Навстречу грядущему социализму. О двустороннем качестве человеческого труда и его влиянии на формирование человеческой личности

В статье высказывается и обосновывается мысль о том, что в эпоху образования человеческой цивилизации возникает феномен двойственного, по качеству, социального труда. Имеется в виду труд созидательный и труд расточительный. Причина этого кроется в неэквивалентном обмене жизненными ресурсами между социумом и природной средой, Земной биосферой. Этот негативный фактор порождает проблемы в деле формирования и воспитания человеческой личности. Речь идёт о полноценной личности социалистического типа.

***

Известно, что в марксизме-ленинизме человеческий труд возводится на высшую ступень добродетели при условии, что каждому человеку даётся право пользоваться его плодами по мере вклада в общий результат. Не единожды было проговорено: «от каждого по способности, каждому по труду». Труд воспевался даже в гимнах, что можно видеть на примере следующей строфы из польской рабочей песни «Красное знамя»:

Мы путь земле укажем новый,

Владыкой мира будет труд!

Маркс, анализируя трудовую деятельность людей при капиталистическом обществе, оценивал труд двусторонне, как благо и бедствие − благо для одних (работодателей-капиталистов) и бедствие для других (рабочих-пролетариев). Эта оценка выразилась в концепции отчуждения труда, в отчуждении предметов, созданных в процессе трудовой деятельности. В Экономически−философских рукописях 1844 года Маркс сначала указывает на наличие этого отчуждения в трудовой деятельности людей вообще, а затем конкретизирует его по отношению к рабочим. Так, отмечая различие между животным и человеком, Маркс писал, что животное непосредственно тождественно со своею жизнедеятельностью. Оно не отличает себя от своей жизнедеятельности. Оно есть эта жизнедеятельность. Человек же делает самое свою жизнедеятельность предметом своей воли и своего сознания. «Только в силу этого его жизнедеятельность есть свободная деятельность. Отчуждённый труд переворачивает это отношение таким образом, что человек именно потому, что он есть существо сознательное, превращает свою жизнедеятельность, свою сущность только лишь в средство поддержания своего существования» [7, c.565-566]. Понятно, что этого мало, чтобы человек стал полноценной личностью в процессе трудового воспитания.

Что касается рабочего, то Маркс на вопрос о том, в чём же в этом случае заключается отчуждение труда, отвечает: «Во-первых, в том, что труд является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим к его сущности; в том, что он в своём труде не утверждает себя, а отрицает, чувствует себя не счастливым, а несчастным, не развивает свою физическую и духовную энергию, а изнуряет свою физическую природу и разрушает свои духовные силы. Поэтому рабочий только вне труда чувствует себя самим собой, а в процессе труда он чувствует себя оторванным от самого себя» [7, c. 565].

С точки зрения наших отечественных мыслителей, специалистов в области политэкономии, для того чтобы превратить рабочего человека в полноценную человеческую личность, недостаточно того, чтобы освободить его от принудительного труда. Ведь есть труд созидательный и труд расточительный. Трудовое воспитание человека состоит в том, что он делает выбор между двумя качествами труда в пользу труда созидательного. Оценка, мера и содержание созидательного труда была разработана нашими отечественными мыслителями, к которым относятся, в первую очередь, С. А. Подолинский и В. И. Вернадский, а также отдельными зарубежными учёными, о чём будет сказано ниже. Для начала, однако, стоит обратить внимание на один из результатов поляризации труда, приводящей к т. н. «культурной» революции, которая, как мы видим, уже охватила почти всю земную цивилизацию.

Две стороны её были предвещены и красочно описаны замечательным русским писателем, сказочником и романтиком, Александром Грином. (Александр Степанович Гриневский, родился в 1880 г., умер в 1934 г.) Речь идёт, в частности, о его двух рассказах «Серый автомобиль» и «Крысолов». Созданы они были почти в одно и то же время, в роковые годы российского революционного бытия («Серый автомобиль» закончен 28 августа 1923 г., рассказ «Крысолов» увидел свет в 1924 г.).

Профетический дар Грина тесно связан с его способностью постичь ту особенность человеческой деятельности, которую принято называть (органо-)проекцией. Грин установил, что она имеет двоякий характер. С одной стороны, она направлена в мир техники (cм. [10]), с другой стороны, её направленность отсылает к миру животному, и, может быть, даже к сообществу насекомых (пример тому − сочинения Кафки). Первой проекции соответствует рассказ «Серый автомобиль», второй − «Крысолов». Это соответствие поднимает оба рассказа на уровень фундаментальной философской мысли.

