Валентина Талызина: «Искусство падает всё ниже»

Валентина Талызина: «Искусство падает всё ниже»

У неё весьма обширный перечень работ в театре и кино. Самых разнообразных — от главных до эпизодических, от несущих высокий трагизм до юмористических, смешных. Но в каждой роли — вклад её большой души, почему и полюбилась она зрителям.

К счастью, телевидение не забывает «Зигзаг удачи», один из лучших фильмов раннего Эльдара Рязанова, где ещё молодая Валентина Талызина достойно снялась с двумя выдающимися Евгениями — Евстигнеевым и Леоновым. А в рязановской же «Иронии судьбы» она не только с блеском играет подругу главной героини Нади, но и подарила исполнительнице этой роли Барбаре Брыльской свой великолепный голос.

Как ни удивительно, её голосом говорит и поёт также латвийская артистка Лилита Озолиня в незабываемом многосерийном советском телефильме «Долгая дорога в дюнах». Талантливо озвучен Талызиной и ряд ролей в известных мультипликационных фильмах.

Однако наибольшее место в её жизни всегда занимал и сегодня занимает театр. Причём для неё это в основном один коллектив — знаменитый Театр имени Моссовета, где служит она уже более 60 лет.

Ведущей темой нашей беседы стала судьба отечественного театрального искусства, которая в последнее время вызывает серьёзнейшую тревогу.

В родном театре и вокруг

— Валентина Илларионовна, вы неотделимы от русского театра, как и он от вас. Обращаюсь с вопросом, беспокоящим многих: что происходит сейчас в этой сфере нашей культуры? Мы поднимаемся вверх, топчемся на месте или опускаемся?

— Прежде всего, наверное, я должна говорить о театре, в котором работаю. Вот вы назвали его знаменитым. И он действительно был таким много лет. Но не уверена, соответствует ли теперь этому определению.

— Вы ведь после окончания ГИТИСа пришли в Театр Моссовета, когда здесь было средоточие необыкновенно славных имён…

— Да, да, здесь были изумительные Мастера. Начиная с Юрия Александровича Завадского, который руководил театром и собрал вокруг себя блистательных актёров. Подумать только, в одной труппе — Вера Марецкая и Фаина Раневская, Ростислав Плятт и Николай Мордвинов, Серафима Бирман, Алексей Консовский, Любовь Орлова, Валентина Серова, Сошальская, Оленин, Борис Иванов…

И я могу сказать: какая удивительно творческая была атмосфера! Завадский очень заботился о росте артистов, об уровне интеллигентности и работоспособности своей труппы. Он, например, каждый четверг или каждую среду созывал нас всех и говорил нам о Чехове, Пушкине, Достоевском, говорил о поэзии, о театре и жизни. Потом, когда его не стало, у меня невольно вырвалось: «Он звал нас в небо, поднимал нас, возвышал».

— Вот что значит истинный художественный руководитель.

— Весь театр при нём дышал творчеством. Были у нас внеплановые работы и показы. Было уважение к актёрам, старшие учили молодых. Всё время происходили какие-то поиски, возникали радости открытий, новые художественные идеи…

После ухода из жизни Завадского продолжил его дело Павел Иосифович Хомский, которого Юрий Александрович вырастил. С ним тоже мы 30 лет прекрасно работали. Это был величайший профессионал и очень деликатный человек. А вот когда три года назад и он ушёл, всё рухнуло. Теперь ничего, на чём мы держались, у нас нет.

— Почему же так получилось?

— Произошла, на мой взгляд, трагедия или даже катастрофа. Нами с тех пор правит не художник, а финансистка — директор театра Валентина Тихоновна Панфилова, которая никогда не была ни актрисой, ни режиссёром. В театре-то нашем она давно, однако занималась всегда только административными обязанностями. Вот и сейчас для неё главное — касса, выручка, деньги, а каков художественный уровень спектаклей — это её не интересует. Да и не понимает она в этом ничего!

