Мир прозаических миниатюр Фёдора Нестерова

Совсем недавно мы писали о том, что 7 июня 2024 года в читальном зале Алатырской центральной городской библиотеки прошла презентация нового сборника прозаических миниатюр уникального и необычайно талантливого человека, педагога, прозаика, краеведа, члена Союза журналистов России, заместителя председателя правлений Чувашского регионального отделения ВСД «Русский Лад» и Алатырского городского отделения Союза писателей Чувашии, лауреата II степени Всероссийского творческого фестиваля-конкурса «Русский Лад — 2020» в номинации «Проза» Фёдора Михайловича Нестерова.

Предлагаем вашему вниманию видео, где Фёдор Михайлович рассказывает о специфике литературного жанра, в котором он работает уже многие годы, о своём сборнике «Суть», и делится мыслями о творчестве и жизни. А также небольшую подборку его произведений разных лет, в которых как нельзя лучше раскрывается его уникальный писательский и человеческий дар — дар видеть, чувствовать, пропускать через себя и с помощью слов и образов передавать читателям удивительную и неповторимую красоту окружающего мира и нашего великого, могучего, единственного и неповторимого русского языка.

ФЁДОР НЕСТЕРОВ. ЗВЁЗДЫ НАД ЗАСУРЬЕМ

На Большой Печине

Яблочный румянец августа постепенно смывался дождём Прибрежные кусты, обсвистанные за лето птицами, привыкали к сентябрьской тишине.

Подходила вторая встреча осени. Белозубая рябь Суры догоняла и глотала плывущую иену.

***

За селом Кувакино

Над Лисьими горами озябшее ноябрьское солнце сжалось в белесый комок, подобрав к себе ближе замёрзшие лучи.

Кутаясь в сырые облака, прячется от порывистого ветра, вспоминая то недавнее время, когда оно по росным свежим утрам из-за леса выкатывалось ещё неостывшим за ночь рубиновым шаром.

***

Звезды над Засурьем

Кое-как выбравшись из густых ветвей, отдыхает перед небесной дорогой стареющий месяц, расположившись, как в кресле-качалке, на верхушках прибрежных кустов.

Наконец-то, набравшись сил, стал подниматься выше, выше. От натуги сгорбился и так надул живот, что явственно обозначился круг.

Звёзды засверкали ярче, и на земле стало светлее. Трава, слегка посеребрённая морозом, увеличила отражение потоков света.

Большая Медведица подставила свой огромный ковш под падающие звёзды, и он быстро начал наполняться ими.

Вот через какое-то время ковш стал переворачиваться тяжести. Ручка оказалась внизу - ковшик приподнялся, и звёзды посыпались, покатились по небесному простору, сбиваясь, как белые козочки, в табунки.

А самое большое стадо скопилось в огромной долине далёкого пространства, где лёгкая беловатая пыль нависла по краям. Вот, оказывается, почему это место называется Млечным Путём.

Небо ещё больше заблестело. Горизонт расширился. Раскрылась запланетная бездна.

***

Последний грим

Сыро. Холодно. Одуванчики в надвинутых набекрень серо-белых фетровых шляпках горбятся от ненастья.

Молодой клевер, выросший после первого укоса, старается не замочить свою завитую в мелкие кудряшки розовую голову и уклоняется от крупных капель дождя. Такая игра вскоре утомляет цветок, и он ложится на траву.

Экстравагантная пижма ещё кокетливо держит головки в модных жёлтых беретиках.

Но на фоне темнеющих и блекнущих красок всё это выглядит непривычным. Природа, не любящая посредственности, искусно наносит последний грим на уходящую молодость.

***

Для тебя

На лесной опушке, где изредка слышен свист заблудившейся иволги, и высоко над соснами кучевые облака раздули толстые белые щёки, я собираю неизвестные нам цветы, чтобы ты удивлённо могла воскликнуть:

- Какое чудо! Какое чудо!

Представляю, как ты, нежно взяв в руки букет, сначала прижмёшь его к лицу, потом к груди и понесёшь ставить в цветочную вазу.

***

Угадай-ка

Листочки черёмухи, под которой я сидел на берегу Суры, просвечивали на июньском солнце.

Мне было забавно видеть, как на листьях с обратной стороны, невидимой глазу, бежало, ползло или карабкалось какое-нибудь насекомое: то божья коровка осторожно перебирала ножками, то муравей, шевеля усиками, отважно шёл на разведку.

