«Каждая эпоха слагает своего героя». К 100-летию Афанасия Салынского
Девятого сентября исполняется 100 лет со дня рождения крупнейшего русского советского драматурга, сценариста и публициста, неоднократно выступавшего и на страницах «Правды», коммуниста, общественного деятеля, лауреата Государственной премии СССР и Государственной премии РСФСР им. К.С. Станиславского, кавалера орденов Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, «Знак Почёта» Афанасия Дмитриевича Салынского. Личностью он был неординарной и о нём, особенно сегодня, когда прогрессивно мыслящие россияне всё чаще пытаются заглянуть в недалёкое советское прошлое, есть что рассказать.
В беседе с известным театральным критиком, многолетним редактором по отделу литературы и искусства, членом редколлегии газеты «Правда» Н.А. Абалкиным русский советский драматург Афанасий Салынский говорил: «Меня всегда увлекала актуальность проблем времени. Когда пишешь о том, что волнует и тебя и твоих современников, общество в целом, — тогда как бы удваиваются силы…»
Драматург и сценарист отображал современность в неразрывной её взаимосвязи с острыми конфликтами, возникавшими в жизни советского общества, показывая идейные, социальные, нравственные столкновения характеров, принципов, мировоззрений. Но и проблематику эту он не отрывал от реалий, что-то приукрашивая, а где-то и сгущая краски. Не было у него в этом необходимости: советскую действительность он знал прекрасно. Будучи с молодых лет человеком вдумчивым и восприимчивым, он и добившись профессионального признания, будучи избранным в 1959 году одним из секретарей правления Союза писателей СССР, а затем и председателем Совета по драматургии театра, кино и телевидения, тем не менее не любил засиживаться в московском кабинете, а посему неизменно месяцами находился в творческих командировках — на отдалённых стройках, в коллективах, среди людей труда.
Читатели старшего поколения, наверное, помнят замечательный художественный двухсерийный фильм «Сибирячка», снятый режиссёром А. Салтыковым на киностудии «Мосфильм» и вышедший на экран в 1972 году. В нём рассказывалось о деятельности молодого первого секретаря райкома партии Марии Одинцовой. Эту роль, блестяще раскрыв истоки «сибирского характера», давшего право именовать фильм соответствующим названием, подчёркивающим, что события в нём развиваются на сибирской земле, сыграла украинская советская актриса театра и кино Валерия Заклунная.
Роль начальника строительства ГЭС Добротина была отведена одному из лучших советских актёров и кинорежиссёров — Евгению Матвееву. Эти выдающиеся актёры тогда мастерски справились с возложенной на них задачей. Фильм, автором сценария которого был Салынский, удался. Советский зритель встретил его благосклонно, проблематика, в нём обозначенная, продолжила дискуссию, развернувшуюся в прессе ранее, когда свет увидела пьеса Афанасия Салынского «Мария».
Спектакль по пьесе «Мария», сыгранный в восьмидесяти профессиональных театрах Советского Союза, успешно развивали искания драматурга, начатые в более ранней пьесе «Мужские беседы», по созданию образа партийного работника. Сам Афанасий Дмитриевич, член ВКП(б) с 1942 года, изучая на конкретных примерах эту тему, общаясь с партийными активистами, после написания данной пьесы скажет: «Кое-кто ещё думает, что партийный работник — это человек, живущий своего рода парадной жизнью: участвует в заседаниях, выступает с речами, председательствует… Но ведь на самом деле это люди, которые каждый день строят жизнь, причём такую месят глину, такие каменные глыбы ворочают, что о парадах и говорить не приходится». Такой — готовой браться за любое дело, переворачивать «каменные глыбы» — и предстанет перед нами его Мария Одинцова.
