Пропаганда — это тоже оружие. По страницам истории информационных войн
Военно-промышленный комплекс Советского Союза был наглухо закрытым. Однако два раза в год — 9 мая и 7 ноября — занавес открывался и все приглашённые в эти дни на Красную площадь в Москве могли лицезреть самую грозную в мире технику. Более того, иностранным военным атташе разрешалось проходить на трибуны с фотоаппаратами и щёлкать столько, сколько душе угодно. Зная об этом, руководство страны использовало Красную площадь как пропагандистскую трибуну, причём использовало с умом.
7 ноября 1957 года всему миру были показаны первые советские ядерные ракеты большой дальности Р-5М и Р-12, способные поразить цели на территории всей Западной Европы. Европа испытала шок. Но Америка шока не испытала, так как эти ракеты долететь до неё не могли.
9 мая 1963 года гостям трибун были продемонстрированы трёхступенчатые твердотопливные баллистические ракеты комплекса Д-6, предназначенные для оснащения атомных подводных лодок. Американцы считали, что в твердотопливных ракетах и в ракетах для подводных лодок СССР сильно отстаёт. А тут — на тебе. Готовые твердотопливные изделия. Да ещё и трёхступенчатые, то есть предназначенные для стрельбы на очень большую дальность. Чтобы ни у кого не было никаких сомнений в том, что ракеты сделаны для Военно-морского флота, в открытые кузова тягачей посадили настоящих матросов с бескозырками.
Пентагон был в замешательстве. Выходит, русские уже создали ракеты и оснащают ими подводные лодки. Эти ракеты могут в любой момент нанести ядерные удары по США. Места дислокации первых межконтинентальных ракет Р-7 были уже известны американцам. Эти ракеты находились на открытых незащищённых стартовых позициях, и в угрожаемый период американцы могли нанести упреждающие авиаудары. Но как бороться с невидимыми подводными лодками?
9 мая 1965 года СССР нанёс по США ещё более сильный пропагандистский удар. В этот день на Красную площадь вывели сразу несколько советских монстров: огромную глобальную ракету ГР-1, тяжёлую межконтинентальную баллистическую ракету Р-26, мобильную ракету РТ-20, а также новейшие противоракеты А-350.
Глобальная и межконтинентальная ракеты контейнеров не имели и были показаны во всей красе. РТ-20 была в контейнере, но все поняли, что СССР располагает мобильными комплексами. У транспортных контейнеров ракет А-350 были предварительно сняты задние крышки, хотя в таком виде ракеты никогда не перевозили. Увидев огромные сопла двигателей сверхмощных ускорителей и сравнив их возможную тягу с относительно небольшими габаритами контейнера и ракеты, натовские специалисты сразу сделали вывод о том, что русские создали ракету, способную в считанные секунды разогнаться до огромной скорости. Значит, это и есть противоракета.
Наконец, 7 ноября 1967 года американские генералы и политики были «добиты» ещё более тяжёлой межконтинентальной баллистической ракетой Р-36. Кто-то в руководстве СССР додумался перед очередным парадом дать указание привинтить к ракете обтекатель ядерной головной части размером с двухэтажный дом. Фотографии ракеты появились во всех западных газетах и журналах с устрашающими подписями: «Это и есть русская «Кузькина мать» (так называли ядерный заряд невероятно большой мощности, взорванный по указанию Хрущёва на Новоземельском полигоне и напугавший весь мир). Или: «Это орбитальная ракета, способная напасть на Америку с той стороны, где её никто не ожидает». Интересно заметить, что фотографии ноябрьского парада с ракетой Р-36 до сих пор гуляют по интернету.
Теперь самое удивительное. В серию и на вооружение пошла только противоракета А-350. Ракеты ГР-1, Р-26 и РТ-20 ни в серию, ни на вооружение так и не поступили. С твердотопливной ракетой Д-6 конструктора Петра Тюрина вообще ничего не вышло. Разработку прекратили, а на подводные лодки устанавливались жидкостные ракеты конструктора Виктора Макеева. Вместо ГР-1 и Р-26 в серию пошла единая тяжёлая ракета Р-36 в орбитальном и межконтинентальном вариантах. Никакая «Кузькина мать» на ракету Р-36 никогда не устанавливалась, и головного обтекателя размером с двухэтажный дом боевая ракета никогда не имела.
Но советская пропаганда была на высоте!
Советские пропагандисты золотого послевоенного века учились на опыте предвоенных лет и Великой Отечественной войны. Вспомним известные строки:
И на вражьей земле
мы врага разгромим
Малой кровью,
могучим ударом!
Вот эта «малая кровь» в сочетании с «могучим ударом» на вражеской земле нас и подвела. Оружие перед войной и в первые месяцы войны было слабоватым, а пропаганда — шапкозакидательской. Оружие позже делать научились, а с пропагандой долгое время ничего не получалось. С документальными фильмами и фотографиями в СССР был такой провал, последствия которого мы ощущаем до сих пор. В государственных архивах Российской Федерации на фотографию одного подбитого немецкого танка приходится двадцать фотографий подбитых советских танков, а на фотографию одного сбитого немецкого самолёта — десять сбитых советских.
