Насколько Гомер актуален сегодня
Если ты прочитал книгу при социализме, а затем эту же книгу в период буржуазной реставрации, при капиталистических порядках, то такое чтение позволяет многое понять как в уже ушедшей эпохе, так и в окружающей нас жизни. Особенно если книга принадлежит к великим произведениям художественной литературы.
Такую мысль я высказал в своих заметках «Двести томов сокровищ», посвящённых изданной в СССР в 1967—1977 годах «Библиотеке всемирной литературы» («Правда», 27 января 2022 года). Тогда я рассмотрел первый том «Поэзия и проза Древнего Востока». Я постарался показать, что загадочный, не до конца понятный и в наше время «Спор разочарованного со своей душой» с его неприятием зла, гениальный «Эпос о Гильгамеше», наконец, великая книга — Библия важны и нужны, чтобы понять не только седую древность, но и наше время.
Сегодня я продолжу эту тему и остановлюсь на следующих томах «Библиотеки всемирной литературы»: том 2 содержит произведения «Махабхарата», «Рамаяна», а том 3 — «Илиаду» и «Одиссею» Гомера.
Почти тысячу лет создавал народ великие эпические поэмы Древней Индии: если устный канон «Махабхараты» сложился в VI—V веках до нашей эры, то лишь к V веку нашей эры относится её завершённая литературная редакция. Основной сюжет «Махабхараты» сводится к борьбе за власть двоюродных братьев, принадлежащих к одному царскому роду. «Рамаяна» же повествует о том, как царевич Рама боролся с демоном Раваной, похитившим и унёсшим на Ланку его жену Ситу.
Читатель может спросить: что нам до кровавых междоусобиц и братоубийственных сражений, бывших когда-то в глубокой древности в далёкой от нас стране? У нас, кажется, и своих военных и прочих проблем хватает…
Но в поэмах сквозь грозные и скорбные события пробивается голос древнего и мудрого народа, его представления о чести, благородстве, о смысле жизни.
Вот как автор вступительной статьи «Великий эпос Индии» П. Гринцер определил нравственно-философские положения индийского эпоса:
«Согласно учению «Махабхараты», человек не в силах изменить предначертания судьбы, отсрочить смерть или вместо уготованного поражения одержать победу. Но смерть и рождение, поражение и победа — лишь внешняя канва жизни, истинная её ценность в другом — в нравственном содержании. А как раз здесь человеку предоставлена свобода выбора. Он может жить лишь ради самого себя и своего успеха, во имя своих страстей и желаний или же может отречься от корыстных целей и подчинить себя сверхличностному долгу. И в том, и в другом случае его жизнь остаётся подвластной судьбе, но не быть игрушкой в руках судьбы, придать жизни высшее значение и цель человек способен только тогда, когда пожертвует личными интересами, растворит своё «я» в духовной гармонии мира. Поэтому, признавая волю судьбы, «Махабхарата» в то же время признаёт моральную ответственность своих героев, учит сочетать с послушанием судьбе собственные усилия».
Пусть читатель простит мне такую большую цитату, но она очень важна для понимания того, о чём я сейчас скажу.
В советское время этическая концепция «Махабхараты», концепция нравственного выбора и сверхличностного долга воспринималась совершенно органично. Не «жить лишь ради самого себя и своего успеха, во имя своих страстей и желаний» (П. Гринцер), а соотносить свои интересы с интересами социалистического общества, трудового коллектива, в котором, как правило, трудился советский человек. Советская этика большое значение придавала долгу —гражданскому, трудовому, воинскому, наконец, долгу перед самим собой как максимуму требований к себе, направленных на становление и развитие лучших человеческих качеств и своих способностей. И здесь этика советского социалистического общества близка, как это ни удивительно, к этической концепции «Махабхараты», эпоса более чем тысячелетней древности.
Несколько по-другому обстоит дело с понятием судьбы. Фатализм, судьба как некая сила, стоящая над человеком или народом, были чужды марксистской философии и морали. Вся советская история была вызовом судьбе. Что готовила судьба русскому народу и другим народам Российской империи в начале XX века?