Справедливости ради следует сказать, что это они, Марии Одинцовы и тысячи её сверстников — партийных секретарей местных комитетов, избранных впервые в этом качестве в середине и конце 60-х годов XX века, — вынесут на своих плечах неимоверный труд по расширению и укреплению народно-хозяйственного комплекса страны. Это благодаря их титаническим усилиям на карте страны появятся новые населённые пункты, предприятия, жилые дома, объекты соцкультбыта. Это они всё сделают для того, чтобы трудящиеся улучшали свои условия, чтобы в их домах было тепло и уютно, чтобы не было сбоев в снабжении продуктами питания, чтобы работали как часы детские сады и школы, амбулаторные пункты и поликлиники, больницы и дома культуры, транспорт и связь. Это им и вышестоящим секретарям обкомов, рескомов и крайкомов придётся быть за всё в ответе, начиная от уборки улиц и функционирования подразделений жилищно-коммунального хозяйства и заканчивая выполнением показателей плана по всем отраслям на вверенных им территориях. И надо признать, что абсолютное большинство секретарей жили этими заботами и другой жизни просто не представляли, что, кстати, подметил и Салынский.
Показателен в этом отношении небольшой эпизод из пьесы «Мужские беседы». Взрослый сын в непростой ситуации говорит главному герою пьесы — первому секретарю крайкома партии Кудинову: «Я знаю всё, что с тобой сейчас происходит. Знаю! Люди все знают. Хлопни погромче дверью — и уйди. Или ты боишься покинуть свой кабинет?» И слышит в ответ: «Боюсь!»
«Эрик. Отец?..
Кудинов. Эрик, я боюсь покинуть дело своей жизни».
В этих словах и кроется разительное отличие от дня сегодняшнего (время действия пьесы — 1962 год), когда представители правящей партии, всевозможные партфункционеры и её наместники в органах власти, не представляя порою, что такое конкретное дело, естественно, и потерять его не боятся, а вот должность, вокруг которой и крутится вся их бурно-показушная, если так можно выразиться, деятельность, как раз-таки и выступает на передний план. И примеров, показывающих, как они готовы бороться всеми доступными и недоступными методами за свои должности, можно привести массу, начиная с федерального и заканчивая местными уровнями. К сожалению, таковы реалии, в такой стране мы сегодня и живём…
Созданию пьесы «Мария» предшествовала в 1968 году поездка драматурга в Сибирь и на Дальний Восток. Своими глазами наблюдает он незабываемое зрелище — отсыпку верхней перемычки на строительстве Саяно-Шушенской ГЭС, побывал тогда же он и в посёлке Снежногорске Красноярского края на строительстве Усть-Хантайской ГЭС, в районах Крайнего Севера и Дальнего Востока. Там, в одном из районов Камчатки, ему повстречалась первый секретарь райкома партии Р.А. Сафронова, человек удивительной судьбы. Та встреча произведёт на драматурга сильное впечатление. Позже он скажет: «Судьба этой женщины — очень талантливого человека и прекрасного партийного работника, беседы с ней привели к новому замыслу, к новой героине…»
Работая над пьесой, драматург ни в коем случае не ставил перед собой цель создания этакой благодушной истории про идеальную женщину, к тому же и партийного секретаря. Да и ранее тот же секретарь крайкома Кудинов предстал перед зрителем не ангелом. Салынский осознанно избегал примитивной схематичности в показе своих героев. Не было у него идеальных, да и отрицательные герои не раз выводились таким образом, чтобы и в них, при более пристальном присмотре, разглядеть что-то дающее возможность перемениться, стать на истинный путь. «Конечно, возможен герой совершенно идеальный, — писал драматург в статье «Художник и время», опубликованной в №9 журнала «Театр» за 1961 год. — Но, прежде чем оказаться идеальным в представлении читателя или зрителя, он должен быть человеком со всеми присущими человеку страстями, ошибками и радостями. Речь идёт о том, чтобы мы, даже показывая уже определившийся характер в тех или иных обстоятельствах, не упускали сложности его дальнейшего развития, становления».
