Крестьянские холсты. К 140-летию Зинаиды Серебряковой
Зинаида Евгеньевна Серебрякова (в девичестве Лансере) родилась 10 декабря 1884 года в артистической семье, где рисование считалось уважаемым занятием. Отец – Евгений Александрович Лансере был известным скульптором. Мать – Екатерина Николаевна происходила из семьи Бенуа, хорошо рисовала. Талантливым архитектором был и один из братьев Зинаиды Евгеньевны – Николай Евгеньевич. Значительное место в русском и советском искусстве принадлежит второму брату художницы – Евгению Евгеньевичу Лансере, видному мастеру монументальной живописи и графики. А дядя художницы Александр Николаевич Бенуа был замечательным художником и выдающимся арт-критиком и историком искусства.
Систематического художественного образования Зинаида Евгеньевна не получила. Но общение с такими корифеями искусства, их советы, рекомендации и поддержка стали для начинающей художницы лучшей школой и мощным стимулом для ее собственного творчества. В молодые годы Зинаида Евгеньевна много путешествовала, побывала во многих городах Франции и Италии, но главным источником стало ее родное село Нескучное (под Харьковом), где она родилась и в котором ей лучше всего дышалось и работалось. Здесь она и встретила свое счастье – познакомилась с инженером-путейцем Борисом Анатольевичем Серебряковым, в браке с которым она родила четверых детей.
С местными крестьянами Зинаиду Евгеньевну связывали добрые и взаимно уважительные отношения. Так, В.Н. Дудченко, крестьянка из Нескучного, служившая у Серебряковых кухаркой, вспоминала: «Зинаида Евгеньевна всегда любила рисовать крестьян, девушек, парней, молодых женщин… рисовала крестьян на сенокосе, на жатве, в саду… Она всегда называла меня Василисушка. Другого слова у нее не было, и не только ко мне, но и ко всем она такая ласковая. Зинаиду Евгеньевну очень интересовали праздники. Дома она устраивала вечера, которые проходили очень интересно и весело…
Кроме этого, Зинаида Евгеньевна устраивала елку в деревне Нескучное для крестьянских детей с сельским учителем. Дети танцевали, пели, учитель играл. К празднику она готовилась заранее. Покупала орехи, серьги, ленты. В общем, каждый ребенок получал подарок – за танец, за исполнение песни, за прочитанное стихотворение. Зинаида Евгеньевна получала колоссальное удовольствие, не говоря уже о ее детях…
Зинаида Евгеньевна устраивала праздники и летом, на свежем воздухе, на лугу. Брали повозку и ехали туда всей семьей. Борис Анатольевич, Зинаида Евгеньевна со своими детьми. Там было так весело, что я… до сих пор помню и даже вижу и слышу их смех радостный и веселые лица. Они оба были очень хорошие люди. Друг друга очень любили и уважали, оба были ласковые и вежливые, воспитанные, прелестные люди».
А одна из крестьянок – М.И. Чумаковская, долго работавшая в доме Серебряковых, вспоминала: «Одну зиму, я помню, вся семья зимовала в Нескучном. Помню, как Борис Анатольевич сидел в кругу своей семьи и говорил, что землю надо отдать крестьянам, и это будет правильно».
Именно крестьяне и стали героями самых знаменитых картин Серебряковой, созданных ею в Нескучном с 1914 по 1918 год, когда произошел подлинный расцвет ее творчества.
Среди художников, которые оказали влияние на нее, были Алексей Венецианов, родоначальник крестьянской темы в отечественном искусстве, француз Жан-Франсуа Милле, посвятивший свою кисть изображению крестьянского труда, а также итальянские живописцы раннего Возрождения.
В 1915 году Серебрякова создала картину «Жатва». Написанию этого полотна предшествовали многочисленные этюды и рисунки, многие из которых воспринимаются как самостоятельные произведения. Жизнь в Нескучном способствовала тому, что она видела воочию, как уважительно относятся крестьяне к труду – как к жизненно важному и достойному занятию. И это отношение передалось художнице. На полотнах, написанных на крестьянскую тему, Серебрякова показывает крестьян как людей благородных, цельных и духовно богатых. Серебрякова тщательно фиксировала все этапы летней страды. «К нам на жатву, – вспоминала художница, – приходили целой артелью крестьяне косить и убирать хлеб. Спали под открытым небом, варили себе кондер (пшено) в огромных котлах, вообще эта страдная пора вносила столько живого и живописного. Мне очень нравится их облик – белые рубахи, красный поясок…стрижены «под горшок», в онучах и лаптях».
В картине «Жатва» художница изобразила четырех крестьянок. В их лицах узнаваемы черты деревенских молодых женщин, которые для Серебряковой были ее любимыми натурщицами — Марфы Воронкиной, Марины Безбородовой, Анны Чуркиной, Екатерины Воронкиной. Художница показывает крестьянок, собравшихся на полдник в перерыве работы. Две из них сидят, а две стоят – с характерными орудиями сельского труда. Сельский воздух пронизан золотистым сиянием. Герои картины показаны на фоне раскинувшихся на большом пространстве пахотных полей. И вся композиция предстает как символ прекрасной и необъятной Родины, ее человеческого и природного богатства. Написанная яркими и чистыми красками, она передает праздничное, торжественное настроение. Труд крестьян тяжел, требует напряжения –физических и нравственных сил, и в то же время работа – это праздник для души.
