Убийство Пушкина. Геополитический аспект
10 февраля 2024 года исполняется 187 лет со дня трагической гибели Александра Сергеевича Пушкина. Чем дальше от нас уходит в историю дата его смертельной дуэли, тем острее возникает дискуссия в научных кругах и публицистике в отношении ее причин: во имя чего она была спровоцирована. Формальным поводом к ней послужило стремление великого поэта постоять за светлое имя своей супруги, честь своей семьи.
Накануне дуэли Пушкин получил анонимное письмо-пасквиль, в котором был откровенный намек на интимную связь его супруги с царем, причем с согласия самого мужа в корыстных целях. Пасквиль затрагивал реноме не только первого поэта в России. Утверждать, что данное письмо есть поступок каких-то великовозрастных шалопаев, которые, устав от светской жизни, решили подобным образом позабавиться, вряд ли можно. Считаем, что здесь была замешана большая политика, связанная с физическим устранением Пушкина не столько как поэта, а как государственного деятеля, авторитетного в общественных кругах России по укреплению государственных и нравственных устоев Российской империи.
Не случайно первый пушкинист Павел Анненков не только в официальной переписке с министром просвещения, но и в письмах к друзьям в 60-х годах XIX века развивал идею, что Пушкин не только поэт. Он «единогласно выступает воспитателем русского общества, мощным агентом его развития и объяснителем духовных сил, присущих народу». Видимо, нам не суждено узнать поименно истинных авторов подметного письма, сгубившего Пушкина. Одно ясно, что трагическое последствие подметного письма было на руку тем политическим силам, внутренним и внешним, которым была ненавистна страна под названием Россия с ее многовековой славной историей.
Обращает на себя внимание тот факт, что убийство произошло в год 25-летия изгнания французов из России, и смерть Пушкин принял от руки не кого-нибудь, а француза Дантеса. Секундантом Пушкина был К. Данзас, предки которого были французы. Не этим ли были вызваны странные поступки последнего во время дуэли и после. О них мы скажем позднее. Секундантом Дантеса был секретарь французского посольства виконт д’Аршиак. Идейным вдохновителем злодейского преступления против России в лице Пушкина был голландский посол Луи Геккерн. Так что версию организации смертельной дуэли мы знаем только из уст участников, которые не слишком были заинтересованы в объективном изложении случившегося. Пушкинскую версию дуэли мы не узнаем никогда, поскольку он был смертельно ранен, и ему оставалось жить чуть меньше двух суток.
В первой четверти XIX века произошли два судьбоносных для России событий. Блистательная победа русской армии над Наполеоном во главе с Александром I и фельдмаршалом В.И. Кутузовым и восстание декабристов 14 декабря 1825 года. Первое событие предопределило на четыре последующих десятилетия ведущую роль России во всех европейских делах: тогда Петербург именовали в международных кругах «столицей Европы». Правда, в либеральных кругах, прежде всего Англии и Франции, была и другая оценка роли России – «жандарм Европы». Николай I, считавший, что Российской империи угрожает революция и придет она с Запада, полагал, что спокойствие и крепкая власть в европейских государствах были в российских интересах. Поэтому, когда очередная революция сотрясала Европу, русский император считал своим священным долгом бороться с ней и реагировать решительно и быстро.
При успешном исходе второго события – речь идет о восстании декабристов – страна вполне могла погибнуть. Выражаясь современным языком, оно обнулило бы результаты славной виктории над Наполеоном. Декабристы, оказавшись во власти, вряд ли удержали бы государство в своих руках. На момент свержения царя они были едины в своих политических помыслах: покончить с царским режимом вплоть до убийства императора и всех членов императорского дома, но идеологически по своим взглядам вожди декабристов были совершенно разные. Радикализм предлагаемых ими преобразований государственных устоев: отправить в отставку «всех без изъятия нижних чинов, прослуживших 15 лет, высшую власть передать временной диктатуре («правлению») в составе четырех-пяти человек, создать «внутреннюю народную стражу» вместо полиции, распустить русскую армию на постоянной основе и т. д. – все могло бы, считаем, закончиться распадом Российской империи. Исчезновение России с политической карты мира было бы, прежде всего, на радость французским политикам. В их глазах это выглядело бы как расплата России за перенесенное ими унижение, связанное с победой русского оружия над французским.
