Юрий Никулин: «Самое важное — человечность»
18 декабря исполняется 100 лет со дня рождения Юрия Никулина — одного из выдающихся клоунов мирового цирка второй половины ХХ века и актёра кино, завоевавшего любовь многих миллионов зрителей участием в фильмах, которые вошли в золотой фонд советского кино. Автору этих строк довелось встречаться с Юрием Никулиным в конце 1970-х годов.
Дебют нашего общения был классическим, как е2-е4 в шахматах: «Каким был ваш путь в артисты и почему вы отдали предпочтение цирку?» Но в ответ на тривиальный вопрос последовал далеко не тривиальный рассказ.
Судьба Юрия Владимировича во многом определилась в годы Великой Отечественной. Он воевал артиллеристом и никаких творческих планов на будущее не строил. Но вот однажды, это было в 1944 году, их дивизион после тяжёлых боёв отвели в тыл. Замполит вызвал Юрия и приказал: «Никулин, солдатам нужен отдых. Ты весёлый, знаешь много анекдотов, давай организуй самодеятельность». И оказалось, замполит не ошибся: у молодого солдата действительно проявился артистический талант. Его выступление имело успех у товарищей, и Юрий Никулин решил: если будет суждено дожить до Победы, то после войны он попробует поступить в творческое училище.
Правда, тут поначалу вышла осечка: Юрий Владимирович мечтал о ВГИКе, но… Уже после первого тура экзаменаторы вынесли неутешительный для него вердикт: «Вы артист не того профиля, который нам нужен». Не подошёл его «профиль» и театральному училищу. Цирковая студия стала последним шансом. Впрочем, впоследствии он не раз благодарил судьбу за то, что она распорядилась именно так. Несмотря на большой успех, достигнутый в кино, цирк всегда оставался ближе душе артиста.
А путь в кино, как рассказал Юрий Владимирович, начался чрезвычайно буднично, с вопроса: «Хочешь немного подзаработать?» — который задал ему сценарист фильма «Девушка с гитарой» Владимир Поляков. Специально для Никулина он вписал в сюжет дополнительный эпизод с пиротехником.
Звездой кино Никулина сделало участие в «великолепной тройке» Трус — Балбес — Бывалый, придуманной режиссёром Леонидом Гайдаем.
— Гайдай готовился к съёмкам короткометражной комедии, для которой ему были нужны собака и три артиста, — вспоминал Ю.В. Никулин. — Ну с собакой никаких проблем. А вот с актёрами… Восемь человек пробовались на роль Бывалого, четыре — на роль Труса. Зато когда пришёл я, Гайдай глянул на меня и распорядился: «Балбесов больше искать не надо».
Напомню, что дебютировала тройка в эксцентрической короткометражной комедии «Пёс Барбос и необычный кросс», которую Юрий Владимирович считал шедевром этого жанра.
О том, как проходили съёмки, Никулин вспоминал с улыбкой:
— На экране эпизод идёт девять с половиной минут, а съёмки шли месяц. Целый месяц мы бегали по лесам и полям от собаки. Каждый кадр с псом приходилось переснимать по многу раз, никак он не хотел подчиняться указаниям режиссёра. Моргунов даже не раз грозился: «Кончится тем, что я придушу эту псину».
Мне было непонятно: почему однажды исчезла эта троица из гайдаевских фильмов. Ведь по мнению и критиков, и зрителей, в «Кавказской пленнице» она засверкала новыми гранями. Все были уверены: возможности артистов далеко не исчерпаны. Но…
— Для нас самих это загадка, — пожал плечами Юрий Владимирович. — Мы не соглашались с тем, что режиссёр решил расстаться с нашей тройкой, но переубедить его не удалось. И годы спустя мы предлагали её вернуть на экран. Вицин даже придумал объяснение столь долгого её отсутствия: открываются двери тюрьмы — и под мажорную музыку появляется наша тройка. Но — бесполезно.
Для самого актёра Балбес стал одним из любимых персонажей наряду с Глазычевым («Ко мне, Мухтар!»), Кузьмой Кузьмичём («Когда деревья были большими») и Лопатиным («Двадцать дней без войны»).
— Дело не только в том, что этот персонаж по психологии схож с тем «Юриком», образ которого я создаю на манеже, — продолжил свой рассказ Ю.В. Никулин. Балбеса я просто люблю, он для меня вовсе не отрицательный персонаж. Ведь при всём смешном, что в нём есть, он добрый. А это для меня очень важно.
После нашего разговора я вспомнил порыв Балбеса спасать Шурика, которого несла в спальном мешке стремительная река, вспомнил, как он заслонил собой Нину при появлении медведя, и пришлось согласиться с артистом.
О том, что для него очень важно, чтобы в основе образов его персонажей, и не только «положительных», была человечность, Юрий Владимирович говорил не раз. И действительно, среди комических персонажей Никулина есть не слишком привлекательные типы, но я не смог припомнить ни одного негодяя. По словам Юрия Владимировича, он всегда отказывался от таких ролей, даже если фильм казался привлекательным.
Я поинтересовался у Ю.В. Никулина: не возникало ли у него желания после признания в серьёзных ролях отдать им предпочтение?
