Три шедевра владимирского самородка

Одна из первых в мире автоматических винтовок. Самозарядный карабин, который и по сей день состоит на вооружении двух десятков стран, безумно популярен у американцев, а нам знаком как оружие почётного караула. Противотанковое ружьё, которое и через восемьдесят лет после создания способно вывести из строя бронетехнику на поле боя. Всё это — труд С.Г. Симонова, советского конструктора-оружейника, Героя Социалистического Труда, лауреата двух Сталинских премий 1-й степени. 4 октября со дня его рождения исполняется 130 лет.

Не устанем повторять: Великий Октябрь в социальном смысле был прорывом сословной плотины на пути творческих сил, скрытых в народах России, и прежде всего в государствообразующем русском народе. Отсюда и невиданный взлёт во всех областях — от науки и искусства до конструкторской и военной мысли, — который случился в СССР в середине ХХ века.

Сергей Гаврилович Симонов, уроженец владимирской деревеньки Федотово, понимал это как никто другой. О своём детстве он вспоминал так: «Отец мой, как и дед, был хлеборобом. Так что я, можно считать, потомственный крестьянин. Однако крохотные наделы да и скудность земли, как мы ни старались, давали мизерные урожаи. Своего хлеба хватало только, как в старину говорили, до рождества, а точнее, до Нового года. Поэтому, чтобы прокормить семью, отцу приходилось работать у местных заводчиков...»

Крестьянскому сыну Серёже тоже пришлось начать работать рано: с шести лет — в поле. Главное светлое воспоминание детства — школа, где добрый учитель за свой счёт ещё и подкармливал вечно голодных крестьянских ребятишек. Учился Симонов хорошо, с интересом, но средств на дальнейшее обучение сына у семьи не было. После окончания трёх классов пришлось идти работать помощником кузнеца. Так и связал будущий оружейник свою жизнь с металлом.

Учился новому делу паренёк быстро, а главное — хотел большего. Поэтому подростком пошёл работать на ткацкую фабрику Куваева в Иваново-Вознесенске. Там он с большим интересом изучал работу станков и потихоньку даже стал их ремонтировать и пытаться усовершенствовать. Но вскоре пришлось с фабрики уйти и вернуться в деревню, чтобы помогать семье, так как отец начал болеть и хозяйство уже не тянул.

А потом грянул 1914-й, на империалистической войне сгинул старший брат Павел, который до мобилизации трудился на заводе и помогал семье деньгами. Теперь его должен был заменить Сергей. И он отправился на заработки в Ковров, где устроился слесарем по ремонту станков. Чтобы добираться от деревни до города, купил у соседа сломанный и проржавевший велосипед и своими силами привёл его в рабочее состояние.

Новый этап в жизни Симонова наступил в 1916 году. В Коврове расширяли военное производство, и молодой, но уже имевший опыт рабочий там оказался очень востребован. Самого же будущего конструктора влекла новая техника, поставленная на завод. Ему очень хотелось учиться, не хватало теоретического багажа, но эта проблема в прежней России для крестьянского сына была почти что нерешаемой.

Всё перевернул революционный 1917-й. В Коврове организовали курсы для рабочих, куда включили и теорию металлообработки. Одним из первых на них записался Сергей Симонов.

А когда в 1918-м он вернулся на Ковровский завод, там уже всё изменилось. На работу его принимал ещё один в будущем прославленный советский оружейник В.А. Дегтярёв. А руководить производством Советское правительство поставило бывшего царского генерал-майора, конструктора В.Г. Фёдорова, который безоговорочно поддержал новую власть. Это сотрудничество стало судьбоносным не только для Симонова. Оно привело к образованию уникального творческого союза конструкторов стрелкового оружия. Их модели станут конкурировать между собой, но это соперничество всегда будет открытым, честным, подлинно товарищеским.

Фёдоров уже был признанным Мастером и новатором. Он сконструировал первый в истории автомат, производившийся серийно. И об этом стоит сказать подробнее.

Идея создать индивидуальное автоматическое стрелковое оружие была на поверхности. Во многих странах конструкторы пытались это сделать на основе обычной винтовки, но раз за разом терпели неудачу. Было как в анекдоте: как ни собирали — всё пулемёт получается. Мощный винтовочный патрон требовал прочной конструкции, а она выходила большой и тяжёлой, похожей скорее не на винтовку, а на... пулемёт.

