Т. Куликова. Пузыри начинают лопаться
Инфляция в развитых странах продолжает набирать обороты. Для борьбы с ней ведущие мировые центробанки вынуждены резко ужесточать денежно-кредитную политику, что уже привело к резкому взлету процентных ставок и к падению котировок по всем основным типам активов. «Всеобщий пузырь», надувшийся в результате денежной эмиссии 2020-2021 годов, начал сдуваться.
Мы уже неоднократно писали о том, что в результате беспрецедентной по масштабам денежной эмиссии, проводимой ведущими мировыми центробанками в 2020–2021 годах, по всему миру запустился маховик инфляции. И он продолжает раскручиваться: западные санкции против российского нефтегазового экспорта (и уже введенные, и еще находящиеся на стадии обсуждения) дали этому процессу дополнительный стимул.
Самая впечатляющая динамика разгона инфляции, как несложно догадаться, в Европе, по которой взлет цен на энергоносители ударил особенно больно (когда экономика полностью в плену у политики, жди беды). В апреле в еврозоне рост потребительских цен в годовом выражении (то есть к соответствующему месяцу прошлого года) в очередной раз обновил рекорд и составил 7.5%. Более того, индекс цен производителей, являющийся в значительной мере опережающим индикатором для индекса потребительских цен, в марте (последняя доступная статистика) достиг немыслимого ранее для развитых стран уровня 36.8% в годовом выражении. Понятно, что такая инфляция цен производителей в значительной мере объясняется ростом цен энергоносителей, но дело не только в них; цены в Европе уже растут широким фронтом. Так, индекс цен производителей за исключением энергоносителей в марте вырос на 13.6% в годовом выражении.
В США в апреле инфляция чуть-чуть замедлилась (она составила 8.3% в годовом выражении, против 8.5% в марте). Но это замедление в значительной мере объясняется снижением цен на бензин (которое оказалось временным: в мае цены на бензин на заправках в США опять обновляют исторические максимумы) и на подержанные автомобили (на которые ранее цены росли опережающими темпами). Так что говорить о переломе тенденции разгона инфляции в США (как делают сейчас многие американские провластные комментаторы) пока еще как минимум преждевременно.
И даже в Японии, которая несколько десятилетий безуспешно боролась с дефляцией, инфляционные процессы наконец-то начинают запускаться. По потребительским ценам это еще не сильно заметно, но цены производителей уже обновляют максимумы с начала 1980-х годов: по итогам апреля соответствующий индекс вырос на 10.0% в годовом выражении.
Таким образом, инфляция в развитых странах теперь не просто стала политической проблемой, она грозит выйти из-под контроля. Поэтому ведущим мировым центробанкам приходится на это реагировать всерьез, а не просто «делать вид», что они борются с инфляцией. Как мы писали ранее, некоторое превышение инфляции над целевыми уровнями было полезно для западных стран, потому что давало возможность сократить в реальном выражении избыточную закредитованность правительств и компаний, поэтому их центробанки не спешили начинать реально бороться с инфляцией и, тем самым, позволили ей раскрутиться. Однако этот механизм «инфляционного списания» долгов работает, только если удается избежать инфляционной спирали, а сейчас перспектива ее формирования стала вполне реальной. Теперь одних «словесных интервенций» и символических мер уже недостаточно, надо действовать жестко.
В США Федеральная резервная система (ФРС, американский аналог центробанка) уже приступила к ужесточению денежно-кредитной политики. В марте была свернута программа количественного смягчения (выкуп гособлигаций на баланс ФРС; по сути денежная эмиссия), и сразу же ФРС подняла ключевую ставку на 0.25 процентных пункта (п.п.) до диапазона 0.25–0.50%. На заседании 4 мая ставка была поднята еще на 0.5 п.п., что стало максимальным разовым повышением с 2000 года, а на пресс-конференции председатель ФРС Джером Пауэлл сказал о планах по еще как минимум двум повышениям ставки по 0.5 п.п. на ближайших двух заседаниях.
Повышение ставки на 0.5 п.п. в мае и планы дальнейшего ее повышения никого не удивили, поскольку представители ФРС в своих выступлениях в последние несколько месяцев старательно готовили почву для этого. Но сюрприз от ФРС на майском заседании все-таки получился: было объявлено, что уже с июня начнется так называемое «количественное ужесточение» (сокращение баланса ФРС; по сути «печатный станок наоборот») – в объеме до 47.5 млрд долларов в месяц в июне-августе и до 95 млрд долларов в последующие месяцы, начиная с сентября.
