П. Палиевский. Рыцарь классической словесности

8 октября 2019 года скончался выдающийся русский учёный, доктор фи­лологических наук, главный научный сотрудник ИМЛИ, автор классических тру­дов по отечественной и зарубежной литературе Пётр Васильевич Палиевский. Среди известных специалистов по отечественной и мировой литературе П. В. Палиевский выделялся своим необычайным талантом, одарённостью и любовью к русской классической и зарубежной литературе, к высокой и универсальной культуре прошлого и современности.

Получив прекрасное образование на филологическом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова, Пётр Васильевич всю свою жизнь посвятил изучению произведений великих отече­ственных и зарубежных классиков – А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, Ф. М. Досто­евского, И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, А. И. Куприна, С. А. Есенина, И. А. Бунина, А. Н. Толстого, М. А. Шолохова, М. А. Булгако­ва, В. В. Розанова, К. Н. Леонтьева, П. А. Флоренского, А. Ф. Лосева, Г. Грина, У. Фолкнера, А. Камю, М. Митчелл, К. Гамсуна и многих других. Обладая глубоким, острым и строгим умом учёного, П. В. Палиевский внёс неоценимый вклад не только в раскрытие содержания великих произведений мировой литературы, но и в понимание исключительно важного значения ли­тературы для жизни современного человека.

Много лет назад я познакомился с Петром Васильевичем на одной из тео­ретических конференций, посвящённых советской литературе и искусству. Меня, как и других участников этой конференции, поразил доклад человека небольшого роста, просто и в то же время изящно одетого, который звонким, задорным мальчишеским голосом раскрывал удивительно глубокие, новые, необычные идеи и мысли, содержавшиеся в произведениях классиков совет­ской литературы. С тех пор мы на протяжении многих лот поддерживали дру­жеские отношения и встречались на различных конференциях, симпозиумах, круглых столах, посвящённых вопросам отечественной и мировой литературы, философии, искусства и культуры. Он был членом Философско-богословского общества и Фонда им. К. Н. Леонтьева, целого ряда других общественных ор­ганизаций, в работе которых он всегда принимал самое активное участие. Я вспоминаю, например, такой эпизод, когда ко мне на приём в ЦК КПСС пришли несколько человек во главе с П. В. Палиевским, чтобы посоветовать­ся по проблематике, оформлению и сущности подготовленного к изданию ежегодника. Прежде всего, трудно было выбрать небанальное название этому ежегоднику, и когда я предложил дать ему название «Контекст», Пётр Васильевич от радости воскликнул: «Лучшего названия не придумать!» Этот ежегодник быстро завоевал свою аудиторию и стал весьма значимым и попу­лярным среди учёных-литературоведов и широкой публики.

Надо сказать, что он писал не так много статей и книг, как некоторые ли­тературоведы, но зато каждая ого работа была примером изящества, чистоты русского научного языка, аргументированности и соответствующих хорошо обоснованных выводов и рекомендаций. Идет ли речь о сущности художест­венного образа, об исторических и художественных традициях, о взаимоотно­шении русской классической литературы и литературы Запада, об особеннос­тях таланта того или иного писателя, о путях развития национальных литератур и мировой литературы – в понимание и решение этих проблем Пётр Василье­вич внёс значительный вклад. Его работы были не просто работами литерату­роведа, а человека, глубоко, философски осмысливающего литературные произведения как документы, содержащие анализ духовной ситуации своего времени. Идёт ли речь о произведениях Пушкина, Толстого, Достоевского или Фолкнера, Г. Грина или Камю – все эти произведения, согласно Палиевскому, раскрывают наиболее важные и существенные идеи и тенденции своей эпохи. Пётр Васильевич как бы следовал одному из советов Альбера Камю: если хочешь быть философом, пиши романы. Сам Пётр Васильевич, к сожа­лению, романов не писал, но зато с каким изяществом, глубиной и утончён­ностью он анализировал великие произведения мировой литературы! Можно только удивляться фундаментальности его научного анализа, что с особой очевидностью проявилось в таких его трудах, как «Пути реализма», «Литера­тура и теория», «Русские классики: опыт общей характеристики», «Шолохов и Булгаков», «Из выводов XX века», «Развитие русской литературы XIX – на­чала XX века. Панорама» и других. Казалось бы, что можно сказать нового от­носительно развития реализма в литературе, теории литературы, оригиналь­ности и самобытности таланта того или иного писателя, сравнительного анали­за творчества, итогов развития русской и мировой литературы XIX и XX веков? Все, кто читал и изучал работы Петра Васильевича, удивлялись тому, что по всем этим вроде бы уже давно известным и решённым вопросам он находил свои новые, оригинальные и фундаментальные решения.

