Г. Турецкий. «Каждому – своё»

Идеология воинствующего коллективного Запада укладывается в два слова: «Suum cuique» – «Каждому свое». Уже веками разделено: «цивилизованный» Запад и «варварский» Восток – прежде всего Россия, Советский Союз и далее смотри маршруты крестовых походов – как средневековых, так и новейшего времени, как вразумление Хиросимой, так и голосование в ЕС, ПАСЕ, «санкции», «дисквалификации за допинг» и т.д. Конечно же, это было и в войне, когда фашизм делил всех на «европейцев», даже «арийцев», и толпу «второго сорта»…

Немцы по-разному, например, относились к пленным: к «европейским» пленным – по-европейски, а к советским – совсем иначе.

Чтобы «цивилизованный» узник эффективно работал, он питаться должен как? Правильно, прилично. И официальный рацион «европейских» пленных на неделю (запоминайте!) был таков: 400 г мяса или мясных продуктов (чаще всего давали колбасу), 200 г жиров в виде маргарина или сала, 100 г творога или 50 г сыра, 2740 г хлеба, 80 г сахара, 100 г мармелада, 150 г крупы, 225 г муки, 84 г заменителя кофе. Самым потребляемым был картофель – 5 кг в неделю. Заключенные, работавшие на физически тяжелых работах, в ночную смену или свыше 9 часов в день, получали увеличенный продовольственный паек. С сентября 1941 г. родственникам пленных европейцев разрешалось отправлять посылки с нижним бельем, с 1942-го – и продукты питания. С 1943 г. во многих концлагерях начали выплачивать заработную плату от 10–20 до 30–40 пфеннигов в день (часто деньги заменяли лагерными бонами), на них можно было отовариться в лагерных лавках.

С июня 1943 г. к кормлению подключился и Международный Красный Крест, и по договоренности с нацистским руководством массово начал отправлять в концлагеря посылки с едой. Например, разрешалось передавать 3 упаковки печенья по 100 г каждая, 2 – суповых кубиков по 15 штук, 6 пакетов сухого супа (по 2 пакета бобового, горохового и чечевичного), 3 банки гуляша, баночку специй (120 г), упаковку сливового джема (300 г), 0,5 кг лапши, сахар, сигареты и т.д. Разве не гуманно, не «цивилизованно», не по-европейски? Именно так! И касалось только «своих» – немцев, австрийцев, чехов, поляков, французов, бельгийцев и пр. Правда, в худшую сторону начало меняться положение в 1944 г. – еды не хватало даже вермахту, и потому вместо 5 кг картофеля в неделю принималось только 2,8 кг, а неработающим – вообще 1,05 кг. Но зато возросла роль Красного Креста, обеспечивавшего пайками узников из стран Западной Европы.

Но и это еще далеко не все. Что нужно пленным «цивилизованным» европейским мужчинам, чтобы более интенсивно трудиться, пусть и на благо фашистской Германии? Правильно, пусть и эпизодическая, но реальная интимная жизнь. Подобная система мотивации называлась Frauen, Fressen, Freiheit (Женщины, Еда, Свобода/Привилегия). И «цивилизованные» немцы приняли решение открывать в некоторых – прежде всего, «трудовых» – европейских лагерях Sonderbau («специальные здания»), иными словами, «публичные дома». (Тема, которой, правда, на Западе и сейчас не очень любят касаться.) Их посещение было внесено в список поощрений, наряду с улучшенными условиями содержания, усиленными рационами, денежными вознаграждениями и покупкой табачных изделий.

Впервые цивилизованные удобства появились в Маутхаузене и Гузене в июне 1942 г. Располагались в 10 небольших комнатках с зарешеченными окнами «барака №1», а в июле 1943 г. такой барак был открыт и в Освенцим-Бжезинке, в Польше, близ Кракова. Остальные – в Германии: весной 1944 г. в  Флоссенбюрге (в Баварии), Нойенгамме (близ Гамбурга), Дахау (близ Мюнхена). Летом – в Дора-Миттельбау (в Тюрингии), Заксенхаузене (50 км от Берлина), Берген-Бельзене (близ Ганновера), Бухенвальде (близ Веймара).

