О национализме и интернационализме. Взгляд на Русский мир с позиции евразийства

Известно, что одним из догматов ранней коммунистической идеологии был «пролетарский интернационализм», который вытекал из идеологии марксизма, где на первом месте были классы, а нации уже потом. Знаменитое «право наций на самоопределение» (1922 г.) вытекало отнюдь не из стремления защитить малые нации, а из установки на будущую мировую революцию.

Предполагалось, что европейские и азиатские народы, свергая своих капиталистов, смогут добровольно присоединиться к такому «союзу равных». А вот войти в состав централизованного Российского государства, что предлагал Сталин (по плану автономизации), эти страны вряд ли пожелают.

Одним из результатов этой «интернациональной» политики стала троцкистская компания по коренизации национальных окраин (1923 г). Это было целенаправленным ударом по «русскому шовинизму». На первом этапе коренизации планировалось почистить русские кадры в местном управлении и заменить русский язык национальными языками в администрациях, школах и учреждениях культуры. Например, на Украине эта программа получила название украинизации. Все служащие госучреждений до 1 января 1926 г. должны были выучить украинский язык под угрозой увольнения с работы. Решено было украинизировать газеты, книжные издательства, театры, вывески, надписи и прочее. Это к вопросу о преемственности космополитических «элит» на Украине, и не только.

Войдя в силу, в 30-х гг. Сталин начал проводить противоположную национальную политику. Антирусский перекос 20-х гг. был преодолен, программа коренизации, в основном, свернута, нападки на «русский шовинизм» прекратились. В идеологии стала вырисовываться концепция «Старшего Брата». Сталин так обозначил свою позицию: «Нужно развивать идеи сочетания здорового, правильно понятого национализма с пролетарским интернационализмом. Пролетарский интернационализм должен опираться на этот национализм». Другими словами – вот вам база (национализм), а вот – надстройка. Диалектика!

Таким образом, интернационализм при Ленине и интернационализм при Сталине – это два разных интернационализма. При Ленине интернационализм был космополитическим (мировая революция). При Сталине интернационализм стал великодержавным. И это было то, что надо! Подобную систему межнациональных отношений, типичных для евразийского пространства, славянофилы называли «единством в многообразии» (при опоре на великорусское большинство).

Сталин, будучи нерусским человеком, прекрасно разбирался во всех тонкостях имперской национальной политики. Он прекрасно понимал всю опасность узкого национализма. Сталин еще по своему дореволюционному опыту работы на Кавказе знал, что такое местечковый национализм и как его любит раздувать национальная интеллигенция. И чем это может быть чревато для имперской власти. Сталин отлично понимал феодальную психологию национальных элит, всех этих местных князьков, баев, нойонов, беков и их нукеров. И всех их он держал в кулаке.

«Красный император» Сталин четко осознавал, что русские – это становой хребет империи. Что они – центр силы. Поэтому на банкете в честь Победы в 1945 году он назвал русских самым «талантливым» и «руководящим народом». (Кто-нибудь из нынешних начальников рискнет так сказать о русских?) А потом, уже в узком кругу, добавил, что он вообще-то считает себя «русским грузинского происхождения»*. И это весьма показательно. Если в ранней юности Сталин был романтическим грузинским националистом, то со временем он закономерно превратился в русского империалиста. То есть поднялся с этнического уровня на более сложный – суперэтнический.**

Именно такой имперский национализм – на уровне суперэтноса – нам и нужен. Ибо Россия может существовать или как евразийская военная империя (суперэтнос плюс союзники), или никак!

Времена узкого национализма («Россия для русских!», «Якутия для якутов!» «Башкирия для башкир!» и т. д.), к которому до сих пор призывают некоторые горячие головы, закончились у нас еще в XVI веке. Когда с присоединением Поволжья и началом присоединения Сибири, небольшое Московское Царство (этнос великороссов) стало превращаться в огромную Российскую империю – цивилизацию-суперэтнос, – где со временем вокруг стержневого русского народа объединилось более ста других народов! Узкий национализм с тех пор – это самоизоляция с последующим дроблением изнутри. Как, например, это было у самых первых русских националистов – старообрядцев.

