«Мобилизованная нести правду». К 115-летию со дня рождения Веры Кетлинской

Само бурное время первой половины 20-х годов прошлого столетия выдвинуло эту активную ленинградскую комсомолку и газетного корреспондента в писатели. Казалось бы – ни жизненного опыта, ни достаточных знаний, ни материально-бытовых возможностей, а, по сути, – ничего у нее не было для того, чтобы в восемнадцать лет, как напишет она потом, на закате жизни, в автобиографичном романе «Здравствуй молодость!», – над чистым листом бумаги принять решение о том, что станет профессиональным писателем.

Но, в принципе, для тех лет такие смелые шаги не воспринимались чем-то недостижимым. Жизнь бурлила тогда так стремительно, что каждый новый день подымал на-гора все большее количество молодых людей, в буквальном смысле рвавшихся строить новое справедливое общество, находя в нем и свое, персональное предназначение. Такой была и необычайно способная и смелая девушка Вера Кетлинская, 115-летний юбилей со дня рождения которой приходится на эти дни.

Определившись со своим жизненным призванием, имея за плечами незначительный опыт работы прядильщицей и тростильщицей на ленинградских фабриках «Нева» и «Возрождение», в комсомоле, а также приобретя определенные знания во Внешкольном институте (будущий Библиотечный институт имени Н.К. Крупской), боевая газетчица не заставила долго ждать выхода ее первой книги. Под названием «Девушки и комсомол», эта очерковая, публицистическая брошюра появится в Ленинграде в 1927 году. И уже в то время, после появления и первой художественной повести о комсомольском коллективе «Натка Мичурина», двадцатилетняя литераторша начинает задумываться над тем, чтобы написать о комсомоле более крупное, полноценное художественное произведение. «Чтоб о нашей жизни, о нас самих, комсомольцах, – ведь ни одной книжки!» – вспоминала Кетлинская годы спустя. Прямым комсомольским долгом воспринимала она в те годы свое писательство.

Вообще же, комсомол в жизни писательницы сыграет особую роль. В его ряды она, уроженка Севастополя, дочь контр-адмирала Казимира Кетлинского, перешедшего на сторону Советской власти и назначенного начальником Мурманского укрепленного района и отряда судов, а в январе 1918 года предательски убитого белыми, – вступит в 1920 году. То бишь тогда, когда комсомольское движение начнет делать лишь свои первые шаги. И в той первой комсомольской поступи будут и решительные шажки четырнадцатилетней девчушки, которая со всей горячностью, присущей этому возрасту, окунется в комсомольские дела, приведшие ее на работу вначале в Мурманский уком, а затем и в Петрозаводский губком РКСМ, где она работала на различных выборных должностях.

Петрозаводский губком комсомола направит Кетлинскую и в Ленинград, ставший для нее родным городом, с которым она не расстанется и в годы Великой Отечественной войны, переживет блокаду и прославится как талантливая писательница, посвятившая свое творчество изучению процесса формирования нового советского человека, особо выделяя передовой рабочий класс.

По сути, именно в комсомоле и сформировалась она и как личность, и как будущий писатель. «Мне посчастливилось быть на VIII съезде комсомола в 1928 году – писала Вера Казимировна в 1954 году в одной из статей, опубликованных в «Комсомольской правде» – на пороге первой пятилетки, когда мы еще не представляли себе, какие огромные романтические дела нас ждут и какая титаническая работа ляжет на плечи нашего поколения. Зато, что скрывать, в свои двадцать лет мы чувствовали себя весьма крупными деятелями». С 1927 года – Кетлинская в рядах ВКП (б).

Главный печатный орган ВЛКСМ – газета «Комсомольская правда», где писательница в 30-е годы числилась внештатным разъездным корреспондентом, побывавшим по заданию редакции на Дальнем Востоке, поможет оформиться творческому замыслу написания, пожалуй, самого главного, сделавшего Кетлинскую знаменитой, романа «Мужество», ставшего одним из первых в советской литературе, показавших людей нового, социалистического поколения, первого поколения Октября.

