Русский национализм между Западом и Востоком

Русский национализм между Западом и Востоком

«Мама, мы все тяжело больны!» — пел один, по всей видимости, представитель Востока на Руси Советской, посланник музыкальной Орды с раскосыми и жадными очами. Он попал в самую точку: все мы чем-нибудь да больны. Как ни выделывай вербальный манифест своей идеологии, какая-нибудь помарка да отыщется; дефектик, «баг», про который никак не сказать, что он «фича», и глупо отрицать наличие таких помарок и багов в дискурсе отечественных националистов. 

Главная беда их — фанатичный ориентализм. О ней проще поговорить на примере. По счастью, очень академическом примере. Сравнительно недавно в одном научном журнале вышла статья за авторством Боброва И. В. и Михайлова Д. А. — «Ориентализм в идеологии современного русского национализма». В тексте подробно, хотя и со специфичной выборкой, рассматриваются особенности ориентализма Дмитрия Галковского, Константина Крылова, Егора Холмогорова и некоторых авторов со «Спутника и Погрома». 

Нам сейчас не очень интересен, скажем так, практический ориентализм, где много неопрятной, хотя порой действительно требующей дискуссии болтовни по поводу «восточных» проблем Средней Азии в контексте российской миграционной политики. Гораздо важнее теоретическая подшивка этого «ориентализма»: само по себе методологическое, философское упование на обязательность противопоставления неких «Востока» и «Запада», словно это какие-то безусловно существующие сущности, а скорее даже божки с чётко обозначенными признаками и функциями. А ещё важнее – какие впечатляющие умозаключения выводятся из этой громадной и неотёсанной ориенталистской предпосылки. 

Например, дискурс националистов в целом обогащается причудливым наложением на дихотомию «Востока» и «Запада» идеи загнивания Запада и нравственного и геополитического падения Европы. Из суммы всех этих идей следует, что Россия (которая обязательно должна быть именно что Западом и Европой!) является последней по-настоящему европейской и действительно западной державой. И далее этот нарратив повторяется уже в сопровождении известных культурных стереотипов, которые являются якобы непреодолимой преградой между любыми примерами «Западных» и «Восточных» государств, а также мифологемами по поводу некоего очень аккуратно и удобно выделяемого «европейского наследия»… 

Внезапно, всецело «европейским» и даже «западным» наследием оказываются философия Древней Греции, византийская государственность и христианская религия! Впрочем, к вере в то, что последние три аспекта каким-то мистическим образом тоже являются продуктами исключительно «Запада» привыкли далеко не только националисты. Это очень распространённое клише, хотя если хоть немного вдуматься, оно, по меньшей мере, требует множества серьёзных уточнений. 

Да и в конце концов, если уж мы так любим те вещи, которые просочились в наш цивилизованнейший европейский мир не в последнюю очередь благодаря Римской Империи (даже идеологему «Третий Рим» мы, кажется, любим скорее из-за «Рима», нежели из-за чего-то «Третьего»), тут ведь тоже возникает вопрос: а что корректнее называть генеалогическим истоком «Запада» — Рим или сокрушивших его «варваров»? Или те «варвары», бывшие что культурно, что географически западнее и севернее Рима, тоже вдруг «Восток»? В случае любого однозначного ответа на так поставленный вопрос следовало бы забросать европоцентричного националиста ещё кучей вопросов: а почему? а как это определяется? — и чётких ответов уже не получить.

К слову о «внутреннем Востоке Европы». Увлекаясь ориенталистским языком описания, националисты заворачивают в свой дискурс ещё больше ориентализма. Например, к проблемам, обеспечившим падение Запада и Европы относят именно что проникновение туда «Востока». Причём не столько физическое проникновение — с этим, пожалуй, было бы глупо спорить, учитывая все катастрофы миграционной политики Европы. Чаще же речь идёт о метафизическом «внутреннем Востоке» Европы. Этот мотив также подчёркивается в упомянутой статье Боброва и Михайлова, и он действительно очень часто появляется в текстах некоторых националистов, которые доводят свой ориентализм до такого абсурда, что любые чисто внутренние проблемы Европы сводятся к какой-то экзистенциальной Азиатчине. 