Именно в такой национальной изоляции и заинтересованы наши враги, мечтающие о расчленении России и возвращении ее в границы Московии начала XVI века! И те «русские националисты», которые призывают сегодня сделать из России мононациональное «государство русских» льют воду именно на мельницу наших врагов. Источник такого «национализма» нам хорошо известен. Это – нацизм. Или, говоря языком этнологии, – нацистская антисистема, которая по своей разрушительной природе ничем не отличается от антисистемы космополитической («либеральной»).***

Все сказанное, однако, не означает, что национализм, как идеология национально-освободительной борьбы («защитный национализм»!), не имеет права на существование. На земле нет этносов без национализма. Ни одного. Ибо когда исчезает национальное чувство, исчезает сам этнос.

С этнологической точки зрения – национализм есть то самое «неосознанное чувство» внутриэтнической комплиментарности (близости), которое выражается в чувстве патриотизма и которое лежит в основе естественного противопоставления одной нации всем другим: «мы – не мы».

И, повторим, это объединяющее этнический коллектив чувство не надо путать с шовинизмом (превосходством своей нации) и нацизмом (геноцидом других наций), которые идейно направлены не на поддержание этнического разнообразия (совокупность здоровых национализмов) и усложнение этнических систем (суперэтносы), а на их упрощение и уничтожение!

Лев Гумилёв говорил: «Истинный национализм состоит не из заимствований у чужих этносов и не в навязывании соседям своих навыков и представлений, а в самопознании». Данное определение, на первый взгляд неброское, на самом деле очень глубокое. Оно означает, что не надо обезьянничать на чужой манер и не надо учить других жить, а надо быть самими собой. И как Божий дар хранить свою этническую неповторимость. В этом – внутренняя сила народа.****

Что же касается интернационализма на суперэтническом уровне, то опираясь на Гумилёва, можно дать ему следующее определение. Суперэтнический (имперский) интернационализм – есть ощущение всеми народами, проживающими в одном географическом ареале чувства общности исторической судьбы. (См. в моей книге гл. «Этническая структура…» и раздел «Национальный вопрос».)

Наш географический ареал – это Северная Евразия, огромная территория от Бреста (не от Лиссабона!) до Владивостока, и от «южных гор до северных морей». Поэтому можно даже расширить наше определение и назвать такой интернационализм – евразийским. Точнее, это будет уже не интернационализм, а геополитический союз здоровых национализмов.

И в этом союзе ведущую роль, конечно же, должен играть стержневой, системообразующий русский народ. Потому, что без русского народа все остальные народы Северной Евразии объединиться не смогут. Это геополитическая аксиома. (Ну, например, как смогут объединиться казахи и белорусы? Или даже родственные – буряты и калмыки?) И в основе такого Евразийского союза должен лежать золотой принцип «единства в многообразии». Ибо по железному закону систем сложная система крепче и жизнеспособнее!

Здесь важно подчеркнуть, что идея Евразийства, о которой, заметим, узкие националисты не имеют ни малейшего представления, заключается не в том, чтобы «запустить таджиков в наши города», а в том, чтобы таджики жили (и работали!) у себя дома, и при этом не пускали к себе китайцев. А киргизы – не пускали американцев. А узбеки и казахи – турок. Потому что и Казахстан, и Киргизия, и Узбекистан – тоже наша земля. Наша общая евразийская земля. И для того, чтобы это осознать, надо просто посмотреть на физическую карту Северной Евразии – это естественные границы! – от невидимой минусовой границы января на западе Русской равнины, до горных цепей на юге (Кавказ, Ср. Азия, юг Сибири), и до Тихого океана на востоке.

При этом Средняя Азия и Монголия являются буферной зоной, а Китай, Индия, Иран и пр. остаются за пределами этого традиционного евразийского объединения и могут рассматриваться как тактические союзники.

Евразийство не есть гибельное всесмешение и «саморастворение в Азии». Евразийство – это выгодный всем народам Северной Евразии централизованный порядок (в прошлом – в Российской империи и СССР, в будущем – в новом Евразийском союзе), который распространяется на всё – от регулирования миграционных потоков до строительства интегрированной экономики и налаживания совместной обороны.