В ремарке, открывающей действие пьесы, Салынский счёл необходимым сразу же обозначить: «Жизнь моей героини, Марии Одинцовой, связана со множеством судеб человеческих. Люди встречают её на жестокой зимней дороге за рулём вездехода, на стройке плотины в селе, в продымлённом шофёрском бараке. Деловито всходит она на трибуну и горячо говорит о том, что волнует людей. Такую жизнь нельзя запирать в клетке декораций». И драматург действительно выводит Марию на простор, показывая размах её деятельности. Она вникает во всё — от строительства ГЭС до происшествий, подпадающих в сферу интересов милиции. Интересуют её дела молодёжи и организация летнего отдыха детей. В этих постоянных заботах, не поддающихся учёту, прослеживается и главная цель Марии, убеждённого коммуниста и принципиального партийного вожака, болеющего за общее дело, готового за него драться и идти на пролом, сметая любые преграды: сделать людей счастливыми и жизнерадостными.
Драматический же узел пьесы Салынский увязывал вокруг проблемы по ускорению строительства гигантской электростанции, требующего поиска кратчайшей дороги к правому берегу плотины и для этой цели — взрыва мраморной скалы со всеми её природными богатствами. Примерно с подобной ситуацией драматург столкнулся в той же поездке 1968 года в Сибирь и на Дальний Восток, о чём писал позже в одном из писем: «Когда я был на Шушенской ГЭС, мне рассказывали ответственные люди о том, как прокладывали дорогу к правому крылу будущей плотины, мимо Кибикского прижима. Там скала нависает над рекой и вода непосредственно омывает скалу, и нужно проложить ленточку дороги. А скала — саянский бело-розовый мрамор. И вот в спешке, не подумав, начали рвать мрамор, прокладывая дорогу».
Так перед нами и вырисовывается основной конфликт пьесы. Мария осознанно становится в защиту мраморной скалы, не находя понимания у начальника строительства ГЭС коммуниста Анатолия Добротина, увлечённого стройкой, но всё же руководителя с заскорузлым мышлением. И наивно предполагать, что конфликт этот развивается в сугубо технической плоскости и наблюдаем мы его лишь у подножия скалы. В действительности и этой проблеме Салынский уделял первостепенное значение, конфликт значительно шире, так как, по сути, сталкиваются две позиции: одна, основанная на убеждении, что нельзя наскоком решать судьбоносные вопросы, чреватые значительным ущербом людям и природе, в том числе и при возведении промышленных объектов, нельзя не прислушиваться к мнению других и манипулировать своим служебным положением; другая же — утилитарная, деляческая, сформулированная самим Добротиным: «Время нежности ещё не пришло».
Кто возьмёт верх в этом идейном поединке? Как видите, драматург, не пожелав скрашивать действительность, маскировать её острые углы, показывает противостояние двух руководителей, отстаивающих вроде бы государственные интересы, но только с диаметрально противоположных полюсов, говорит современникам о том, что человек, находящийся в неразрывной взаимосвязи с природной средой, выше чисто экономических, народно-хозяйственных интересов, какие бы выгоды они ни сулили.
Если же переносить существо показанного в пьесе «Мария» конфликта на современные капиталистические рельсы, то мы увидели бы уже не просто противостояние, а самую настоящую схватку, где главным мерилом выступал бы отнюдь не человек, а прибыль. А вот здесь, что называется, и почувствуйте разницу: Добротин, при всей авантюрности и нежелании считаться с иным мнением, не был проходимцем, казнокрадом и коррупционером. И решения его не носили узкомеркантильный характер. То ли дело день сегодняшний с его взятками, откатами, откровенным воровством; куда уж тут до идейных разногласий, если современным менеджерам необходимо «зарабатывать» деньги, большие деньги. Да и партия, правящая у них, такая же, по интересам: как потеплее пристроиться, влезть в руководящую обойму, а там — хоть трава не расти.