— Ну а что же «наверху»? Вы ведь подчиняетесь департаменту культуры в правительстве города Москвы, а получается, эта Панфилова как будто сама себя назначила?

— Именно так. Сама взяла в свои руки обязанности художественного руководителя, не понимая, что не по ней они. Считает, что может. Даже художественного совета не создала. Не нужно ей, видите ли, ни с кем советоваться, единолично всё решает.

— Я знаю, между директором и художественным руководителем театра бывают конфликты. Но ваша ситуация — это демонстративный отказ от должности художественного руководителя?

— Фактически да. И есть, оказывается, даже своего рода идеология «директорского театра», авторство которой приписывают бывшему вице-мэру Москвы Леониду Михайловичу Печатникову. Слышали про такого?

— Слышал. Правда, в связи не с культурой, а с медициной.

— Говорят, на него заведено уголовное дело — как раз за злоупотребления по медицинской части.

— А вы слышали про Капкова в департаменте культуры Москвы? Это он, можно сказать, стал отцом Гоголь-центра во главе со скандально известным Серебренниковым.

— Ну да, ликвидировали Театр имени Гоголя, а вместо него преподнесли нам этот самый Гоголь-центр с его непотребщиной. А Театром на Таганке поставили руководить Апексимову. Никогда не была режиссёром, очень средняя актриса. Но наглость зашкаливает! За сыгранную роль в спектакле, говорят, выписывает себе как директор по миллиону рублей. Тогда как у многих актёров зарплата — 18 тысяч или даже меньше того. И попробуйте прокормить семью на эти деньги…

Между тем уровень спектаклей при такой руководительнице нижайший и продолжает падать. Коллектив Театра на Таганке стонет уже несколько лет, пишут во все инстанции, но толку никакого.

— К нам в «Правду» они тоже обращались, и не одно их письмо мы напечатали. Увы, безрезультатно.

— Меня такое, честно скажу, теперь уже не удивляет.

Их бред несёт огромный вред

— Вы, значит, уже перестали удивляться безобразиям, которые творятся в родной для вас театральной сфере. То есть здесь безобразия становятся обыденностью. А ведь всё это свидетельства того, какое у нас нынче руководство культурой, как поставлена тут работа с кадрами. Есть министерство культуры РФ во главе с Владимиром Мединским, есть московский департамент культуры. И кого же они выдвигают руководителями «на театры»! Вы, наверное, знаете, что происходит в стенах МХАТ имени М. Горького. Как к этому относитесь?

— То, что мне известно, просто ужасает. Говорят, этот Бояков, которому вверили МХАТ, больше всего знаменит тем, что торговал сырой нефтью.

— Так и есть. Официально сообщают: провёл в начале 1990-х первую в России негосударственную сделку с нефтью.

— Ну вот, а теперь полез в культуру. Так чего же от него ждать? Случайный, никчёмный здесь человек.

А была во главе театра Татьяна Васильевна Доронина, большая актриса и режиссёр, которая по праву быть художественным руководителем МХАТ в тысячу раз превосходит этого Боякова. Невероятным кажется то, что он выделывает в коллективе, какие пьесы принимает к постановке, какую смехотворную беспомощность и непрофессионализм проявляет на каждом шагу... Честное слово, это уму непостижимо.

— Заявляет, например: «Нам Арбузовы и Розовы не нужны». Каково?

— Это значит, таланты не нужны. Вот так подобные Боякову мыслят и так поступают. Что ж, это всё — «сырая нефть». Затопила она культуру.

— Но нельзя не думать о том, как такие люди сюда проникают. Мало того, занимают руководящие позиции, командуют, определяют, что хорошо, а что плохо...

— Непрофессионализм в руководстве культурой даёт о себе знать сверху донизу. Увы, правят деньги, а не талант. Вот укоренилось, например, такое слово — «откаты». Человеку, скажем, дают возможность снимать фильм, а он за это отдаёт половину или треть отпущенных ему бюджетных денег. Высоко ли при этом мы поднимемся в искусстве?

