И.С. Бортников. Советский социализм глазами А.А. Зиновьева. Часть 1. Юность коммунизма
Приближается 100-летие со дня образования Союза Советских Социалистических Республик. Какой была наша страна? Думается, об этом, а главное справедливо и ёмко, сказал В.И. Лебедев-Кумач в «Песне о Родине». Приведу несколько из неё небольших отрывков: «Я другой такой страны не знаю,// Где так вольно дышит человек»; «Человек проходит, как хозяин// Необъятной Родины своей»; «Всюду жизнь и вольно и широко,/ Точно Волга полная, течет.// Молодым — везде у нас дорога,// Старикам — везде у нас почет»; «Наше слово гордое «товарищ»// Нам дороже всех красивых слов.// С этим словом мы повсюду дома,// Нет для нас ни черных, ни цветных,// Это слово каждому знакомо,// С ним везде находим мы родных»; «Над страной весенний ветер веет,// С каждым днем все радостнее жить»; «Как невесту. Родину мы любим,// Бережем, как ласковую мать».
Как проживший большую часть своей жизни в СССР, откровенно и уверено скажу, что поэт по большому счёту был прав. И Родину любили, и старались её беречь. Ныне об этом не принято говорить, но когда началась Великая Отечественная война, в первые 8 дней было мобилизовано 5.3 млн. человек, и лишь один процент уклонился от мобилизации (сравните, как проходит частичная мобилизация в наши дни). Но с первых дней войны началось формирование народного ополчения, в которое в первые 5 дней только в Москве вступило 120 тысяч человек. В военкоматах были толпы добровольцев (именно добровольцев, а не волонтёров). Значит, люди знали, что они должны защищать. Сегодня же толпы военнообязанных на пограничных переходах в Грузию, Казахстан, Монголию, «очевидно в тыл заходят, Земля-то круглая».
Да, наши отцы и дети, «смертью смерть поправ», защитили Отчизну. Наши же поколения молчаливо, а кое-кто и с восторгом позволили шайке либеральной шпаны превратить нашу Родину в «страну управляемой колониальной демократии» (Зиновьев).
Многих людей мучает вопрос: «Как это могло случиться?» Думается, ответ на этот вопрос трудно найти без знания социальной организации советского общества. Естественно, это только одна из причин насильственного разрушения СССР. Но спустя тридцать лет так и не изучены все причины этой величайшей трагедии человечества. Социологический портрет советского общества, коммунизма по терминологии Зиновьева, изложен им в ряде работ, отметим из них «Коммунизм как реальность», «На пути к сверхобществу», «Идеология партии будущего», «Русская трагедия (гибель утопии)». И хотя пишущий эти строки разделяет не все выводы Зиновьева, но в тексте будет использовать раскавыченные цитаты, дополняя или сокращая их. Данная тема весьма объёмная, поэтому разделим её на три части: «Юность коммунизма»; «Кризис коммунизма» и «Коммунистическое сверхобщество».
Приступая к анализу опыта советского коммунизма, Зиновьев считал необходимым различить идеологический и реальный коммунизм. Первый зародился «в странах Западной Европы на основе наблюдения капитализма и интеллектуального наследия предшествующей истории». Его основный черты в общем виде изложены К. Марксом в «Критике Готской программы» и читателем старшего поколения должны быть известны. А вот те, кому меньше 50 лет, вряд о них имеют представление, поэтому процитирую: «На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!»
Реальный коммунизм сформировался в России после революции 1917 года и просуществовал до средины 1991 года, и этот социальный строй Советского Союза в его лучшие годы является классическим образцом.
Реальный коммунизм – это результат великого исторического творчества миллионов людей, которые либо имели смутное представление о марксизме, либо не имели о нём понятия. И эти массы надо было организовать на выполнение невиданного в истории проекта. «И надо отдать должное Сталину, – писал Зиновьев – он начал руководить построением реального коммунизма в реальных условиях России, с реальным человеческим материалом, в окружении реальных врагов», – добавлю, и народ под его руководством построил социалистическое общество. И не беда, что в реальности оно не было похожим на идеальный «проект».
Зиновьев отмечал, что опыт реального коммунизма ХХ века показал: «…ни одно важное предсказания марксизма относительно полного коммунизма (…) не сбылось». Но здесь он не прав: ни в одной стране мира не было коммунизма, и лишь в СССР было построено социалистическое общество, которое Зиновьев считал реальным коммунизмом (и тут ему трудно возразить, ибо социализм есть первая фаза коммунизма), причём указывал «Он (коммунизм) не успел в полную меру раскрыть заложенные в его основаниях жизненные потенции» (…) Он был убит в самом начале своей зрелой жизни. Широко распространённое убеждение, будто он потерпел банкротство в силу внутренней несостоятельности, изжил себя, есть бездоказательная идеологическая ложь», – утверждал Зиновьев.
