Т. Куликова. Паника Федрезерва
На минувшей неделе ФРС США начала цикл снижения ставок, причем сразу с «удвоенного» шага, который обычно применяется лишь в кризисных ситуациях. Теперь участники финансовых рынков по всему миру задаются вопросом, что же стояло за таким решением. Гипотез несколько, но ни одна из них не предвещает ничего хорошего для США.
Итак, наконец-то это случилось: цикл снижения ставок в основной мировой резервной валюте стартовал. Ключевая ставка в США оставалась неизменной больше года — с июля 2023 года. В этот период она находилась в диапазоне 5.25—5.50%, который стал пиком подъема ставки в нынешнем цикле ужесточения денежно-кредитной политики (ДКП), проводимом Федеральной резервной системой (ФРС) США для борьбы с постковидным разгоном инфляции.
Снижение ставки неожиданностью не стало: на протяжении последних нескольких месяцев чиновники ФРС своими высказываниями готовили рынки к этому событию (см. подробнее «Монетарный разворот в США», Правда, №139, 19.12.2023, и «Об американской инфляции, госдолге и монетарной политике», Правда, №49, 16.05.2024). Так что перед сентябрьским заседанием ни у кого не было ни малейших сомнений, что на нем ставка будет снижена — впервые с марта 2020 года. Более того, котировки активов на финансовых рынках показывали, что «коллективный разум» игроков прогнозирует примерно 50-50 шанс того, что ставка будет снижена сразу на два шага — то есть не на 0.25 процентного пункта (п.п.), а сразу на 0.5 п.п.
Однако подавляющее большинство экономистов и серьезных аналитиков (в опросе агентства Блумберг — 104 из 113 опрошенных) выражали уверенность, что ставку снизят на стандартный шаг 0.25 п.п. Дело в том, что для ФРС одномоментное движение ставки более чем на 0.25 п.п. совсем нетипично. Такое происходит только в кризисные моменты, а сейчас никакого кризиса вроде бы нет.
А инфляция, наоборот, есть! Она, конечно, существенно снизилась от своих пост-ковидных пиков, но еще довольно далека от целевого ориентира 2%. Даже по официальной статистике она как бы «залипла» на повышенном уровне: индикатор инфляции, по которому установлен целевой ориентир 2%, – а именно, индекс устойчивых компонент потребительских расходов Core PCE в годовом выражении — с ноября прошлого года колеблется в диапазоне 2.5–2.7%.
Тем не менее, на удивление всех серьезных аналитиков по всему миру ФРС все-таки начала цикл снижения ставок с удвоенного шага в 0.5 п.п. Такие, или даже более сильные, одномоментные снижения за последние три десятилетия происходили лишь несколько раз: в марте 2020 года на пике ковидной паники (снижение на 1.5 п.п. за три экстренных заседания на промежутке в пару недель), в 2008 году (несколько эпизодов паники на рынках из-за череды банкротств инвестбанков в ходе развития ипотечного кризиса в США), и в 2000 - 2001 годах в так называемый «кризис доткомов».
Повышения ставки сразу на несколько стандартных шагов также крайне редки: в последние десятилетия ФРС это делала только в 2022 году при угрожающем разгоне инфляции (максимум — на 0.75 п.п. за раз). То есть, ФРС — так же, как и другие ведущие мировые центробанки, — старается действовать плавно, не пугая рынки резкими шагами без крайней необходимости. Так что неудивительно, что многие комментаторы, говоря об итогах сентябрьского заседания ФРС, использовали выражение «паническое снижение ставки».
Объясняя решение регулятора, его глава Джером Пауэлл сослался на рост безработицы, сказав, что теперь эта проблема выходит на первый план, потому что инфляция уже практически побеждена. Напомним, что в отличие от российского ЦБ и от подавляющего большинства центробанков по всему миру ФРС имеет двойной мандат – борьба с инфляцией и борьба с безработицей, поэтому она постоянно должна выбирать, какая из этих проблем на данный момент опаснее.
За последний год безработица в США действительно немного подросла: в 2023 году она колебалась в диапазоне 3.5 — 3.8%, а начиная с мая нынешнего года она закрепилась выше 4%; по итогам августа она составила 4.2%, даже немного снизившись по сравнению с 4.3% в июле. Но на самом деле уровни безработицы в 2022—2023 годах были экстремально низкими для США, и на рынке труда тогда наблюдался жесткий дефицит рабочей силы, что вносило значительный вклад в инфляцию (примерно как сейчас в России). Так что сейчас американская безработица лишь чуть-чуть отошла от экстремально низких уровней и все равно остается низкой по историческим меркам.
Так что ни нынешний уровень безработицы, ни скорость ее роста нельзя назвать угрожающими; это уж точно не кризис, который надо срочно купировать резким снижением ставки. Что касается экономического роста, то его поддержание в мандат ФРС не входит, но все-таки учитывается ею как фактор, в значительной мере определяющий динамику безработицы. Однако здесь тоже никакого кризиса пока и близко нет – во всяком случае, по официальной статистике. В последние несколько кварталов ВВП растет темпами порядка 3% (квартал к кварталу, в годовом пересчете со снятой сезонностью), что даже выше, чем долгосрочный тренд для американской экономики.
