О великом и могучем
«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей Родины, ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!.. Не будь тебя, как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома». И. Тургенев.
Эпиграф, рвущийся из души в наше кромешное время. Для советских людей с нормальным образованием язык был средством свободного общения и решения личных вопросов. С трибун, в прессе, в коллективе допускались не только позитивные выступления, но и по достоинству ценились критические. В быту писали доверительные письма близким, искали выход в художественной литературе, внимали глубоким высоконравственным выступлениям в печати, на телевидении и радио. В любом случае обогащали, шлифовали свой лексикон. Говорить и писать красиво было престижно.
С приходом популизма, потребительства в культурную сферу в первую очередь пострадал язык. Масса молодёжи ринулась в интернет, где хватает верхушки, выискивает «кайф», не обращая особого внимания на качество информации. Не остались в стороне и пожилые пользователи соцсети. Словоблудие виртуальное обратилось в реальное. В обращении – сплошные сленги: «круто», «клёво», «халявные», «блин», «ёкарный бабай» и так далее. Причем эти скороделки (в большинстве одно-двухсложные) слышны не только на «улице», но и со сцены, с экрана, пестрят в популярных изданиях. Они достаточно прилипчивы даже к тем, кто их осуждает.
Сокрушают и «благие» (должно быть по мнению творцов) «интернет-пособия» для учащихся, такие как сверхкраткие конспекты классики: наподобие «Войны и мира» на одной страницы. Какие тут восприятия эпохи с её героями? Только субъективное мнение автора поделки.
О нецензурщине в быту и говорить надоело. Она, вероятно, очень древнего происхождения – от первобытных людей и даже животных. «Так заявляет о себе какое-нибудь животное, издавая соответствующие звуки или оставляя пахучие метки на окружающих предметах» (Л. Гудкович). Подобный «фольклор» очень пачкает русский язык. Причём он настолько укоренился в нашей действительности, что делая замечания на его проявление, рискуешь попасть под ответный «огонь».
С открытием «железного занавеса» на Запад страну заполнили англицизмы. Душно от их засилья в рекламах, вещаниях, печати. Особенно изощряются экономисты и политики. Диву даёшься, как мы разбирались в этой сфере раньше: без «бизнеса», «кэшбека», «консенсуса», «менеджеров», «саммитов» и ещё массы понятий, недоступных без словаря. Английского языка я не знаю, хотя и пожила некоторое время в его среде. Но к лексикону на «низшем уровне» прибегать приходилось. Как и в подобном русском, он односложен: «хай», «бай», «окей» и (от дикарей) «вау». Удивляет, как легко эти «перебежчики» засоряют и нашу речь. Во все века Россию мучает один недуг низкопоклонства перед Западом. И не в последнюю очередь от него страдает русский язык. Вспомним 19-й век, когда дворянское сословие родному языку предпочитало французский. Русские классики-патриоты глубоко переживали раболепие знати:
«Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не сыскать признанье от Европы:
В её глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы». (Ф. Тютчев).
Сегодня мы переживаем очередное коварства Запада. И вновь страдает наш язык, пересыщенный иностранщиной (и ею же – гонимый).
Изобретением современности является махрово расцветший чиновничий язык. Названия программ, проектов, дорожных карт – порою абракадабры из пяти согласных подряд. Как правило, такие «шедевры» складываются при участии зарубежных соисполнителей. Статейки о содеянном начинаются с «трёхэтажных» ссылок на первоисточники (указы, постановления, законы). Сама суть дел и решений здравому смыслу не поддаётся, что признают даже опытные специалисты. Не мучить бы таким стилем читателей. Не оставить ли эти труды для служебного пользования? Затрудняет чтение наличие в тексте аббревиатуры компаний и проектов без расшифровки их сферы деятельности. А что продвинуло власть заменить простые слова – школа, село, город на сложные: «учреждения образования», «сельское, городское поселение»?
Великий классик Л. Толстой ещё в позапрошлом веке сетовал: «Как хорошо свои писания "перевести" на русский язык..., когда всё сокращается. От обращения с профессорами – многословие, труднословие и неясность, от обращения с мужиками – сжатость, красота слога, ясность».
«Оптимизация» народного образования привела к катастрофическому снижению уровня грамотности. Непременными спутниками русского языка стали ошибки правописания. Об их изобилии широко известно из проводимых в стране диктантов. Ошибки (не говоря об опечатках) можно встретить и в публичной периодике: блуждающие окончания, грамматические вызовы. Наверно, многих «вдохновил» светоч русского языка А.С. Пушкин в лирической шутке:
«Как уст румяных без улыбки,
Без грамматической ошибки
Я русской речи не терплю».
Вернусь к эпиграфу. Не ожидала, что вернётся время, когда наполненная «негативом» действительность ранит душу, которой хочется выплеснуться, но тщетно: вокруг смиренность, как ни в чём не бывало, а свыше – запрет на волеизъявление.
Как лечусь? Завела тетрадь, в которой разговариваю сама с собою. И стараюсь не в ущерб единственной привилегии – писать на родном языке, неустанно стремиться к его красоте.
Н.П. ПЛОТНИКОВА, г. Колпашево (Томская область)