В истории советского коммунизма он выделяет периоды зарождения, юности, зрелости, кризиса и краха. В таком порядке мы и посмотрим на него глазами Зиновьева.
При описании зарождения коммунизма в России Зиновьев отмечал, что «коммунистический человейник не мог сложиться в центре западной цивилизации, – его тут бы просто не допустили». Вспомним разгром Парижской коммуны, социалистических революций в Венгрии и Германии, а других попыток не было. «И лишь на периферии западной цивилизации, в России (у неё собственная русская цивилизация) сложились объективные условия для возникновения коммунистического общества».
Зиновьев отмечал, что строительство коммунистического человейника началось с надстройки, с создания политической власти и государства, а затем перешли к формированию по научно разработанному плану базиса, социалистических производственных отношений. Напомню, что в первые годы в Советской России существовало пять общественно-экономических уклада, создаваемый социалистический, три капиталистических и феодальный (?) – патриархальное крестьянство.
Он обратил внимание на ряд исторических особенностей, способствующих возникновению советского коммунизма.
Прежде всего, в построение коммунизма, по мнению, главную роль имеет принуждение сверху, власти принадлежит решающая роль в объединении людей. Думаю, в этом посыле он не совсем прав. Люди сами стремились к самоорганизации. Дедушка рассказывал, что односельчане по своей инициативе организовали коммуну. Да и утверждение Зиновьева, что в царской России, кроме капиталистических и феодальных социальных отношений, существовали коммунальные, «получившие простор для своего развития» после революции, которые и явились «основой будущего коммунистического общества», а следовательно, побуждали людей к объединению.
Второе обстоятельство: «крах российского самодержавия, разруха в результате войны и развал всего российского общества». Встала проблема выживания. Согласно закону социальной регенерации из сохранившихся остатков прежней системы возникла новая, в основных чертах близкая предыдущей.
В-третьих, «в России в течение целого столетия зрели идеи преобразования общества, которыми заразились все сравнительно образованные слои и даже правящие классы». В наше время такие идеи есть, но их не воспринимают ни правящие классы, ни большинство «образованщины». Левая оппозиция практически ничего не делает, чтобы этой идеей овладели массы, сделав её материальной силой.
«Четвёртый фактор – человеческий материал России. (…) Основной российский народ – русские – обладал качествами, которые, с одной стороны, делали сильную диктаторскую власть необходимой для его выживания, а с другой стороны – делали эту власть возможной». Русский народ «никогда всерьёз не восставал против глумления над ним, исходившего от представителей других народов. Позволяя им при этом безбедно жить за его счёт».
«Пятый фактор – состояние материальной культуры». В результате Первой мировой войны, военной интервенции и Гражданской войны в стране была разруха, но и до этих событий в стране был низкий уровень материальной культуры вообще, примитивное в целом хозяйство с большой долей ручного труда. Для скорейшего восстановления и дальнейшего развития хозяйства потребовалась мобилизация «больших масс людей на коллективные действия и возбуждение массового энтузиазма». По мнению Зиновьева, это могла сделать только власть подобная дореволюционной, но превосходящая её именно в манипулировании массами.
Ещё до революции в России сложились огромного размеры массы, как своеобразное объединение людей, как социальное целое, в котором между их членами происходит общение, обмен информацией и мнениями. Такой массой были миллионы рабочих и крестьян, одетые в солдатские шинели. «Имелась организация революционеров, которые вели пропагандистскую работу среди населения. В массы вносились простые и доходчивые, краткие и чёткие идеи, соответствующие интересам большинства населения.
Зиновьев пришёл к выводу: «В сталинские годы организация населения страны в массы, сознательная организация масс по определённым правилам и стандартам и управление массами вошли в социальную организацию коммунистического человейника в качестве постоянно действующих компонентов».
Сталинский период в истории Советского Союза Зиновьев называл юностью коммунизма. Он отмечал, что сегодня сложилось (а точнее упорно навязывается буржуазными и западномыслящими идеологами и политиками) «представление о сталинском периоде как о преступном, о самом Сталине – как о самом большом злодее в истории человечества».
