Гадости «реконструкторов» на Карельском перешейке
Предлагаемая публикация Ивана Приймы – продолжение разговора, поднятого вологодским писателем Олегом Ларионовым («Холодный взор «Росомахи», РЛ, 5.4.23 г.). Для авторов стала очевидна негативная тенденция, которая давно обозначилась при создании мемориальных комплексов и памятных знаков времен Великой Отечественной войны. К сожалению, на это патриотическая общественность долгое время не обращала внимания.
Вдохновители и организаторы т.н. «мемориально-исторической реконструкции» в Выборгском районе некритично, без должного анализа используют материалы финских «партнеров» о боевых действиях (на Карельском перешейке и в Карелии), игнорируют материалы советских историков и исследователей Великой Отечественной войны. На священной ленинградской земле вдруг возникают памятники оккупантам, прихвостням немецких фашистов, появляются памятные знаки, героизирующие финских фашистов, насаждается финская топонимика. Об этом подробно, обстоятельно пишет Иван Прийма. Он уверен, что посетители «Русского Лада» не останутся равнодушными к тому, что происходит на многострадальной ленинградской земле, политой кровью советских воинов, пресекут ползучую аннексию.
Считаю необходимым сообщить, что автор – сын ветерана войны Ф.Я. Приймы, который в составе экипажа артдивизиона сверхмощных орудий участвовал в прорыве т.н. «Линии Маннергейма», уничтожал всякого рода «бронированные колпаки», «неприступные укрепузлы».
Актуальность материала И.Ф. Приймы совершенно очевидна, если учесть, что в 2024 г. нам предстоит отмечать 80-летие Выборгско-Петрозаводской операции. Новоявленные «реконструкторы» будут живописать подвиги финских «героев», ибо только это они и умеют делать, но мы никогда не забудем, что (цитирую советский источник) «20 июня город Выборг был полностью в руках советских войск», что «на башне старинной крепости взметнулось трехметровое красное полотнище», а Москва «салютовала доблестным воинам Ленинградского фронта, прорвавшим линию Маннергейма и овладевшим городом и крепостью Выборг».
Анатолий СТЕРЛИКОВ, лауреат премии «Слово к народу»
***
Уважаемые редакторы сайта «Русский Лад»!
Просим вас и посетителей сайта высказать свое мнение по поводу ряда мемориальных объектов в Выборгском районе Ленинградской области, приняв участие в общественной экспертизе их деятельности на предмет нарушения Закона «О запрещении пропаганды фашизма в Российской Федерации»:
1) так называемого «мемориально-исторического района Куутерселькя-1944», находящегося в Выборгском районе Ленинградской области, на 6-м км. шоссе Рощино-Цвелодубово, слева, у поворота на поселок Мухино, а также относящегося к нему «финского памятника» на Лебяжьевской горе со следующим текстом: «HIMMETA EI MUISTOT KOSKAN SAA. KUUTERSELKA-1944. ПАМЯТЬ НЕ ДОЖНА ПОМЕРКНУТЬ» – 8-й километр того же шоссе, слева, у автобусной остановки.
2) памятника в поселке «Победа» Выборгского района Ленинградской области, на ул. Советская, у бывшей протестантской церкви, курируемого тем же «мемориалом Куутерселькя-1944». Памятник посвящен финским фашистским солдатам; в эпитафии (на финском и русском языках) они названы «героями, погибшими в войне в 1941-44 гг.»; далее предлагается «чтить память погибших и похороненных на родной земле».
Нас, граждан России, жителей Санкт-Петербурга и Карельского перешейка, блокадников и детей войны, потомков ветеранов Великой Отечественной (в том числе тех, кто освобождал эти места от фашистов), глубоко возмущает, что на территории России почитается и героизируется память финских фашистских солдат, подвергших геноциду свыше миллиона ленинградцев, умертвивших в концлагерях Петрозаводска несколько десятков тысяч советских военнопленных и гражданских лиц – мужчин, женщин и детей (для которых у финнов был специальный концлагерь), совершивших другие военные преступления.
В имени указанного мемориала возрождается и утверждается финское название Куутерселькя, упраздненное после освобождения этого края от фашистов. Ныне это поселок Лебяжье, и авторы «мемориального района» демонстрируют открытое пренебрежение к отечественной топонимике. К тому же Kuuterselkä, являясь одновременно названием и логотипом данного объекта, пишется организаторами без перевода на русский, что нарушает федеральный закон «О Государственном языке РФ» и закон «О рекламе».
