Почему разрушение СССР стало началом разрушения России?
Кто он, идеологический оборотень и кардинал перестроечной вакханалии? «Карфаген должен быть разрушен»: в этом древнем латинском выражении отражена суть видения США относительно России. Разрушение СССР являлось лишь первой частью глобальной задачи. Произошло это не в одночасье. Готовилось несколько десятилетий, начиная с периода Хрущева. Первая задача глобальной цели реализовалась в 1991-м.
Руками этих же прозападных демократов тут же начала реализовываться следующая задача. Последние три десятилетия направлены были именно на это. Не надо думать, что Россию разрушает исключительно «злой дядя из-за границы». Все, что делалось последние тридцать лет, делалось руками наших, российских, людей, в том числе у власти. Не секрет, что наше правительство до 2022 года было откровенно прозападным и либеральным.
Чтобы понять, что происходит сейчас, надо понимать, как это делалось тогда, в 1991-м. Механизмы все те же, но более усовершенствованные, а страсти и пороки человеческие вечны. Поэтому сегодня – о том, кто конкретно являлся идеологом разрушения СССР.
Сразу скажу, что большинство официальных документов пока все еще засекречено, часть, к сожалению, утеряна, часть вывезена за границу. Те сведения, которые удается найти, – это мемуары свидетелей тех лет, какие-то заметки в прессе того времени, между строк которых можно что-то понять, и те немногочисленные рассекреченные документы, которые позволяют что-то прояснить. С доступными документами тоже не все так просто – многие из них откровенная подделка и были изготовлены с определенной целью. Самое глубокое исследование касательно фальсификации документов и советской истории периода Сталина провел российский публицист Петр Балаев, который задает современным историкам крайне неудобные вопросы, а книги которого просто переворачивают привычную нам картину мира, но это тема для отдельной статьи в будущем.
У этого преступления нет и не может быть срока давности. Имя этому преступлению – целенаправленное разрушение СССР. Совершили его три человека: Горбачев, Яковлев и Ельцин, причем главным идеологом был вовсе не Горбачев. Это был Александр Николаевич Яковлев. Началось все не в 1980-х, а гораздо раньше…
На протяжении тридцати лет нам настойчиво пытаются внушить мысли о том, что «СССР был обречен», что «социалистическая система доказала свою неэффективность», что «плановая экономика не жизнеспособна», но о том, кто и зачем продвигал эти мысли мы знаем очень мало. Но, самое главное, мы почти ничего не знаем о том, как происходит подобная метаморфоза с нормальным советским/русским человеком.
Первые строки жизни в биографии Яковлева вполне благоприятные. Родился в 1923 году в крестьянской семье, в Ярославской области. На фронте – с февраля по август 1942-го. После тяжелого ранения вернулся на родную ярославскую землю, где и определилась будущая скоростная магистраль его жизненного пути – партийная работа. Шаг для того времени вполне логичный: лейтенант Красной армии, защищавший Родину, вступает в ВКП(б) и связывает свою жизнь с партией. Действительно логичный, если не знать, с какой неистовой ненавистью он потом будет эту партию уничтожать, а Родину предаст: он, человек, которому была доверена вся идеологическая составляющая советской страны.
В 1945 году направлен на учебу в Высшую партийную школу при ЦК ВКП(б) и вскоре переведен в Москву инструктором ЦК. В карьеру он вгрызался основательно. Любопытный факт: за всю историю партии только три человека выросли из инструкторов до секретарей ЦК – это Маленков, Пономарев и Яковлев. Предателем оказался один.