Это много: столь агрессивные параметры программы количественного ужесточения оказались неожиданностью для большинства участников рынка. Для сравнения приведем параметры количественного ужесточения, которое ФРС проводила в период с 2017 по 2019 годы (это был первый и единственный до сих пор эпизод количественного ужесточения в США). Тогда цикл повышения ставок после финансового кризиса 2007-2008 годов начался в конце 2015 года, а сокращение баланса стартовало лишь в конце 2017 года, причем оно началось с объема 10 млрд долларов в месяц, и этот ежемесячный объем увеличивался на 10 млрд каждый квартал, пока, спустя год, не достиг 50 млрд долларов в месяц; это и был максимум. Теперь же планируется, что примерно такой объем будет стартовым, а уже через три месяца он удвоится.
Такая агрессивность ФРС не должна удивлять: для США преодолеть инфляцию особенно важно, ведь на кону статус доллара как основной мировой резервной валюты. Тем более что этому статусу и так был нанесен серьезный удар, когда США заморозили российские золотовалютные резервы, в результате чего многие развивающиеся страны усомнились в целесообразности накопления резервов в долларах.
В такой ситуации падение фондовых рынков и даже рецессия в экономике представляются американским властям меньшим злом, чем дальнейший разгон инфляции, и представители ФРС уже заявляют об этом прямо. Так, председатель ФРС Джером Пауэлл в недавнем интервью на радио MarketPlace заявил, что «процесс подавления инфляции будет проходить через боль, но закрепление инфляции на повышенных уровнях принесло бы еще больше боли». И еще цитата из того же интервью: «Вопрос о том, сможем мы или нет провести “мягкую посадку”, может зависеть от факторов вне нашего контроля». Это означает, что “посадка” в любом случае произойдет, но будет ли она мягкой или жесткой (то есть рецессия) – это уж как получится…
Важным следствием подъема ставок в США является взлет курса доллара по отношению к основным мировым валютам: индекс доллара с начала марта вырос почти на 8%. Это произошло в первую очередь из-за девальвации японской иены и евро, поскольку соответствующие центробанки пока не решаются на агрессивные действия по борьбе с инфляцией. Это и понятно: при даже незначительном росте процентных ставок долговые рынки этих стран ждет быстрый и неминуемый коллапс: при том объеме долгов, который накоплен в Японии и в некоторых странах еврозоны, их обслуживание при более высоких процентных ставках станет невозможно, и перспектива их дефолтов встанет в полный рост. Кроме того, события на Украине спровоцировали отток капитала из Европы, что тоже давит на курс евро.
***
Ужесточение денежно-кредитной политики в США и агрессивная риторика ФРС уже начали оказывать влияние на мировые финансовые рынки: котировки на них постепенно снижаются, хотя неконтролируемого обвала пока еще удается избежать.
В большинстве развитых стран за последние несколько недель резко упали котировки государственных облигаций, а значит, резко выросли их доходности. Это важно потому, что вслед за ростом доходностей гособлигаций, растут процентные ставки по всем долгосрочным кредитам в экономике: по банковским кредитам предприятиям, по корпоративным облигациям, по ипотеке. В результате экономика замедляется (подробнее см. «”Монетарное безумие” и компании-зомби», Правда, №23, 05.03.2021, https://kprf.ru/roscrisis/200911.html ).
В США доходность 10-летних государственных облигаций за два с половиной месяца с начала марта выросла с 1.7 до 2.9% (на минувшей неделе доходность в моменте доходила до 3.2%). Это уровни конца 2018 года, когда доходности американских гособлигаций достигли пиков и пошли вниз, как только ФРС из-за обвала рынков была вынуждена резко прекратить цикл ужесточения денежно-кредитной политики.
Тогда, в декабре 2018 года, основной американский фондовый индекс S&P-500 падал примерно на 20% от своего предыдущего максимума, и эта глубина падения оказалась «порогом боли» для ФРС (на финансовых рынках падение на 20% от максимума считается важным рубежом, поскольку отсюда начинается так называемый «медвежий рынок», когда психология участников рынка меняется: они перестают ждать быстрого отскока котировок и начинают настраиваться на их дальнейшее падение).
Сейчас индекс S&P-500 падает уже шесть недель подряд, и к четвергу 12 мая он в моменте почти достиг глубины падения 20% от исторического максимума (показанного на первой неделе текущего года), а индекс биржи Nasdaq, включающий в себя в основном высокотехнологичные компании, в четверг падал в моменте аж на 32% от максимума (в пятницу произошел отскок, но по итогам недели оба индекса все равно показали падение).
Тем не менее, я не жду, что разворот политики ФРС произойдет прямо сейчас: судя по заявлениям Пауэлла, из-за разгона инфляции «порог боли» ФРС существенно сдвинулся. Весьма вероятно, что разворот ФРС в сторону смягчения денежно-кредитной политики произойдет только после того, как экономика США войдет в рецессию. Так что ужесточение финансовых условий в США пока продолжится, а значит, мировые финансовые рынки продолжат падение (после завершения начавшегося в конце минувшей недели отскока) и экономический рост в мире будет замедляться.