Девиз (слоган) «мемориального района Куутерселькя-1944»: ПАМЯТЬ НЕ ДОЛЖНА ПОМЕРКНУТЬ – HIMMETA EI MUISTOT KOSKAN SAA, запечатленный как на памятнике на Лебяжьей горе, так и на всех информационных плакатах мемориала, нарушает федеральный закон «О запрещении пропаганды фашизма в Российской Федерации», являясь прямым переводом лозунга финских неофашистов – припевом из известной песни «Veteraanin iltahuuto» («Вечерняя перекличка ветеранов»), исполняемой финским «Ансамблем и хором Карельских солдат» («Karjalan sotilassoittokunta & kuoro»).
Песня открыто призывает к пересмотру итогов Второй мировой войны: в ней поется о «долге, который возложен» на финских фашистских ветеранов и наличествуют следующие призывы: «Воспитывай, мои братья скоро уйдут! Помни, земля дорога им! Расскажите детям детей в песне: Память не должна померкнуть!». Среди «дорогих земель» упоминаются Онежское озеро и Ладога как территории, до сих пор находящиеся в поле зрения финнов: «Сила Ладоги в волнах. Ты не можешь надеть цепи на ботинок. Братья наблюдают за ее берегами!».
В этом же альбоме присутствует песня, посвященная финскому фашисту – «Последний ветеран войны»: «Флаг перед ним сине-белый, Положись на его посох… Он произносит речи. Сегодня годовщина ветеранов. Народа очень много… Вчера их было еще двое. И вот, остался он последний, Человек с медалью первого класса. Он последний ветеран войны. Он подарил мне мою страну. Он подарил мне самый драгоценный подарок… Это началось с Карелии. Это закончится тогда, когда доберешься до последней траншеи».
В духе этих реваншистских призывов вершит свои дела руководитель «Мемориального района Кутерселькя» и поискового отряда «Озерный» Сергей Загацкий. Он публично признает, что при создании парка опирался на финскую историографию (забывая, что она тенденциозна и зачастую полностью противоречит отечественной): «Это был, кажется, 2014-й. Мы долго переписывались с финскими историками, а потом встретились с ними в Выборге. Они привезли книги, карты и схемы – и ценную информацию о событиях двух войн, почти век назад отутюживших Карельский Перешеек» (здесь и далее цитаты берутся с интернет-страницы С. Загацкого: https://vk.com/kuuterselka и с информационных стендов «мемориального района»).
Часть упомянутых «финских историков» – оставшиеся в живых ветераны армии гитлеровского блока, в 1941 г. напавшие на нашу страну (необходимо помнить, что в нынешней Финляндии вообще отсутствуют исторические сообщества, принимающие российскую версию событий Второй мировой). Именно такого рода «историки» открыли в 2004 г. на Лебяжьей горе вышеописанный «финский памятник», который с любовью оберегает отряд «Озерный» и его руководитель, ухаживая, благоустраивая, начиная от него экскурсии и всячески рекламируя его на своей интернет-странице. Главный же идеологический фундамент и идеал С. Загацкого – «памятный знак "Камень примирения", установленный совместно российскими и финскими историками».
Судя по публикациям, С. Загацкий ставит себе целью создать «Лес Героев» (для которого тоже готов памятный знак), где будут одинаково почитаться «герои» с обеих сторон – советской и финской: «Мы рассказываем и о подвигах нашей армии, и отдаём дань уважения противнику, финским солдатам. Устанавливаем мемориальные таблички на местах, где они были подняты. Люди выполнили свой воинский долг до конца, оставшись верными присяге. Война была трагедией для обеих сторон»; «мы объявляем минуту молчания и даем три залпа в память обо всех погибших на этой высоте».
Под таким гуманным прикрытием воспевается память фашистских «героев», которые, руководствуясь человеконенавистнической идеологией, участвовали в геноциде нескольких сотен тысяч ленинградцев, открыто ставили себе целью стереть Ленинград с лица земли, подвергали расстрелам и пыткам советских пленных и мирное население, пили кровь советских бойцов из специальных чаш, выделанных из их черепов. Все это на языке руководителя мемориала называется «выполнить свой долг до конца».
Хотелось бы знать: в его системе ценностей нынешние украинские фашисты тоже «выполняют свой воинский долг до конца»? Возможно, Россия в недалеком будущем должна будет создать «Музей обороны Азовцев» в Мариуполе? Примечательно, что на интернет-странице С. Загацкого нет ни слова о российской военной операции на Украине, о героизме наших бойцов, тогда как тема, которой он официально занимается (военная история России, поисковая работа, военно-патриотическое воспитание молодежи), имеет прямую перекличку с нынешними событиями.