В 1958 году А.Н. Яковлев, будучи аспирантом Академии общественных наук был направлен на стажировку в США, в Колумбийский университет, по международной программе обменов студентами и аспирантами (так называемой Фулбрайтовской программе, финансируемой правительством США) и в рамках подписанного в январе 1958 года Н.С. Хрущевым и Д. Эйзенхауэром соглашения об академическом обмене. Это был первый послевоенный обмен в сфере культуры и образования между СССР и США. По условиям программы стажер должен был знать язык той страны, куда его направляли, и быть не старше 35 лет. А.Н. Яковлеву до достижения критического возраста оставалось всего два месяца, однако он все же подходил под общие критерии, а вот с английским языком все было не очень ладно, и ему пришлось пройти, прибыв в Нью-Йорк, специальные курсы International House и Американского лингвистического центра. Занятия языком продолжались практически до конца пребывания Яковлева в США.
Случайно или нет, но его научным руководителем оказался Дэвид Трумэн – один из самых видных американских политологов-антикоммунистов. Именно он наряду с известными американскими политологами помогал Яковлеву в выборе литературы для чтения. Надо сказать, что Яковлев очень много читал. За весьма короткий срок он освоил более 100 книг, 19 наименований официальных изданий и публикаций, таких как Congressional Records, Foreign Policy Bulletin, комплекты 17 журналов и восьми газет. Скорее всего, именно в это время Яковлев попал в зону интересов американских спецслужб.
Случайно или нет, но вместе с ним одним в группе по обмену оказался сотрудник КГБ Олег Калугин. Тот самый Калугин, который уже во времена перестройки, будучи советским генерал-майором КГБ, окажется предателем Родины. Именно его неожиданно реабилитирует Ельцин, вернет все награды и звание, предоставит широкую поляну для подрывной деятельности в России (вновь лишили в 2002-м). Именно он впоследствии напишет книгу, в которой выдаст многие секреты прикрытия агентов в других странах, после выхода книги по всему миру были арестованы российские разведчики, а Калугин получил миллион гонорара за книгу и гражданство США.
Из США Яковлев вернулся уже совсем с иными взглядами. И хотя его диссертация, как и положено, называлась «Политическая наука США и основные внешнеполитические доктрины американского империализма», но в ней уже виднелись мысли, направленные в противоположную сторону. Ради карьеры Яковлев продолжал играть роль критика капитализма и империализма. Мысленно он уже противостоял советской системе.
Позже в своих воспоминаниях он писал о том, что замысел борьбы против страны и ее строя вынашивал еще в 1950-е годы:
«После XX съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой как кувалда метод пропаганды идей позднего Ленина. Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработала (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и нравственным социализмом – по революционаризму вообще».
Первый раз Яковлев открыто прокололся, когда опубликовал в 1972 году статью в «Литературной газете» под названием «Против антиисторизма». В статье он выступил против зарождавшегося в литературе национально-почвеннического течения. Статья лукавая, наполненная отсылками к Ленину, но направленная против русской истории и с явными нападками на тех литераторов, которые ее продвигают.
Он не мог допустить преемственности и усиления советской идеологии за счет исторической русской. Он воспринимал социализм как абсолютное зло, для уничтожения которого у этого зла не должно быть глубоких исторических корней. Это вызвало бурю в верхах и в литературных кругах. Возмущенный Шолохов даже написал по этому поводу письмо Брежневу.
Яковлева взяли на карандаш, и, как водилось тогда в качестве наказания для руководителей высокого уровня, «сослали» дипломатом в Канаду. Самолюбивый Яковлев подобного «унижения» советской власти простить не мог. Именно здесь, в Канаде, антисоветский настрой Яковлева усилился, особенно на фоне дружбы с премьер-министром Канады Пьером Трюдо.
Канадское десятилетие стало для Яковлева временем активной подготовки к уничтожению социалистического строя. Именно в Канаде в мае 1983-го, во время визита Горбачева, еще не генсека, но уже члена Политбюро и секретаря ЦК КПСС, они сблизились и именно тогда проявилась общность их взглядов по многим политическим и идеологическим вопросам.