Мы уже сильно соскочили с пересказа основных мотивов статьи Боброва и Михайлова, и на секундочку к ним вернёмся. Мировоззрение Галковского в этом смысле не менее парадоксально, чем мировоззрение Константина Крылова: ведь тот (подчёркивают авторы), будучи автором аналитической статьи, сопровождавшей русский перевод работы Эдварда Саида «Ориентализм» (той самой, в которой все эти ориентализмы с жестокостью изобличались), не просто не отказывается от своего мировоззрения, но только укрепляется в нём. 

Казалось бы, один из умнейших мужей отечества, владелец золотого ключика — как в виде собственной одноимённой серии книг, так и в виде формальной логики, в которой Крылов был очень подкован и многое понимал в рамках философии языка и распутывания различных языковых ловушек, — человек, у которого во множестве речей и текстов можно найти мириады отсылок к отсутствию этой дряхлой дихотомии «Восток — Запад», — и именно этот человек искренне верил в реальность воображаемого им «Востока».  

С другой стороны, благодаря таким примерам понятно, почему у националистов интеллектуальном калибром поменьше говорильня по поводу «Востока» и «Запада» сводится к ещё большим глупостям и каламбурам. Ведь даже тот рядовой националист, который безусловно лучше и мудрее обыкновенного белого расиста, идеологически от него не столь далёк в силу ровно одной совершенно бессмысленной предпосылки, будто «Восток» прям-таки природно ни на что не способен (напоминаем, «Восток» у этого националиста — буквально всё за пределами условной Европы и России). Хотя даже бегло пролиставшему учебник истории школьнику известно, какой след в истории оставили всякие, получается, «Восточные» цивилизации. Включая те, что породили и донесли до нас «европейскую» Христианскую веру.  

Право, сюр какой-то. Интересный, порой даже красивый, а может местами в чём-то и правдивый, но — сюр. Изнутри такого мировоззрения он, конечно, сюром не кажется, но как попытаешься как-то ухватиться за дискурс, пересказать его эдак со стороны, и, кажется, он сплошь состоит либо из логических ошибок, либо из таких философских натяжек, которые в теории могли бы сделать дискурс более последовательным, но на практике не могут не плодить ещё большего количества ошибок. 

Впрочем, выше мы обмолвились, что ориентализм русских националистов — баг, который сложно выдать за фичу. Если вдуматься, это не совсем так. Он и фича тоже. Как мы видим хотя бы на примере Крылова и Галковского, даже у таких безусловно неглупых людей их условный «национализм» во множестве случаев просто непредставим без ориентализма. И это показательно.

То есть: в теории-то можно представить себе «русский национализм» вообще без упоминания слов «Европа», «Запад», «Восток», разговоров о европейском наследии и азиатских деспотиях. Можно было бы просто развязать эти логические узлы, или изменить подход к этой проблематике путём создания какой-нибудь новой, куда более сложной нотации, где «Западом» по неведомым признакам не будут называться одновременно Древняя Греция, Древний Рим, «варвары» Европы и джентльмены США. Нотации, благодаря которой ты не будешь чувствовать себя прям-таки обязанным отнести ту или иную страну в тот или иной период либо строго к «Западу», либо строго к «Востоку». Да вспомните хотя бы о Севере! (Впрочем, эта подсказка опасная: когда в последний раз европейцы хорошенько вспоминали о «Севере», получилось ещё более догматическое представление о гиперборейских нордических арийцах; по-другому к «Северу» пытался подойти Константин Крылов в труде «Поведение» и Егор Холмогоров в пересказах этого труда в текстах и роликах.)  