А чтобы «зондербау» хорошо работали, нужно что еще? Тоже правильно, женский контингент соответствующего вида. Всего, по разным, не слишком раскрытым источникам, в лагерях «трудилось» более 200 женщин, отобранных, прежде всего, из женского Равенсбрюка (90 км от Берлина). Кто составлял основу? Примерно 70% были немецкими «асоциальными элементами», а также польки, несколько украинок и одна голландка. В соответствии с установленной маркировкой, им нашивали на рукава черные треугольники (винкели) – знак асоциальных элементов – и надлежащим образом готовили. Помещали в лазарет – ах, как гуманно! – где делали инъекции кальция, чистили кожу специальными щетками, купали в дезинфицирующих ваннах, усиленно откармливали – паек выдавался по эсесовским нормам. Для профилактики венерических заболеваний выдавали дезинфицирующие мази и оставляли загорать под кварцевыми лампами. Затем переводили в «зондербау» – огороженные строения на краю лагерей, где были отдельные комнаты с кроватью, столом, стульями, цветами и занавесками для каждой узницы, плюс хорошая еда. Имелись комнаты для врачей с регулярными осмотрами, комнаты ожидания, ватерклозеты и душевые.

Кто и как мог «претендовать» на сии апартаменты? Желающий должен был подать прошение, затем за 2 рейхсмарки покупал входной билет (для сравнения: 20 сигарет стоили 3 марки). Но попадали туда далеко не все, посещения разрешались только привилегированным узникам, надсмотрщикам, старостам и им подобным. В качестве награды за трудовые успехи пользовались «услугами» примерно 0,75% от численности лагерей. Расписание и процедура посещения были примерно одинаковы: ежедневно с 19.00 до 22.00 разводящий выкрикивал номер заключенного и номер комнаты, которую он должен был занять. И далее – немецкая педантичность. Посетители должны были разуваться, говорить только о самом необходимом, длительность посещения была регламентирована 15 минутами. Уединение не предоставлялось – комнаты имели глазки для надзора, коридоры патрулировались эсэсовцами.

Самым крупным Sonderbau был блок 24А в Освенциме, расположенный сразу за главными воротами, прямо перед надписью Arbeit Macht Frei («Работа делает свободным»). А «отрабатывать» каждая «работница» в любом лагере обязана была ежедневно 4 сеанса в летнее время и 5 – в зимний период. В свободное от «работы» время они занимались починкой носков или сбором трав. Беременели редко из-за принудительной стерилизации. При выявлении беременности их заменяли и отправляли на аборт.

В некоторых лагерях на одну женщину приходилось до 300–500 визитеров. Однако многие, измученные условиями существования, «добровольно» шли на это. Почти все дожили до освобождения – более того, были такие, которые не радовались свободе. – Ах, зачем освободили, куда-то погнали, здесь так привыкли?..

В 1945 г., перед бегством от Красной Армии, коллективы лагерей уничтожали большую часть документации, в том числе, материалы, касающиеся расположенных на их территориях публичных домов «зондербау». Почему, с одной стороны, власти ни одной из западных стран не хотят ничего этого признавать, а с другой – кто после всего этого скажет, что Запад – это не образец добродетели?

Олимпиады, как известно, проводятся в високосные годы. Во время войны выпал только 1944-й, когда никакой Олимпиады, естественно, проведено быть не могло. А вот «цивилизованные» немцы для своих «западных собратьев» проводили олимпиады в лагерях! На территории Польши, в местечке Вольденберг (Добегнев), были два соседских лагеря: Oflag II-C POW и Stalag XIII-A – в основном, для пленных польских офицеров. Были там профессора и педагоги, которые проводили занятия по философии и математике, был даже свой симфонический оркестр! Были и спортсмены, которым немцы «цивилизованно» позволяли играть в футбол, волейбол или теннис, существовал даже подпольный тотализатор (валютой стали сигареты).

Правда, случались и казусы: на поле однажды вышла команда в красных футболках и белых шортах, при этом на груди узников красовалась эмблема со звездой краковского футбольного клуба «Висла». Немцы, увидев команду, возмутились: мало того, что вышли в цветах флага своей оккупированной страны, так еще и с «сионистской звездой», как они подумали. После чего пленникам красить форму запретили.

Зато они в 1944-м обратились к фашистам с просьбой разрешить провести Олимпиаду! Пусть и лагерную. И немцы согласились, но только под присмотром. И запретили турниры по фехтованию, стрельбе из лука, метанию копья и прыжкам с шестом из соображений безопасности. Заключенные напечатали программу, на обложке которой был изображен коронованный атлет. Лагерная почта выпустила билеты для зрителей и даже памятную марку с изображением бегуна, пересекающего финиш. 23 июля 1944 г. прошла торжественная церемония открытия лагерной Олимпиады в Oflag II-C POW. Продолжалась Олимпиада 21 (!) день. А в Stalag XIII-A – проходила с 30 июля по 15 августа. В первом лагере на открытие собралось около 6 тыс. человек, во втором – около 3 тыс. И там, и там поднимали олимпийские флаги из белой простыни и цветной бумаги, свернутой кольцами и приклеенной к полотну. 369 заключенных на глазах у «болельщиков» приняли участие в 464 соревнованиях, многие выступали в разных дисциплинах, победители получали картонные дипломы и медали. Единственный вид, который вызывал проблемы, бокс – он провоцировал появление серьезных телесных повреждений, поэтому состоялась лишь половина из запланированных поединков. Но как участники были восхищены «гуманизмом» цивилизаторов!