К сожалению, такой сценарий развития событий в ходе радикальной ломки государственных уз России по большому счету многими представителями дореволюционной общественности и выходцами из аристократических семей до конца не понимался, либо кто-то из них в силу масонских (русофобских) взглядов искренне желал исчезновения России с политической карты мира. Декабристы и в глазах советских людей также воспринимались только как рыцари чести, мученики мстительного и жестокого императора Николая I. Апогеем возвеличивания декабристов в виде благородных мужей, невинно поплатившихся своей жизнью и карьерой, явился художественный фильм Владимира Мотыля «Звезда пленительного счастья», созданный к 150-летию восстания декабристов (1975 год).
В конце 90-х годов ХХ столетия в российском обществе наступило истинное осознание того, что негативные последствия любых, независимо от политической окраски, радикальных сломов государственного аппарата, в том числе и в результате действий декабристов, играют на руку Западу. Тогда в ходе спонтанных действий либеральных демократов, пришедших к власти на волне антикоммунистической истерии, распался Советский Союз в декабре 1991 года, и на грани ликвидации оказалась Россия. Многим стало ясно, что революционная ломка государственных устоев, особенно в стране многонациональной и многоконфессиональной, под руководством любой политической силы грозит, как правило, гибелью самого государства, а жизнь его граждан, по известному выражению выдающегося русского философа Николая Бердяева, превращается в ад. При отсутствии государства в обществе законы и общественная мораль не действуют. Регуляторами общественных отношений становятся «человек с ружьем» и революционная целесообразность.
В конце первой четверти XIX века значимость государственных ценностей для устойчивого функционирования русского общества наиболее четко осознавал Пушкин, который после пребывания в ссылке в Михайловском многое в своих взглядах переоценил, встав на позицию поэта-государственника. Во время знаменитой встречи царя Николая I и Пушкина в Чудовом монастыре на территории Московского Кремля (8 сентября 1826 года) он сошелся с царем в оценке последствий вооруженного восстания декабристов. Сам храм, свидетель многих событий в русской истории (отсюда бежал восвояси Гришка Отрепьев, здесь принял мученическую смерть патриарх Гермоген за русскую веру во время оккупации Кремля поляками в 1612 году, в этом монастыре размещался штаб Наполеона в 1812 году) располагал к продолжительной и очень откровенной беседе царя и поэта. Царь понял, что радикальные либеральные взгляды Пушкина – это дань молодости, и больше ничего. Беседуя с царем, Пушкин согласился с мнением Николая I, что Россия, где имеет место разнородность государственных элементов и масштабность территории и присутствует «темнота народная и дворянская», не может существовать вне самодержавной власти.
По окончании встречи Пушкин дал слово Николаю I достойно служить Отечеству и протянул ему руку дружбы. Царь со своей стороны обещал помогать ему во всех творческих деяниях. Так они оказались вместе по одну сторону баррикады: во имя России против всех ее недругов. Поэт публично восхищался действиями царя во время холерной эпидемии в Москве в 1830 году. В его поведении он увидел соединение смелости и человеколюбия. Открыто выступил на стороне Николая I в его решительных действиях в связи с подавлением польского восстания 1831–1832 годов, написав знаменитое стихотворение «Клеветникам России». Государственническим умом Пушкин понял, что страны Запада не случайно выступили в поддержку польских шляхтичей, надеясь через них не только ослабить, но и развалить Российскую империю. Многие депутаты выступали во французской палате с пламенными речами, призывая к выступлению против России. Война Европы с Россией казалась весьма вероятной многим.