Берясь за написание этого крупного полотна, Кетлинская уже не была новичком в создании произведений подобных форм. В 1933 году из-под ее пера вышел роман «Рост», рассказывавший о пятилетке, о борьбе советского народа за выполнение огромной программы, начертанной партией. Он выступал своеобразным трамплином, причем четко засветившем приверженность писательницы к публицистической страстности, реалистичности, острому восприятию современности, смелости в решении писательского замысла и подводившим Кетлинскую к ее «Мужеству», оказавшемуся в ряду лучших произведений советской литературы 30-х годов, посвященных героическим стройкам первых пятилеток и которое, по силе воздействия на молодежь, ставили в один ряд с романом Н. Островского «Как закалялась сталь».

«Мужество» родилось на основе живого восприятия той кипучей атмосферы, того небывалого доселе трудового энтузиазма, настойчивости, решительности, полной самоотдачи во имя высокой цели, которые Кетлинская наблюдала собственными пытливыми глазами на строительстве Нового города, ставшего впоследствии Комсомольском-на-Амуре. Находясь длительное время на той стройке, как годы спустя писательница опишет в книге «Здравствуй, молодость!», она «просто жила среди прототипов своих будущих героев, дружила и спорила с ними, ходила к ним в бараки и землянки, танцевала, когда они танцевали, купалась в Амуре или шла на прогулку в тайгу, когда они купались и гуляли».

Такое непосредственное знание, при том, что за написание романа она возьмется, не достигнув и тридцатилетнего возраста, поможет ей создать картину предельно цельную и реалистичную, и сегодня впечатляющую как образами героев, чистых помыслами романтиков, так и тем героизмом, выпавшим на их долю, собственно и позволившим им в небывало сжатые сроки построить город в суровых условиях дальневосточной тайги.

Это же знание определило и композицию романа, начинавшегося с знакомства с молодыми людьми, готовящимися ехать на Дальний Восток и то, что, фактически, все они, их многоликий образ, имя которому – комсомол, как раз-таки и выступают в роли главных героев. При этом любопытно наблюдать за ними на фоне истории беглеца со стройки – Сергея Голицына, с представления читателю которого писательница начинала роман и на поучительном примере этого героя его и завершив. Такой ход оказался верным и в плане читательского восприятия необычайно удачным – злоключения однажды смалодушничавшего Голицына выступают своего рода критерием, определяющим нравственные представления о большинстве, выступающем в созидательной роли, а также и тех слабых, безвольных, запутавшихся и попавших под дурное влияние молодых людях, встречавшихся единично и редко.

По большому счету, роман «Мужество», при его достоверности, хроникальной точности, не следует воспринимать лишь как рассказ о грандиозной стройке города, известного в настоящее время под названием Комсомольск-на-Амуре. Никак не отнесешь его и к повествованию, наполненному публицистическими вкраплениями с сугубо производственными былями, где на переднем плане мы могли бы наблюдать сам этот, можно сказать, механический, с описанием технологических особенностей, процесс. Хотя, безусловно, определенные отступления такого рода в романе присутствуют.

И все же, Кетлинская, смотря на своих героев глазами комсомольцев начала 30-х годов прошлого столетия, писала о людях, о времени, о рождении нового человека, о заразительной атмосфере героического труда, фантастического по своим темпам, о единстве коллектива и его духовной сплоченности, о продолжении классовой борьбы. Как бы срез общества той поры видим мы в этом романе, где помимо молодых, симпатичных, чистых помыслами, горящих, рвущихся к труду, терпящих лишения, но не ропщущих комсомольцев, предстают и инженеры, «спецы», смотрящие на стройку неодобрительно, и крупные хозяйственные руководители, понимающие свое назначение в деле руководства стройкой по-разному, и партийные вожаки, и таежные жители, и нанайцы, и матерые враги, внедренные на ключевые должности, и представители старого, отжившего свое мира.

