Сотворец народных книг. К 170-летию Ивана Сытина
Согласно нашей народной пословице «Нет худа без добра», во время изоляции при COVID-19 люди стали больше читать. И не только навязываемое сверху, но и то, к чему они тянутся сами. Даже по официальным сведениям, среди особенно читаемых авторов есть Лев Николаевич Толстой. А самое первое полное собрание сочинений Л. Толстого в России было издано «Товариществом И.Д. Сытин и Ко» в 1912–1913 годах.
«Всю свою жизнь я верил и верю в силу, которая помогала мне преодолевать все тяготы жизни: я верю в будущее русского просвещения, в русского человека, в силу света и знания, – писал в воспоминаниях Иван Дмитриевич Сытин. – Мечта моя – чтобы народ имел доступную по цене, понятную, здоровую, полезную книгу».
«Глубокоуважаемому Владимиру Ильичу Ленину – Ив. Сытин» – такую надпись сделал Сытин на посвященном пятидесятилетию его книгоиздательской деятельности (1866–1916) литературно-художественном сборнике «Полвека для книги», где опубликованы воспоминания самого юбиляра, писателя В.Г. Короленко, ученого С. Ольденбурга, статьи многих видных общественных деятелей, в том числе А.М. Калмыковой, – в ее квартире и книжном складе на Литейном проспекте, 60, Ленин часто бывал, а саму хозяйку очень ценил за беззаветную службу революции. Начинал И.Д. Сытин свою работу во времена, характеризуемые Владимиром Ильичом и научно, и образно: «Россия сохи и цепа, водяной мельницы и ручного ткацкого станка стала быстро превращающейся в Россию плуга и молотилки, паровой мельницы и парового ткацкого станка. Нет ни одной отрасли народного хозяйства, подчиненной капиталистическому производству, в которой бы не наблюдалось столь же полного преобразования техники».
Тенденцию эту чутко уловил Сытин, организовывая издательское дело. Начиналось оно как бы исподволь, когда Ваню отдали в «мальчики» к московскому купцу Шарапову, и он переехал из села Гнездниково Костромской губернии, где родился 5 февраля (24 января) 1851 года. Поскольку отец Дмитрий Герасимович, волостной писарь, с матерью Ольгой Александровной не могли прокормить семью на мизерное жалованье. Пришлось забросить и учебу в сельской школе после третьего класса, перейти на самообразование, также не слишком основательное – ведь коммерция требовала постоянного внимания, – и, напоминают мемуаристы, Иван Дмитриевич делал орфографические ошибки до конца жизни. Хозяин-купец больше занимался дорогостоящими мехами, а книжную торговлю передоверил энергичному «мальчику», который к семнадцати годам стал неплохим продавцом различных книг и лубочных картинок, закупаемых коробейниками (офенями) и развозимых потом по отдаленным городам и селам России. В 1882 году на Всероссийской промышленной выставке сытинским лубкам присудили медаль, но ему ее не выдали из-за «низкого происхождения», что обидело его, однако и заставило еще целеустремленнее работать.
С крестьянской основательностью познает Сытин книжную торговлю, разъезжая на обозах с товаром от Москвы до Сибири и Украины, к сказкам-лубкам добавив в период Русско-турецкой войны 1877–1878 годов батальные картины и карты военных действий, выпускаемые открытой на имя хозяина литографической мастерской. Зорко подобранные им высококвалифицированные мастера работали четко, умело, споро, и выпускаемая в мастерской продукция сразу стала пользоваться большим спросом. В начале 1883 года Иван Дмитриевич открывает на Старой площади, у Ильинских ворот, уже собственную книжную лавку, а вскоре учреждает «Товарищество И.Д. Сытин и Ко», приступив к изданию народных календарей. Пишу эти строки, и в памяти встает красочная обложка «Исторического календаря за 1913 год», который висел в Свердловске на стене у моей бабушки – Миропии Романовны Скрипиной, у которой жил подолгу еще до школы, так как отец был на фронте, а мама, машинистка, работала в полторы, а то и в две смены в Институте Гипрошахт. Однажды бабушка сняла календарь со стены и дала мне его посмотреть и почитать, и тут открылась передо мною широчайшая картина происходивших в мире событий.