В финале драмы Мария Одинцова, убеждённая в своей правоте, идёт на самоотверженный поступок. Правильно ли она поступила? Этим вопросом задавались и тогда, актуален он и сегодня. Приведу ответ самого Салынского: «В финальном эпизоде «Марии» …моя героиня… бросается в опасную зону и, рискуя жизнью, останавливает взрывы. Мне говорили: «Так поступать партийному работнику не положено. Нужно добиваться решения вопроса нормальными партийными путями». Однако что такое «нормальные партийные пути»? Это пути борьбы, как я понимаю. А в борьбе «положено» всё то, что идёт на пользу людям, даже если при этом партийный работник рискует жизнью, что и происходит с Марией Одинцовой».
Афанасий Салынский неизменно старался придавать своим драматическим произведениям как можно больше достоверности, жизненности. Не ушёл он от этого и в «Марии», включив в пьесу зарождение личных отношений Марии и любящего её археолога Бокарева. Не просто всё у них складывается, нет и взаимопонимания между ними в том, чьё призвание важнее. Казалось бы, и интимный диалог драматург вынужден вывести на общественную магистраль. И разговор этот в пьесе имеет огромное значение. Пожалуй, сказанные Марией слова о партийной работе следует и нам брать на вооружение.
«Бокарев. Маша, подумай о себе, обо мне! Семьёй заживём. Прежде — тут, пока экспедиция работает. А потом — в Москву. А?.. Что мотаешь головой? Какой тебе смысл носиться по району, рвать нервы на заседаниях, драться со всякими демагогами, выслушивать оскорбления? А что в итоге? Скажи, что останется от твоей работы? Протоколы заседаний.
Мария. Дружок, почему бы тебе не бросить свою археологию?
Бокарев. Сравнила! Археология — это наука. Великая наука о прошлом.
Мария. Партийная работа — тоже наука. Великая наука о будущем».
И это не высокопарная фигура речи, сказанная впопыхах, дабы не выглядеть слабой. Нет. Это — убеждение, завоёванное и выстраданное на личном жизненном опыте. По-другому Мария и не воспринимает своё высокое служение. Именно так она мыслит. С этим пониманием и идёт в бой.
Драма «Мария» имела большой успех и не меньшую общественную дискуссию. Получила она и диплом первой степени на «Театральной весне» 1970 года, посвящённой празднованию 100-летия со дня рождения В.И. Ленина. В 1972 году драматург, а вместе с ним и прославленная команда — режиссёр А. Гончаров, актёры С. Мизери (Мария Одинцова), В. Самойлов (Добротин), М. Бабанова (мать Марии) — за постановку спектакля на сцене МАТ им. Вл. Маяковского были удостоены Государственной премии РСФСР им. К.С. Станиславского.
Работа с коллективом Московского академического театра им. Вл. Маяковского, с режиссёром А. Гончаровым принесла Салынскому и куда более высокое официальное признание его драматургического таланта. В 1984 году ему как автору пьесы «Молва», успешно шедшей на сцене театра, будет присуждена Государственная премия СССР. Это творение Салынского будет и удачно экранизировано. В 1987 году по сценарию Афанасия Дмитриевича выйдет двухсерийный фильм В. Мотыля «Жил-был Шишлов».
Объясняя замысел данной пьесы, поставленной многими театрами страны и благосклонно встреченной критиками, Салынский писал: «Пьеса… стала… продолжением давно волновавших меня мыслей о революции, о том, как, взяв власть в свои руки, освобождённый народ прокладывает дорогу в будущее… В образах героев «Молвы» мне хотелось раскрыть их благородное стремление бороться за всеобщее счастье, даже если ради этого приходится жертвовать собой».
Действие в пьесе разворачивается в далёком сибирском посёлке в начале двадцатых годов минувшего столетия. Перед зрителем предстают энергичные и преданные делу революции борцы за утверждение советского образа жизни, и те, кто, приспособившись к обстоятельствам, войдя в определённое доверие, умело маскируют свою стяжательскую сущность, являясь ярыми противниками революционных завоеваний. Особое место занимает в пьесе образ Ивана Шишлова, максималистские, левацкие воззрения которого, недоверие к товарищам играют на руку самым отчаянным врагам Советской власти.