Разумеется, авторские симпатии Кетлинской были на стороне ее героев-комсомольцев. Их она, воспитанница Ленинского комсомола, выписала живо, разносторонне, во всех красках. Они у нее действуют решительно, смело, горя, споря, совершая как обдуманные, так и не совсем таковые поступки. И, что самое главное, им веришь, они не вызывают отторжения своей неестественностью, преувеличенной идейностью и шаблонностью, при том, что и похожи в основном – в желании ударно работать, строить, не посрамить коллектив, не допустить простоев. Но они и разные, со своими пристрастиями, характерами, увлечениями, судьбы их до приезда на стройку складывались неоднозначно. Среди них и поэт, и спортсмены, и изобретатель, и вчерашние водолаз с подругами-ткачихами, и продавщица, и рабочий, и комсомольский работник… В романе они живут, несмотря на лишения, особенно первых дней и недель, когда приходилось обитать в палатках и в буквальном смысле недоедать, – полноценной жизнью. Ими движет здоровый азарт, они влюбляются, создают семьи, у них рождаются дети… В конце романа их называют не иначе как «старые» комсомольцы, хотя им всего-то чуть за двадцать. «Отцами города» становятся вчерашние строители – комсомольский вожак стройки Андрей Круглов, избранный секретарем горкома партии; Валентин Бессонов, штукатур, избранный председателем горисполкома; Катя Ставрова, назначенная заведующей горторга; Клава Мельникова, заведующая детским комбинатом…

Показательно описывает Кетлинская и то, как росли на стройке комсомольцы, как превращались в профессионалов-строителей, людей чести и долга, идейных бойцов, готовых на любые лишения во имя дела, порученного им партией. Потому-то в конце романа тот же Круглов, один из важнейших персонажей, комсомольский секретарь, парень цельный, убежденный, сильный, пользующийся авторитетом, переживший разочарование в любви, столкнувшись с вертихвосткой, приехавшей к нему на стройку из родного города и ставшей вести праздный и разгульный образ жизни, – смотрит на Новый город уже не только как человек, стоявший у его истоков, но и как коммунист, осознающий государственные интересы и понимающий то, что от него требуется, как от секретаря горкома партии.

«В центе внимания Андрея Круглова были люди. «Люди – дороже золота», – он узнал теперь всю глубину этих слов. И он воспитывал людей, выдвигал, встречал вновь приезжающих, размещал их, думал об их будущем. Надо было создавать новые магазины, ясли, очаги, строить кинотеатры, школы и клубы, открывать учебные заведения для молодежи. Он добился открытия вечернего судостроительного техникума и повседневно следил за строительством огромного здания будущего института.

Он заботился о том, чтобы вся масса новых строителей знала героическую историю города. Когда ему нужно было найти работника на ответственный участок, его взгляд прежде всего обращался к тем, кто вместе с ним пережил все трудности первых лет строительства. Уж эти не подведут! Эти знают, как надо работать!»

Действительно, комсомольцы умели работать, не щадя сил. О времени и говорить не приходится. Его они так и вообще не наблюдали. И в показе этой картины Кетлинская преуспела. Но она нарисовала общий портрет, тем самым говоря о том, что не Круглов, Бессонов, Сема Альтшулер, Епифанов, Соня и Гриша Исаковы, Тоня Васяева, Клава Мельникова, Катя Ставрова и другие, в отдельности, а все вместе, коллективно, сообща, могут преодолевать неимоверные преграды на пути к достижению поставленной цели. В этом коллективистском существе и заключается их сила. Недаром, размышляя, комсомольский секретарь Андрей Круглов сам себе говорит: «… А ведь эти два года были годами социалистического созидания людей. Труд. Производство. Для нас труд – это творчество, созидание. Творческое отношение к труду при капиталистическом строе возможно только у самоотверженных одиночек – изобретателей, ученых, писателей, исследователей; при социализме – это достояние масс. И в этом новом труде естественно возникают новые основы человеческих взаимоотношений». Думается, правота этих слов ни сколь не утратила своей актуальности.

Есть в романе и такой, вроде и незначительный, но важный эпизод, эмоциональный и многое объясняющий, а по существу рисующий доподлинный портрет целого поколения комсомольцев-созидателей 30-х годов, тех, кто ковал надежный щит нашей Родины, помогший ей выстоять в суровые годы Великой Отечественной войны. Речь о письме Вальки Бессонова С.М. Кирову, которого он, ленинградский штукатур, однажды видел в родном городе на стройке и имел мимолетный разговор с ним.