Современный французский исследователь творчества Пушкина А. Труайя отмечает, что великий поэт думал о территориальной целостности страны в первую очередь, а о политике потом. В его стихах 30-х годов ХIХ века, в письмах к близким и обращениях к царю часто содержалось негодование по поводу неблагодарности Европы по отношению к России, которая своей кровью искупила «Европы вольность, честь и мир». Он всё настойчивее стал касаться темы русофобии. Пушкин желал дать отпор этой волне: публиковать контрматериалы. Известна черновая записка Пушкина к А.Х. Бенкендорфу, датированная концом июля 1831 года. В ней поэт предлагал использовать русские литературно-политические журналы, как бы сейчас сказали, для информационной борьбы с клеветой западных газет. «Ныне, когда справедливое негодование и старая народная вражда, долго растравляемая завистью, соединила всех нас против польских мятежников, озлобленная Европа нападает покамест на Россию, не оружием, но ежедневной, бешеной клеветою. Конституционные правительства хотят мира, а молодые поколения, волнуемые журналами, требуют войны… Пускай позволят нам, русским писателям, отражать бесстыдные и невежественные нападения иностранных газет».
Насколько актуально предложение Пушкина в наше время. В силу русской доверчивости к действиям коллективного Запада во главе с США и политического предательства либерал-демократов во власти с 90-х годов прошлого века, Россия фактически потеряла свою информационную безопасность. Если не восстановим ее, то все наши военные достижения в области новейшего высокоточного и технологичного вооружения могут оказаться мало результативными. Как в 1990-е годы СССР, обладая мощным военным потенциалом, без единого выстрела пал к ногам Запада, поскольку информационно одурманенные миллионы сограждан позволили в начале декабря 1991 года руководителям России (Ельцин), Украины (Кравчук) и Белоруссии (Шушкевич) развалить братское содружество советских республик. Со всеми вытекающими последствиями, вплоть до проведения российской военной спецоперации на Украине, которую коллективный Запад использует как таран в окончательном уничтожении русской цивилизации.
Следует отметить, что в этот период Пушкин разочаровывается в идеологии масонства, которой увлекались большинство российских вольнодумцев с конца ХVIII века (Радищев, Новиков и др.) до 20–30-х годов ХIХ века (лидеры декабристского движения, близкие друзья из окружения Пушкина – Жуковский, Вяземский, братья Тургеневы и др.), увидев в ней антинациональный и антигосударственный характер. Он становится главным инициатором поиска и выработки национальной идеи.
Царь, видя подвижничество Пушкина в утверждении идей государственности в российском обществе, не оставался в долгу перед великим поэтом. Он благословил его брак с Натальей Гончаровой, первой красавицей петербургского светского общества. Он предоставил Пушкину возможность работать с секретными документами в государственном архиве для написания истории России. Высоко оценивая драму «Борис Годунов», распорядился выделить средства для ее напечатания.
Взаимоотношения между ними, нам представляется, им обоим стоили немалых трудностей в морально-психологическом отношении: недоброжелателей их тесных взаимоотношений было куда больше, чем сторонников. Один из анонимных авторов писал о Пушкине:
Я прежде вольность проповедовал,
Царей с народом звал на суд,
Но только царских щей отведал
И стал придворный лизоблюд.
Пушкин вынужден был написать в 1828 году стихотворение «Друзьям»:
Нет, я не льстец, когда царю
Хвалу свободную слагаю:
Я смело чувства выражаю,
Языком сердца говорю.
Его я просто полюбил,
Он бодро, честно правит нами;
Россию вдруг он оживил
Войной, надеждами, трудами.