Этот антигерой, воспринимавшийся в те далёкие восьмидесятые годы прошлого века как своего рода анахронизм первых советских лет, найдёт своих продолжателей в капиталистической России, где на левом фланге, в противовес КПРФ, окажется немало псевдоборцов, умело бравирующих революционной фразой, ссылающихся к месту и не к месту на классиков марксизма-ленинизма, тем самым выставляя себя чуть ли не главными продолжателями их бессмертного дела. Но истинная цена им — разношёрстным болтунам — известна. И роль их отрицательная, служащая лишь разобщению левых сил, также нам знакома. Как в воду глядел драматург, напоминая согражданам о революционном прошлом. В нём видел он истоки, к нему призывал всегда обращаться, ища ответы на вызовы современности. И в этом отношении творчество Салынского ничуть не устарело.
Собственно, актуальны и те его произведения, в которых он писал о современности. Они всегда отличались партийностью, в них присутствовали идейные «взрывы», столкновения принципов и мировоззренческих позиций, характеров, социальных и нравственных начал. Именно так и воспринимал он действительность: в её динамике, противоречивости и единстве советского общества, взвалившего на свои плечи уйму грандиозных дел, заметных и ощутимых и в дне сегодняшнем. Его героями были люди, запечатлевшие в своих образах целую эпоху.
О них Салынский однажды интересно заметил: «И всё же каждая конкретная эпоха как бы слагает своего положительного героя из многих черт, среди которых есть наиболее характерные, требующие особенно пристального внимания… Наше время слагает своего героя как человека, вдохновлённого идеями революции, пафосом созидания, продолжающего лучшие традиции нескольких поколений советских людей, завоевавших, отстоявших, построивших новую жизнь. Оно слагает своего героя как человека, все мысли и дела которого глубоко историчны, неразрывно связаны с опытом, накопленным нашим народом за минувшие десятилетия, и устремлены в будущее».
В то же время драматург отмечал, что «человек — стал сложнее. Художнику это надо осознать. А отсюда — мысль и ещё раз мысль. Ясность и уверенность философской позиции писателя, активность его отношения к обществу и людям».
Подобные рассуждения, а Салынский, ведая в Союзе писателей СССР вопросами драматургии и редактируя одно время журнал «Театр», адресовал их не только своим коллегам, а в первую очередь себе самому. Тем более что и его, уроженца Смоленска, вчерашнего рабочего человека, заметившего за собой тяготение к писательству и решившего к тому же пробовать творческие силы в студии при Смоленском драмтеатре, а затем и фронтовика, замполита части, литсотрудника, редактировавшего в одном из соединений фронтовую газету «За Советскую Отчизну», путь к профессиональным драматургическим вершинам не был простым и безоблачным. Многое пришлось обдумать, понять, соизмерить индивидуальные возможности, трезво их оценить, дабы не идти по кем-то ранее проторённой дорожке, а найти свой собственный и неповторимый путь.
Не всё и складывалось у Салынского в этом его движении удачно, были промахи, дававшие повод для сомнений, да и написанные им вещи далеко не равноценны. Что и неудивительно, так как творец не может быть ремесленником, выдавая на-гора одно за другим до мелочей похожее чтиво.
Не чурался Салынский на начальном этапе творчества прислушиваться к старшим товарищам, в том числе и к такому авторитету в советской драматургии, коим был Николай Фёдорович Погодин. К критике относился он внимательно, вдумчиво. Это качество, отличающее человека, способного мыслить и вести конструктивный диалог во имя достижения конкретных результатов, от демагогов, возомнивших себя недосягаемыми авторитетами, Афанасий Дмитриевич не растерял и с годами. Оно постоянно его сопровождало, что прекрасно знали его коллеги по писательскому труду.