В древности этот централизованный порядок обеспечивали военные империи Хуннов, Тюрок, Монголов. А с XVII века огромные территории – от Черного моря до Тихого океана – объединила Россия, став правопреемницей кочевых многонациональных империй.

Напомним важнейший евразийский тезис Гумилёва: «Для народов Евразии объединение всегда оказывалось гораздо выгоднее разъединения. Дезинтеграция лишала силы, сопротивляемости; разъединение в условиях Евразии значило поставить себя в зависимость от соседей, далеко не всегда бескорыстных и милостивых». В этом-то и заключается истинное Евразийство!

Поэтому геополитический лозунг сегодняшнего дня должен звучать так: «Либо – вместе, либо нас сомнут!». И это – «вместе» надо понимать не как слияние и взаимопроникновение народов (т.е. массовая миграция в Россию), а как союз соседей, живущих каждый в своем доме.

Разумеется, это в идеале. На практике же надо исходить из того, что есть. Главная задача сегодня – немедленное ограничение потоков миграции в Россию. Для чего? Для того, чтобы предупредить возможность серьезных национальных конфликтов, которые неизбежны, если будет нарушен главный принцип существования народов в полиэтническом государстве, сформулированный Гумилёвым: «в мире, но порознь», когда этносы живут по соседству, преимущественно на своей территории, не вмешиваясь в дела друг друга.

Историческая практика показывает, что национальные конфликты вспыхивают тогда, когда происходят массовые этнические слияния и взаимопроникновения (эффект Вавилона). Именно массовые, когда счет мигрантов идет не на тысячи, а на сотни тысяч и миллионы, т. е. при переходе определенного критического порога! Гумилёв говорил по этому поводу: «Межнациональные конфликты происходят так же естественно, как… возникновение при вольтовой дуге искры».

Особенно острыми эти конфликты бывают при контакте между представителями разных суперэтносов. И чем дальше отстоят суперэтносы, или отдельные этносы, друг от друга (ментально), тем сильнее межнациональные столкновения (см. Примечание 2). Но происходит это не сразу, а по накоплению, как, например, в США, которые сегодня находятся накануне межэтнического взрыва. (Коренные американцы – англо-саксы (WASP) уже перестали быть решающим большинством. Западная Европа – на пути.) Или, как это было в СССР в конце 1980-х – нач. 90-х, когда в «братских» республиках начались жестокие гонения на русских.

Заметим в скобках, что та пятая колонна в российской власти, которая уже много лет, под любыми предлогами, проталкивает массовую миграцию в Россию, прекрасно понимает, что делает. Если отбросить краткосрочные интересы бизнеса и прочие «выгоды» от мигрантов, то в перспективе вырисовывается один из фронтов гибридной войны – под коренную Россию закладывается мощнейшая мина замедленного действия.***** (См. ст. «Почему нас в России стало меньше, а мигрантов больше», на дзен-канале «Вход в будущее». Там же ссылки на книгу.)

Поэтому уже сейчас надо работать над тем, чтобы руководство национальной политикой перешло, наконец, в руки патриотов России. Пока не поздно! И в будущем, при проведении национальной политики, необходимо держать баланс между двумя крайностями – изоляционизмом (узким национализмом) и политикой открытых дверей (мультикультурализмом).

При этом стратегическая установка на союз с ближайшими адекватными соседями должна постоянно присутствовать, несмотря на меняющуюся политическую конъюнктуру и неустойчивость национальных элит (среднеазиатской и др.).

В конце 80-х годов, словно предчувствуя, что произойдёт с нашей страной, Гумилёв говорил: «Каждый этнос, тем более составляющий государство, должен думать не о том, как нажить врагов – они всегда найдутся, а о том, где найти верных друзей». Именно в этом заключается одна из главных идей Русского мира!

И надо заметить, что наши противники-глобалисты все эти вещи прекрасно понимают! Поэтому и вцепились мертвой хваткой в Украину, удерживают за собой Грузию, «работают» в Молдавии и Закавказье. И потому же в последние годы они пытались устроить майдан батьке Лукашенко, и подмять под себя элиты Казахстана и Средней Азии.

Вот это последнее – самое опасное на сегодняшний день! И с этими «элитами» еще предстоит разбираться, так же как с разжигаемым в Казахстане и республиках Сред. Азии радикальным национализмом и религиозным экстремизмом.