Итак, Бессонов, который, еще раз подчеркну, в конце романа становится председателем горисполкома, пишет: «… Вы знаете, я штукатур, но я не только штукатурил, я корчевал тайгу, прокладывал дороги, строил шалаши, потом дома, рыл землю, сплавлял лес – всего не перескажешь. Скажу Вам без утайки: вначале мне не понравилось, я даже чуть не убежал, но Катя мне напомнила Ваши слова, Сергей Миронович, чтобы я не подкачал ленинградский авторитет. Тогда я выправился, и стал лучшим ударником, и вот уже второй год бригадир отличной, краснознаменной комсомольской бригады штукатуров, и наше переходящее Красное знамя от нас никуда не перейдет, этого мы не допустим. Вы помните, как я работал? Я научил всех ребят работать так же. И не будет на заводе такого сооружения, где бы не было нашей штукатурки. А завод будет первоклассный, по самой передовой технике. И город будет мировой. Вот бы Вы приехали посмотреть! Здесь места очень красивые. Тайга, сопки, горные речки. А сам Амур гораздо шире Невы. Я слышал, Вы любите охотиться, так охота здесь замечательная: зайцы, утки, белки, всякое зверье есть, а если подальше забраться, найдете и лося, и медведя. Так что приезжайте, дорогой Сергей Миронович! А мы Вам покажем нашего сына Сергея. И я Вам обещаю комсомольским словом, что он тоже не уронит ленинградский авторитет и будет достоин Вашего имени».

При том, что роман «Мужество» явился ответом писательницы на призыв XI съезда ВЛКСМ о создание в литературе образа молодого современника, на его страницах, естественно, встречаются и не только молодые люди. И дело тут даже и не в возрасте, а в том, какую смысловую нагрузку несет тот, или иной персонаж.

В принципе, все образы, появляющиеся в романе, по-своему важны. Сильно выписан партийный секретарь Морозов, большевик-гуманист, наставник и друг молодежи, гибнущий от пули троцкиста; колоритно показана архитектор Клара Каплан, когда-то осознанно порвавшая со своей состоятельной семьей, вступившая в партию и становящаяся объектом нападок со стороны замаскированных врагов; начальник стройки Драченов, умеющий прислушиваться к голосу масс и поддерживать народную инициативу; бывший начальник стройки Вернер, сильный, волевой, преданный партии руководитель, но руководящий дистанционно, без опоры на массы, используя ложные, антидемократические методы управления.

Работу над романом Кетлинская завершила в 1938 году. Посему не случайно и то, что в нем присутствует целая сюжетная линия, связанная с подрывной работой классовых врагов, действовавших под руководством троцкиста Гранатова, пролезшего аж на должность заместителя начальника строительства.

Что интересно отметить в этой связи? Если до определенного времени никто из критиков сам ввод в повествование этих персонажей под сомнение не ставил и называл их своими именами, а Гранатову давались еще более исчерпывающие характеристики, при том, что подчеркивалась и его полнейшая внутренняя опустошенность, то с годами начали прослеживаться даже робкие намеки на то, что зачем, дескать, писательница вообще добавила эти детективные описания в цельный рассказ о трудовом героизме молодежи и комсомольцев?

Не ставя цель вступать в заочную дискуссию, тем не менее выскажу мысль о том, что, на мой взгляд, показ борьбы с классовым врагом в романе показывается контрастно по отношению к главным героям и не затмевает основного замысла произведения. Другой вопрос – достоверно ли воспринимается тот же Гранатов с покалеченными руками, которые ему на самом деле блестяще «отреставрировали» харбинские мастера? Нет ли в его образе некоторого преувеличения? Считаю, что нет. Для того времени такие истории не были единичными. Классовый враг не дремал, а действовал, внедрялся на руководящие должности, разлагал, вредил, осуществлял диверсии. И Кетлинская, имея опыт журналистской деятельности, знала о подобных случаях немало. Собственно, положа руку на сердце, классовый враг окончательно уничтожен не был; пройдут годы и ему на смену придут его дети, приуменьшать роль которых в антисоветской подрывной деятельности не стоит. Для страны же нашей единой и огромной, как известно, все закончится плачевно.

Да и бдительности, говорит нам Кетлинская, терять не надо. А уж в этом с ней не поспоришь.

На страницах романа встречается много интересных, положительных и отрицательных героев. Большинство из них – мужественные и самоотверженные покорители, виденные Кетлинской во время ее длительной командировки на Дальний Восток и получившие осязаемые образы, бывшие характерными для той эпохи. Потому то и принял читатель «Мужество», что увидел там самих себя, своих родителей, братьев, сестер, друзей, товарищей. Увидел там свое созидательное время…

«Мужество» имело грандиозный успех и стало для писательницы путевкой в большую литературу. Сам же роман перевели как на многие языки народов СССР, так и на зарубежные. В послевоенные годы он был очень популярен в Чехословакии, Болгарии, Китае. В этих странах проходили целые читательские конференции по его обсуждению. На некоторых из них присутствовала и писательница.