Религиозный образ «Востока», которым виднейшие националисты пугают читателей и самих себя, будучи вложенным в причудливую дихотомию «Запад — Восток» и весь тот европоцентричный язык описания, есть уже не просто дополняющая идеологию национализма поэтическая мифология, не эффективный инструмент для ведения пропаганды и привлечения внимания, но чуть ли не столп «русского национализма», каким его сегодня знаем мы. Причём столп чрезвычайно устаревший, не столп даже, а трухлявое бревно, подставленное под шаткую крышу веранды с красивой кровлей, ведь даже местами справедливо критикуемый правыми марксизм будет помоложе умственно нетрезвых разговоров о Востоке да Западе.

И что ж останется от такого русского национализма — скорее даже, «русского национал-ориентализма», — если представить его без этого столпа?...

Галковский как-то изрёк забавный афоризм: «”русский национализм” это и есть украинцы». В том как Галковский это понимал, была своя логика: он таким образом упрекал один интернет-диалог Константина Крылова и Егора Просвирнина в наличии «украинского хамства» и других отпечатках «свидомости», которые нет-нет да и промелькнут в иных проявлениях русского национализма. Порой, признаемся, этот афоризм может показаться очень соблазнительным и внушить некоторую веру — хотя и он глуп, с какой стороны к нему ни подкопайся. 

Но шутки ради, этот посыл можно развить: ведь даже тот «русский национализм», который волей-неволей исповедует Дмитрий Евгеньевич, тоже сильно напоминает национализм «украинский». И именно из-за обильного европоцентризма и мифического образа Востока. Не зря иные украинские нацисты и подбадривающие их головы из-за бугра сегодня так спамят смехотворной идеологемой: «Мы — Киевская Русь, форпост Европы против варварского Востока и Московской чекистской Орды!...». И уж их-то дискурс без этого идейного столпа совершенно точно не устоит даже на самом слабеньком ветру. Как могут не бояться этого националисты русские, в то время как сами приговаривают, как герои сериала «Шерлок» — «грядёт восточный ветер»? 

Ведь привлекательность ориентализма даже в совсем абсурдных контекстах доказывает отнюдь не объективное интеллектуальное величие европоцентричной идеологии, но исключительно её звучность как определённой риторики, чарующей читателя, зрителя и слушателя несмотря на все очевидные противоречия. Делать ставку на выдаваемую за логику риторику — опасно. Опасно — прежде всего для внутренних сил националистической идеологии. 

И в таком случае Восточный ветер действительно грядёт, но совсем не так, как ожидают националисты. Не совсем с Востока и совсем не ветер. 

Артём КАНАЕВ

Источник: «Новая Евразия»

Читайте также

Л.Г. Баранова: «Русский Лад» должен быть в авангарде работы с молодёжью Л.Г. Баранова: «Русский Лад» должен быть в авангарде работы с молодёжью
В прениях по основному докладу на VI (майском) совместном Пленуме ЦК и ЦКРК КПРФ выступила член Высшего совета ВСД «Русский Лад» Л.Г. Баранова-Гонченко. Лариса Георгиевна заявила о том, что, осно...
28 мая 2023
Ключевые знаки эпохи. Герасимов и Макарова в телевизионном «отражении» Ключевые знаки эпохи. Герасимов и Макарова в телевизионном «отражении»
Телеканал «Россия. Культура» посвятил цикл передач выдающимся советским актёрам, озаглавив его «Легенды мирового кино». Конечно, цикл не предполагал серьёзного разговора, всестороннего освещения знако...
28 мая 2023
Народная война. Часть 1 Народная война. Часть 1
Сибирские полки принимали участие в сражениях, которые вела Россия во время Отечественной войны 1812 г. Перед «нашествием двенадцати языков» Сибирский, Иркутский, Селенгинский, Тобольский полки – поле...
28 мая 2023