В «Сером автомобиле» представлен результат технической органо-проекции в виде автомобиля вместе со всеми сопровождающими его атрибутами социальной действительности, такими как казино, лёгкие женщины, модный футуризм и т.п. Автором-рассказчиком, передающим впечатления от всей этой входящей тогда в моду жизни, представлен изобретатель Сидней, в поступках и суждениях которого отражено умонастроение самого Грина. Сидней высказывает оригинальную мысль о связи футуристических поделок в искусстве с современной техникой, с движущимися за окнами дома автомобилями, а это вызывает у его собеседников вопросы о сущности человеческого сознания, о тех, содержащихся в нём потенциалов, среди которых находится склонность к футуризму. В поисках ответов на эти вопросы Сидней ссылается на такие, вроде бы заурядные, элементы окружающей действительности, которые, тем не менее, служат её символами. Вот, скажем, ближайший магазин, в окне которого выставлена посуда, разрисованная каким-то кубистом. В рисунке − цветные квадраты, треугольники, палочки и линейки, скомбинированные в различном соотношении. Понятно, что подобные вещи принято относить к современному искусству. Но понятно и то, что, с нашей человеческой точки зрения, об искусстве как таковом здесь сказать просто нечего. Следовательно, для объяснения такого рода предметности надо подыскать иную точку зрения.

И тут мы встречаемся с невероятным предложением рассказчика стать на точку зрения… автомобиля. Ведь можно предположить, что он «обладает, кроме движения, неким невыразимым сознанием» [3, Т. 5, с. 201]. Так и сказал Сидней, а когда один из его собеседников спросил у него, в какой же мере эта штука обладает сознанием, он ответил: «Принимая автомобиль, вводя его частью жизни нашей в наши помыслы и поступки, мы безусловно тем самым соглашаемся с его природой: внешней, внутренней и потенциальной. Этого не могло бы быть ни в каком случае, если бы некая часть нашего существа не была механической; даже, просто говоря, не было бы автомобиля. И я подозреваю, что эта часть сознания нашего составляет его сознание» [3, Т. 5, с. 202]. После сказанного читателю нетрудно догадаться, что созданное, по человеческому замыслу, «автомобильное сознание» оказывает обратное влияние на сознание людей. Так что всякие там кубизмы и модернизмы в искусстве и в культуре суть плоды этого обратного воздействия.

Второй рассказ – это повествование, в основе которого лежит идея о второй проекции. Результаты проявления этой проекции могут быть столь ужасающими по своим социальным последствиям, что в них трудно поверить. Но Грину пришлось их наблюдать и переживать в условиях Российской революции 1917 года и последовавшей за ней гражданской войны. Именно об этом идёт речь в «Крысолове». Кажется, нельзя представить себе более мерзкого животного, чем домовая крыса. А ещё труднее априори представить такое явление в мире людей и животных, когда крысы обретают, некоторым образом, черты человека, а люди уподобляются крысам. В рассказе «Крысолов» как раз описывается опыт выявления таких человекоподобных существ со всей их преступной деятельностью. Напомним, чтó именно поведал главному герою рассказа, бездомному студенту, старый профессор (Крысолов), чтобы тот уяснил смысл только что доставшихся на его долю приключений. Старик раскрыл книгу Эртра Эртруса «Кладовая крысиного короля» и зачитал: «Коварное и мрачное существо это владеет силами человеческого ума. Оно также обладает тайнами подземелий, где прячется. В его власти изменять свой вид, являясь, как человек, с руками и ногами, в одежде, имея лицо, глаза и движения подобные человеческим и даже не уступающие человеку, − как его полный, хотя и не настоящий облик. Крысы могут также причинять неизлечимую болезнь, пользуясь для того средствами, доступными только им,

Им благоприятствуют мор, голод, война, наводнение и нашествие. Тогда они собираются под знаком таинственных превращений, действуя как люди, и ты будешь говорить с ними, не зная, кто это. Они крадут и продают с пользой, удивительной для честного труженика, и обманывают блеском своих одежд и мягкостью речи. Они убивают и жгут, мошенничают и подстерегают; окружаясь роскошью, едят и пьют довольно и имеют всё в изобилии. Золото и серебро есть их любимейшая добыча, а также драгоценные камни, которым отведены хранилища под землёй» [3, Т.4, с. 391−392].

Зачитав Эртра Эртруса, Крысолов не оставил студента во мраке безнадёжности. Он показал ему капкан с попавшей в него чёрной крысой и сказал: «Вы видите так называемую чёрную гвинейскую крысу. Её укус очень опасен. Он вызывает медленное гниение заживо, превращая укушенного в коллекцию опухолей и нарывов. Этот вид грызуна редок в Европе, он иногда заносится пароходами» [3, Т. 4, с. 390].