Но главное – для того, чтобы реальное, а не формальное Евразийское содружество состоялось, России необходимо самой встать на ноги, ликвидировать «либеральную» пятую колонну и восстановить былую военную мощь. По полной! Только после этого можно будет говорить о жизнеспособном Евразийском союзе. Ибо один из законов этнической истории гласит – дружат всегда с сильными.

Хватит ли запаса русской пассионарности? Теория этногенеза отвечает: хватит. Наша пассионарность – средняя, и это немало. Остается лишь преодолеть последствия этнической болезни (фазы надлома с XIX в.) и сплотиться. Но это дело времени. Надеемся, уже ближайшего времени. (См. в кн. гл. «Фаза инерции».)

***

*Примечание 1. Хотя при Сталине (с 1930-х по 1945 гг.), нац. политика и изменилась в русскую сторону, но все-таки не до конца. Взять довольно темное «Ленинградское дело», когда была уничтожена целая фракция «русских националистов». Поворот к скрытой русофобии произошел в нач. 70-х, при участии Андропова. Известна его фраза: «Главная забота для нас – русский национализм; диссиденты потом – их мы возьмем за одну ночь». В 1990-е русофобия приняла уже оголтелый характер.

**Примечание 2. Суперэтнос – это группа близких этносов, между которыми возможны трения, но которые по отношению к остальному миру выступают, как единое целое. На сегодняшний день крупных суперэтносов шесть: Китайский, Индийский, Западный (Европа и др.), Арабо-исламский, Латино-Американский и Российский. В Российский суперэтнос входят: русские (ядро), белорусы, украинцы (без западных и «химерных») и множество коренных народов России, проживших с русскими несколько веков. Плюс ассимилированные инородцы. Это – Русский мир в узком смысле. Казахстан, Ср. Азия, Кавказ – в Российский суперэтнос не входят, но в геополитической перспективе могут рассматриваться, как ближайшие союзники. Это – Большая Россия в широком, оборонном смысле.

***Примечание 3. Практика показывает, что среди наиболее радикальных «русских националистов» (актива) довольно много людей нерусских, в основном «химерного» типа (без национальной и религиозной идентичности, или с ослабленной (плавающей) идентичностью). Здесь все четко по Гумилёву – именно в этнических химерах развиваются антисистемы! Подтверждение тому – Украина, где антисистем больше и они мощнее. Антисистемщика можно определить по главному признаку – инфернальной злобе по отношению к окружающему миру. Как бы он не маскировался под «философии», «идеологии» и пр.

****Примечание 4. Если, вдруг какие-то люди, возомнившие себя хозяевами мира, пытаются лишить народы своей идентичности (корней, культуры, истории), то они рано или поздно получают в ответ пробуждение защитного национализма и, как следствие – национально-освободительную борьбу. Сегодня мы наблюдаем первый этап такой борьбы в планетарном масштабе. В России началом национально-освободительного движения, - как внешнего, так и внутреннего! - стала спецоперация на Украине. На подходе Китай, Иран, Индия, Латинская Америка и др. Даже на ослабевшем (низкопассионарном) Западе еще остались здоровые национальные силы (Трамп и др.) готовые схватиться с глобальной антисистемой.

*****Примечание 5. Похожая этническая бомба (в меньших масштабах) была заложена и под СССР, в котором проводилась политика перемешивания народов. Только тогда «мигрантами» были в основном, русские, осевшие в республиках Кавказа, Средней Азии, Прибалтики и др. И которых потом погнали местные «националисты». (Всего за переделами РФ оказалось 25 млн. русских. Подробнее см. в кн. гл. «Об ошибках в советской нац. политике»). А до этого принцип «в мире, но порознь» был нарушен в Российской империи: проблема «онемечивания» части дворянства и правящей элиты (русско-европейская химера); проблема еврейского перенаселения в черте оседлости, после разделов Польши в кон. XVIII – нач. XIX вв.; столыпинское переселение в Казахстан и Ср. Азию, вызвавшее в 1916 г. Туркестанское восстание, в котором погибли тысячи русских..

Е.А. ЕВТУШЕНКО, историк, г. Красноярск