Ну и как вишенка на торт: на момент сентябрьского заседания ФРС американский фондовый рынок находился вблизи своих исторических максимумов (после заседания он поднялся еще выше). Там в последние месяцы надулся гигантский пузырь. Еще никогда в истории американский регулятор не снижал ставку при таких обстоятельствах.
Даже просто снижение (с обычным шагом, а не с удвоенным) в таких условиях объяснить непросто, но какую-то логику в этом действии найти все-таки можно. Например, так: поскольку инфляция существенно замедлилась по сравнению со своими пиковыми значениями, то реальные ставки выросли за счет сокращения инфляционных ожиданий, поэтому можно снизить ставку в номинале, чтобы вернуть жесткость ДКП к прежнему уровню. Примерно это говорили чиновники ФРС, когда готовили рынки к началу цикла снижения ставок. Но для объяснения резкого снижения ставки сразу на двойной шаг подобное объяснение не прокатывает.
На пресс-конференции по итогам заседания ФРС ее глава Джером Пауэлл сказал что-то длинное и невразумительное в таком роде: хотя экономика США находится в прекрасном состоянии, мы решили снизить ставку на 0.5 п.п., чтобы экономика продолжала оставаться в столь же прекрасном состоянии.
Кто-то из американских аналитиков, комментируя объяснение Пауэлла, показал всю его абсурдность, сравнив со следующим диалогом на приеме у врача. Врач: «Я выписываю вам это сильнодействующее лекарство». Пациент: «Доктор, что, у меня всё настолько плохо?». Врач: «Что вы! Вы совершенно здоровы, но вам нужно принимать это сильнодействующее лекарство, чтобы оставаться здоровым».
За неимением правдоподобного объяснения со стороны ФРС, аналитики по всему миру начали выдвигать свои гипотезы.
Некоторые комментаторы предположили, что дело в том, что американская статистика по росту ВВП и по безработице не заслуживает доверия; что на самом деле страна уже близка к рецессии, а администрация Белого Дома манипулирует статистикой, чтобы дотянуть до выборов; при этом ФРС знает реальное положение дел и реагирует на него. Звучит правдоподобно. Кто-то из аналитиков даже сформулировал это так: одно из двух — либо в ФРС сидят идиоты, либо всю американскую статистику надо выбросить в мусорное ведро.
Если версия про манипулирование статистикой верна, то из нее есть ряд важных следствий. Во-первых, это означает, что американские государственные институты стремительно деградируют, ведь раньше столь наглого манипулирования там не наблюдалось.
Во-вторых, грядущая рецессия в США неизбежно отразится на экономической ситуации во всем мире, и к этому надо готовиться. Нашей страны это тоже коснется через снижение цен на энергоносители и прочие природные ресурсы. Будет реализовываться что-то похожее на «кризисный» сценарий, описанный нашим ЦБ в «Основных направлениях ДКП», — на тот самый сценарий, в котором средняя ключевая ставка за 2025 год составит 20—22%, а в моменте может оказаться «значительно выше 20%» (см. «Как мы будем бороться с инфляцией?», Правда, №96, 05.09.2024.
Еще одна гипотеза, объясняющая решение ФРС, состоит в том, что она по сути утратила независимость. Либо она поддалась давлению со стороны Минфина США с целью снизить ставку, чтобы замедлить рост стоимости обслуживания госдолга, которая в последнее время растет угрожающими темпами (см. подробнее указанную выше статью «Об американской инфляции, госдолге и монетарной политике»). Либо даже так: ФРС снизила ставку перед президентскими выборами, чтобы помочь действующей власти переизбраться. Кто-то при этом даже вспомнил, что Трамп когда-то заявлял, что в случае своей победы на выборах не собирается выдвигать нынешнего главу ФРС на следующий срок, так что для Пауэлла победа действующей власти – это единственный шанс сохранить работу.
Если ФРС действительно потеряла независимость и теперь руководствуется в своих действиях не столько целями своего мандата, сколько политическими раскладами, то это сильнейший удар по ее репутации и, как следствие, по репутации американского доллара как основной резервной валюты. Запас репутационной прочности у ФРС довольно большой, ведь после того как в 1980-х годах легендарный глава ФРС Пол Волкер победил инфляцию, не побоявшись для этого свалить экономику в рецессию, мировые финансовые рынки поверили в американский доллар, даже не привязанный к золоту. Но этот запас прочности не бесконечен, и такие действия, как нынешнее удвоенное снижение ставки, сделанное по сути на ровном месте, этот запас расходуют. Так что теперь долгожданный «конец американского доллара» стал чуточку ближе.
Татьяна КУЛИКОВА, экономист