Все же порицатели политических взглядов и государственного подвижничества Пушкина сумели выбить великого поэта из жизненной колеи, используя якобы любовные отношения между его супругой Натальей Николаевной и Дантесом. Мы не исключаем самого факта, что красота этого бравого кавалергарда на какое-то время вскружила ей голову, но не настолько, чтобы иметь с ним интимную связь. Об этом она чистосердечно пишет в письме приемному отцу Дантеса барону Геккерну. «Допустим даже, что мое увлечение вашим сыном так велико, что, отуманенная им, я могла бы изменить священному долгу; но вы упустили из вида одно: я – мать… и я требую, чтобы вы оставили меня в покое». Тем не менее отец и сын Геккерны преследуют семью Пушкиных с какой-то маниакальной страстью, на первый взгляд, несколько непонятной.
Всё встает на свои места, если рассматривать проблему отца и сына Геккернов и семьи Пушкиных в геополитическом ракурсе. Вероятнее всего, у Пушкина, проницательно по-государственному мыслящего, появились веские доказательства в отношении того, что посол Нидерландов в России занимается деятельностью, противоречащей интересам России, как шпион, причем в пользу другой страны – Франции. Подобное видение позволило Пушкину понять истинный смысл усыновления Луи Геккерном Дантеса, состоявшего на службе в царской армии, к тому же имевшего доступ к царскому двору. В свою очередь Луи Геккерн, видимо, понял, что Пушкин уловил его истинную его роль в Петербурге и, боясь разоблачения, барон стал использовать приемного сына не только как информатора, но и как орудие масштабной дискредитации Пушкина в петербургском обществе. Вот почему даже после того, когда Дантес, женившись на Катерине, родной сестре супруги Пушкина, продолжал распространять в духе «казарменных каламбуров» по адресу Пушкина и его семьи всевозможные сплетни. Для примера – одна из непристойных шуток: «Теперь я знаю, что у вас тело красивее, чем у моей жены», вслух высказанное им на балу. Для услышавших эту фразу было ясно: Дантес добился взаимности от Натальи Пушкиной. За Дантесом и Натальей Николаевной постоянно наблюдали сотни любопытных глаз и ушей. Отец, Геккерн, при очередной встрече на балу с Натальей Николаевной спросил ее, когда же она наконец освободится от своего мужа. Видимо, отец и сын Геккерны как тонкие психологи, играя на человеческих слабостях Пушкина и Натальи Николаевны, жестоко разыгрывали их. Считаем, вряд ли Геккерны так нагло и беспринципно вели себя, если бы не имели моральной поддержки в петербургских кругах. Для одних из светского общества это очередной сериал, который ими с удовольствием смотрелся, для других – руками Геккернов свести счеты с великим поэтом.
Великий поэт, по мнению современников, был по натуре вспыльчивым и задиристым, а Наталья Николаевна, вполне из самых чистых помыслов, постоянно сообщала о домогательствах со стороны Дантеса и его приемного отца. Это, конечно, не могло оставлять Пушкина равнодушным. Окончательно, в прямом смысле, он был психологически взбешен, когда его супруга пересказала содержание совета Л. Геккерна: бросить своего мужа. Его настолько возмутила циничная выходка голландского посланника, что он совсем потерял самообладание, и в самых оскорбительных тонах написал ему письмо, рассчитывая на дуэль с ним или Дантесом. В тот же день Л. Геккерн через секретаря французского посольства виконта д’Аршиака в письме объявил Пушкину, что от его имени Дантес делает ему вызов. Видный французский пушкинист Анри Труайя в научном труде «Пушкин и Гончарова» пишет: «Договорившись с Дантесом о его участии в дуэли, Геккерн все ставил на эту последнюю карту! Дантес убьет Пушкина, и этот ненавистный бумагомаратель унесет с собой в могилу всю свою ненависть, все свои разоблачения».