Если учесть символический характер рассказа «Крысолов», то нетрудно будет понять, кого занесло в Россию заморским пароходом во время революционной смуты.

Культурная, или, точнее говоря, антикультурная, революция может быть преодолена, если мы проследим в историко-социальной жизни людей те явления, которые в своём развитии и привели к ней. А для их описания нам потребуются такие понятия и категории, как общественное разделение труда, стоимость и прибавочная стоимость созданных в трудовой деятельности вещей (товаров), товарный обмен, деньги. А главное − видение и понимание того, из-за чего и как человеческий труд становится двусторонним по качеству.

До определённого предела в жизни всех живых существ, обитающих в Земной биосфере, имеет место эквивалентный обмен веществом и энергией между ними и окружающей средой. Не ошибёмся, если скажем, что самые первобытные люди (хотя бы те, кого именуют homo habilis) ещё жили по закономерности эквивалентного обмена. Перелом произошёл, когда наступил век Прометея, когда он, наш пращур, подарил людям небесный огонь. Дар Прометея – это вовсе не тот огонь, который люди получали в результате трения одного куска дерева о другой или из кремнёвых искр. Прометею открылась закономерность превращения тепловой энергии в огненную стихию, которую можно было использовать для совершения титанической работы.

Согласно легендам античных греков, такой способностью обладали одноглазые циклопы. О циклопе Полифеме, с которым столкнулся Одиссей со своими спутниками во время многолетних путешествий, Гомер говорит:

Кончив, чтоб вход заградить (в пещеру), несказанно великий с земли он

Камень, который и двадцать два вола четырёхколёсных

С места б не сдвинули, поднял: подобен скале необъятной был он… [2, c. 144].

Теперь мы догадываемся, что гомеровский циклоп представляет собой мифологический образ природного океанического явления, известного под названием око тайфуна (см. снимки, сделанные американскими метеорологами). В нём, в этом оке, почти непосредственно видно, как тепловая энергия, рассеянная в воздухе над океаном, засасывается в воронку в том месте, где располагается этот светлый круг, через который можно видеть даже Солнце в дневное время. Происходит превращение тепловой энергии в физическую работу. И хотя работа эта является стихийно разрушительной, но открывается принципиальная возможность направить её в созидательное русло. На современном научном жаргоне все подобного рода процессы называются антиэнтропийными, или эктропийными, в противоположность процессам энтропийным.

В трагедии Эсхила «Прометей прикованный» Прометей в своих страданиях находит сочувствие со стороны Океана − бога морской стихии, и общается с его дочерями-океанидами, перед которыми держит исповедь:

Премудрость чисел, из наук главнейшую,

Я для людей измыслил сложенье букв,

Мать всех искусств, основу всякой памяти.

Так, согласно легенде, прометеевский разум вбирает в себя, вдобавок к открытию эктропийного начала огненной стихии, открытие искусства оперировать с числами и буквами − элементами математики и письменной грамоты.

Имя Прометей сочетает в себе эвгемерическую легенду, титаническое мировоззрение, славу своего рода-племени. Он принадлежал нашим предкам − пеласгам (см.: Геродот. История, IV, 45). Отрадно, что сведения о нём отражены в Повести временных лет. И здесь уместно будет об этом напомнить.

Когда в XI−XII вв. на Руси создавалась эта Повесть, наши летописцы, обращаясь к далёкому прошлому, в значительной мере использовали два византийских источника − Хронологию Георгия Амартола и Хронологию Иоанна Малалы (ок.491−578). Эти исторические хроники замечательны в том отношении, что в них, помимо сведений, почерпнутых из библейской мифологии, содержатся данные, относящиеся к фактам античной истории с её мифологической предысторией. В Ипатьевской летописи под 1114/1115 год излагается (в переводе на русский язык) взятый из Хронологии Малалы эвгемерический фрагмент. Он содержит в себе вставку от переводчика, в которой говорится, что после потопа и после разделения языков в Египте начал царствовать сначала Местром из рода Хама, после него Иеремия, затем Феоста, которого египтяне называли Сварогом. «В царствование этого Феоста упали клещи с неба, и начали люди ковать оружие, а до того палицами и камнями бились. Тот же Феоста закон издал о том, чтобы женщины выходили замуж за одного мужчину и вели воздержный образ жизни …. Если же кто переступит этот закон, да ввергнут его в печь огненную. Того ради прозвали его Сварогом, и чтили его египтяне». После него царствовал его сын «по имени Солнце [Гелиос], которого называют Даждьбогом»; при нём «настало непорочное житьё по всей земле Египетской, и все восхваляли его» (пер. Д. С. Лихачёва) [6, c. 27].

