А. Бобров. Набат в пустоте?
Россия, измученная невзгодами, пандемией, информационными нападками и растущими ценами, жаждет нравственной опоры, внятной идеологии – надежды на будущее. Что нас ждет, кроме обещанной западными СМИ под вопли наших либералов войны с Украиной? Трудно найти ответ и, что самое страшное – власть его не предлагает, а, похоже, и не ищет. Это происходит не только в общегосударственном масштабе, но в конкретных, досконально известных мне сферах – образовании и культуре. Из конкретного – мало что обнадеживает.
В пятницу, 4 февраля, истек срок общественного обсуждения странного и унылого документа, рожденного в недрах Министерства культуры РФ: «Основы государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Непонятно: сбережением ценностей занимается только Минкульт – без информационного обеспечения, без привлечения органов образования и Министерства обороны, например, с возвращенными политработниками? Или в разросшейся администрации президента настолько не могут готовить важные документы, что поручили всё это дело Синиковой И.В. – заместительнице начальника отдела ведомства. Недавно на этих страницах был подвергнут беспощадной критике этот непонятный проект «многоотраслевого» указа президента РФ, который, повторяю, был подготовлен департаментом одного ведомства. Срок обсуждения истек, что дальше? Он никуда не годится и улучшению не подлежит, перлы этого пустого документа поражают беспочвенностью. Например, в перечне задач государственной политики по сохранению и укреплению традиционных ценностей указана как главная задача государства:
4) реализация государственной информационной политики, направленной на усиление роли традиционных ценностей в массовом сознании и на противодействие деструктивной идеологии…
А вот и злободневный пример ярчайшей деструктивной идеологии с подрывом этой самой государственной политики. «Эхо Москвы» с готовностью и каким-то наслаждением сразу сообщило, что немецкие массмедиа резко критикуют поведение венгерского премьера во время встречи c президентом РФ Путиным.
Ни одного ободряющего зарубежного отклика, например, из самой Венгрии – только грязь и ругань. Или глупейшие обороты: «Нежелание Орбана использовать жесткие слова в адрес президента России Владимира Путина…» А почему глава государства, который приехал решать важнейшие задачи, должен использовать «жесткие слова»? Или: по мнению автора публикации Йенса Мюнхрата, угрозу для Украины, исходящую от Москвы, Орбан использовал, чтобы извлечь выгоду для собственной страны. Ну и правильно сделал! Зачем солидаризироваться с умалишенными и зацикленными на русофобии себе же в ущерб?
Но главный вопрос: кто сбрендил, обозреватели «Дойче велле» или «Эхо Москвы», транслирующее эту чушь? Есть ли вообще общегосударственная информационная политика? В Германии, как видим, есть! Кстати, плоды таких отношений с Венгрией налицо: страной, которая заблокировала вступление Украины в Центр НАТО по сотрудничеству в сфере кибербезопасности (Киберцентр НАТО), была именно Венгрия. Об этом с гневом сообщило в пятницу украинское издание «Европейская правда» со ссылкой на официальное лицо, участвовавшее в подаче заявки Украины на участие в Киберцентре, штаб-квартира которого находится в Таллине. Еще на одного врага в информационной войне меньше. Но на чьей стороне Газпром Героя России Миллера с его «Эхом»?
***
Так совпало, что знакомился я с этим бюрократическим «шедевром», когда читал новый роман Анатолия Салуцкого «Немой набат. 2018–2020». Не стану вдаваться в литературоведческий разбор объемного произведения со множеством героев и сюжетных линий.
Хочу сразу заметить, что это не публицистическое полотно, а художественное произведение: высказанные мысли, тревоги, чаяния принадлежат разным героям, а не напрямую автору. Как в любом состоявшемся русском романе, основная нравственная нагрузка в нем ложится на хрупкие женские плечи. Вера Богодухова являет собой не просто образ исконно русской духовности и непорочности – эта молодая женщина, тезка Веры Павловны из романа «Что делать?», наверное, и есть воплощение России, ее совести и ума. Ну и в соперничество за ее благосклонность вступают два бизнесмена – добросовестный и честный технарь Виктор Донцов и подловатый Аркадий Подлевский с говорящей фамилией. И таких символических перекличек-переплетений множество.