А начиналось всё в далёком 1947 году, когда Салынский, работавший редактором Свердловского областного издательства, впервые переступил порог кабинета заведующего литературной частью Свердловского драматического театра, принеся ему сочинение в драматической форме под названием «Невеста». Эта пьеса была несовершенной, но в тоже время обнаруживала и явное авторское чутьё к поискам жизненного конфликта.
В значительно большей мере оно проявится во второй пьесе Салынского «Дорога первых», имевшей успех, о чём в статье Б. Полевого и А. Некрасова рассказывала 28 июля 1950 года газета «Правда». Саму же пьесу, конфликты, выстроенные молодым драматургом вокруг фигуры начальника рудника Фурегова, двух братьев, уральских горняков-проходчиков Буториных, обсуждали и критики, и профессиональные драматурги Н. Погодин и Б. Ромашов, отмечавшие цельность выбранной тематики, идейность и драматичность описываемых в пьесе событий.
«…Вот настоящий жизненный сюжет и много таланта. Будет писать…» — эти строки Н. Погодин напишет на экземпляре пьесы, изданной Свердловским издательством в начале 1950 года, тем самым подтверждая, что в отечественной драматургии появились новое имя, талантливый автор, имеющий собственный взгляд и понимание жизненных коллизий в современном советском обществе.
Все последующие работы Салынского убедительно подтвердят мнение Николая Фёдоровича. Действительно, крупнейший русский советский драматург не ошибался, когда писал о наличии большого таланта, коим наделён был Салынский. Не посрамил старшего товарища-наставника и ученик, работавший не одно десятилетие, а фактически до развала великого государства, плодотворно, энергично, с полной самоотдачей, с азартом первооткрывателя и исследователя, стремившегося заглянуть в людскую душу и поразмышлять над тем, что же являл собою гражданин страны, взявшейся за строительство общества социальной справедливости и народовластия, со всеми её грандиозными стройками и потрясающими преобразованиями, ставшими неотъемлемой сутью советского бытия.
И потому-то, за какие бы ни брался темы драматург, вникая в жизненные обстоятельства недавнего прошлого и современности, неизменным оставался его посыл художника и гражданина: правда жизни, лишь она и только она, должна быть во главе угла, какие бы при этом проблемы её ни сопровождали. Трудности, сложности, взаимные конфликты, непонимание, отчуждение, уход от нравственных и гражданских норм жизнедеятельности, то есть всё, что волновало Салынского, он не пытался чрезмерно драматизировать, представляя негативные стороны жизни однобоко, чопорно и прямолинейно, он верил в то, что нет нерешаемых вопросов, как нет и сплошной чёрной полосы, данной человеку при рождении.
Всё решаемо, говорил драматург, стоит только не трусить, не отсиживаться, не превращаться в бездумное существо, мещанина, живущего ради мелких сиюминутных удовольствий, а нужно быть человеком-творцом, созидателем, идущим по гребням жизненных волн и бурь, преодолевая трудности, отвергая мелочность и низменные страсти. Уверен, эти наставления, эта писательская философия Салынского никак не утратили и сегодня своей актуальности. Скорее, наоборот. В наше время она приобретает новое, ещё более обострённое звучание.
Нельзя не сказать и о работе Салынского как сценариста. Его содружество с кинематографом было плодотворным. И относился он к этой работе не менее взыскательно, чем к театральной драматургии, о чём говорят и его слова: «Следовало бы авторам сценария на всё время создания фильма вливаться в съёмочную группу, чтобы они чувствовали себя полноправными членами творческого коллектива, имели бы возможность своевременно влиять на ход творческого процесса, с тем чтобы их замысел воплощался вернее, интереснее».