Могут спросить: как можно соотносить египтян как таковых с протославянским богом Сварогом? Всё дело в том, что топоним Египет есть имя нарицательное, исходящее от греков. Сами египтяне называли свою страну Та-кемет, т.е. «Чёрная земля». Чёрная значит возделанная, хлебами засеваемая. А вот искусству земледелия они научились у протославян, известных в древности под именем пеласгов. И хотя в начале своей цивилизации египтяне считали себя самыми древними людьми в ойкумене, но затем признали, что древнее их − фригийцы-пеласги (см.: Геродот. История, II, 2). Отметим тут же, что идентификация (прото)славян с пеласгами устанавливается нами по результатам историко-лингвистических исследований наших и зарубежных мыслителей, таких как Себастьяно Чьямпи в Италии, А. Д. Чертков, О. Н. Трубачёв и др. в России (подробнее см. в книге [11]).

Феоста, или Гефест, в сонме олимпийских богов античной Греции занимал особое место как мастер кузнечного дела. Следуя принципу дескриптивной идентификации имён, его следует отождествить с Прометеем. Только так и не иначе: Гефест занял место Прометея после того, как олимпийские боги свергли титанов, в числе которых как раз был Прометей с его благодатным огнём. Прометеев огонь есть, таким образом, главное в дескрипции, которая позволяем судить о единстве, тождестве двух легендарных образов − Прометея и Гефеста. Если и возникает затруднение с данным отождествлением, то оно объясняется тем, что мало кому из историков и религиоведов удалось вникнуть в особенность этого огня. И всё же намёк на эту особенность можно в некоторых литературных источниках отыскать. Можно сослаться, в частности, на статью о религии античных греков, помещённую в двухтомнике «Иллюстрированная история религий», изданном на русском языке в1899 году. Характеризуя культ Гефеста среди прочих олимпийских богов, авторы отмечают: «Более благородный образ, соответствующий Гефесту, мы имеем в Прометее. Он также бог огня, также искусен и хитёр. Но огонь, представляемый Прометеем, не есть огонь природный, брошенный с неба, но огонь очага, который или похищен с неба, или произведён искусственно. <…>. Праздник Прометея, Прометеи, праздновался бегом с факелами, причём отец давал сыну в руки факел» [4, c. 241. Несмотря на наличие некоторой путаницы в этом высказывании, в нём правильно отмечено, что огонь Прометея не есть огонь обыденный.

Итак, имя титана Прометея во всяком случае символизирует водораздел между человеком умелым (homo habilis) и человеком разумным (homo sapiens). Первый обтёсывал камни для изготовления инструментов-орудий для охоты, второй научился изготавливать средства производства того, чего нет в самой природе (серп и молот являются традиционными символами таких средств). Это многократно ускорило человеческий прогресс, но вместе с тем породило возможность заниматься в социальной сфере таким трудом, который нарушает эквивалентный обмен между результатами человеческой деятельности и окружающей природой.

Действительно, Земная биосфера, как неоднократно указывал В. И. Вернадский, в процессе своего функционирования и развития накапливает свободную энергию, т. е. такой вид энергии, которую можно превратить в работу. «Биосфера в ходе геологического и исторического времени, − писал он, − становится всё активнее» [1, c. 488]. «Становится всё активнее» значит, что она всё больше накапливает энергии солнечного излучения и тем самым вносит больше разнообразия и порядка в земную жизнь. Из того же источника в основном черпают энергию и люди в своей трудовой деятельности. Но здесь-то как обстоит дело с эквивалентным обменом?

В современной литературе, насколько мне известно, напрямую этот вопрос поставлен немецким социологом Петером Козловски. Он отметил, что целесообразность существования обмена в сфере экономической и культурной жизни людей объясняется просто: обмениваясь с другими, мы выигрываем время, потому что отпадает необходимость всё делать самим. Однако идея обмена должна охватить собою по справедливости и сферу взаимоотношений человека и природы. В обмене с живой и неживой природой мы, по его словам, приобретаем жизнь, поскольку её невозможно воспроизводить в технике. «Жизнь, – пишет Козловски, – происходит в природе как побеждающий и требующий затрат энергии процесс. Обмен беспорядка на порядок позволяет выиграть время для того, чтобы защитить жизнь от постоянного распада и постоянного саморазрушения в связи с возрастающей энтропией, мировым беспорядком. < … >. Только путём обмена с природной и социальной средой живой организм может сохранить себя на более высоком уровне упорядоченности и на уровне меньшей энтропии» [5, c. 308].

