Пирожок для министра

Едва стало известно, что в последней декаде октября министр культуры В.Р. Мединский выступит в Государственной думе в рамках «правительственного часа», общественность взволновалась не на шутку. Один только вопрос — придёт сам или пришлёт заместителя? — вызвал оживлённые комментарии. Думские слушания явно не с руки этому чиновнику от культуры: уж слишком много коррупционных скандалов числилось за министерством. При этом министр всегда «умывал руки» и продолжал «культурное строительство».

НАША ГАЗЕТА подробнейше рассказывала о развале МХАТ им. М. Горького, учинённом с подачи Мединского «успешным менеджером» Э. Бояковым и его командой. Многолетние усилия целого творческого коллектива, направленные на сохранение и упрочение традиций русского реалистического театра, явно шли вразрез со вкусами министра культуры, а главное, с его намерениями экономить на подлинном искусстве. Он уже пытался «слить» Российский государственный академический театр драмы имени Ф. Волкова в Ярославле с петербургским Александринским театром. Эти театры должны были создать общую дирекцию, администрацию, бухгалтерию и, само собой разумеется, общее художественное руководство в Петербурге.

При таком раскладе само понятие «слить» приобретало своё прямое значение: вылить, сделать меньше. И при этом выплеснуть всё, что составляет знаменитые самобытность, неповторимость, художественную ценность Ярославского театра, чтобы в сухом остатке пребывало только театральное здание, которое можно использовать в коммерческих целях. Скажем, труппа может делить его с каким-нибудь банком или агентством. Только вмешательство Союза театральных деятелей остановило ретивого министра.

Развал МХАТ им. М. Горького, вдохновляемый Мединским, пытаются обосновать намерением восстановить «историческую справедливость»: «слить» два театра, бывших когда-то единым творческим организмом. 30 лет назад труппу прославленного МХАТ им. М. Горького намеренно раскололи, творческий развод стал неизбежен. За прошедшие три десятилетия «отщепенцы» доказали свою жизнеспособность, сохранили имя театра и верность заветам его основателей — теперь их театр намереваются «слить», опять же для того, чтобы «в сухом остатке» получить театральное здание. А что уж там будет — казино или мюзик-холл, — решит г-н Мединский.

МХАТ им. М. Горького — отнюдь не единственный в Москве субъект театральной культуры, который подвергся министерской атаке именно в объявленный правительством Год театра. Очередной скандал разгорается и вокруг старейшего культурного учреждения столицы — Государственного центрального театрального музея имени А.А. Бахрушина, которому в этом году исполняется 125 лет. Частная коллекция фабриканта-миллионера, собиравшего материальные предметы, касавшиеся театра, — костюмы, эскизы, макеты, афиши, книги, рукописи, дневники и многое другое, — сама по себе была уникальна. А ныне, став подлинным научно-культурным объектом, она приобрела выдающееся значение. Это уже не просто музей — это настоящий театрально-исторический центр. Кроме основного здания вместе с территорией бывшей бахрушинской усадьбы, он включает ещё девять объектов столицы: музеи-квартиры выдающихся деятелей театра, среди которых Александр Островский, Михаил Щепкин, Мария Ермолова, Всеволод Мейерхольд, Галина Уланова.

ПОСЛЕДНЕЕ десятилетие этот театрально-исторический центр активно развивался благодаря квалифицированному и умелому руководству: начиная с 2007 года здесь сложился подлинно творческий коллектив музейщиков во главе с директором Дмитрием Родионовым. Он и его команда сумели связать историю с современностью, открыть свои кладовые для самых широких кругов. Постоянные выставки, конференции, мастер-классы режиссуры и актёрского мастерства сделали музей подлинным центром нынешней театральной жизни.

Что греха таить, современный российский театр живёт сегодня с оглядкой на Запад. Изо всех сил старается «поспешать в ногу со временем», приспосабливается к моде на «квест» и «андеграунд», при этом забывая об исконных традициях, о заветах мастеров русской сцены. И тут особо важной представляется та работа, которую много лет проводил Театральный музей имени А.А. Бахрушина, напоминая «экспериментаторам» о подлинной содержательности искусства, о значении театра в жизни общества.

Министерство культуры, казалось, поддерживало все начинания этого коллектива. А когда музею отошла часть бывшей бахрушинской усадьбы, министерство одобрило идею создания «Театрального квартала» — дело нелёгкое и затратное. Словом, всё было хорошо. И вдруг в музее появляется новое лицо на ставке первого заместителя директора, специально учреждённой Мединским. Такую должность может занимать искусствовед, человек высокой театральной культуры.

Но у Кристины Трубиновой нет никакого специального образования — она вообще не из того «разряда»: работала секретаршей у Мединского, потом полгода подвизалась в Музее Победы на Поклонной горе. Там «засветилась», открыв в административном здании ресторан, в просторечии прозванный «Блокадный Ленинград», поскольку в оформлении витринных окон были использованы постеры с изображением картин ленинградской блокады. Странная, по правде сказать, идея, но у современного менеджера и такие артефакты идут в дело.

А то, что Кристина Трубинова — всего лишь менеджер, стало ясно с первых дней её бурной деятельности в Театральном музее. Обладая полномочиями первого заместителя директора, да ещё и с правом подписи, она начала «наводить порядок». Правда, директор музея Дмитрий Родионов договорился о разграничении полномочий, но выдвиженка министерства отвоевала себе широкое поле деятельности. В её ведении оказались отдел маркетинга, сектор продаж, отдел по связям с общественностью, сектор издательской деятельности и, разумеется, экономический отдел.