— Никогда, — ответил Юрий Владимирович. — Как-то так получилось само собой, что я снялся в нескольких серьёзных фильмах подряд. И — затосковал. Наверное, сказалось то, что в душе я клоун.
С Никулиным мне довелось встречаться в самых разных ситуациях: за кулисами цирка, после встречи со зрителями и в домашней обстановке. И должен сказать, что «домашние» беседы, когда мы говорили один на один, без посторонних, отличались особой доверительностью. Вот пример. Однажды на пресс-конференции я поинтересовался: не мешает ли его кинотворчеству сложившийся стереотип персонажа Никулина — смешной пьяница, а то и жулик? И вот как пошёл разговор после встречи со зрителями.
— Нет, не мешает. Режиссёры предлагают мне и другие роли. Например, Кулиджанов пригласил на очень серьёзную работу в картине «Когда деревья были большими».
— Да, но Кузьма Кузьмич — это не совсем обычный вариант вашего привычного персонажа: поначалу он предстаёт пьяницей и если не жуликом, то чем-то вроде того.
— Тогда другой пример: Глазычев в фильме «Ко мне, Мухтар!». Мне эту роль предложили, а я как раз сомневался. Тогда режиссёр Туманов поставил вопрос ребром: «Ты что, не любишь собак?» — «Да нет, почему же, люблю». — «Так, может быть, ты не любишь милиционеров?» Словом, пришлось соглашаться на роль. После «Мухтара» у меня были другие «положительные» герои: в фильме «Маленький беглец» я сыграл очень положительного человека — самого себя; были фильмы «Андрей Рублёв», «Они сражались за Родину»…
А вот что сказал Юрий Владимирович, когда эта тема возникла в «домашней» беседе:
— Конечно, такой стереотип восприятия играет очень отрицательную роль. Снялся я в «Андрее Рублёве». Роль небольшая, но мне казалось, да и все считали, что она удалась. Монах, он гибнет при нападении татар на монастырь — его пытают и убивают. До этого он появляется на экране ещё в будничной сцене, суетится — в зале смеются. Ладно, допустим. Но потом его убивают, а в зале всё равно смех. И мне стало страшно. Но наш оператор Вадим Юсов, когда я поделился с ним своими сомнениями — надо ли мне было браться за такую роль в таком фильме, ответил: «Твои комедийные роли сравнительно скоро забудут. А «Рублёв» останется навсегда. И твой монах останется навсегда».
…Юсов немного ошибся. Не только монах из «Рублёва», но и немало комедий с участием Юрия Никулина прошли испытание временем, и уже несколько поколений зрителей смотрят их с огромным удовольствием. Это радует. Но печалит то, что в современной России «Андрей Рублёв» — выдающееся произведение искусства кино — оказался не вполне востребованным. В советское время он, после того как не без труда пробился на первый экран, надолго остался в активном прокате, нередко шёл во дворцах культуры, в киноклубах, собирая немало зрителей. Теперь же его можно увидеть разве что по телевизору — и то очень редко и, как правило, ночью…
А тогда, коль речь зашла об «Андрее Рублёве», я не преминул спросить и об отношении артиста к режиссёру этого фильма — Андрею Тарковскому.
— Я знал Тарковского по фильму «Иваново детство», который мне очень дорог и близок, — рассказал Юрий Владимирович. — Поэтому я принял приглашение с большой охотой. Но сам Андрей Арсеньевич поначалу показался мне каким-то легкомысленным человеком — уж больно вид у него был несолидный. Но как он мыслил и как работал! Андрей удивительно точно настраивал актёров на необходимое душевное состояние. Он мог прямо на съёмочной площадке подолгу рассказывать какие-то вещи об эпохе Рублёва, которые подчас непосредственно к фильму никакого отношения не имели, но благодаря этому мы как бы погружались в то время…
— А как Тарковский проявлял себя по отношению к актёрам, он был диктатором?
— Нет. Его рука постоянно чувствовалась, но диктатором Тарковский не был. Он как-то умел совмещать своё видение с актёрской импровизацией. А вот кто был диктатором — так это Юрий Чулюкин, у которого я снимался в «Неподдающихся». Ему было абсолютно всё равно, каким себе представлял моего Клячкина я, он требовал только своей интонации. Клячкин получился в фильме смешным, я думаю, что его можно было бы сделать человечнее.
Мы говорили довольно долго и о многом. Но я приведу только один момент нашей беседы — тоже «домашней». Я затронул тему работы цирковых клоунов в кино. Снимался ведь в фильмах отнюдь не только Никулин. Однако никому, кроме него, не удавалось добиться в этом качестве такого всенародного признания.
— Я тоже не раз задумывался над этим. Наверное, дело в том, что актёрские техники в кино и в цирке совершенно разные. И беда цирковых клоунов, даже очень хороших, пробовавших сниматься в кино, как раз в том, что они пытались перенести цирковые навыки на экран. А кино, даже если речь идёт об эксцентрических комедиях, гораздо тоньше, психологичнее. Но есть и общее: хорошее кино, как и цирк, не терпит многословия.
Виктор ВАСИЛЕНКО, г. Белгород
Источник: «Правда»