Реальное соотношение потерь было иным, а в 1944 году стало полностью в нашу пользу. Но добиться перевеса советских фотоаппаратов и кинокамер над немецкими так и не удалось. В годы войны гражданам СССР, не имеющим специальных разрешений, запрещалось иметь фотоаппараты, кинокамеры и радиоприёмники и пользоваться ими. Всё это надлежало сдать на хранение в соответствующие органы. Корреспонденты армейских и дивизионных газет лишь в редких случаях имели фотоаппараты, фотоплёнку, фотобумагу и проявочные материалы. Главным их оружием были блокноты и карандаши. Фотоаппараты в ограниченном количестве были, но затворы на морозе ломались, плёнка, бумага и материалы зачастую отсутствовали. Корреспонденты ТАСС, «Правды», «Красной звезды» всё необходимое для фотопечати имели. Но даже им хронически недоставало кинокамер.
Из числа военнослужащих фотоаппаратов не имели не только старшие офицеры, но даже генералы и маршалы. Если генерал или маршал давал интервью корреспонденту центральной газеты, то интервью сопровождалось фотографией самого генерала или у маршала или групповым снимком улыбающихся солдат. Вооружение и военную технику фотографировать запрещалось. В лучшем случае можно было сфотографировать полевой госпиталь.
Совсем другая ситуация была в вермахте. Фотоаппараты имели практически все генералы, старшие офицеры и даже младшие офицеры. У генералов и старших офицеров имелось на руках огромное количество кинокамер. На архивных фотографиях мы можем увидеть группы улыбающихся немецких солдат у разбитого советского танка, пушки, «катюши» или подбитого советского самолёта во главе со старшим по званию фельдфебелем. Совершенно очевидно, что если бы в группе был офицер, то он непременно оказался бы в кадре. Но его нет. Вероятно, фотоаппарат принадлежал фельдфебелю вермахта, что для сержанта Красной Армии было просто немыслимо.
Подойдя в октябре 1941-го к Москве, немецкие офицеры настрочили домой письма о том, что война вот-вот закончится победой и что они в бинокль уже видят сверкающие позолотой кремлёвские купола. Чистейшая ложь! Купола Кремля были покрашены чёрной защитной краской, закрыты маскировочными сетками и сверкать позолотой не могли. Однако эти письма дошли до адресатов, затем стали достоянием СМИ, и эта беспардонная ложь тиражируется сегодня в западных документальных фильмах на весь мир.
Известный советский военно-морской кинооператор, спецкор газеты «Правда» капитан третьего ранга Владислав Микоша в октябре 1941 года прибыл в Севастополь снимать фильм о героических действиях лётчиков бомбардировочной авиации, бомбивших нефтяные вышки и заводы румынского Плоешти и порта Констанца.
В один из дней Микоша получил задание сделать киносъёмку боевых действий морской пехоты, сдерживающей наступление немцев под Перекопом. Кинооператор прибыл в расположение части. Вот как он сам описал этот эпизод:
«Ко мне подошли матросы и спрашивают:
— Это что это за штука у вас, товарищ капитан третьего ранга?
— Автомат!
— Чудно! Автомат! А где обойма и ствол?
Я показал на объектив:
— Это киноавтомат.
— Киноавтомат, — удивлённо протянули матросы.
Матросы в возрасте 20—30 лет ни разу в жизни не видели кинокамеры».
Вспомним: первый цветной советский документальный фильм высокого качества был снят 24 июня 1945 года во время Парада Победы в Москве, на Красной площади. Фильм снимали на американскую аппаратуру и плёнку «Кодак», полученные по ленд-лизу.
Наше время. Смотрю телевизор. Показывают испытательный пуск новейшей российской корабельной ракеты. На экране — часть палубы корабля с открытой крышкой шахтной пусковой установки. Раздаётся хлопок, что-то вылетает из шахты и мгновенно растворяется в воздухе. Что это было? Сказать невозможно, так как всё произошло за долю секунды. Если в подобных условиях съёмки запустить ракету ФАУ-2, то даже специалист высокой квалификации не сможет догадаться о том, что запустили.
Вновь смотрю новости по телевизору. Чёрный экран, на котором едва виднеется силуэт подводной лодки. Вспыхивает факел. Одну-две секунды горящий факел ползёт вверх и исчезает. Голос за кадром объявляет о том, что был показан пуск новейшей российской ракеты для подводных лодок. Это и есть пропаганда достижений отечественного вооружения и военной техники?
Я понимаю: современное российское вооружение секретное. Иначе и быть не может. Но полностью секретить всё вооружение не стал даже сверхсекретный Советский Союз. Почему?
В 1990-е годы начальником Центра информации Московского института теплотехники работал Александр Лобанов. Однажды он рассказал мне историю про директора института дважды Героя Социалистического Труда академика Александра Надирадзе, с которым они вместе трудились немало времени.
