвать его поступательное движение. Завершившийся 20 июня шестой раунд непрямых переговоров Тегерана и Вашингтона в Вене не привёл к каким-то зримым результатам. Единственное, на что пошли США, это снятие санкций с трёх бывших иранских чиновников. «Даже в случае возвращения Ирана к выполнению соглашения сотни санкций в отношении него останутся в силе, включая те, что были введены при Трампе», — заявил госсекретарь США Энтони Блинкен. Кроме того, в госдепе уточнили, что заключение новой сделки позволит усилить давление на Иран по другим направлениям, включая ракетную программу, права человека и «поддержку Тегераном террористических группировок». «Мы будем по-прежнему вести политику с позиции силы», — сообщили во внешнеполитическом ведомстве.
Не дождавшись вступления Раиси в должность, Вашингтон развернул против него грязную кампанию. «Иранцам было отказано в праве выбирать своих лидеров в ходе свободного и справедливого избирательного процесса», — утверждают в Белом доме. В западных изданиях Раиси называют не иначе как «тегеранским палачом», утверждая, что в бытность заместителем столичного прокурора он выносил смертные приговоры оппозиционерам. Настоящая истерия поднялась в связи с походом иранских боевых кораблей в Атлантику. Американские чиновники и СМИ соревнуются в фантазиях, утверждая, что Тегеран везёт оружие в Венесуэлу, и грозя «жёстким ответом».
Откровенная статья опубликована в июньском выпуске американского журнала «Национальный интерес». Её авторы призывают администрацию Байдена усилить поддержку антиправительственных выступлений в Иране. «Распад исламской республики не ввергнет США в ещё одну ближневосточную войну и не потребует человеческих и материальных жертв, — цинично советуют они. — Этого можно добиться, сохраняя санкции и начав политику максимальной поддержки иранского народа, включая предоставление доступа в интернет, создание забастовочного фонда для рабочих и фонда для перебежчиков режима, чтобы обеспечить бескровную передачу власти». Также журнал пишет о выгоде переворота для американского капитала, поскольку это откроет «один из немногих неиспользованных рынков» и остановит «китайскую экспансию» в регионе.
Не прекращают США и поддержку своих сателлитов. В беседе с саудовским наследным принцем Мухаммедом бен Салманом глава Пентагона Ллойд Остин заявил, что королевство является «важной опорой в архитектуре региональной безопасности», и пообещал укреплять оборону Эр-Рияда. После этих заверений монархия активизировала боевые действия в Йемене. Её авиация наносит авиаудары по позициям хуситов в Марибе и Ходейде, а в провинции Саада саудовские войска продолжают наземное наступление.
Едва придя к власти, резкую антииранскую позицию обнародовал новый кабмин Израиля во главе с Нафтали Беннетом. Последний заявил о солидарности с внешней политикой предшественника — Биньямина Нетаньяху — и отметил, что с «режимом палачей» не должно быть никаких переговоров. По данным СМИ, начальник генштаба Авив Кохави отдал приказ ускорить подготовку к возможному конфликту с Тегераном, в частности к воздушным ударам по объектам иранской ядерной программы. 17 июня израильские войска нанесли очередной удар по сирийской провинции Кунейтра, заявив, что там закрепляется поддерживающая Дамаск ливанская организация «Хезболла».
В ходе визита в США главы совета национальной безопасности Израиля Меира Бен-Шаббата стороны заявили о «значительной угрозе, которую представляет поведение Ирана», и договорились создать межправительственную рабочую группу. В её задачи входит противодействие программам Тегерана по разработке беспилотных летательных аппаратов и управляемых ракет с высокоточной системой наведения.
В отличие от предшественников, новое руководство Ирана не питает иллюзий относительно Запада. Как заявил Эбрахим Раиси на своей первой после выборов пресс-конференции, Тегеран не будет ограничивать внешнюю политику стремлением к заключению новой «ядерной сделки» любой ценой, подчиняя ей судьбу иранского народа. Подписано будет только соглашение, соответствующее интересам государства. Ракетная же программа и ближневосточная политика страны, по словам Раиси, обсуждению не подлежат — как и внутренний курс Ирана.
Сергей КОЖЕМЯКИН
Источник: «Правда»