Он считал, что «Сталинская эпоха была трагической и страшной эпохой. В ней совершались бесчисленные преступления. Но сама она как целое не была преступной». Массовые репрессии широко применялись в истории человечества, применяются они и сейчас. В условиях сталинских лет без репрессий было бы невозможно построение новой социальной организации» (Зиновьев). По его мнению, страна бы погибла без них не после 1985 года, а намного раньше – в 1941 году наверняка.
Критики сталинизма преднамеренно опускают то главное в истории, что её поток шёл в другом направлении: «…в основной своей массе он был добровольным творчеством многомиллионных масс людей, организуемых в единый поток, порой посредством обмана и насилия»,
Оставим на совести Зиновьева его посылы о «бесчисленных преступлениях», «обмане и насилии», хотя в незначительных количествах они были. Сегодня стало известно, что за всё время репрессировано около процента населения страны; что заговоры всё же были реальными; что руководители ОГПУ-НКВД Ягода и Ежов сами были участниками заговоров, и до Хрущёва эти репрессии называли «ежовщиной», а не сталинскими репрессиями; а по свидетельству приснопамятного Яковлева, более трёх четвертей репрессировано по заявлениям граждан; что среди репрессированных было много подлинных врагов Советской власти, бандеровцев, власовцев, «лесных братьев», полицаев и тому подобных. Что касается «насилия», то он в этом же предложении пишет о добровольности многомиллионных масс, а в отношении «обмана», он также утверждал, что реальность отличается от того, что заложено в идее.
Формирование советского коммунизма, считал Зиновьев, шло по следующим направлениям: «1) система власти и управления; 2) социальная организация населения; 3) экономика; 4) идеология». Проследим эти направления. Зиновьев указывал, что сталинская система власти и управления была двойственной. Она была народовластием «с его системой вождей, активистами, волюнтаризмом, призывами и прочими его атрибутами». Но она была и партийно-государственной властью «с её бюрократизмом, рутиной, прочими её атрибутами». Народовластие играло главную роль. Но партийно-государственная власть стремилась стать ведущей силой. Репрессии были стремлением народных масс помешать превращению партийно-государственной власти стать новым господином общества.
В государственном аппарате человеческий материал, в подавляющем большинстве дореволюционный, не соответствовал «новой системе по психологии, образованию, культуре, профессиональной подготовке и опыту. Он принёс собой «родимые пятна» старой власти. требовался контроль над ним, в противном случае указывал Зиновьев: «…они сожрали бы всё общество с потрохами, разворовали бы всё, развалили бы страну». Не допустило это сталинское народовластие. Сегодня мы наяву видим, как бесконтрольная свора демократических (буржуазных) чиновников грабит народ, пышным цветом расцвели взяточничество, казнокрадство, откаты, коррупция.
В народовластии огромную роль играли группы неофициальных активистов, Бескорыстных энтузиастов, которые «держали под своим наблюдением и контролем всю жизнь коллективов и их членов» У них была огромная сила: «могли кого угодно «сожрать», включая руководителей учреждений».
Большое влияние на массы оказывали движения новаторов, рационализаторов, изобретателей-самоучек, ударников, героев труда, побуждающих своими делами трудящихся на трудовые подвиги, повышение производительности труда увеличения выпускаемой продукции и улучшения её качества, что соответствовало интересам власти. Она их поддерживала морально и материально, они отвечали ей тем же.
В системе власти сложилась особая группа номенклатурных работников, надёжных для власти. Они руководили большими массами людей примитивными и стандартными методами, в основном, волюнтаристски. Несомненно, в таких условиях неизбежно возникает культ руководителя. Зиновьев считал, что волюнтаризм и культ личности обязательны для народовластия.
Начиная с «исторического» ХХ съезда КПСС, лживого доклада Хрущёва, Сталина обвиняют в культе личности. Но «не Сталин изобрёл культ личности». (…) «…культ личности вождей есть элемент организации власти сверхобщества», – утверждал Зиновьев. Здесь уместно напомнить, что именно такие как Хрущёв и создавали культ личности Сталина. Прочтите его статью к 60-летнему юбилею Сталина – это настоящий панегирик. Приведу лишь одну цитату: «Сталин — друг народа в своей простоте. Сталин — отец народа в своей любви к народу. Сталин — вождь народов в своей мудрости руководителя борьбой народов», – витийствовал Хрущёв. (https://stalinism.ru/elektronnaya-biblioteka/stalin-k-60-letiyu-so-dnya-rozhdeniya.html?showall=1) Как говорится, комментарии излишни.