А что оставалось пленникам из «варварской» России? Да только одно: смириться перед еврофашистским «suum cuique» – «каждому свое».

Коммунисты и комиссары не признавались в качестве солдат, никакая международно-правовая защита на них не распространялась, угоняли в плен не только солдат и офицеров РККА, но и сотрудников партийных органов, партизан, подпольщиков, а также все мужское население от 16 до 55 лет, отступавшее вместе с советскими войсками. И потому у них число прошедших лагерные ворота, по разным данным, 5,25–5,75 млн. Кроме того, сложность подсчета во многом связана с тем, что советские военнопленные до 1943 г. не получали регистрационных номеров. А по нашим пропавшим солдатским книжкам – пленных было 4,45 млн.

А как их угоняли, как они содержались? Да заставляли преодолевать по 50–60 км в день. Питание не предусматривалось, и довольствоваться приходилось подножным кормом: в пищу шли колоски пшеницы, ягоды, желуди, грибы, листва, кора и даже трава. Инструкция предписывала конвоирам всех обессиленных уничтожать, а в лагерях, в отличие от остальных узников, советским зачастую не выдавали в зиму теплой одежды и привлекали исключительно к самым тяжелым работам.

Еще о кормлении. Работавшие на обычных работах в сутки имели 214 г эрзац-хлеба (50% ржаных отрубей, 20% свеклы, 20% целлюлозы, 10% соломы), мяса – 0, жиров – 16 г, сахара – 22 г, эрзац-кофе и черпак вонючей жидкости из плохо промытых потрохов лошадей – «суп». Что составляло около 650 кКал. Тем, кого гоняли на тяжелые работы, выдавалось: хлеба – 321 г, мяса – 29 г, жиров – 9 г и сахара – 32 г, что примерно 900 кКал. Чтобы поддерживать работоспособность, начисляли и добавочно – за неделю это было 50 г трески, 100 г искусственного меда и до 3,5 кг картофеля.

Для сравнения назовем нормы продовольственного обеспечения немецких военнопленных в «варварской» России – СССР: в день они получали 600 г хлеба, 500 г картошки, 93 г мяса и 80 г круп. Ну, а поскольку минимально необходимая функциональная норма 1700– 2000 кКал; средняя и обычная – 2500 кКал, то 2,4 млн «наших» в немецких лагерях так «гуманно», «цивилизованно» и погибло.

Многие умирали от болезней, и, не дожидаясь летального исхода, их уничтожали газом прямо в бараках – советские пленные оказались первыми, на ком были испытаны отравляющие вещества. А что при этом делал Западный Красный Крест, так активно, целенаправленно «помогавший» своим европейцам? А ничего! Раз Конвенции не подписывали – так ничего и не получите.

Теперь ясно, какого обращения заслужили русские «недоделки»? Они «получили свое», «suum cuique»… Безвозвратные потери на советско-германском фронте 8 668 400, всего с мирным населением – 26,7 млн. А «цивилизованные» умно берегли себя. Второй фронт открыли только в июне 1944-го, потому и потери у «умных» не сопоставимы: США – 410 тыс., Великобритания – 375 тыс., Франция – 590 тыс. Тысячи – «избранных» и миллионы – «второсортных».

Более того, сейчас выясняется, что таким образом именно «элитные» и Германию капитулировать «заставили», и всех-всех в «цивилизованной» Европе от всякой «чумы» «освободили». А «освободительная миссия» СССР – никакая не миссия, а «оккупация, новое порабощение» стран, оказавшихся в сфере советского влияния». За что надо «покаяться», и России, как правопреемнице Советского Союза, и даже «ущерб возместить». Что после всего этого можно сказать? Что такая «пересортица» на «цивилизованных» и «остальных» создает рецидивы европейского фашизма. А всякие «нацики», сподвижники молятся на Запад, спят и видят, чтобы оценили их бандеровское буйство, погладили по головке, приютили и признали «за своих» на Западе.

Геннадий ТУРЕЦКИЙ

Источник: «Советская Россия»