Горбачев уговорил Андропова вернуть Яковлева из канадской «ссылки», хотя бы не на партийную, а на академическую должность. Место ему подобрали, как казалось, не очень видное – директор академического Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО). Но Яковлев оставался верен своим убеждениям. Именно отсюда в ЦК КПСС направлялись идеи по реформированию советской экономики, и именно отсюда была направлена записка о целесообразности создания в СССР предприятий с участием иностранного капитала. Последствия внедрения этого шага для экономики страны оказались пагубными.
Спустя годы Яковлев «отблагодарит» обоих своих покровителей. Из воспоминаний Яковлева: «Юрий Андропов – человек хитрый, коварный и многоопытный. Нигде толком не учился. Организатор моральных репрессий, постоянного давления на интеллигенцию – ссылки, высылки, тюрьмы, психушки».
«Михаил Сергеевич действительно… кадровыми ошибками он меня, надо сказать, всегда удивлял. Неглупый же человек, достаточно образованный, начитанный. Есть и инстинкт политический. Но что для меня загадка – абсолютно не разбирался в людях. Говорили же ему, к примеру: не годится Кравченко в председатели Гостелерадио. Причем на президентском совете проголосовали против. А он: «Ну как хотите – а я все равно назначаю».
Через два года, в 1985-м, как только Горбачев стал генеральным секретарем ЦК КПСС, Яковлева утверждают заведующим отделом пропаганды ЦК, а в следующем году Яковлев становится секретарем ЦК, а еще через год – членом Политбюро. Это был звездный час, к которому Яковлев всю жизнь стремился. Его ненависть к советскому государству соединилась с бурлящей энергией Горбачева, а общность взглядов с генсеком давала Яковлеву неограниченный кредит доверия. Именно Яковлев стал главным идеологом перестройки. Наряду с советской идеологией он громил еще и становой хребет СССР – армию.
«Помощник Егора Лигачева Валерий Легостаев вспоминает: «Постоянно подзуживаемый своим ближайшим окружением, в котором Яковлев уже играл важную роль, Горбачев искал повод для расправы над оппозиционным, как он полагал, руководством вооруженных сил СССР. Его-то и доставил ему в урочный час на хвосте своего спортивного самолетика Матиас Руст. В результате Горбачев, управляемый Яковлевым, отдал под суд 150 генералов и офицеров. Было смещено не только руководство войск ПВО во главе с маршалом авиации Колдуновым, но и министр обороны маршал Соколов со всеми своими заместителями, начальник Генерального штаба и два его первых заместителя, главнокомандующий и начальник штаба ОВС Варшавского Договора, все командующие группами войск в Германии, Польше, Чехословакии и Венгрии, все командующие флотами и все командующие округами. В ряде округов командующие заменялись неоднократно. Волна горбачевской чистки достигла по меньшей мере уровня командования дивизиями, а возможно, пошла и еще ниже. В результате проведенной операции руководство советской армии было фактически обезглавлено».
В конце своей жизни, вспоминая те дни 1985 года, когда Горбачев взошел на вершину власти, Яковлев рассказал, что сразу предложил новоиспеченному генсеку начать курс на ликвидацию социализма. Однако смысл ответа был следующий: пока, дескать, «рано». То есть, по мнению Яковлева, Горбачев тогда еще не решил окончательно, что «с советским строем пора кончать», поэтому, став его правой рукой, он и взялся быть двигателем в этом направлении.
«Провокация – донос – погром» – это была типичная модель действий Яковлева, обеспечивавшая ему движение в партийной карьере.
Первые веские подозрения в адрес Яковлева появились еще во времена Брежнева, но когда председатель КГБ Андропов показал генсеку записку с обоснованием, то Леонид Ильич ответил: «Член ЦРК предателем быть не может (ЦРК – Центральная ревизионная комиссия)». Второй раз, когда Андропов сообщил о подозрении к Яковлеву, вмешался уже Суслов, который сказал, что мол, надо будет – партийные органы разберутся и без КГБ. Яковлев долгое время работал под руководством Суслова, отзывался о нем тепло, и разоблачение Яковлева бросило бы тень и на Суслова. Ради спасения собственного имени Суслов дальнейшего движения делу не дал.