Прав М.А. Шолохов: «Был культ, но была и личность». Попытки создать культ личности Хрущёва, а затем Брежнева превратились в фарс, в посмешище. Породили массу уничижительных анекдотов, полных сарказма. Это способствовало потери авторитета власти.
Сталин приобрёл огромный авторитет и большое уважение советского народа потому, что под его руководством были осуществлены коллективизация сельского хозяйства, индустриализация, культурная и идеологическая революции, организация победы в Великой Отечественной войне 1941-45 гг., восстановление разрушенного войной хозяйства, улучшились социально-экономические условия жизни общества и отдельного гражданина.
В разговоре с Черчиллем Сталин говорил, что для него самым сложным в строительстве социализма была коллективизация. Этот процесс был противоречивым и многосторонним. Крестьянство составляло бОльшую часть населения страны и предстояло сломать многовековой образ их жизни. Коллективизация была нужна, прежде всего, потому что единоличные хозяйства имели низкую товарность и не могли обеспечить продовольствием растущее городское население и армию.
Зиновьев считал, что «Коллективизация была необходима в тех условиях, когда необходимостью стала индустриализация страны. А индустриализация сама была обусловлена достаточно серьёзными причинами: необходимостью защиты страны от внешних врагов, необходимостью обеспечения населения и народного хозяйства минимальными средствами существования и функционирования».
Не все крестьяне приняли коллективизацию, они покидали деревню и уходили в город, в Сибирь и на Север. Деревни опустошались, писал Зиновьев. Но далее он отмечал: «Колхозная жизнь имела не только недостатки, но и несомненные достоинства». На селе появились школы, клубы, медицинские учреждения. В годы нынешних реформ во многих сёлах всё это исчезло. В организованных машинно-тракторных станциях деревенские люди становились трактористами, комбайнёрами, шофёрами, механиками. Шло формирование сельского рабочего класса и технической интеллигенции.
И главное её достоинство, считал Зиновьев, в том, что «Благодаря коллективизации многие миллионы русских людей бросили тупую, тяжёлую, грязную, голодную и беспросветную жизнь». Правда, он это говорит лишь об уехавших в город, но и в деревне люди стали тянуться к культуре, к образованию, к гигиене, к сытости, к более лёгкому и интересному труду, к развлечениям.
Ныне много разговоров, что в колхозы людей загоняли насильно. Зиновьев отмечал, что «насилие тут имело место, это бесспорно», но тут же добавляет, что оно являлось организующим средством добровольности. «А всякая организация массовости есть насилие с индивидуальной точки зрения».
В последнее время расплодилось много писак, утверждающих, что были другие «человечные» методы индустриализации, а иные из них доходят вообще до отрицания её необходимости. Зиновьев считал, «что это был великий исторический подъём многомиллионных масс людей, организованных советской властью». (…) «имели место (…) «массовый энтузиазм. Массовое самопожертвование, миллионы добровольцев». По его мнению, «сталинское руководство действовали прежде всего в силу необходимости, которая возникла в исторически сложившихся условиях и вынуждала на такие действия». Результаты индустриализации читателю хорошо известны, отметим, что Зиновьев справедливо указывал, что без индустриализации стране «пришлось бы довольствоваться судьбой западной колонии уже в двадцатые и тридцатые годы. Сталинизм отбросил эту перспективу по крайней мере на 50 лет!»
Важную роль в привлечение большого количества народа на сторону нового строя сыграло образование коллективов. Через них люди вовлекались в публичную социальную жизнь, чувствовали от них и власти заботу о себе и сами себе носителями власти. Стремление людей «к коллективной жизни была неслыханной ранее нигде и никогда и это подкреплялось принудительностью коллективов», указывал Зиновьев. «Коллективная жизнь воспринималась как показатель именно народовластия». Коллектив воспитывал человека, помогал ему избавляться от дурных привычек. Но бывало и так, что человек или их группа могли разложить коллектив и увести его с верной дороги. Так произошло в годы перестройки, когда «демократическая шпана» заражала целые коллективы или часть их антисоциалистическими взглядами.
Зиновьев полагал, что социалистический коллективизм. в основном. был в силу бедности бытовых условий подавляющего большинства населения. Почти всё что нужно для жизни люди получали от государства или от трудового коллектива. Когда же люди стали жить зажиточнее, обществом стал овладевать индивидуализм. Отсюда он делает вывод, что самым сильным врагом коммунизма оказалось изобилие предметов потребления.