Написанная через два года картина «Беление холста» становится подлинным, торжественным апофеозом крестьянского труда. С упоением художница изображает (пишет) еще один важный вид крестьянского труда: по утрам крестьянки расстилали на траве сотканные холсты, оставляя их «выбеливаться» под лучами солнца. Герои самого большого полотна Серебряковой лишены индивидуальных черт – они обобщены и типизированы. Благодаря низкой линии горизонта создается впечатление, что они как бы возвышаются над зрителем и возносятся к небесам. Тем самым художница передает мысль о том, что всякий труд свят. Фигуры четверых крестьянок и фон настолько монументальны, что придают картине сходство с фреской. В это же время были созданы и такие известные шедевры Серебряковой, как «Крестьянка Марина, чешущая лен» (1917), «Крестьянка за пряжей (1917) и «Спящая крестьянка» (1917).
В марте 1919 года на Серебрякову обрушилось большое несчастье – от сыпного тифа умирает ее муж. А в ноябре того же года в Нескучном, произошел страшный пожар. И художница вместе с матерью и четырьмя детьми переезжает в Петроград.
В семье Серебряковых сочувственно встретили Октябрьскую революцию. Но в первые годы советской власти российскую художественную сцену заполонили многочисленные «левые» формалистические «измы» – кубофутуризм, супрематизм, конструктивизм и другие. И искусство правды – реализм Серебряковой оказался невостребованным. Уехавший в Париж Александр Бенуа посоветовал своей племяннице поехать во Францию, где, как он рассчитывал, Серебрякова может хорошо зарабатывать портретами – в жанре, в котором она также была выдающимся мастером.
В 1924 году Зинаида Евгеньевна вместе с двумя детьми прибыла во французскую столицу. Но этим мечтаниям было, увы, не суждено сбыться. У нее все-таки были немногочисленные заказы, но заказчики были чрезмерно взыскательными. Помимо передачи сходства, они требовали приукрашивания своей внешности. Им нужно было то сделать портрет в стиле Веронезе или Гойи, то укоротить нос, то уменьшить рот и т.д. Художнице приходилось создавать салонно-слащавые портреты, она даже стыдилась экспонировать их на выставках – к вящему неудовольствию заказчиков.
Все же, хоть и редко, но были счастливые моменты. Так, богатый бельгийский барон Броуэр (однофамилец или, возможно, потомок известного фламандского живописца века Броувера) щедро оплатил портреты его семьи, а затем и поездку в Марокко, где у него были обширные плантации. В этой экзотической стране, с очень разнообразной по составу населением Серебрякова написала проникновенные портреты простых жителей этого края. А затем Броуэр заказал ей оформление своей виллы, которая была построена на границе между Бельгией и Францией. Но это здание погибло в огне Второй мировой войны и, таким образом, росписи были утрачены.
В годы войны Зинаида Евгеньевна проживала тяжелую жизнь в оккупированном фашистами Париже. Между тем на Родине выдающуюся художницу не забыли. В послевоенные годы Зинаиду Евгеньевну настоятельно зовут в Россию дети и брат Евгений Евгеньевич Лансере. Ее приглашают советские художники. Но у Зинаиды Евгеньевны сильно пошатнулось здоровье. И она стала сомневаться, нужна ли она Родине, сможет ли быть там полезной.
Наконец, в 1960 году в Париж приехала ее дочь Татьяна Васильевна, которой удалось уговорить художницу организовать большую выставку ее произведений в Москве. И в 1968 году такая выставка состоялась – в Выставочном зале Союза художников в Москве, а затем была показана в Ленинграде и Киеве.
Выставка имела грандиозный успех, многие ценители искусства приходили на нее по нескольку раз, а книги отзывов были заполнены восторженными откликами. Ей были присланы роскошный выставочный каталог, а также книга о замечательном русском и советском художнике-портретисте Павле Дмитриевиче Корине. Зинаида Евгеньевна была растрогана таким вниманием и писала: «Я очень, очень благодарна посетителям выставки за такой ценный, интересный подарок и за такую дорогую надпись о моей выставке. Все меня очень волнует и радует… Я ведь здесь никогда не слышу ни одного отклика о моем искусстве».
Выставка в СССР стала для Зинаиды Евгеньевны встречей с Родиной, с отечественным зрителем, оценившим по достоинству ее потрясающий талант и жизнеутверждающее творчество и высокий профессионализм. Зинаида Евгеньевна Серебрякова заняла достойное место среди корифеев русского изобразительного искусства.
Владимир СОКОЛОВСКИЙ, член Ассоциации искусствоведов
Источник: «Советская Россия»