Следующий раз доклад о Яковлеве был уже от председателя КГБ Крючкова, который пришел с компрометирующей информацией к генеральному секретарю ЦК Горбачеву. Крючков попросил разрешения провести проверку по Яковлеву, но Горбачев запретил. Горбачев прекрасно понимал, что подозрения подтвердятся, а этого допускать было нельзя.
На июньском пленуме 1987 года, когда Яковлев был избран членом Политбюро ЦК КПСС, он также был избран председателем Комиссии Политбюро ЦК по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями. Вот с этого момента в руках Яковлева оказывается вся полнота идеологической власти по уничтожению социалистической страны.
Есть предположение, что, будучи дипломатом в Канаде, Яковлев ознакомился с бестселлером того времени – книгой англоамериканца Роберта Конквеста «Большой террор» (1968), придумавшего и внедрившего в отношении сталинского периода термин «большой террор» и «занимавшегося» вопросом «голодомора» на Украине.
Основываясь в том числе на идее «большого террора» Конквеста, Яковлев создает свою историю СССР периода Сталина. Начинается очернение советской истории, масштабная фальсификация документов, придумывание фактов и уничтожение противоречащих задаче разрушения СССР документов.
Все это вбрасывалось в общество с целью вызвать неприятие и отторжение советской идеологии, сформировать чувство стыда за историю собственной страны и впоследствии вытравить воспоминания о советском периоде из памяти поколений.
Огромный массив негатива о СССР, который впоследствии подхватила и распространяла на протяжении тридцати лет российская либерально-демократическая братия и современные горе-историки, был придуман и вброшен в том числе конкретным человеком, идеологом, имя которому Яковлев. Именно в его руках тогда были сосредоточены тогда все СМИ.
Надо сказать, что подбирать кадры Яковлев умел. Так, летом 1991 года он вместе с А.И. Вольским, Н.Я. Петраковым, Г.Х. Поповым, А.А. Собчаком, И.С. Силаевым, С.С. Шаталиным, Э.А. Шеварднадзе, А.В. Руцким подписывает обращение о создании Движения демократических реформ (ДДР) и входит в его политсовет. А еще в разное время его ближайшими помощниками были: Виталий Коротич, Василий Аксенов, режиссер Юрий Любимов, олигарх Борис Березовский, предатель Олег Калугин… Яковлев лично назначил редакторов «Московских новостей», «Советской культуры», «Известий», журналов «Огонек», «Знамя», «Новый мир» – то есть всей перестроечной обоймы СМИ. В дальнейшем именно эти издания стали рупором его «перестроечной» разрушительной идеологии.
6 ноября 1991 года президент Ельцин подписал указ о прекращении деятельности КПСС и Компартии РСФСР на территории России, а также национализации их имущества. Это стало идеологической победой капитализма – того, к чему Яковлев так стремился все эти годы. Позднее он выскажется: «Я говорил про «обновление социализма», а сам знал, к чему дело идет». Не просто знал – он направлял.
В 1993–1995 годах Яковлев возглавлял Федеральную службу по телевидению и радиовещанию и гостелерадиокомпанию «Останкино». После чего «Останкино» перестало существовать, а на его базе создали ОРТ, контроль над которым получил Б. Березовский. В качестве примера телевизионного контента того времени вспомним один из программных идеологических фильмов – «Так жить нельзя», снятый Говорухиным. Трилогия, первая часть которой вышла в 1990-м, вторая – «Россия, которую мы потеряли» (1992) и «Великая криминальная революция» (1994). Фильм целиком и полностью посвящен советской действительности в тои виде, какой ее должен запомнить зритель и какой она, по замыслу идеологов, должна была войти в историю: нищета, пороки общества, рост преступности, кризис государственной системы. При этом страна и люди были преподнесены в абсолютно негативном свете, хотя в советской стране даже перестроечного периода было много позитивных человеческих вещей, не вписывающихся в идеологию и сознательно упущенных. Высветлялось лишь то, что служило идеологической задаче очернения СССР.