Думается, что его вывод неверен, поскольку в Советском Союзе всегда была нехватка товаров широкого потребления. Именно это вело к имущественному расслоению населения и вызывало его неудовольствие существующим положением. Посещающие зарубежные страны советские туристы видели изобилие товаров в витринах магазинов, и их недовольство скудностью отечественных магазинов возрастало. Сказались и недостатки в культурном воспитании советских людей в послесталинский период.
А ведь одним из достижений юности коммунизма была культурная революция. Здесь интересы власти и народа совпали. Люди получили доступ к образованию и культуре. Зиновьев писал: «Люди переносили такие бытовые трудности, о которых теперь трудно вспоминать, лишь бы получить какое-то образование и приобщиться к культуре. Тяга миллионов к этому была настолько сильной, что её не могла бы остановить никакая сила в мире».
Успехи культурной революции были настолько значимыми, возникла новая, трудовая интеллигенция. Сталин в докладе о проекте Конституции СССР в 1936 году мог заявить: «Наша советская интеллигенция – это совершенно новая интеллигенция, связанная всеми корнями с рабочим классом и крестьянством. Изменился, во-первых, состав интеллигенции. Выходцы из дворянства и буржуазии составляют небольшой процент нашей советской интеллигенции. 80–90 процентов советской интеллигенции – это выходцы из рабочего класса, крестьянства и других слоев трудящихся».
В сталинские годы была осуществлена ещё одна революция, о которой обычно не говорят. «Эта беспрецедентная идеологическая революция произошла под руководством Сталина и его соратников», – полагал Зиновьев. Правящей партии большевиков, чтобы удержаться у власти и осуществить свои программные цели, необходимо было «навязать свою партийную идеологию всему обществу». Но не было квалифицированных идеологических работников, специального идеологического аппарата без чего невозможно донести идеологию до масс. Даже среди членов ВКП(б) многие не владели марксистско-ленинской теорией, а уж о малограмотном и безграмотном населении на 90 процентов религиозном и говорить нечего.
Зиновьев считает, что кульминационным пунктом идеологической революции стал выход в свет работы Сталина «О диалектическом и историческом материализме» Он утверждал, что «Эта сравнительно небольшая статья явилась идеологическим шедевром, сопоставимым с «Манифестом коммунистической партии» Маркса и Энгельса» (…) «… занижая и вульгаризируя марксизм до логического предела, сталинисты тем самым вышелушивали из него его рациональное зерно, сущность…» Эта работа стала ориентиром, остриём идеологической революции, она способствовала тому, что массы смогли познать азы марксизма и сознательно строили новое общество.
Зиновьев полагал, что «К концу сталинского периода идеологическая революция завершилась. Сталинская идеология появилась на свет как целостное социальное явление и как неотъемлемый элемент советского образа жизни». Да, так было в сталинское время. Но начиная с хрущёвской «слякоти» и далее идеологические позывы не подтверждались в реальной жизни и идея коммунизма уходила из сознания людей.
В годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов естественный ход строительства прервался. Но именно в её годы считал Зиновьев в сопоставимых условиях социалистическая экономика оказалась эффективнее капиталистической. Остальные годы, полагал он, условия не были сопоставимы. Думается, и в период восстановления, а точнее модернизации, хозяйства в освобождённых территориях социализм продемонстрировал своё превосходство над капитализмом.
В эти годы был создан ядерный щит державы, активно велись работы по ракетостроению, внедрялся научно обоснованный план преобразования природы, а главное у людей была уверенность в будущем. И хотя реальность отличалась от первичной идеи, но она, по мнению Зиновьева, оказалась лучше.
Завершая рассказ о юности коммунизма, следует сказать, что Зиновьев, в прошлом убеждённый антисталинист, писал: «И трудно назвать другого исторического деятеля, на которого обрушили столько злобы и клеветы, как на Сталина, сделавшего на благо народа больше, чем прочие великие деятели, вместе взятые. Почему? Именно потому, что он сделал это».
Ныне появились сведения, что Сталин понимал: действующая модель экономики и общественной жизни потихоньку превращаются в тормоз развития социализма требует реформирования. С этой целью он инициировал ряд дискуссий по проблемным вопросам, причём по двум из них принял участие сам. результатом были две брошюры «Экономические проблемы социализма в СССР» и «Марксизм и языкознание», но после смерти Сталина они были преданы забвению. Об этом в следующих статьях.
Иван Стефанович БОРТНИКОВ, публицист, г. Красноярск, ноябрь 2022 г.