Зависимость России от иностранного капитала. Перед Первой мировой войной одна треть капитала промышленных компаний и почти половина капитала 10 крупных банков принадлежала иностранным владельцам. А за годы войны задолженность России союзникам возросла во много раз, усилилась зависимость страны от иностранного капитала. Над Россией нависла угроза превращения в полуколониальное государство. И тяжелейшее положение рабочего класса и крестьянства, усугублённое империалистической войной. Но тогда трудящиеся России не смирились со своей судьбой. Полная безвыходность положения, как отметил Ленин в статье «О нашей революции», удесятерила силы рабочих и крестьян и открыла перед страной новые, невиданные возможности. Открыла и перед каждым человеком, носившим гордое звание гражданина СССР.
Менее всего советскому человеку была свойственна покорность судьбе. Проявив невиданные энергию и силу воли, смелость и настойчивость, преодолев огромные трудности, наш народ совершил чудо: сделал, как и призвал Сталин, за первые пятилетки то, на что другим народам требовалось 50—100 лет.
Но пришли другие времена. За годы, прошедшие после буржуазного переворота, я не раз слышал, причём от людей, капиталистическим порядкам не сочувствующих, советских, казалось бы, людей: «А что мы можем? Они всё равно всё сделают по-своему».
В XVIII веке индийский народ попал под власть английских колонизаторов. Он прошёл долгий и мучительный путь борьбы за независимость. И если бы индийцы думали: «А что мы можем? Они всё равно сделают по-своему», то Индия и по сей день была бы колонией Англии. Конечно, на освобождение Индии повлияли два величайших события XX века — Великая Октябрьская социалистическая революция и победа СССР над нацистской Германией и милитаристской Японией. Но не сыграло ли тут свою роль и влияние на сознание индийцев «Махабхараты» и «Рамаяны»? Ведь великий эпос и доныне бытует в устной форме, будучи доступен и для неграмотных индийцев, и оказывает огромное влияние на мировоззрение народа, воспитывает моральную ответственность человека за свои действия или за свою бездеятельность. Не отрицая значения судьбы, как бы она ни называлась — рок, карма, — учит не покорности, а активному действию во имя всеобщего блага.
Индия из-за экономической и технической отсталости попала под власть англичан. Индийский народ не смирился, представители всех слоёв общества участвовали в борьбе. С девятого класса мне запомнился рассказ о героине индийского народа Лакшми Бай. Когда во время восстания 1857—1859 годов противник ворвался в город Джханси, она сражалась до конца, а затем спустилась по верёвочной лестнице с башни и спаслась от погони. Впоследствии она продолжала борьбу в партизанском отряде и погибла в рукопашном бою.
Но не все представители господствующих классов были так благородны. Закабалению Индии и многовековому господству англичан помогли многие индийские феодалы — раджи, вступившие в союз с колонизаторами.
Удивительно, но сейчас, в XXI веке, у нас тот же противник. Та же самая Англия, которая, потеряв в XX веке Индию, решила поживиться за счёт России в XXI веке. Но не одна, а как часть так называемого западного мира. Наша задача — не допустить этого. Нам необходимо преодолеть наметившуюся технико-экономическую отсталость России. Надо быть бдительными по отношению к своим «раджам», будь то представители буржуазии или чиновничества. Наконец, преодолеть настроения апатии и равнодушия (те самые «А что мы можем?»).
Вот как удивительно созвучны нашему времени эти эпические поэмы — «Махабхарата» и «Рамаяна». Они оказали влияние не только на культуру Индии, но и всей Юго-Восточной Азии. Ну а у истоков европейской культуры стоят две другие великие книги: «Илиада» и «Одиссея» Гомера. Предполагают, что поэмы были составлены в VIII веке, а записаны в VI веке до нашей эры. «Илиада» рассказывает об осаде Трои, «Одиссея» — о приключениях Одиссея при его возвращении из Трои на родину — остров Итаку.
