Витязь вязи временной: Велимир Хлебников
Современный комфортарий забыл звуки рождающихся листьев, не слышит больше заоблачного шёпота скалистых божеств. Не видит в небе беловейных дев, расчёсывающих золотые кудри Солнце-князя. У него напрочь отсохли уши или развязались глаза, иначе он бы услышал, как цветы рыдают в луговые кружева. В позитивистском безумии комфортарий сносит магические артефакты слов, звуков и чисел на прилавки мирового торжища, где эти три молнии духа продаются дешевле укропа. В такие моменты из глубин выходит поэт, говоря свой навет будетлянина. И имя его Велимир Хлебников.
Современность веками вытравливала из родника человечества биение времени. Она предложила смешную модель линейного измерения, тем самым заковав его, как цирковую мышь. Но темпоральные дары – не вагоны поезда, которые отцепляют по механической надобности. Пора велить миру законом Велимира, настала пора временных саней Хлебникова. Прыгай, нуждающийся и готовься к стройке творецкой общине памяти, славянской задруге сестёр времени. Жгите спички вашего сердца в единый хвост Жар-птицы. На этот свет выйдут Настоящее, Прошлое и Будущее из бесконечных русских полей водить хороводы родства.
Велимир Хлебников – мыслитель средневекового масштаба. Нам и сегодня слабо ясны его письмена и мысли. Он сидел великим пророком на утёсе будущего в путеходных лаптях прошлого и прорицал настоящее. Месяца, годы и часы виделись ему чудными рыбами, что ныряют в бассейны вечности.
Нужно обладать шаманским зрением, широким всечувствием русского странника, чтобы научиться видеть приметы времени. Они глубоко спрятаны от поверхностного мышления, не появляясь перед недостойным. Они как маленькие лесные духи требуют к себе должного уважения, а также особого поэтического зрения способного видеть подлинную душу вещей. Голоса иных эпох имеют своих надёжных вестников. Им может оказаться крыло столетнего ворона, на глазах которого рождались и затемнялись жизни. Узор на мече – тоже свидетель тайн, он знает храбрость или трусость врага и помнит силу владельца. На всём лежит отпечаток сакрального, глубинно-пульсирующего времени. У Хлебникова подобными вестниками стали камни и растения.
Времыши-камыши
На озера береге,
Где каменья временем,
Где время каменьем.
На берега озере
Времыши, камыши,
На озера береге
Священно шумящие.
Алхимик Парацельс утверждал, что в природе не может быть ничего мёртвого. У камня может быть своя скрытая улыбка, не проявленная фигура, которую высвобождают скульпторы. Камням ведомы все языки мира. Их век длится несравненно дольше человеческого. Камнем может быть застывшая слеза погибшего народа, стремящегося напомнить о себе. Растения также являют себя на магических осях бытия. Это могут быть две влюблённые души, которые не смогла разлучить даже смерть, а могут и храбрые воины, уснувшие в лоне земли. Хлебников знал как общаться со своими вестниками времени, подбирая к ним особый словарь.
Громовые воззвания Велимира Хлебникова рождались из конского топота, полёта выпущенной стрелы и озёрных камланий. Они несут в себе лебяжью нежность и соколиную высь. Брынские леса наградили хлебниково слово хвойно-древесной речивостью, а степные равнины бесконечным, как скифская лошадь, стремлением. Только такое слово может разрушить темницу ветхих измерений, сплетая времена и эпохи в единое жреческое прорицание. Поэзия Велимира Хлебникова – буря архаического хаоса, вырывающая гнилые корни железно-кислотной цивилизации. Она возвращается к временам, когда взгляд оленя говорил о мире больше любого университета. Когда по звёздам предсказывали будущее правящих династий и целых государств.
Непознаваемое открывается в столкновении с ещё более непознаваемым. Его размытые контуры проступают на руинах уничтоженного скептицизма, мешающего увидеть в пшеничном зерне мизинец вселенной. Хлебников объявляет восстание запредельного, мятеж зауми, призванный буйством огнеречья повернуть стопы человечества к пространству «ЗА»: ЗАчеловеку, ЗАязыку, ЗАпространству, ЗАрослям и ЗАвремени. Это непокорно-косматое «ЗА» на загривке дикой воли несёт изувеченного рационализмом человека к изучению звездной азбуки. По ней поэт складывает особый заговор хрустальных речений.
О, черви земляные,
В барвиночном напитке
Зажгите водяные
Два камня в чёрной нитке.
Заклинаниями и заговорами Хлебников освобождается от веса тела, отправляя своё жародейное Ка в паломничество к великим гуслям времени. В каждой струне живёт звук эпохи, который охраняет берегиня памяти. Под каждое звучание надлежит найти самовитое слово, рождённое искрой божественного дара. Поэту необходимо получить благословение каждого божества и неведомого существа, чтобы впитать в себя простые законы истории. О днях предшествующих творению ему рассказывают ороченские Дети Выдры. Влюблённые каменного века «И» и «Э» проходят испытание огнём, а на соседнем берегу столетий вилы, лешаки и русалки тоскуют по воле Перуна. В то время как странник Зангези стремится подарить человечеству языки птиц и богов. Светозарное сознание Хлебникова видит все этапы бытия в едином узоре необходимости.
Возможность путешествия по волнам времени была открыта Велимиром Хлебниковым. Мысль духовная не знает преград, она смотрит себя в троичном зеркале и прорицает свои прошлые, возможные и грядущие жизни. Она качается во временах свободно, как в кресле-качалке. Таков был завет Хлебникова: «Пусть те, кто ближе к смерти, чем к рождению, сдадутся! Падут на лопатки в борьбе времен под нашим натиском дикарей. А мы – мы, исследовав почву материка времени, нашли, что она плодородна».
Шествуйте, творяне, путями ловца времени Хлебникова Велимира. Вот уже мчится тройка времён единым лошадиным бегом. К вам едет витязь вязи временной! Пишите перьями духа оду единству и только ему доверяйте доски судьбы.
Алексей СОЛОНКО
Источник: «Солнце Севера»