***
В целом можно сказать, что пузыри на финансовых рынках постепенно сдуваются, но пока не лопаются. Но есть и исключения: пузыри на самых спекулятивных рынках лопаться уже начинают. Так, в минувшую неделю мы наблюдали мощный обвал на рынке криптовалют. В четверг 12 мая котировки биткоина опускались ниже 27 тыс. долларов за единицу – падение свыше 60% от максимума в ноябре прошлого года. Большинство альткоинов (то есть прочих криптовалют) упали еще сильнее. Падение котировок криптовалют произошло одновременно с падением котировок всех остальных рисковых активов, что окончательно опровергает некогда популярный тезис о том, что биткоин и криптовалюты в целом – это защитный актив.
Более того, на минувшей неделе мы получили наглядную демонстрацию того, что стейблкоины (то есть криптовалюты, цена которых привязана к какому-либо другому активу, например, к доллару США) тоже несут существенные риски обесценения, так как их привязка может в какой-то момент разорваться. Об этом в своем докладе о криптовалютах еще в январе предупреждал наш ЦБ, обосновывая необходимость их запрета (см. подробнее «Цифровая пирамида МММ», Правда, №17, 17.02.2022, https://kprf.ru/roscrisis/208622.html ).
И вот теперь опасения, высказанные экспертами ЦБ в том докладе, получили блистательное подтверждение: один из наиболее популярных стейблкоинов – Terra – оказался обычной финансовой пирамидой. Terra до недавнего времени была привязана к доллару США, и была весьма значимым стейблкоином: ее капитализация (то есть суммарная рыночная стоимость всех «монет» Terra) составляла 18.7 млрд долларов, то есть чуть больше 10% от суммарной капитализации всех существующих стейблкоинов (порядка 170 млрд долларов). Привязка Terra к американскому доллару осуществлялась через сложный алгоритм, суть которого сводилась к тому, что обеспечением для Terra служила другая криптовалюта – Luna, эмиссия которой осуществлялась тем же алгоритмом в рамках реализации механизма привязки Terra к доллару. И когда 9 мая Luna вместе с остальными криптовалютами стала резко обесцениваться, привязка стейблкоина Terra к доллару разорвалась, и Terra также стала обесцениваться. По состоянию на вечер воскресенья 15 мая Terra потерялa свыше 80% своей стоимости.
Скорее всего, в ближайшем будущем, пока денежно-кредитная политика ФРС будет оставаться жесткой, мы еще увидим не один лопнувший пузырь на спекулятивных рынках.
***
Что все это значит для России? В краткосрочном аспекте – практически ничего. Раньше, «в прежней жизни», ужесточение денежно-кредитной политики в США и в других развитых странах привело бы к усилению оттока капитала из России, что транслировалось бы в ослабление курса рубля (именно это сейчас происходит с большинством валют развивающихся стран). Но теперь российский финансовый рынок почти полностью изолирован от мирового, поскольку в ответ на заморозку золотовалютных резервов Россия ввела жесткие ограничения на трансграничное движение капитала. Нерезиденты теперь не имеют возможности продать принадлежащие им российские ценные бумаги и вывести деньги, так что резкий исход нерезидентов из рублевых активов теперь нам не грозит. А новые иностранные инвесторы из западных стран сюда если и придут, то нескоро, – независимо от денежно-кредитной политики их центробанков.
Однако в среднесрочном аспекте, то есть на горизонте от нескольких месяцев до полутора-двух лет, ситуация не столь радужна. Дело в том, что если ФРС и другие ведущие мировые центробанки все-таки проявят твердость в борьбе с инфляцией, то экономический рост в мире сильно замедлится, и многие страны войдут в рецессию. Это означает, что спрос на нефть и промышленные металлы в мире снизится, и цены на них упадут. Более того, в такой ситуации нашим западным «партнерам» станет проще ввести эмбарго на российский экспорт сырья. В частности, они смогут наконец ввести нефтяное эмбарго, которое сейчас организовать им никак не удается.
Конечно же, полностью перекрыть российский нефтяной экспорт они не смогут, поскольку всегда найдутся страны, готовые скупать российскую нефть по дешевке – такие как, например, Индия. Но эти покупатели будут требовать от России еще больших дисконтов по сравнению с мировыми ценами (сейчас российская нефть продается с дисконтом порядка 30 долларов за баррель, и этот дисконт постепенно растет). А значит, экспортная выручка упадет, а вместе с ней сократятся и доходы федерального бюджета, со всеми вытекающими последствиями для социальной сферы и программ поддержки импортозамещения.
Татьяна КУЛИКОВА, экономист
Статья опубликована в газете «Правда», №52, 19.05.2022, https://gazeta-pravda.ru/issue/52-31255-19-maya-2022-goda/puzyri-nachinayut-lopatsya/