Газета «Вода живая», с симпатией описывая деятельность поискового отряда «Озерный», сообщает: «Сегодня поисковики «обновляют» окопы финнов, раскапывают заваленные траншеи, обшивают их деревом – как здесь шутят, 'заканчивают работу за противника'. Это мемориал, куда, несмотря на отдаленное расположение, приезжают со всего региона и из Финляндии. Сергей мечтает построить маленький дом-музей с постоянной экспозицией из найденных личных вещей солдат и других ценных артефактов. Помимо самих руин укрепрайона, зрители в годовщину битвы могут теперь посмотреть реконструкцию. Встанут из окопов люди в финской форме, их отбросят явившиеся из леса советские солдаты. Этот «ритуал» – единственная уступка реконструкторам, многие из которых, конечно, не налюбуются на фактуру места с готовым ландшафтом битвы».
Преследуя цель уравнять фашистов в героизме с советскими воинами, С. Загацкий охраняет и преумножает незаконные финские мемориалы: «Печальное известие пришло сегодня от коллег… в мае прошлого года какие-то особо талантливые ублюдки разрушили памятник всем погибшим, аналогичный тому, что стоит на горе в Куутерселькя. Просто за то, что его поставили здесь финны… отморозки залили камни с надписью ‘Слава Героям’ красной нитрокраской. Фотографий пока нет; то, что здесь – это итоги прошлогодней ‘акции’ вандалов и восстановленный памятник».
Руководитель «Озерного» лукавит – самостийный памятник, о котором он пишет, был установлен финскими ветеранами и, разумеется, числил «героями» не «всех погибших», а лишь финских солдат. Таким образом, под маской «заботы о погибших», «реконструкций», «ролевых игр» и «шуток», отряд вершит отнюдь не шуточные дела: устанавливает и оберегает памятники фашистским солдатам, организует советско-финские братские могилы, насильно примиряя наших воинов с их противниками. Вот как описывается одна из них: «В садоводстве «Лебедь» в последние годы поисковиками отрядов «Карельский Вал» и «Озерный» были найдены останки 19-ти советских и 2-х финских солдат… волонтеры проведут на этом месте ряд субботников, очистят лес от мусора и установят на месте гибели солдат обеих армий памятные знаки по числу погибших – 19 красных звезд и две финские кокарды. Также будет установлен информационный стенд с кратким описанием событий в этом месте в июне 1944-го».
Согласны ли наши солдаты покоиться бок о бок со своими смертными врагами, под эпитафией на русском и финском языках, уравнивающей красноармейцев и фашистскую нечисть в героизме, верности воинскому долгу и присяге? Проведена ли экспертиза, получено ли согласие потомков перед столь кощунственным актом? Героизация солдат фашистского блока сводит на нет подвиги советских бойцов, неминуемо ставя вопрос: против кого и зачем они воевали? Стоило ли сопротивляться, если на их землю пришли, якобы, «герои», справедливо считавшие ее своею? Апологию предательства, соглашательства с врагом, либерального «и те, и эти правы» С. Загацкий популяризует через информационные стенды, внушает на экскурсиях молодежи, в том числе курсантам военных училищ: «…неизгладимые шрамы на земле Карельского Перешейка. Тысячи советских и финских солдат – до сих пор в списках пропавших без вести. Поиск продолжается»; «Благодаря этим средствам мы смогли не только оперативно восстановить табличку на камне, но и заказать автобус для курсантов Нахимовского училища и оплатить услуги переводчика для наших финских гостей».
Напомним: именно с подобного уравнивания фашистов-бандеровцев с подлинными героями Великой Отечественной начиналось националистическое воспитание на сегодняшней Украине, плоды которого у нас перед глазами. Хотим ли мы, чтобы российская молодежь росла в атмосфере тех же лжеистин? Особенно вопиюще выглядит такое воспитание сегодня, когда Финляндия, опираясь на целое поколение фашистских ветеранов, вступила в НАТО и открыто готовится к реваншу, то есть к агрессии на нашу страну; помогает оружием нацистской Украине; финские политики при этом оплачивают именные бомбы и ракеты, уже сегодня убивающие российских воинов и мирных жителей.
Именно поэтому мы считаем оскорбительными предлагаемые С. Загацким экскурсии, чья опорная точка «финский памятник», а основная тема – Финляндия и ее «верные долгу» воины: «13.00.-14.00. – Митинг около финского памятника ‘Kuuterselka 1944’ с участием представителей военно-исторического общества Финляндии»; «Начало экскурсии – у финского памятника»; «Сбор – в 12.00 у финского памятника на горе в Лебяжьем. Все вопросы, в том числе и как проехать, по телефону 8 921 773 06 45. Будем рады всем!».