С. А. Подолинский (1850−1891) разработал термодинамический критерий, который позволяет оценивать как меру справедливого обмена с природой, так и меру различия между созидательным и расточительным трудом. Представители классической политэкономии – Адам Смит и др. – утверждали, что источником богатства народов, т.е. всей накапливаемой стоимости полезных вещей, служит человеческий труд. По количеству затрачиваемого труда можно было, как они полагали, судить и о величине потребляемой стоимости, так что труд приобретал статус той единой «субстанции», размер которой отождествлялся с величиной стоимости. Не отвергая полностью значения теории трудовых затрат людей при установлении стоимости, Подолинский подверг сомнению её исходные положения. Он заметил, что всякий труд представляет собой работу, связанную с превращениями энергии. Труд, доказывал российский политэконом, совершается во многих природных процессах и без участия человека. Нельзя не видеть того, что такие процессы тоже являются источниками стоимости. Наиболее яркий пример – работа растений, позволяющая накапливать в них, посредством зелёных листьев, солнечную энергию [8, c. 30].

Обращая внимание на этот бесспорный факт, Подолинский пришёл к выводу, что энергетическое содержание труда должно быть специфицировано так, чтобы оно стало выражением стоимостной «субстанции». В связи с этим автор и констатировал, что человеческий труд отличается от работы, совершаемой в природе, тем, что он может быть двояким. Хороший, производительный труд есть такой труд, при котором происходит превращение низших видов энергии в высшие. Высшими же называются те виды, кои с большей отдачей могут быть использованы на последующих этапах выполнения тех или иных работ. В противном случае мы имеем дело с трудом расточительным, когда он расходуется на изготовление предметов роскоши (общество потребления), военного оружия, растрачивается на подмену естественных вещей искусственными суррогатами и т. п.

В этом свете (капиталистическая) эксплуатация человека человеком оказывается вторичным явлением, базируется на противоположных качествах человеческого труда. Сначала отчуждение от природы, затем, при дальнейшем развитии цивилизации, вплоть до капитализма, отчуждение рабочего от созданных им самим вещей. Решение проблемы пагубной поляризации труда С. А. Подолинский видел в построении социализма. Неслучайно одну из своих статей он назвал «Социализм и единство сил природы» [9]. А что касается формирования человеческой личности, то об этом лучше не скажешь, чем это сделал Александр Грин в двух выше процитированных рассказах. На первое место поставлено то, от чего − в вопросах воспитания и самовоспитания − надо отказаться.

Литература:

1. Вернадский В. И. Живое вещество и биосфера. / В. И. Вернадский. - Москва: «Наука», 1994. − 669, [2] c.

2. Гомер. Одиссея. / Гомер.- Москва: Худ. лит. (пер. В. Жуковского). – 1981.− 407 с.

3. Грин, Александр. Собр. соч. в 6 томах. / Александр Грин. – Москва: «Правда». −1965-1968.

4. Иллюстрированная история религии в 2 т. / под ред. проф. Д. П. Шантепи де ля Соссей. Т.2. 1899. (Цит. по новому изданию 1992 г.).

5. Козловски, Петер. Принципы этической экономии. / Петер Козловски. – Санкт-Петербург: Экономическая школа, 1999. − 344 с.

6. Никитин А. Л. Текстология русских летописей XI −начала XIV в. Вып. 2. Москва, 2007.

7. Маркс К. и. Энгельс Ф. Из ранних произведений. / К. Маркс и Ф. Энгельс. - Москва: Госполитиздат, 1956.− VIII, 689c.: ил.

8. Подолинский С. А. Труд человека и его отношение к распределению энергии / Мыслители Отечества. Подолинский Сергей Андреевич./ - Москва: «Ноосфера», 1991. − 83 с.

9. Подолинский С. А. Социализм и единство сил природы. / C. А. Подолинский / La Plebe. №№ 3, 4. 1881.

10. Священник Павел Флоренский. У водоразделов мысли / Павел Флоренский // Символ (Париж). − 1992.- №28. - С. 126-216.

11. Антипенко Л. Г. Русь изначальная (Истоки русской цивилизации) / Л. Г. Антипенко.- Москва: Канон+ РООИ «Реабилитация», 2019. – 176 с.

Л. Г. АНТИПЕНКО