Сопоставляя те знания потом и со школьными учебниками, и с «Кратким курсом истории ВКП(б)», который изучал на партучебе возвратившийся с фронта отец, ясно понимаешь, отчего при советской власти образование и просвещение были столь всеобъемлющими и действенными, а нынче стали столь ограниченными и поверхностными. Календари издаются сейчас в той же Костроме, на родине Сытина, однако ж насколько однообразны они по содержанию, сводясь к еде, одежде, лечению и прочим телесным нуждам, но редко, разве лишь в «Православном календаре», – к духовным, нравственным темам. Почему бы КПРФ не продолжить добрую традицию издательской деятельности Сытина? Почему бы хороший опыт отрывного «Сталинского календаря» не вспомнить и не развить в теперешней информационной войне? Надо ведь реально учитывать, что молодое поколение коммунистов формировалось в условиях куда менее общекультурных, нежели поколения старшие, и для успешной работы молодым необходимы самые разносторонние и прочные знания.
Несмотря на интернет и телевизор, в сегодняшней капиталистической России, каковой она является уже целых тридцать лет, до сих пор, я думаю, актуальны слова Ивана Дмитриевича: «В такой стране, как Россия, жили и умирали миллионы людей, не имевших никакой доли в культурном наследстве человечества. Заброшенные в глухие углы, отрезанные от центров русским бездорожьем и русскими расстояниями, люди эти не имели никакого соприкосновения с печатным словом... и календарь для таких людей был единственным окном, через которое они смотрели на мир».
Впервые сытинский «Всеобщий русский календарь» появился в 1884 году на Нижегородской ярмарке и разошелся мигом. Календарь был красочно оформлен академиком императорской Академии художеств, членом товарищества передвижников Николаем Алексеевичем Касаткиным (1859–1930), получившим первым в советское время (1923) звание народного художника Республики и сотрудничавшим с Сытиным на протяжении тридцати лет. Издавал Сытин и отрывной календарь, обратившись по совету Л.Н. Толстого к писателю Николаю Абрамовичу Полушину (1839–1902), исследователю народного быта. Демократ-шестидесятник, Полушин составил вместе с Иваном Дмитриевичем план и программу календаря, где помещались еще поговорки и пословицы из словаря «Живого великорусского языка» В. Даля, подчас весьма политически острые. Скажем: «Сегодня свеча, завтра свеча, а там и шуба с плеча». Или перепечатали из иностранного журнала такую заметку: «Американский рабочий ест фунт (0,45 кг) говядины в день. Английский – 3/4 фунта. Французский и немецкий – 1/2 золотника (золотник – 4,26 грамма)».
За подобные публикации календарь чуть не прикрыла цензура, и только хитроумные усилия Сытина спасли популярное издание. Дальше Сытин начал выпускать календари «Общеполезный», «Современный», «Народный сельскохозяйственный», «Малый всеобщий», а также календари, рассчитанные на определенные категории читателей – учительский, ученический, охотничий, военный, – и небольшие карманные календари, доведя общий тираж до 12 и более миллионов экземпляров.
Важной вехой в работе Сытина стало сотрудничество с Львом Николаевичем Толстым, который часто заходил в его лавку на Старой площади. «Пожалуйста, напишите Сытину, чтобы он ко мне обращался, я могу и хочу служить, сколько могу, этому делу», – с благодарностью вспоминал Иван Дмитриевич слова Толстого, переданные ему через Владимира Григорьевича Черткова, друга и сподвижника Толстого, предложившего совместные проекты с толстовской фирмой «Посредник», помогавшей расширить круг авторов «Товарищества И.Д. Сытин и Ко», как писателей – Н.С. Лескова, В.М. Гаршина, В.Г. Короленко, самого Толстого и других, близких им, так и художников – И.Е. Репина, Н.Н. Ге, В.И. Сурикова, А.Д. Кившенко, автора знаменитой картины об Отечественной войне 1812 года «Военный совет в Филях». С деятельным их участием издательство Сытина превратилось в крупный центр истинного просвещения и художественного образования.
«Никакой отдельной литературы для народа создать нельзя, да и не нужно, – писал Иван Дмитриевич, полемизируя с теми литераторами, которые сочиняли специальные «народные» книжки, опрощенные, имитирующие просторечье. – Первоклассные писатели всех наций для народа доступны и понятны; как и все читатели, народ не терпит скуки и презирает «сюсюканье», т.е. подделку под народный язык и народный разум».