Примечательно, что Пётр Васильевич никогда не стремился к резкому, лобовому противопоставлению классических литературных сочинений и про­изведений модернистских и постмодернистских традиций, а напротив, искал неизбежные взаимосвязи и взаимозависимости между ними, хотя его симпа­тии всегда были на стороне реалистической литературы.

Пётр Васильевич Палиевский обладал удивительным талантом рассказчи­ка и собеседника по любым вопросам, он завораживал слушателей необычай­но богатой речью человека, не просто изучавшего и изучающего великие ли­тературные произведения. Во время изложения своих взглядов на творчество того или иного автора он как будто преображался на глазах у слушателей в са­мого автора. Беседы с ним всегда доставляли необычайное эстетическое удо­вольствие и удовлетворение глубоко научным пониманием всего того, что да­вала мировая литература. Я знаю это по себе. Когда Палиевский приходил к нам в ЦК КПСС посоветоваться по каким-то серьёзным вопросам, я всегда чувствовал и понимал, насколько наши встречи и беседы важны и полезны для нас обоих. При встречах с ним я вспоминал, как, ещё будучи студентом и аспирантом, по возможности приходил на конференции, проводимые Ин­ститутом мировой литературы, где в то время работали выдающиеся учёные- филологи, специалисты по мировой литературе Б. Л. Сучков, В. Р. Щербина, М. М. Гаспаров, С. С. Аверинцев, Ю. Б. Виппер, Н. К. Гей, Я. Е. Эльсберг и многие другие. (Но случайно директор ИМЛИ Б. Л. Сучков был первым оппонентом по моей докторской диссертации). П. В. Палиевский был одним из тех, кто активно продолжал эти прекрасные научные литературно-культурные традиции.

Наши встречи не носили систематического характера, а были, скорее, встречами по случаю тех или иных культурных событий, и независимо от то­го, были ли они длительными, по два-три часа, или краткими, на несколько минут, они всегда оказывали благотворное воздействие на нас обоих.

Это был удивительно благородный человек, который не скупился делить­ся своими новыми замыслами и идеями. Все, кто обращался к нему за помо­щью, получали дельные советы и рекомендации, которые помогали изучению отечественной и мировой литературы.

П. В. Палиевский был в подлинном смысле гражданином своей родины, во всех его работах прослеживается любовь к отечественной литературе, на­уке, культуре, его патриотизм не был внешним, формальным, напротив, это было внутреннее естество, внутреннее духовное содержание всей его научной и общественной деятельности. Его творчество представляет собой творчество выдающегося учёного и гражданина России. Он гордился достижениями рус­ского народа и глубоко переживал его беды, поражения и катастрофы.