Пушкин без обсуждения подписал весьма жесткие условия дуэли, составленные письменно виконтом д’Аршиаком. Предстоящая дуэль не оставляла шанса уцелеть кому-то из противников: дуэлянты становились на расстоянии двадцати шагов друг от друга, барьер составлял десять шагов. Именно на это и рассчитывал организатор дуэли барон Л. Геккерн. На дуэли отсутствовал врач, у секундантов не было с собой никаких медикаментов, а раненого Пушкина повезли не в госпиталь, где могли бы ему оказать срочно медицинскую помощь, а домой. Потом его секундант Данзас в течение нескольких часов искал врачей, чтобы тяжелораненому была оказана квалифицированная помощь. Вся эта нелепость в поведении боевого офицера, который не раз на передовой сталкивался с такими случаями, подозрительна и стоила Пушкину потери нескольких литров крови.
Заметим, что Николай I обратился к Бенкендорфу с просьбой предотвратить дуэль, направив на место поединка несколько жандармов. Французский пушкинист А. Труайя отмечает, что накануне дуэли к Бенкендорфу зашел Луи Геккерн вместе с графом Уваровым и княгиней Белосельской. В их присутствии голландский посол убедил Бенкендорфа не противодействовать дуэли, а для приличия послать жандармов в другое место. Французский исследователь жизнедеятельности Пушкина также обращает внимание, что пока Николай I не выразил официально (это произошло после похорон Пушкина) своего гнева в отношении убийцы и его приемного отца, многие из петербургского общества и высшей власти благодарили их за избавление России от неисправимого и вздорного поэта. Именно это отношение светского общества к мученической смерти Пушкина крайне возмутило юного корнета Михаила Лермонтова, и в стихотворных строчках «На смерть поэта» он огласил анафему высшему обществу. В адрес убийцы Пушкина император Николай I распорядился: «Быть по сему, но рядового Геккерна, как не русского подданного, выслать с жандармом за границу, отобрав офицерские патенты». После отъезда из России Дантес жил вместе с женой в Сульсе в доме родного отца до 1842 года, ни в чем себя не проявляя. Затем, когда все поуспокоилось вокруг Дантеса, началась его блестящая политическая карьера: аккредитация при венском императорском дворе, член Генерального совета департамента Верхний Рейн, депутат Учредительного собрания Франции, наконец, пожизненный сенатор с окладом 30 тыс. франков в год.
Оказавшись на смертном одре и приводя в порядок свои дела, Пушкин пишет записку Николаю I с просьбой о прощении за нарушение царского запрета на дуэли. «Жду царского слова, чтобы умереть спокойно». Царю и его сыну, будущему наследнику царского престола под именем Александра II, желает долгого и славного царствования во «имя процветания России». Николай I пишет в ответ: «Если Бог не велит нам свидеться на здешнем свете, посылаю тебе мое прощение и мой последний совет умереть христианином. О жене и детях не беспокойся, я беру их на свои руки». Пушкин был еще жив, когда Жуковский, знаменитый поэт, которого он считал своим учителем, сообщил ему, что Николай I из лучших побуждений позаботится о его семье и все ее материальные заботы примет на себя.
P.S. Однако, все-таки рок отомстил Дантесу за смерть выдающегося русского поэта. Третья дочь Дантесов, Леони, была, по словам ее брата, «до мозга костей русской». Она самостоятельно выучила русский язык так, что «говорила и писала по-русски получше многих русских». Леони любила Россию и Пушкина, знала наизусть множество его произведений, держала в своей комнате его портрет. Она утверждала, поняв истинные мотивы случившегося, открыто обвинила отца в умышленном убийстве Пушкина.
В 1812 году тринадцатилетний лицеист Александр, глядя, как уходят русские полки сражаться за Родину, мечтал быть в их рядах. Он погиб от пули, выпущенной французом по наущению Л. Геккерна, того, кого благословил Наполеон, присвоив титул барона за верную службу Французской империи. Похоронили Пушкина там, где он хотел быть похороненным, в Святогорском Свято-Успенском монастыре рядом с могилой матери.
В.И. КОРНИЛОВ, доцент, к.э.н., г. Ярославль
Источник: «Советская Россия»