Великим поэмам посвящён третий том «Библиотеки всемирной литературы». Предисловие «Путь к Гомеру» написал Симон Маркиш: «Читая Гомера, убеждаешься, что многое в его взгляде на мир — не только вечная и непреходящая истина, но и прямой вызов всем последующим векам. Важнейшее, что отличает этот взгляд, — его широта, желание понять разные точки зрения, терпимость, как сказали бы сегодня. Автор героического эпоса греков не питает ненависти к троянцам, бесспорным виновникам несправедливой войны (ведь это их царевич Парис нанёс обиду людям и оскорбил божеский закон, похитив Елену); скажем более — он уважает их, он им сочувствует.
Широта взгляда вдохновляется добротою, человечностью. Едва ли случайно, что европейскую литературу открывает призыв к доброте и осуждение жестокости. Даже Ахиллесу, образцовому своему герою, не прощает Гомер «львиного свирепства», и поныне это не прописное проклятие прописному пороку, а живой опыт, за который люди на протяжении своей истории платили так много и каждый раз сызнова».
История Древнего мира полна описаний бесчеловечного, безжалостного (я ещё много мог бы привести эпитетов) отношения победителей к побеждённым. Это и хвалебные хроники древневосточных владык: «поселения я разрушил, страну разорил, мужчин и женщин увёл в Ван»; «я захватил там такой полон: 9150 человек в один год — одних я убил, других живьём полонил». А на стенах царских дворцов мы видим рельефы с изображениями замученных пленных.
А Древний Рим? Как пишет советский писатель Иван Ефремов в книге «Час быка», «тысячи человек, и не только мужчины, но и женщины, совсем юные девушки и дети гибли на аренах цирков, растерзанные дикими зверями. Не меньшую бесчеловечность и духовную деградацию проявляли римляне и при своих завоеваниях. Вместо уважения к мужеству и геройскому сопротивлению своих врагов они учиняли подлую расправу над мирным населением, сгоняя побеждённых вместе с семьями, детьми и стариками в рудники и каменоломни».
А когда на похоронах убитого троянцами Патрокла его друг Ахилл зарезал 12 пленных юношей-троянцев, Гомер осудил этот кровавый поступок, сказав, что «Ахилл совершил нехорошее дело».
Вот такие две линии проходят через мировую историю и мировую культуру — гуманистическая и антигуманистическая, за человека и против человека. И до определённого момента стало казаться, что линия «за человека» побеждает. Нельзя отрицать нравственный прогресс человечества, в том числе в такой сфере, как соблюдение правил и обычаев ведения войны. Постепенно зверское отношение к военнопленным и мирному населению стало осуждаться общественным мнением, становиться просто неприличным. Закрепилось такое отношение в Конвенциях о законах и обычаях сухопутной войны, Декларации о режиме содержания пленных, принятой Гаагской конференцией 1899 года, а также в 13 конвенциях, принятых второй Гаагской мирной конференцией в 1907 году. Россия являлась инициатором созыва обеих конференций и активно участвовала в их работе.
Нельзя не отметить, что в Первую мировую войну Декларация о содержании военнопленных в целом соблюдалась. Правда, касалось это только стран, считавших друг друга цивилизованными. К населению колоний и участникам национально-освободительных движений эти страны относились совсем по-другому, не оглядываясь ни на какие конвенции и декларации. Их не считали людьми, так же как не считали людьми красноармейцев, попавших в плен в ходе советско-польской войны 1920 года, польские власти.
Интересно, что Советская Россия, порвав с принципами внешней политики царской России, в одном сохранила преемственность. На Генуэзской международной конференции (апрель — май 1922 года) Советское правительство выступило с предложением обсудить вопрос о запрещении наиболее варварских средств борьбы: бомбардировок с воздуха, применения ядовитых газов и огнемётов. Империалистические государства отказались обсуждать это предложение.