Фильмы «Хлеб и розы» Ф. Филиппова, «Человек с будущим» Н. Розанцева, «Взорванный ад» И. Лукинского, «Сибирячка» А. Салтыкова, «Личное счастье» Л. Пчёлкина, «Шофёр на один рейс» В. Зобина, «Жил-был Шишлов» В. Мотыля, снятые по сценариям Салынского, можно смело отнести к картинам высокохудожественным, крепко поставленным, к таким, которые всегда будут смотреться с неподдельным интересом. Вот только по сегодняшним телеканалам их не показывают, предпочитая крутить бесконечные сериалы, пустые, безвкусные, не имеющие отношения к подлинному киноискусству.
Заметное место в творчестве Салынского занимала и публицистика. Она выступала порою предтечей драматических произведений и послесловием к факту их создания. Естественно, писал он не только о своих творениях. А вообще же его, человека деятельного, много ездившего по стране, интересовали люди Уралмаша и Волгодона, угольщики, нефтяники, рабочие различных профессий, доблестные исследователи космоса и учёные, партийные работники Дудинки и газовики «Мессояхи», китобои Дальнего Востока и строители ГЭС в глубинах Сибири, великий армянский художник Мартирос Сарьян и замечательный азербайджанский драматург Джафар Джабарлы, новые, прекрасные и одухотворённые граждане социалистического Отечества и несколько загадочные люди зарубежного Востока.
Похоже, не было в природе вопроса, не интересовавшего Салынского. И везде он лицезрел подъём, единый пафос созидания, преодолевающий имевшиеся сложности, несуразности и недоработки. Не писать же об этой разноплановой и мощной силе советского общества он не мог, так как всё увиденное и прочувствованное считал необходимым довести до как можно большего числа сограждан, молодых и зрелых, всех тех, кто и составлял костяк советского общества.
Художник не может жить в отрыве от действительности. Не должен он отмалчиваться и на вызовы текущего времени, уйдя с головою в абстрактный мир символов и образов. Салынский и в мыслях такого не допускал. Он был активным гражданином своей страны, коммунистом, человеком принципиальным и взыскательным, о чём говорит и тот факт, а о нём, как о важнейшей вехе в биографии, указывается в Википедии, что Салынский в августе 1973 года подписал известное письмо в газету «Правда» группы советских писателей, бивших тревогу по поводу антисоветской деятельности небезызвестных А. Солженицына и А. Сахарова. И разве не прав был драматург, а вместе с ним и такие столпы советской литературы, как М. Шолохов, К. Федин, Н. Тихонов, В. Катаев, Б. Полевой, Г. Марков, В. Кожевников, С. Сартаков, Н. Грибачёв, А. Софронов, М. Турсун-заде, А. Чаковский, С. Михалков, К. Симонов, А. Кешоков, И. Мележ, Р. Гамзатов, Ю. Бондарев, Ч. Айтматов и другие, подписывая это письмо, опубликованное в «Правде»? Прозорливые художники-патриоты не ошиблись, политическое чутьё и понимание того, на чью мельницу лили воду эти титулованные персонажи, их не подвели…
Афанасий Салынский оставил нам замечательное творческое наследие. Его наполненные психологизмом, философичностью, острой проблематикой пьесы «Дорога первых», «Опасный спутник», «Забытый друг», «Ложь для узкого круга», «Хлеб и розы», «Барабанщица», «Камешки на ладони», «Мужские беседы», «Мария», «Летние прогулки», «Молва», «Переход на летнее время», «Воздушный поцелуй», «Притча о беглой студентке» и другие рассказывали о военном и мирном времени, о людях разных, не похожих друг на друга, не лишённых положительных качеств, и в противовес им недостойных, ставших не на тот путь. В этом и заключалось их драматургическое своеобразие, чётко показывавшее и самого автора, находившегося в постоянном поиске, не желавшего останавливаться и зацикливаться на чём-то ранее достигнутом.
Так пусть же столетний юбилей одного из самых заметных русских советских драматургов вновь привлечёт к нему и его творчеству внимание. Салынский должен обязательно вернуться в наш театр, уж слишком долго длится засилье в нём того, что русский классический психологический театр с его многолетней славной историей отвергает в принципе.
Руслан СЕМЯШКИН
Источник: «Правда»