На отгадку было одна-две секунды.

Неопознанным оказался обыкновенный клоп-солдатик. Он, как всегда, нёс службу и был в парадном красном мундире, расшитом узорами и украшенном чёрными пуговицами.

***

Музыка росы

Ночной стеклодув развесил на кончиках травинок хрустальные светильники. И теперь фонарики ярко засветились на утреннем солнце, тихо-тихо позванивая на просыпающемся ветерке.

Сказочное утро! Вам приходилось слушать цветную музыку росы?

***

У Гнилой Ленины

Воздух, настоянный на запахах сурской воды и прибрежных кустов, луговых цветов и тёплого песка на плёсах, был таким плотным, что задерживал в полёте светлокрылую чайку, которая подолгу повисала над рекой.

***

Туманы

Туман – это ночной бродяга. Живёт он в реках и больших озёрах.

Как только на землю опускаются сумерки, туман, прижимаясь к земле, осторожно крадётся по кустам и лугам, чтобы там, спрятавшись до утра, вволю покачаться на ветках и понежиться в травах.

Освободившись от накопившейся сырости и тяжести, к утру он порой забирается и на высокие деревья, но на верхушки залезать боится: высоко. Да и солнце не даёт долго подремать. Ищет оно ночного курильщика, каждый кустик ощупывает. Зато грибам нравятся туманы. Они стараются быть поближе к туманным игрищам, потому что тоже любят поиграть в прятки.

***

Росным утром

Выйдя к реке, я присел отдохнуть на валежину. Там, за берегом-порогом, начинается Сура. После студёной зимы река тихая, безголосая. Застудив в воде корни-ноги, осокорь скрипит, скривив рот-дупло.

Вдоль берега прячется плутоватая колея со следами подкованных копыт посередине. Захотелось услышать скрип тележных колёс и поднести кусок чёрного хлеба к мягким губам лошади.

***

Муравейники

На засурских лугах часто можно встретить большие муравейники, где самих муравьев очень мало.

Заметишь такой бугорок – начнёшь его обходить, чтобы ненароком не наступить.

Бывает, что муравейник оказывается совсем не жилым.

Сколько сейчас у нас таких деревенек, где жизнь теплится так же, как в этих сплошь заросших травой муравейниках!

***

Помоги!

Недалеко от озера Васильки я встретил уродливую берёзку.

Среди растущих здесь осин, дубов и черёмухи, кроме этой, березок здесь нет.

И на её горе всякий проходящий тяжело ранит дерево, сдирая бересту для костра, рубит топором при добыче сока, а после Троицына дня ломает ветки на веники.

Стоит берёза, как нищий на углу, вся в язвах и просит лишь милости у человека.

***

Ах! Лето...

Дождь был желанным, но запоздалым. Первый укос прошёл, и мужики жаловались, что трава в июне жиденькая, что без веточного корма не обойтись.

- Сейчас это дрова, а зимой – трава, – говорил дед Михаил. – От дождя по миру ещё никто не ходил.

***

Песня чёрного коршуна

Второе августа. Ильин день. Копёшки сена, брошенные в спешке июлем, подбирает август. Сначала он промочит их дождём, потом высушит ветром, сказав с гордостью людям:

- И я тоже сенокосничал.

Из-за деревьев Дубовой Гривы вылетел чёрный коршун, истребитель грызунов, прятавшийся здесь в засаде.

Этот хищник, легко узнаваемый в полёте по треугольному вырезу в хвосте, «вилочке», скоро покинет наши места. А сейчас, залетев в поднебесье, он закружил над полем.

Мне показалось, будто коршун поёт песню. И эта песня была такой же долгой, как и его парение, такой же широкой, как и его круги.

Тот кленовый лист, что по утрам здоровался со мной жёл- то-зелёной пятернёй, вдруг сегодня притих, потом вздрогнул, оттолкнулся черешком от ветки и, прощально помахав родному дереву, ткнулся во влажную землю, растопырив пальцы.

***

Листопад

Облетает черёмуха. Из моего окна теперь видна дорога. За ней луга приподняли вместе с лесом улицу соседней деревушки.

Листья с деревьев опадают и опадают, и прыгающие с ветки на ветку любопытные синички, вертя головкой, так и не успевают проследить за их полётом.