— А какие кошмарные проекты витают в министерстве культуры и его окружении! Вы слыхали о том, что уже совсем было собирались объединить Александринский театр и Театр имени Волкова? Первый находится в Петербурге, а второй — в Ярославле. Как это можно их объединить, совершенно непонятно. А главное — зачем? Но ведь только публичное вмешательство Валентины Терешковой, ярославны по рождению, остановило эту безумную катастрофу...

— И опять я не удивляюсь. Потому что по затее Андрея Кончаловского, который вполне серьёзно её выдвигал, надо было объединить театр наш, Театр сатиры и Концертный зал имени Чайковского. В некий, представьте себе, «Культурный центр».

— Вот эта да!

— К счастью, руководство Зала Чайковского сразу категорически отказалось, как и Ширвиндт, возглавляющий Театр сатиры. Он сказал: «Только через мой труп». Ну а наша директриса, наверное, согласилась бы на всё.

— Скажите, как могут возникать подобные сумасшедшие затеи?

— Иногда я думаю: видимо, просто от нечего делать. Вместо того чтобы потратить силы и время на создание и укрепление русского психологического театра, на выращивание его артистов, изобретают какой-то бред.

— Если бы он был безобидным, куда ни шло. Но их бред несёт огромный вред!

— Для меня это очевидно. А вот «вверху», наверное, не понимают.

Прорастать сквозь асфальт

— Но давайте, Валентина Илларионовна, поговорим всё-таки о спектакле «Васса», который появился недавно у вас в театре и в котором вы необыкновенно глубоко, впечатляюще играете главную роль. Он стал поистине выдающимся событием в культурной жизни столицы, хотя для Театра имени Моссовета сегодня это определённо не правило, а исключение. Во-первых, Горький, автор отнюдь не «модный» ныне, а, наоборот, неугодный. А во-вторых, поскольку спектакль я посмотрел, свидетельствую: это и очень талантливая режиссёрская работа, и великолепный актёрский ансамбль. Как же могло свершиться такое в сложившихся у вас условиях, о которых вы только что рассказывали?

— Да, для нашего театра при нынешнем его положении спектакль «Васса» является исключением на общем фоне. И тем более он подчёркивает безотрадность этого фона.

— Кто стал инициатором выбора горьковской пьесы?

— Признаюсь, это результат моего поиска. У меня долго не было никакой работы, ничего не предлагали, и я взялась искать сама. Прямо скажу, поразилась, перечитав «Вассу Железнову». Я поняла, что это — сегодняшний день: люди вцепляются в горло друг другу, готовы убить ближнего за деньги. И какой мощный автор!

— Вы раньше играли в спектаклях по пьесам Горького?

— Был у нас в начале 1980-х «Егор Булычов и другие». Ставил Хомский, Булычова играл Леонид Марков, а я в спектакле была его женой Ксенией. Очень памятная работа…

На сей раз я предложила и пьесу, и постановщика — замечательного, на мой взгляд, режиссёра и актёра Сергея Виноградова.

— А как отнеслась к этому ваша директриса?

— Категорически отрицательно! Горький не подходит, потому что якобы зрителям не интересен, а Виноградов — поскольку она в него, видите ли, не верит. Неимоверных усилий стоило её убедить.

— Подействовало в конце концов?

— Слышу после долгой паузы: «Ну ладно, беру этот спектакль под свою ответственность. Но только на малой сцене!»

Я опешила. Для такой работы малая сцена никак не годится. И всё-таки начинать нам пришлось на малой.

— Это уж самодурство какое-то. Наверное, недаром мне говорили, что в коллективе её Салтычихой прозвали.

— Вот-вот… Беда в том, что это, сами понимаете, очень отражается на творческом процессе. Всё хорошее в театре не просто не приветствуется, а вынуждено с огромным трудом буквально прорастать сквозь асфальт.

«Вассу» мы теперь играем на большой сцене, и зал всегда полон. Буря оваций и возгласы «Браво!» Но неприятная, вопиюще ненормальная история, которую перед этой победой пришлось пережить, повторяется теперь с другим предлагаемым мною спектаклем — «Волки и овцы».