Что всё дело в патроне, первым понял именно Фёдоров. И предложил свой вариант боеприпаса уменьшенного размера и мощности. Фактически патрон Фёдорова калибра 6,5 мм, созданный в 1913 году, обогнал своё время: через 30 лет его назовут «промежуточным», то есть занимающим серединное положение между пистолетным и винтовочным патронами, и сделают стандартом для нового вида стрелкового оружия — штурмовых винтовок или автоматов.

Под новый патрон Фёдоров сконструировал оружие, которое назвал «ружьё-пулемёт», а начальник полигона, где его испытывали, генерал Н.И. Филатов окрестил «автоматом». Но в царской России новый патрон стандартизировать не стали, и дальше опытных образцов нового оружия дело не пошло.

Фёдоров не успокоился и переделал конструкцию под японский патрон «Арисака» схожего размера. В 1920-е ковровский коллектив, где трудились уже и Дегтярёв, и набиравшийся опыта Симонов, довёл автомат Фёдорова до серийного производства. Успели выпустить около 3200 штук. В РККА появились отдельные роты автоматчиков. Но производить новый патрон оказалось негде, и в 1928 году автомат с вооружения сняли.

Конструкторам Ковровского завода поручили всё же сделать автоматическую винтовку под стандартный, царских ещё времён, патрон калибра 7,62х54 мм, производство которого было хорошо налаженным. Молодой конструктор Симонов смог решить такую задачу, причём совмещал это с учёбой в Промышленной академии.

Работа под началом, без преувеличения, гениального Фёдорова многое дала Симонову, и он стремился продолжить дело учителя. Первый образец своей автоматической винтовки он представил ещё в 1926 году. Но, как и его предшественники, попался в старую ловушку: оружие вышло слишком похожим на пулемёт по массе и габаритам. Работа продолжилась. Фёдоров и Дегтярёв тоже трудились над своими аналогичными моделями. В соревнование включился и опытный оружейник Ф.В. Токарев с Тульского завода.

В начале 1930-х вперёд вырвался Дегтярёв, и его самозарядная винтовка уже была близка к принятию на вооружение РККА. Но в следующем году Симонов и Токарев предъявили конструкции, которые военные сочли более удачными, и теперь лидерство было уже за ними.

В основу действия автоматики винтовки Симонова был положен принцип отвода пороховых газов через отверстие в стволе по специальной трубке. Именно так работает множество современных образцов боевого и охотничьего оружия, включая знаменитые автомат Калашникова и автоматическую винтовку AR-15, принятую в США на вооружение под индексом М16. Советский конструктор понял, что это открывает перспективу создания не только самозарядной винтовки, но и автоматической — с возможностью ведения как одиночного, так и непрерывного огня.

Вскоре модель Симонова обзавелась ещё одним непременным атрибутом современного оружия — отъёмным магазином. Он мог быть на 10, 15 или 20 патронов и снаряжался как отдельно от оружия, так и будучи вставленным в него, причём с использованием стандартных пачек на 5 патронов от прекрасно известной солдатам «трёхлинейки» конструкции С.И. Мосина.

После испытаний на надёжность и доводки на вооружение РККА была принята АВС-36 — 7,62-мм автоматическая винтовка системы Симонова образца 1936 года. Производство её развернули на Ижевском заводе. И да, она могла стрелять очередями, хотя этот режим и считался чрезвычайным. Но возможность для солдата в критический момент боя выпустить в противника не одну-две, а десяток пуль стоила дорого. При этом весила АВС-36 без патронов всего 4 кг — меньше винтовки Мосина. И ещё для сравнения: созданная через 15 лет на бельгийской фирме FN автоматическая винтовка FAL под похожий патрон 7,62х51 мм NАТО весила 4,5 кг.

Однако полигон — одно, как ни истязай там опытное оружие, а суровые армейские условия — совсем другое. АВС-36 была куда сложнее «трёхлинейки», из-за механизма газоотвода нуждалась в тщательной чистке и смазке, а при неаккуратном обращении становилась капризной и ненадёжной. Поэтому вскоре первенство отдали СВТ — самозарядной винтовке Токарева образца 1938 года, которая очередями не стреляла, отъёмного магазина не имела, но была немного легче и проще. Если АВС-36 выпустили в количестве не более 65 тыс., то СВТ-38 и СВТ-40 — более 2 млн.