И вот тут коллектив по-настоящему взволновался: кто такая Трубинова, какое у неё образование? Оказалось, всего лишь бакалавриат МАРХИ. Об истории театра представления не имеет. Но, видимо, с точки зрения министерства — это дело наживное. По звонку самого министра её после формальных вступительных экзаменов зачисляют на первый курс театроведческого факультета ГИТИСа. Ей ещё учиться и учиться, а она уже решает, какие выставочные проекты финансировать, что издавать или не издавать, кому и сколько платить.

И в стройных рядах музейщиков начинается паника, тем более что главными методами нового руководителя становятся окрики и оскорбления. За шесть месяцев такой политики из музея «по собственному желанию» увольняются 60 человек. Но Трубинову это не смущает: она находит новых сотрудников, в большинстве своём менеджеров, которым готова платить вдвое больше — лишь бы они помогли реорганизовать всю музейную работу.

Музей должен развлекать и приносить прибыль — вот и вся программа, спущенная сверху, из министерства. По такой программе уже были разорены и уничтожены по всей стране тысячи библиотек, вынужденных предоставить свои помещения кафе, ресторанам, бильярдным клубам, всевозможным платным кружкам и секциям.

Конечно, в ближайших планах нового руководителя Театрального музея — непременное учреждение кафе, а затем и ресторана. Место-то бойкое, рядом с Павелецким вокзалом. Уже открыт вход в усадьбу со стороны Садового кольца. А пока на территории музея появились раскрашенные ларьки-бочки, где торгуют пирожками. Для этого с частным предпринимателем был заключён договор на поставку и реализацию продукции, причём 90% прибыли отходит предпринимателю и только 10% — музею.

Понятно, Театральный музей вступил в рынок. Для того и появилась новая штатная единица с большими полномочиями: чтобы перевести музейную жизнь на новые рельсы, зарабатывать себе на существование и на все художественные проекты мелкой торговлей. Кристина Трубинова в роли первого заместителя директора музея проводит политику министра на вверенном ей участке. Цель такой политики — полная коммерциализация учреждений культуры. Бойкая торговля пирожками, несомненно, одобрена министром: что же тут плохого — пирожки все любят и музею лишняя копеечка не повредит.

Хотя стоит ли так мелочиться? Театральному музею имени А.А. Бахрушина государство выделило средства на освоение нового участка. Директор музея Д.В. Родионов в недавнем интервью назвал внушительную цифру: 1 миллиард 300 миллионов рублей. Подчёркиваем: деньги — государственные, бюджетные, но их распорядитель — министерство культуры.

Часть этих денег уже на счетах музея. Из них сегодня надо заплатить 19 миллионов проектной организации «Аркада», сделавшей перепланировку пустующего здания на новом участке под современное хранилище фондов. Но Трубинова категорически отказывается платить по счетам: у неё свои виды на это здание и вообще на использование бюджетных денег.

А что же Родионов, многие годы строивший планы расширения музея и создания целого «Театрального квартала»? Молчит, не решаясь действовать через голову своего «главного менеджера». И скандал разрастается. Сотрудники продолжают уходить из музея «по собственному желанию» и по сокращению. Но не менее двухсот испытанных временем музейщиков ещё работают и надеются на здравый смысл руководства. Эти строки пишутся день в день с важной датой — 125 летием со дня основания музея. И очень обидно, что такие разрушительные действия совпали с этим замечательным юбилеем.

ПОСЛЕ безуспешного обращения в Союз театральных деятелей и Союз музеев сотрудники Бахрушинского музея начали объединяться. Слово «профсоюз» повисло в воздухе. К руководству сотрудники больше не обращаются: создают первичную организацию на свой страх и риск. И как же негодовал Родионов, узнав, что без его на то решения в музее создана профсоюзная организация — её даже успели официально зарегистрировать.

«У нас появились «подпольщики» — с таким заявлением директор обращается к коллективу, требуя бойкота только что созданной профсоюзной организации: он сам создаст профсоюз, если это потребуется, а все, кто сопротивляется, будут уволены.

И Родионов немедленно начал приводить свою угрозу в исполнение. Все сотрудники получили шаблоны с текстом заявления о приёме в профсоюз. Оставалось только подписать. Такие шаблоны были отнюдь не в новинку — недавно, собрав руководителей подразделений, директор предложил им подписать «обязательство о неразглашении». И ведь подписывали, пожимая плечами, под угрозой увольнения.

Теперь, столкнувшись с организованным сопротивлением, директор вошёл в раж и обещал уволить хоть 200 человек. Но уж слишком много «подпольщиков» занимают ответственные должности: если их всех уволить, можно и с одними менеджерами остаться. А впереди — серьёзный шаг по освоению громадных бюджетных денег.

Будут ли эти средства реализованы по проекту, как изначально задумано коллективом музейщиков-искусствоведов? У «эффективного менеджера», спущенного в музей из министерства культуры, могут быть другие планы.

Музейщики потеряли доверие к своему руководству. Но министр делает вид, что ни о чём не подозревает. Между тем близится его «правительственный час». И, может быть, на этот раз не обойдётся без острых вопросов. Ни для кого не новость, что министерство преимущественно занято коммерциализацией объектов культуры. А там, где надуманная коммерция, — там и почва для коррупции. Правоохранительные органы давно занимаются коррупционными делами первых лиц этого опозоренного министерства. Но почему никто не задаёт самому министру никаких «неудобных» вопросов?

И «правительственный час» в Думе пришёлся Мединскому явно некстати. Скандал в Театральном музее имени А.А. Бахрушина принял чрезвычайный оборот: тихие музейщики создали профсоюз для защиты художественных ценностей. Это настоящая бомба! Остаётся только встать с плакатами в пикеты перед зданием Государственной думы во время выступления Мединского.

Но за несколько дней стало известно, что «правительственный час» с участием министра культуры отложен. Надолго ли?

Лариса ЯГУНКОВА