Один из персонажей, Степан Матвеевич, названный в романе Аналитиком с большой буквы, обещает поставить точку в затянувшемся споре: «И поставил: наша культура сегодня только развлекает, на потребительские ощущения жмет, но никак не вдохновляет. Однако же настоящая беда в том, что и политики, Кремль да и сам Путин не понимают глубинной особенности русского исторического характера: народу вдохновение нужно, в народе на генном уровне живет тяга к национальному восторгу, который способен любые эвересты свернуть. Зажечь надо русское сердце, чтобы полыхнуло оно пассионарным подъемом! Разве не доказала это крымская эпопея? Но не пропагандистская аллилуйя, ни обещание сытого завтрака не могут пробудить эти могучие силы. А вот вдохновенные фильмы, песни, яркая поэзия…»
Какие вдохновенные песни и яркая поэзия? Они напрочь изгнаны с экранов федеральных каналов, а за издательское дело и литературный процесс отвечают… технари из министерства цифрового развития. И они, увы, не Донцовы! Это роман с общественными дискуссиями и вернувшимися острыми квартирными спорами, которые не ведутся в информационном пространстве, напоминает чем-то традицию тургеневского романа «Дым», послужившего поводом к разрыву Тургенева с Достоевским. После прочтения романа мне и сюжетная линия не запомнилась – только каштан рядом с курзалом Баден-Бадена, который окрестили «русским деревом», ибо возле него «плещутся сливки российского общества» – «цвет интеллектуальной эссенции», если воспользоваться выражением Анны Павловны Шерер из «Войны и мира» Льва Толстого. В стороне от партий, болтливой толпы земляков и вообще от сюжета стоит Иринарх Потугин (тоже говорящая фамилия) – критик-резонер, либерал европейского разлива, alter ego Тургенева. Он вещает: «Удивляюсь я, милостивый государь, своим соотечественникам. Все унывают, все повесивши нос ходят, и в то же время все исполнены надеждой и чуть что, так на стену и лезут… Все, мол, будет, будет. В наличности ничего нет, и Русь в целые десять веков ничего своего не выработала… Но постойте, потерпите, все будет. А почему будет, позвольте полюбопытствовать? А потому, что мы, мол, образованные люди – дрянь; но народ… о, это великий народ! Видите этот армяк? Вот откуда все пойдет».
Нет конца этим рассуждениям у «русского дерева». Вот и Синицын рассуждает в романе Салуцкого: «Путин все больше сближается с Николаем (Николаем II. – А.Б.). Во-первых, чаще проявляются признаки внутреннего бессилия: команды раздает, резолюции пишет, указы кует, кадры на местах меняет, а дело по-крупному стоит. Но главное, пожалуй, в другом. Что царь, что Путин перестали слышать немой набат, все сильнее звучащий в народе».
Роман «Дым» – символическое название, там герой Литвинов едет в Россию, и белые клубы пара вперемешку с темным дымом проносятся мимо вагонных окон. Он следил за ними, и дымом казалось ему все: и собственная жизнь, и жизнь России. Куда подует ветер, туда и понесет ее. А «Немой набат» тоже аллегория нашего времени, парадоксальная истина: в век всепроникающих информационных технологий самые сокровенные и важные раздумья человека не звучат в общественном пространстве, только русская литература по-прежнему стремится их постичь и выразить. Но потому она-то для власти опасна и, судя по антикультурной политике – по всем циркулярам и действиям – не нужна.
Набат звучит в пустоте? Ответ за читателем!
Александр БОБРОВ
Источник: «Советская Россия»