С новой силой интерес к роману проявится в начале 50-х годов прошлого века, когда будет объявлено об освоении целинных и залежных земель. Тогда к патриотическому призыву партии и правительства наряду с «Мужеством» подключится и сама Кетлинская. Она с задушевной речью будет выступать по радио, а в 1955 году в газете «Комсомольская правда» выступит с обращением к новоселам, в котором призовет комсомольцев тех лет с честью принять эстафету комсомола 30-х годов и быть первыми помощниками партии на новом историческом этапе в жизни страны.

После успеха «Мужества» Кетлинская задумывалась над написанием романа о тружениках опасной и малоизвестной профессии – подземных газификаторах угля, но Великая Отечественная война нарушила все ее планы.

В годы военного лихолетья Вера Казимировна становится писателем-бойцом, остается в Ленинграде и вместе с ленинградцами переживает все жуткие тяготы блокады, мерзнет, голодает, теряет близких, но вносит при этом свою посильную лепту в дело борьбы с ненавистным врагом. Перо ее тогда творило без остановки, словно заводской станок, работающий в три смены. Очерки и статьи Кетлинской постоянно публикуются в «Правде», «Известиях», «Красном флоте», «Красной звезде», «Гудке», «Ленинградской правде». Страстные рассказы писательницы о Ленинграде, его борьбе, страданиях, мужестве и готовности к длительной борьбе идут и за границу, – по заданию Совинформбюро она пишет четыре очерка в месяц для европейских и американских читателей.

Публицистика Кетлинской, а до войны ей этот жанр был практически не знаком, становится тогда в один ряд с лучшими публицистическими произведениями о борьбе Ленинграда ее собратьев по перу Н. Тихонова, В. Вишневского, В. Инбер, О. Берггольц. Пишет в годы войны она и рассказы.

Неустанно выступает Кетлинская и по радио, в госпиталях, на заводах, на фронте, вселяя в сограждан веру в неминуемую победу и призывая их к борьбе.

Скромно оценивая свое личное участие в той судьбоносной битве, от которой зависела судьба Отечества, Кетлинская тем не менее через пару лет после войны говорила: «… Я горжусь тем, что мне выпала высокая честь быть рядовым работником ленинградского гражданского гарнизона в годы небывалой обороны города-героя, ибо право и долг писателя – жить вместе со своим народом и в счастье, и в беде, и в бою. Не разделяя его испытаний, его трудов и стремлений, нельзя стать настоящим инженером человеческих душ».

Послевоенный период творчества писательницы был плодотворным и насыщенным. Писала она много, забористо, тяготея к большим формам. Может быть, сегодня ее романы и покажутся чересчур растянутыми, если тем более заострять внимание на некотором увлечении монологами и техническими подробностями, связанными с описанием трудовой деятельности героев. Но, внимательно вчитываясь в ее вещи, благо, читаются они легко, так как язык ее прост, без лишних замысловатостей и высокопарных слов и фраз, то отчетливо понимаешь – проза Кетлинской не скучна; писательница подымала в ней немало проблем современности, в том числе и нравственного характера, ее герои представляли различные возраста и профессии, были людьми противоречивыми и думающими, переживающими, стремящимися к новым высотам.

Заметным событием в советской литературе в вопросе разработки темы о жизни Ленинграда в дни блокады, стал и роман Кетлинской «В осаде», опубликованный в 1947 году. В нем Вера Казимировна показала жизнь фронта и тыла, танковые бои и рытье окопов, семейный быт и общественные отношения, борьбу партизан и работу заводов, тушение пожаров и ледовую трассу, первые огороды, – по сути все то, чем и жил город Ленина с августа 1941 по май 1942 года.

Оставаясь верной своему основному писательскому интересу, Кетлинская и в этом романе рассматривает жизнь большого города через призму отдельно взятого трудового коллектива, которым становится танковый завод «В осаде», символизирующий собою всю индустрию Ленинграда, пролетариат города с его славными революционными традициями.