— О, тоже очень современно звучащая пьеса драматургического классика…

— Поразительно современная! И тот же Сергей Виноградов, понимая это, горит желанием поставить её. Но директриса сегодня говорит: «Да, «Волки и овцы» будут поставлены», а завтра — категорически отказывает. Послезавтра опять да, а на следующий день — снова нет. Какие нервы могут такое выдержать?!

Последняя её воля гласит, что если спектакль и состоится, то лишь в следующем сезоне, а в этом, дескать, для него нет места.

— Выходит, руководитель театра против хорошего в своём театре?

— Как ни странно! Ей не нужны хорошие спектакли. Ей не нужны хорошие молодые режиссёры. У неё есть свои: Кончаловский, Ерёмин, Чусова. Недавно Кончаловский на пресс-конференции в ТАСС заявил, что Театр имени Моссовета — это болото. Но ничего, с удовольствием пойдёт в болото и будет дальше здесь ставить…

— А Чусова — ужасающий режиссёр! Я видел её постановку «Грозы» Островского в «Современнике»: там не было никакого Островского. И другие её спектакли, которые смотрел, того же пошиба.

— Пошлейшая режиссёрша, так скажу. Пошлейшая!

— Однако должен обратить ваше внимание вот на что. В минувшем декабре в зале Ярославского академического театра имени Волкова состоялся торжественный вечер, посвящённый открытию Года театра. Проходил он в присутствии президента и других высших руководителей страны. А кому доверена была режиссура столь представительного вечера? Ей, Чусовой!

— Видимо, чувствуя конъюнктуру, наша директриса и предлагает такому кадру всё новые постановки. Хотя спектакли Чусовой долго не задерживаются на сцене, а с «Великолепного рогоносца» зрители просто уходят. И тем не менее новость: впереди у нас, оказывается, премьера шекспировского «Ричарда III». Это будет, знаете ли, гремучая смесь: Шекспир, Чусова и Домогаров. Ещё тот компот…

— А в режиссёрских способностях Сергея Виноградова, судя по всему, вы убедились?

— Не только я, а все участвующие в спектакле «Васса». Это же действительно ансамблевый спектакль, в чём огромная заслуга Виноградова. Все актёры здесь глубоко и ярко раскрылись благодаря ему.

С таким режиссёром работать — истинное удовольствие. Очень мудрый, спокойный, любит артиста и тонко ему помогает… И молодой. А школа у него великолепная: Щукинское училище, воспитанник Романа Виктюка, который был учеником Анатолия Эфроса. Сначала я узнала Виноградова как талантливейшего актёра, посчастливилось даже играть с ним, а сейчас нет сомнений и в его режиссёрском даровании. Не зря Сергея то и дело зовут в кино, где он как режиссёр тоже себя проявил. Вот кто мог бы наш театр возглавить!

— Панфилова не хочет?

— Ни в коем случае! Такие, как она, за своё место крепко держатся, хотя совершенно ему не соответствуют.

Это страшное, недопустимое преступление — погубить русский психологический театр

— Сейчас, когда мы с вами беседуем, в стране нашей, между прочим, продолжается объявленный свыше Год театра. Казалось бы, все причастные к театру по этому поводу должны испытывать радость. А у вас она есть?

— Какая может быть радость, если происходит всё то, о чём мы только что говорили. Происходит страшное, недопустимое — погибает великий русский психологический театр, и это огромная боль для меня.

— К сожалению, далеко не все понимают, что же на самом деле мы утрачиваем.

— Но пора уже это осознать! Особенно тем, кто руководит страной. Ведь речь идёт о величайшем нашем национальном достоянии, цена которого ничуть не меньше, нежели стоимость нефти или газа. Нет, пожалуй, гораздо больше! Это ведь для нашего народа духовная основа, открытие мирового значения.