Это было дорогое оружие: винтовки Симонова и Токарева стоили почти вдвое больше ручного пулемёта Дегтярёва ДП. Перед Второй мировой войной лишь две страны осилили массовое производство самозарядных винтовок: СССР и США с М1 «Гаранд». При этом автоматической винтовкой была лишь АВС-36. За эту работу Симонов получил орден Красной Звезды.

Войны мощно двигают технический прогресс — никуда от этого не деться. Новаторская идея Фёдорова с промежуточным патроном оказалась востребована в годы Второй мировой. Но, увы, опередила всех Германия. Хуго Шмайссер сконструировал штурмовую винтовку StG 44 под новый патрон 7,92х33 мм, имевший пулю, похожую на винтовочную, но гораздо меньшую гильзу. «Штурмгевер» стал первым крупносерийным автоматом, выпущенным в количестве около 450 тыс. По весу он не сильно отличался от пистолетов-пулемётов: 5,2 кг против 4,8 у немецкого МР 38/40 или 5,3 у советского ППШ с дисковым магазином. Зато стрелял StG 44 гораздо дальше и точнее.

В СССР решили не отставать и в 1943 году стандартизировали свой промежуточный патрон 7,62х39 мм, наладили его производство и выдали конструкторам задания на проектирование под него новых образцов вооружения. После Великой Отечественной Советскую Армию спешно перевооружили по новому стандарту на ручной пулемёт Дегтярёва (РПД), автомат Калашникова (АК) и самозарядный карабин Симонова (СКС).

Сергей Гаврилович, наверное, ждал это задание с нетерпением. Ведь будучи учеником Фёдорова, он как никто понимал перспективу промежуточного патрона. Поэтому карабин ему удался на уровне  оружейного шедевра. Десятизарядный СКС удачно дополнял АК, так как имел за счёт более длинного ствола большие точность и дальность стрельбы, был компактным, лёгким (меньше 4 кг с патронами), а главное — очень надёжным, так как все решения, применённые при его создании, ранее были Симоновым отработаны на опытных образцах.

СКС выпустили огромной серией — свыше 15 млн единиц. Кроме того он производился в ряде стран по лицензии, например в ГДР. С конца 1950-х в Советской Армии СКС начали заменять на АК, но на вооружении некоторых частей, например ПВО, он оставался до 1995 года. Сейчас СКС используется в Российской армии в качестве церемониального оружия. В двух десятках стран мира он состоит на вооружении и по сей день.

Но с вытеснением из войск жизнь прекрасно зарекомендовавшего себя карабина не прекратилась. СКС оказался очень востребован в качестве охотничьего оружия, особенно у охотников-промысловиков. А ещё он обрёл колоссальную популярность в США.

Первые образцы СКС за океан привезли с собой в качестве трофеев ветераны Вьетнамской войны. Общее их число составило несколько тысяч, но репутацию оружию это создало. А в 1990-е годы СКС начали экспортировать со складов в РФ, и он оказался одним из самых распространённых образцов гражданского оружия, потому что полностью соответствовал характеристике «дёшево и сердито». Американцы, имеющие особые традиции отношения к оружию, карабин Симонова искренне любят, дорабатывают эргономику, снабжают современными прицелами и отъёмными магазинами увеличенной ёмкости. В середине 2010-х в США в частном владении имелось около 1,5 млн СКС.

Но вернёмся к временам Великой Отечественной. Симонова с её началом ждал особый, личный вызов. В июле 1941 года он получил от ГКО задание срочно сконструировать противотанковое ружьё.

Часто говорят, что военные всегда готовятся к прошлой войне. Но РККА, наоборот, подвело излишнее новаторство. В конце 1930-х конструктор Н.В. Рукавишников создал противотанковое ружьё под мощный патрон 14,5х115 мм. Его приняли на вооружение и собирались производить на заводе в Коврове. Но потом всё встало.

Специалисты прогнозировали появление в 1940-х годах танков с противоснарядным бронированием. У самой РККА уже появились тяжёлый КВ с бронёй до 75 мм и средний Т-34 — до 45 мм. Они деклассировали малокалиберную противотанковую артиллерию — куда уж там ружьям! Накануне войны в распоряжении советских военных оказался немецкий средний танк Т-III (Pz.Kpfw.III Ausf.G). Он имел вертикальные детали корпуса толщиной 30 мм, а башни — до 37 мм. Ружьё Рукавишникова на испытаниях такую броню не «взяло».