П. В. Палиевский считал откровенным предательством перестройку М. Горбачёва, поскольку было разрушено могучее государство – Советский Союз, где власть впервые за всю историю принадлежала рабочим и крестья­нам, где не было эксплуатации человека человеком и не было места слугам мамоны. При наших встречах и беседах он откровенно говорил, что это, по существу, начало развала Советского Союза как великого государства, что Горбачёв не только невежественный, малограмотный и малокультурный чело­век, ничего не понимающий ни в политике, ни в экономике, ни в культуре, но он к тому же постоянно заискивает пород руководителями США, Велико­британии и других стран Запада. Он постоянно сдаёт позиции, и, говорил Пётр Васильевич, кажется, что Горбачёв, Яковлев, Шеварднадзе и всё их ок­ружение настроены не защищать интересы нашей страны, а сдавать одну по­зицию за другой и угождать и прислуживать Западу. Всегда уравновешенный и спокойный учёный, П. В. Палиевский здесь не жалел резких выражений и с нескрываемой яростью и прозрением отзывался о Горбачёве и его ближай­шем окружении, говоря, что их деятельность похожа скорее на предательство, чем на подлинную перестройку. Переговоры Горбачёва с руководителями США и Европы только подтверждали правильность суждений П. В. Палиевского. На­ряду с такими писателями, как Ю. Бондарев, В. Белов, В. Распутин, и многи­ми другими он горячо отстаивал право русского народа на свободу и незави­симость, веру и культуру, свои обычаи и традиции, на своё, соответствующее ему великое место в мировой истории и культуре.

Память о Петре Васильевиче Палиевском останется навсегда в умах и сердцах всех, кому были знакомы его труды и он сам как удивительно свет­лый, умный, оригинально мыслящий, духовно богатый, истинно интеллигент­ный, обаятельный, жизнерадостный человек. Его произведения давно уже стали научной классикой, а он как личность всегда будет вызывать искренний интерес учёных новых поколений.

P.S.: Около двух месяцев назад я позвонил Петру Васильевичу догово­риться о встрече, чтобы обсудить некоторые литературные вопросы. Он от­ветил своим на удивление молодым, задорным мальчишеским голосом: «Я нахожусь в больнице, а завтра уезжаю на пару недель отдохнуть. После возвращения я тебе позвоню, мы встретимся и обо всём поговорим. Кста­ти, – сказал он, – во втором номере “Нашего современника” у меня вышла статья “Завещание русского консерватизма”, в которой я раскрываю содер­жание миросозерцаний двух великих русских мыслителей-консерваторов – твоего любимого К. Н. Леонтьева и В. В. Розанова. Парадоксальные взгляды этих во многом несогласных друг с другом философов, по существу, намети­ли и определили как развитие основополагающих идей народов Востока и За­пада, так и их реальное историческое развитие. Я думаю, ты оценишь содер­жание моей статьи именно как завещание русского консерватизма, духовный опыт которого нам ещё предстоит освоить и использовать как в теории, так и на практике. Я просил бы тебя также назвать твои последние работы, с ко­торыми мне необходимо познакомиться».

Я прочитал статью П. В. Палиевского и ещё раз убедился в философской глубине, тщательном анализе материалов, тонкости и изящности мышления человека, глубоко переживающего исторические метаморфозы, выпавшие на долю России. Я полностью согласен с его выводами о необходимости изуче­ния и использования творческого наследия этих великих писателей и филосо­фов. Статья явилась своеобразным обобщением не только их творчества и идей, но и обобщением классического наследия всех выдающихся русских писателей и философов, которым всегда были дороги судьбы Отечества.

Однако вечером 11 октября (уже после похорон) я узнал о его кончине, ко­торая оказалась для меня, как, может быть, и для многих других, полной нео­жиданностью, потрясшей меня. Я очень сожалел, что не мог проводить этого удивительного, благородного и близкого мне человека в его последний путь. Моя статья является выражением моего преклонения перед Петром Васильевичем Палиевским и моим глубоким поклоном его светлой памяти. Я счаст­лив, что встретил в своей жизни такого человека, учёного, друга и товарища. В моей памяти, как и в памяти многих коллег-учёных, которые его знали, он остаётся всегда молодым, энергичным, стройным, изящным, с голосом и по­ходкой юноши и всегда новыми, неожиданными идеями.

С горечью приходится отметить, что СМИ, прежде всего, телевиде­ние почти единодушно проигнорировали смерть выдающегося русского мыслителя. Их молчание особенно заметно на фоне повсеместной реакции на кончину другого видного автора — Льва Александровича Аннинского. Безусловно, Лев Александрович достоин тёплых и скорбных слов, сказанных в его адрес. Но почему же российские СМИ столь избирательны?

Константин ДОЛГОВ, доктор философских наук

«Наш современник», № 12, 2019