Удачно выстроив сюжетные линии романа, писательница решает главную задачу – через образы тружеников завода – рабочей династии Кораблевых, мастеров, инженеров Солодухина, Курбатова, молодого поколения, пришедшего к станку в годы войны, – рисует собирательный образ ленинградцев, самоотверженно трудившихся в то сложнейшее и напряженное время, отдавая все свои силы в дело борьбы. При этом Кетлинская смогла представить читателю и саму организацию сопротивления, возглавляемую партийной организацией города, вокруг деятельности которой и расходятся все основные линии повествования.

«Дух, дыхание Ленинграда нельзя верно передать, не показав тяжелой, ответственной, упорной работы коммунистов, парторга ЦК на заводе, поредевших, но стойких низовых парторганизаций», – писала Кетлинская в 1948 году в статье «Дела и люди ленинградской эпопеи», опубликованной в журнале «Пропаганда и агитация».

«Ведь Ленинград победил именно благодаря своей высокой организованности и своей сплоченности вокруг Коммунистической партии и Советской власти. Обреченные на пассивное страдание и умирание ленинградцы жили и боролись.

С огромной организационной хваткой решались все труднейшие проблемы тех дней – хлеб, топливо, свет, вода, огороды, уборка улиц и дворов, воспитание из домохозяек и школьников новых рабочих, пуск трамвая, борьба с возможными эпидемиями, бани, эвакуация детей».

Роман «В осаде» явно тяготел к жанру эпопеи. Важно отметить и то, что в нем нет мелодраматизма, жертвенности и пафоса страданий. Он, несмотря на драматизм описываемых событий, дышит оптимизмом, тем самым, который и помогал ленинградцам выстоять. Уж о нем-то писательница знала, что называется, не понаслышке. Он, а также безграничная вера в партию и Советскую власть в то время помогали и ей, ленинградке-блокаднице.

В 1948 году за роман «В осаде» писательница была удостоена Сталинской премии третьей степени.

Первые послевоенные пятилетки были наполнены для Кетлинской большими, в том числе и общественными делами. Она выступала также как очеркист, теоретик и критик. Много времени уделяла она и чисто общественной работе в качестве депутата Ленинградского городского совета. В 1948 году в Будапеште Кетлинская принимает участие в работе II конгресса Международной федерации демократических женщин. А в 1954 году на II съезде советских писателей ее избирают в состав Правления Союза писателей СССР.

Пять лет посвятит писательница объемному роману «Дни нашей жизни», увидевшему свет в ряде номеров журнала «Знамя» за 1952 год.

Это произведение станет в один ряд с творениями о рабочем классе тех лет, наиболее значимые из которых принадлежали перу Б. Горбатова, В. Кочетова, В. Пановой, А. Авдеенко, Е. Воробьева.

После выхода романа «Дни нашей жизни» А. Фадеев так отзовется о нем: «Форма, избранная Кетлинской, очень точно выраженная в названии «Дни нашей жизни», позволяет автору ввести в роман много разных судеб для выражения главной мысли. Мысль эта в общих чертах сводится как раз к тому, насколько многообразны, различны, индивидуальны в своих стремлениях, радостях и горестях советские люди, как по-своему выражаются в людях пережитки старого, собственнического мира и как крупное производство организует, объединяет этих людей, перевоспитывает их в процессе коллективного труда, общественной деятельности, а также общественного воздействия на них, где главная роль принадлежит партии, партийному коллективу».

По нынешним представлениям, когда литературой называют скороспелые подделки, роман этот может показаться не просто длинным и растянутым, но и маловыразительным, затянутым, нудным. В нем действительно нет никаких выходящих за общепринятые рамки событий, нет и непримиримых конфликтов, лобовых столкновений, любовных драм, и уж тем более, детективных эпизодов. Он в какой-то мере может восприниматься как этакая сага, хотя события, описываемые в нем, вмещаются в очень непродолжительный временной период. А объем его внушительный объясняется тем, что Кетлинская вводит в него немалое количество героев.