Вряд ли кто-то в СССР мог подумать, что танк Т-III модификации G — самая современная модель гитлеровцев на тот момент. Скорее, считали наоборот. Но пришло 22 июня 1941-го, и выяснилось, что в вермахте полно лёгких танков с тонкой противопульной бронёй, в том числе трофейные чехословацкие и французские. Противотанковые ружья тут очень бы пригодились, но модель Рукавишникова была слишком сложной, требовала доводки и к крупносерийному производству в военных условиях оказалась непригодной.

Тогда-то по инициативе И.В. Сталина и поручили срочно спроектировать новые образцы такого оружия под патрон 14,5х114 мм, который в середине июля 1941-го спешно приняли на вооружение. Выбор пал на многоопытного Дегтярёва и более молодого, но уже хорошо себя зарекомендовавшего Симонова. Сроки поставили очень жёсткие, но оба конструктора совершили невозможное и уже в августе (!) представили свои проекты.

Дегтярёв, хотя изначально предполагал своё ружьё магазинным, в итоге сделал его однозарядным для упрощения и удешевления. Фронт остро нуждался в противотанковых средствах, и ПТРД отправили в производство с такой поспешностью, что до сих пор нет ясности, когда был официально издан документ о его принятии на вооружение.

Симонов был верен себе и школе Фёдорова и успешно решил задачу создания самозарядного (!) противотанкового ружья с встроенной обоймой на 5 патронов. 29 августа его приняли на вооружение. Оно было дороже и сложнее, чем ПТРД, и до конца 1941 года ПТРС выпустили менее сотни. Но уже в 1942 году его выпуск исчислялся десятками тысяч.

Оба ружья показали примерно одинаковую бронепробиваемость, так как использовали одни и те же боеприпасы и имели схожую длину ствола. Даже после появления у гитлеровцев модернизированных Т-III и T-IV, а также «пантер» и «тигров» с толстой бронёй потребность в таком оружии сохранялась. Ружья применяли для борьбы с лёгкой бронетехникой и автомобилями, стрельбы по огневым точкам и даже самолётам, а партизаны — и по паровозам.

С течением времени достоинства ПТРС стали себя показывать. Возможность сделать несколько выстрелов подряд была весомым преимуществом. По сравнению с ПТРД ружьё Симонова весило примерно на 3,5 кг больше — около 21 кг, но в походном положении разбиралось на 2 части и свободно переносилось вместе с боеприпасами расчётом из двух человек.

Были и детские болезни, например, случались сдвоенные выстрелы. Но Симонов постоянно совершенствовал конструкцию. Всего по 1944 год выпустили более 178 тыс. ПТРС, после чего производство прекратили: войска были насыщены этим видом оружия.

Вскоре после войны противотанковые ружья уступили место пулемёту КПВ такого же калибра и реактивным гранатомётам. ПТРД и ПТРС отправились на склады, но, как оказалось, несколько преждевременно. В последние десятилетия крупнокалиберные винтовки переживают ренессанс. На Западе это прежде всего оружие калибра .50 BMG (12,7х99 мм). Но патрон 14,5х114 мм потенциально гораздо мощнее.

И вот летом 2014 года в Донбассе можно было увидеть ополченцев, которые вели стрельбу по бронетехнике киевского режима из ПТРС, добытых на складах вооружения в Соледаре.

Казалось бы, что может противотанковое ружьё 1940-х сегодня, когда техника стала куда более защищённой? Но буквально несколько дней назад российские блогеры из проекта «Крупнокалиберный переполох» дали ответ, опубликовав видеоролик, главный герой которого — противотанковое ружьё Симонова. Мишенью выступил трофейный бронетранспортёр М113 производства США, который активно поставляется киевскому режиму. Он «моложе» ПТРС на 19 лет: пошёл в производство в 1960 году. А модификация А3, которую использовали для испытаний, и вовсе принята на вооружение в 1987 году и производилась до 2007-го.

ПТРС стреляло по цели современными мощными патронами с бронебойно-зажигательно-трассирующей пулей. Было опасение, выдержит ли их ружьё-ветеран, выпущенное 80 лет назад, не разорвёт ли его. Но оно справилось: выстрел в борт — и над открытыми люками М113 поднялся дымок. Пробитие! А потом ПТРС «взяло» американский БТР и в лоб.

Если бы Сергей Гаврилович Симонов мог это увидеть, это было бы лучшим подарком к его юбилею...

Михаил КОСТРИКОВ, кандидат исторических наук

Источник: «Правда»