А сегодня всё, чего достигли Щепкин с его Малым театром, Станиславский с его гениальной системой, Немирович-Данченко с его учениками и последователями, — всё это изживается и уничтожается. То есть мы в нашем искусстве лишаемся основы, потому и падает оно всё ниже и ниже.

— Русский психологический театр требует таланта и большого труда.

— Потому что лишь так можно дойти до глубин души человеческой и раскрыть в ней нечто важное для всех. Это действительно трудно. А вот выпустить на сцену голых мужиков — это просто. Вот и пошли теперь по лёгкому пути.

Например, у Чусовой в поставленном ею «Ревизоре» Хлестаков совершал на сцене половой акт. У Гоголя в пьесе, как вы знаете, этого нет, но чего не сделаешь ради «завлечения» зрителей...

— Замечу, что тут Чусова не оригинальна. Слизнула такую «находку» у режиссёра Фокина из Александринского театра. А в спектакле МХТ имени Чехова «Три сестры» гимназисты насилуют одну из этих сестёр — Ольгу, которая по пьесе учительница. Что сказал бы Антон Павлович, увидев эдакое, да ещё в театре под своим именем?

— Чудовищным извращениям на сцене, в том числе издевательствам над нашей великой классикой, кажется, нет предела. И возмущаться лично я уже устала.

— Можно ли это остановить?

— Необходимо! Но, как видите, пока не очень получается. Попытки, увы, почти ничего не дают. Вот мы, например, коснулись темы писем в руководящие инстанции...

— Из Театра имени Моссовета тоже такие обращения были?

— Разумеется. И в столичный департамент культуры, и в министерство культуры РФ, и президенту страны. Но реакция — нулевая. Смысл её такой: это, дескать, частное мнение нескольких лиц.

— Поскольку не все члены коллектива эти письма подписывают?

— Я уверена, подписали бы все, но с некоторых пор у нас введена контрактная система срочных договоров. Это значит, что любого актёра, кроме народных артистов России, директриса в любой момент может уволить. И люди, конечно, боятся.

Одна актриса буквально рыдала у меня на руках, когда я предложила ей подписать письмо против того, что происходит в театре. Её можно понять: трое детей, вынуждена держаться за свои 18 тысяч...

— Абсолютно то же самое устроил Бояков в коллективе МХАТ имени М. Горького!

— Методы у всех этих бояковых и панфиловых одинаковые. Но их поддерживает вышестоящее начальство. Это — нынешняя система! И невольно возникает вопрос: так, может быть, разрушение русского психологического театра происходит не по недосмотру, а согласно какому-то продуманному плану?

— Такие мысли, Валентина Илларионовна, возникают не только у вас.

— Если уж объявлять Год театра, то не должно это свестись к формальным, показушным «мероприятиям». Прежде всего, я считаю, следует внимательнейшим образом и на высшем уровне разобраться, где и что надо срочно поправлять в театральной сфере. И меры принимать действенные. Чтобы не катиться нам дальше вниз.

Источник: «Правда»

Читайте также

А. Маслов. О русской культуре замолвите слово! А. Маслов. О русской культуре замолвите слово!
В период с 22 февраля по 7 марта 2024 года на телеканале Россия-1 состоялись политические дебаты в поддержку кандидатов, выдвинутых на должность Президента Российской Федерации. Мне, как доверенному л...
28 марта 2024
В. Катасонов. Сталинская корпорация: как вершилось экономическое чудо по-советски В. Катасонов. Сталинская корпорация: как вершилось экономическое чудо по-советски
Что бы там ни говорили критики советской экономики, но сегодня становится ясно – она на поверку оказалась для нашей страны, выражаясь современным языком, более «конкурентоспособной», чем так называемы...
28 марта 2024
Тверь. Русские традиции для детей Тверь. Русские традиции для детей
26 марта 2024 г. в Тверском детском клубе «Истоки» руководитель регионального отделения «Русского Лада» Л.Т. Туровская и активист движения И.Б. Рыбкина провели праздник «Жили-были крестьяне» для детей...
27 марта 2024