Вскоре сытинское товарищество принялось выпускать полные собрания сочинений Пушкина, Гоголя, Жуковского, других классиков – русских и зарубежных, букварь, учебники, научно-популярную литературу. Приобретя журналы «Нива» и «Вокруг света», Сытин внедрил в практику литературно-художественные приложения, которые при советской власти получили дальнейшее развитие, когда собрания сочинений печатало, например, издательство «Правда», ничем почти не уступая «Художественной литературе» или «Советскому писателю». Очень тепло отзывался Иван Дмитриевич о русских рабочих, умело подбирая их для работы над своими изданиями. «Это великолепный, может быть, лучший в Европе рабочий! Уровень талантливости, находчивости и догадки чрезвычайно высок. Но техническая подготовка за отсутствием школы недостаточна и слаба. Но и при этом я беру на себя смелость утверждать, что это замечательные умельцы». Неслучайно у него работал и член РСДРП с 1896 года Николай Иванович Дербышев, в 1917 году избранный членом Петроградского военно-революционного комитета, и Вадим Николаевич Подбельский, после Великого Октября народный комиссар почт и телеграфов РСФСР.
Любовь к хорошей книге обусловила и общественно-политические взгляды Ивана Дмитриевича Сытина. К нему применимы слова одного из аллегорических персонажей выпущенной им книги: «Я первый коммунар, если людей учить надо». Богатейший капиталист, выпускавший к моменту Октябрьской революции каждую четвертую книгу с ежегодным оборотом в 18 миллионов рублей, владелец газеты «Русское слово», которую редактировал популярный фельетонист Влас Дорошевич, давший ей умеренно левое направление, Сытин, кого М. Горький «весьма уважал» и относил к «самым ценным русским людям», понимал душу простого русского человека, оттого не мыслил жизнь свою вне народа и его чаяний, а не боялся и не презирал, как нынешние нувориши и предатели с запрятанными партбилетами. Он, Сытин, не пошел на поводу других богатеев, ставших врагами России, спокойно пережил поджог своей типографии московскими властями за то, что рабочие-полиграфисты активно участвовали в революции 1905 года.
Когда после Октябрьской революции фирма его была национализирована, он заметил: «Переход к верному хозяину – к народу всей фабричной промышленности я считаю хорошим делом», – и выразил желание сотрудничать с советской властью.
И вот Сытин работает уполномоченным бывшей собственной типографии, является консультантом Госиздата РСФСР, ездит за границу для переговоров о концессиях бумажной промышленности, размещает там заказы. Получив от Советского правительства персональную пенсию, он продолжает консультировать руководителей издательских и книготорговых организаций, написав в своей книге «Жизнь для книги»: «Радовало же меня то, что дело, которому отдал много сил и жизни, получило хорошее развитие – книга при новой власти надежно пошла в народ».
Иван Дмитриевич Сытин скончался 23 ноября 1934 года. На доме №18 по улице Горького (Тверской), где он жил, в 1973 году была установлена мемориальная доска, а через год на его могиле на Введенском кладбище открыли памятник. А книга его, о которой Дмитрий Фурманов сказал: «Как это всё интересно, хоть роман пиши...» – и по сей день читается с большим интересом, напоминая нам, что ни телевидение, ни интернет не могут заменить печатное издание – газету, журнал, книгу. Их нельзя стереть, подменить, удалить.
Борьба за правдивую, честную, полезную книгу идет и сейчас, ибо это важное направление борьбы за настоящую культуру. Карл Маркс отмечал: «Чтение художественных произведений – неоценимый источник познания жизни и законов ее борьбы». Владимир Ильич Ленин требовал «сделать книгу доступной массе» и «постараться бросить в возможно большом количестве во все концы России». М. Горький писал: «С глубокой верой в истину моего убеждения я говорю вам: любите книгу. Она облегчит вам жизнь, дружески поможет разобраться в пестрой и бурной путанице мыслей, чувств, событий, она научит вас уважать человека и самих себя».
Геннадий Андреевич Зюганов подчеркнул недавно: «История русской культуры неопровержимо свидетельствует о влиянии культуры на саму историю, на ход общественной жизни, на сознание и умственное здоровье нации. Мы обязаны напомнить или рассказать заново новым недоученным поколениям о бесценном вкладе русской и советской классической литературы в жизнь общества».
Эдуард ШЕВЕЛЁВ
Источник: «Советская Россия»