В соответствии со сложившимся порядком вся добытая ГРУ Вооружённых Сил СССР информация о новейших разработках вооружения стран НАТО поступала в Военно-промышленную комиссию. Переводом информации со всех языков народов мира занимался огромный отдел переводчиков ВПК. Готовые материалы поступали секретарю ЦК КПСС, зампреду Совета Министров, министрам оборонного комплекса, главным и генеральным конструкторам.
Однажды Надирадзе получил фотографию проходящей испытания новейшей американской ракеты «Минитмен», собрал в своём кабинете всех ведущих специалистов своего института, раздал им копии фотографии и произнёс:
— Тактико-технических характеристик ГРУ пока не имеет, но уверяет, что добудет их в ближайшее время. Время дорого, и ждать не будем. Доставайте тетради и записывайте.
Специалисты дружно достали секретные тетради и авторучки. Сделав паузу, Надирадзе внимательно посмотрел на фотографию «Минитмена», а затем перечислил все основные характеристики ракеты: длину, диаметр и вес корпуса, длину, диаметр и вес каждой ступени, взлётный вес ракеты, тягу двигателей каждой ступени, максимальную дальность полёта…
Закончив, произнёс:
— Расходитесь по рабочим местам и думайте, как нам дать достойный ответ!
Прошло несколько месяцев. ГРУ сдержало обещание и раздобыло сверхсекретные тактико-технические характеристики «Минитмена». Получив ТТХ, Надирадзе вновь собрал в своём кабинете ведущих специалистов и торжественно объявил:
— Достаньте тетради и сверьте записи!
Сверив записи, специалисты обомлели. Перечислив все основные характеристики ракеты «Минитмен» по одной лишь фотографии, Надирадзе не допустил ни единой ошибки. Полученные ГРУ данные полностью повторяли его слова!
Александр Надирадзе был гениальным конструктором. Но я далёк от мысли, что сегодня на другом конце земного шара в своих кабинетах и лабораториях сидят американские тупицы, не способные отличить ракету от паровоза. Думаю, они также по одному внешнему виду изделия смогут определить все его возможности и способности.
Конструкторы ракет не раз говорили мне о том, что секретной ракета остаётся только до начала испытаний. В период испытаний американцы умудряются «снять» с русской ракеты все нужные им характеристики.
Конструкторы радиолокационных станций не раз говорили мне о том, что радиолокатор является секретным лишь до выхода в эфир. Уже после первого включения американцы умудряются «снять» с РЛС её частоту, дальность обнаружения и все другие характеристики.
При социализме я работал в книжном издательстве. Однажды на редактирование поступила книга об авиации. При редактировании я столкнулся с фразой: «В ОКБ Микояна были созданы самолёты МиГ-15, МиГ-17, МиГ-19, МиГ-21, Миг-23 и Миг-25». Я пропустил эту фразу в печать и вскоре был вызван «на ковёр» к цензору. Грозно взглянув на меня, цензор объявил, что книгу «не литует» (такой термин был принят в те годы), и велел вычеркнуть секретный МиГ-23.
Я удивился:
— Но ведь если есть МиГ-15, МиГ-17, МиГ-19, МиГ-21 и МиГ-25, значит, есть и МиГ-23!
— Есть. Но не в открытой печати, а в «Перечне Главлита» (была в те светлые времена такая тёмная книга). Это значит, что такого самолёта нет. Вычёркивайте, молодой человек! Так спокойнее!
Я вычеркнул. Сразу стало спокойнее.
Недавно мне довелось побывать на одном из предприятий военно-промышленного комплекса. Получив пропуск, я подошёл к турникету и обомлел. Прямо надо мной висел огромный транспарант с надписью: «Проход на территорию предприятия с фотоаппаратами и видеокамерами запрещён!» Я спросил у сопровождавшего:
— Так надо сдать сотовый телефон в камеру хранения?
Сопровождавший махнул рукой:
— Мы просили убрать транспарант. Нам ответили:
— Висит и пусть висит. Так спокойнее!
В нашей стране сейчас принят термин «информационное поле». К сожалению, информационную войну на полях сражений с западной кинодокументалистикой и интернетом мы проигрываем. За последние годы в США и Англии создано несколько десятков документальных сериалов о Второй мировой войне, где роль СССР практически сведена к нулю.
Американские и английские кинематографисты ведут не информационную, а пропагандистскую войну — масштабную и агрессивную. Десятки фильмов демонстрируются по десяткам телевизионных каналов практически всех стран мира на их родных языках. При этом цифры людских потерь, вооружения и техники Красной Армии поражают любое воображение. Чего стоит фраза одного из новых документальных фильмов о Курской битве: «На один подбитый немецкий танк пришлось двадцать подбитых советских». Так кто Курскую битву выиграл? При этом наблюдается безудержное восхваление лучшего в мире американского вооружения и военной техники. Пропаганда — это тоже оружие.
Если не научимся побеждать в «информационном поле» так же, как на полях сражений, рискуем потерять плоды этих побед.
Михаил ПЕРВОВ, академик Российской академии космонавтики им. К.Э. Циолковского
Источник: «Правда»