Ну а в 1933 году в Германии к власти пришли нацисты. Как отметил Иван Ефремов: «Из всех падений человека в давнем и недавнем прошлом деградация римлян не имела себе равных, разве в Германии в эпоху фашизма». Но можно сказать и так: деградацию, падение человека в Германии в 1933—1945 годах можно сравнить с самыми тёмными периодами истории человечества. Это был огромный нравственный откат назад. Только в руках у фашистов была неизмеримо более истребительная техника, чем у древних завоевателей и рабовладельцев.
Бесчеловечность и звериная жестокость гитлеровцев по отношению к мирному населению оккупированных территорий и военнопленным хорошо известна. Пока отрицать это буржуазные историки, политики, пропагандисты открыто не решаются. Но вот клеветническая кампания по отношению к СССР, советскому руководству и лично Сталину, где используются мифы о поведении советских военнослужащих в освобождённых от фашизма странах, об отношении СССР к военнопленным, нарастает.
В полном соответствии с нормами международного права 25 августа 1930 года СССР присоединился к Женевской конвенции от 27 июля 1929 года об улучшении участи пленных, раненых и больных в действующих армиях. Согласно этим документам, пленение не является наказанием, а всего лишь мерой предосторожности. С пленными полагалось обращаться человеколюбиво, запрещалось убивать их или ранить, использовать на опасных для здоровья работах. Запрещалось наказывать за попытку бегства из плена.
Советское правительство 1 июля 1941 года утвердило специальное положение о военнопленных, во многом соответствовавшее Женевской конвенции «Об обращении с военнопленными». И не только приняло, но и неуклонно соблюдало. Смертность среди немецких военнопленных на 1 июля 1947 года составила 14,5 %. Для сравнения: среди советских военнопленных во Вторую мировую войну смертность достигла 57,5 %. При этом советское правительство не «бросило» своих военнопленных, якобы считая их предателями, а неоднократно — 17 июля, 27 июля, 27 ноября 1941 года — выражало озабоченность их судьбой. К сожалению, данные обращения оказались безрезультатными.
Когда Красная Армия стала приближаться к границам Германии, гитлеровская пропаганда стала кричать о том, что азиатские орды угрожают европейской культуре и цивилизации. На самом деле фашистская Германия и, в какой-то степени, вся континентальная Европа, в той или иной мере поддержав фашизм, отказались от великих гуманистических традиций европейской культуры. Именно Советский Союз стал наследником и защитником культуры, у начал которой стоял великий греческий поэт Гомер.
В полной мере это проявилось, когда Красная Армия вступила на территорию Германии и её союзников. Сравним два противоположных подхода.
Из речи Гитлера 30 марта 1941 года на совещании по плану «Барбаросса»: «Речь о борьбе на уничтожение… На Востоке сама жестокость — благо для будущего». Из Инструкции от 1 июня 1941 года о поведении должностных лиц на территории СССР: «Вы должны с сознанием проводить самые жестокие и самые беспощадные мероприятия, которые от вас потребуют». А командующие армиями вермахта уже от своего имени издавали людоедские приказы.
Когда перед Красной Армией встала задача освобождения территории Германии и её сателлитов, то Военные советы фронтов, армий, политорганы соединений в обращении к войскам на собраниях, митингах, руководствуясь указаниями партии и правительства, разъясняли великую освободительную миссию советских Вооружённых сил, обязанность каждого воина вести себя достойно по отношению к мирному населению, не допускать жестокого и оскорбительного отношения к нему, строго соблюдать общепризнанные нормы поведения на оккупированной территории. Воинов знакомили с общественным и государственным строем освобождаемой страны, традициями, культурой, бытом и нравами населения.
С перенесением боевых действий на территорию фашистской Германии остро встал вопрос об отношении личного состава к населению этой страны. Каждому воину разъяснялось, что нельзя смешивать клику Гитлера со всем немецким народом, что цель Красной Армии — уничтожить милитаризм и нацизм, а не народ. Ну а насколько Гомер актуален сегодня, подумай, читатель, сам исходя из событий на Украине.
Алексей ПАРФЁНОВ
Источник: «Правда»