Идеологическая задача очернения советского строя и СССР соседствовала с идеологической задачей высветления преимуществ западной демократии, за ширмой которой скрывали капитализм. Важно осознать, что идеологи того времени прекрасно понимали, что «продать» народу капитализм в открытую не получится – слишком отторжение большое, поэтому его завернули в фантик демократии – нового для советских граждан термина, в отношении к которому негатива не было.
Чтобы понять, как работала прокапиталистическая идеология, приведу отрывок из статьи А.Н. Яковлева «Нужен новый шаг» в газете «Известия» от 02.07.1991:
«Демократическое развитие – это прежде всего мощная и действенная социально-экономическая база. Когда мы ратуем за многоукладность экономики, за равноправие всех форм собственности, за необходимость демонополизации, разгосударствления и приватизации, речь идет далеко не только о соображениях экономической эффективности. Но прежде всего о создании такой социально-экономической инфраструктуры, которая максимально затрудняла бы антидемократические, авторитарные устремления и тенденции… Без демократии нет достойного будущего. Считаю своим нравственным долгом продолжать отстаивать дело преобразований, искать и использовать все достойные формы борьбы с реакцией, за демократию»
Результат перестройки, демократизации и приватизации мы видим сейчас, тридцать лет спустя, но уже с пониманием тех самых темных сторон капитализма, которые скрыли от народа в 1980-х – начале 1990-х.
Завершить статью хочу цитатой Яковлева из его воспоминаний. В том, что все получилось как получилось, виноват, по его мнению, не он, не идеолог разрушения СССР, а… народ, советский народ, который Яковлев с присущим ему презрением ко всему советскому, назвал «люмпенским»:
«Меня часто спрашивают: думали ли мы, когда начинали перестройку, что из этого получится? Согласны ли с тем, что сейчас происходит? Отвечу так: никто, в том числе и мы, не мог предугадать, расписать по дням, что будет. Но в идеале, конечно, наша реформация, великая реформация, не предполагала такого резкого снижения жизненного уровня народа. И конечно, никому в голову не приходило, лично мне, например, что демократизация сама по себе, а точнее, установление демократических процедур приведет к такому резкому столкновению властей. Я все-таки не думал, что, несмотря на жесточайшее сопротивление реформации, фронт сопротивляющихся будет столь обширен, а сопротивление – столь длительным. Мне казалось, что слово «свобода» и возвышающаяся над ним организационная форма – демократия возьмут в человеке верх, увлекут его. И ради этого люди могут претерпеть материальные тяготы, пойдут на самоограничения, усмирят амбиции. Казалось, что под натиском обстоятельств даже зло как-то умерит себя. Иными словами, я был, собственно говоря, романтиком. Но романтиком, который строит свои представления на предположениях фундаментального плана: природе человека, его извечном стремлении к свободе, демократии, самовыражению, инициативе… Наверно, во всех наших реформаторских начинаниях мы недооценили иждивенческий характер общества, зараженность люмпенством огромной массы людей… Недооценили люмпенство как явление».
Дело Яковлева живо и сегодня. Одной из форм современного воплощения является попытка уравнивания Сталина и Гитлера, попытка заставить российский народ покаяться за СССР и социализм, социальная идеология которых даже спустя тридцать лет все еще не дает покоя западной буржуазии. А ведь это была только первая задача стратегической части цели. Следующая – «Карфаген должен быть разрушен». 24 февраля 2022 года изменило ход событий, но не искоренило «яковлевых».
Жанна ШВЫДКАЯ
Источник: «Советская Россия»