Что же интересного в этом романе? Во-первых, он рисует жизнь тружеников Ленинграда конца 40-х – самого начала 50-х годов прошлого столетия, их нравы, быт. Во-вторых, основные конфликты наблюдаем мы в сфере взаимоотношений, развивающихся на большом заводе, выпускающим турбины, где писательница представляет впечатляющий образный срез, начиная от директора завода и парторга ЦК и заканчивая рабочими. В-третьих, Кетлинская живо рисует образы коммунистов тех лет, принципиальных, последовательных, готовых и директора брать в оборот, стремящихся к новаторству, к оздоровлению атмосферы в коллективе и к увеличению производственных показателей.

Читая этот небесспорный в плане его достоинств роман, любопытно понаблюдать над тем же достаточно молодым директором Немировым, коммунистом, в годы войны выдвинувшемся на Урале, умело выполнявшим там ответственные поручения товарища Сталина, награжденного за это орденом Ленина, но ставшим приобретать черты авторитаризма на заводе в Ленинграде. Образ этот Кетлинская нарисовала красочно, убедительно, Немиров у нее много рассуждает, переживает, обдумывает свои отношения с коллективом и прежде всего с парторгом ЦК Диденко.

Конечно, руководителей тех лет никак не сравнишь с сегодняшними так называемыми менеджерами. Тут и говорить не о чем. Нравственный облик таких как Немиров, при том, что и они были живыми людьми, ошибавшимися и не всегда безупречными, на фоне сегодняшних директоров-хозяев столь велик, что не нужны и весы, дабы на их чашах могли мы заметить это диаметральное различие.

Человек и коллектив – основная тема романа «Дни нашей жизни», развивающаяся при помощи показа конкретной ситуации, связанной с выполнением производственного плана на крупном заводе, уже в наши дни, к сожалению, сведена на второй план. О ней не пишут сегодня романов, будто бы и не существует ее вовсе…

Как и в прошлых своих вещах, Кетлинская выпукло представила в романе образы коммунистов. Не вдаваясь в подробности и не описывая портреты лучших из них, приведу одну, думается, актуальную и сегодня мысль, которую высказывает парторг ЦК Николай Диденко молодому секретарю цеховой парторганизации Якову Воробьеву: «– Иного хорошего парня выберут руководителем, и – откуда это берется! – он уже говорит не как все, а особым каким-то натужным голосом, будто на площади. Или, наоборот, этаким приглушенным «руководящим» голосом, до того многозначительным, что поначалу думаешь – он невесть какие умные истины изрекает! А вслушаешься – один туман. Слово должно быть ясным, простым и до конца правдивым. Это ты запомни, Яков: надо говорить людям правду, одну правду, даже если она горькая. Народ все поймет, если объяснишь, что плохо и как исправить. Кто начинает привирать, недостатки замазывать, красивыми словами суть дела затемнять – тех народ не уважает, не любит. И за такими не пойдет.

Диденко сам себе возразил:

– А ведь нет! И за такими пойдет иной раз, если такой пустозвон от имени партии говорит. Понимаешь? Тем и велика наша с тобою ответственность, что доверие народа к партии громадное, к голосу коммуниста народ прислушивается. И досадует, если от имени партии с ним говорят неумно, или общими словами, или не всю правду».

Пустозвоны в истории Коммунистической партии Советского Союза сыграли роковую роль. Хочется верить, что их нет и не будет в сегодняшней КПРФ…

Лауреат Сталинской премии и кавалер ордена Трудового Красного Знамени Вера Кетлинская оставила нам внушительное литературное наследие. Кроме названных в данном очерке произведений, она написала книгу очерков «Китай сегодня и завтра», романы «Иначе жить не стоит», «День, прожитый дважды», повесть «Вечер, окна, люди».

После смерти Веры Казимировны, в 1980 году на киевской киностудии имени А. Довженко режиссером Б. Савченко был снят 7-серийный художественный фильм «Мужество» по ее самому известному роману. С вступлением к фильму тогда выступил известный публицист и общественный деятель, специальный корреспондент «Правды», Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета СССР Ю. Жуков. В фильме же этом, удачно снятом, выступает целая плеяда замечательных артистов. Поверьте, смотрится он с неподдельным интересом.

Пускай же продолжают жить боевые, высоконравственные произведения Веры Кетлинской и добрая память о ней самой – талантливом прозаике и публицисте, коммунисте, советском патриоте, постаравшемся правдиво отобразить грандиозное и величественное время, о котором мы не вправе забывать.