Что вещается на подобных экскурсиях? Обратимся к первоисточнику: «Порой мы в буквальном смысле ходим по костям. Бруно Ламминен. Командир первого взвода шестой роты второго батальона пятьдесят третьего пехотного полка. Его подразделение оседлало лесную грунтовую дорогу, по которой наступала красная армия в июне 1944 г. На третий день боев поредевшая, но все ещё боеспособная рота удерживала свои позиции. Советские артиллеристы применили тактику возврата огневого вала на финские позиции после переноса огня в финский тыл. Снаряды стали снова рваться в траншее и рядом с убежищами. Лейтенант Ламминен и его ординарец Франц Вирккунен наблюдают за ходом боя, стоя у выхода из убежища. Юрьё Юнтонен, поливая огнем из пулемёта пространство в надолбах, прижал советскую пехоту к земле, не давая русским подняться в атаку. И в какой-то миг пулемёт замолчал. Лейтенант ждал ровно столько, сколько нужно, чтобы перезарядить ленту в Максиме. И когда пулемёт так и не заработал, он бросился по ходу сообщения к гнезду. Он не знал, что сержант Юнтонен получил пулю в лоб. Он знал, что секунды могут стоить дорого. Вирккунен видел, как мелькал шлем лейтенанта над бруствером траншеи, как рвались вокруг снаряды. До пулеметного гнезда оставались считанные метры, когда снаряд разорвался у Ламминена прямо в ногах, вмиг превратив его в куски бесформенного мяса…».
Что это, как не придание фашистским солдатам образа героев, пробуждение сопереживания, участия к их «жертвам», а в итоге – отождествление себя с врагом, постановка читателя на его сторону?
Поняв, чьи кости с таким усердием выискивает в земле С. Загацкий, прислушаемся к его отзывам о советских бойцах и командирах. Основной мотив стендов парка – обилие жертв и безуспешность наступления красноармейцев: «еще один мощный оборонительный узел линии VT, где в июне 1944-го наши солдаты пытались прорвать оборону финнов, кроваво, но безуспешно»; «финны встретили группу (русских танков) ураганным минометным и артиллерийским огнем. В первые минуты были подбиты несколько советских танков, что вызвало замешательство в рядах атакующих. Встали без движения два Т-34 и пять Т-60. В одном из последних, по всей видимости, сдетонировал боекомплект: мелкие обломки машины до сих пор можно найти в земле в радиусе 100 метров от этого места… Группа была вынуждена отойти». Злой рок преследует советских солдат как в 1941 г., так и в 1944 г.: «Кровавый 1941-й… Карельский перешеек опять стал ареной кровопролитных боев, но на этот раз со страшными потерями отступали части Красной Армии. Число погибших и пропавших без вести в то страшное лето до сих пор не подсчитано. Полномасштабное наступление финской армии на Карельском перешейке началось в июле 1941 года. В боях в условиях пересеченной местности финны в полной мере пользовались своей тактикой ‘мотти’ – котлов и окружений. В районе поселка Порлампи так были разгромлены сразу три советские дивизии»; в 1944 г.: «сюда обходным маневром были направлены силы 187 стрелкового полка 72 стрелковой дивизии Красной Армии… Начался жестокий бой, в результате которого примерно в этом самом месте красноармейцам удалось сломить сопротивление противника… Финны к этому времени выслали на подмогу подразделения 48 пехотного полка, сумели остановить красноармейцев и ликвидировать этот прорыв. По финским данным, на поле боя осталось больше 200 убитых советских солдат» (По советским данным – в разы меньше. – Автор.); «части Красной армии в ходе Выборгско-Петрозаводской наступательной операции вышли к линии VT. Кровопролитные бои завязались в двух километрах отсюда, в секторе Куутерселькя у шоссе Райвола-Лийкола (теперь Рощино-Цвелодубово). Однако финнам удалось остановить наступление» и т. д.
Окунувшись в сочинения руководителя «мемориального района», поневоле задашься вопросом: кто же победил в Выборгско-Петрозаводской наступательной операции (в реальности – молниеносной, завершившейся блестящей победой русского оружия, которую даже немецкие историки назвали «беспримерной наступательной операцией»)?
«Русские генералы не жалели своих солдат и брали не уменьем, а числом», – известное нам утверждение неофашистской пропаганды. Вслед за ней С. Загацкий рисует фантасмагории о том, что советские части «увязли в боях», «вынуждены были отойти», «были остановлены», приведены в «замешательство»; что наступление было «безуспешным», прибавляя наглую ложь о безграмотности командного состава Красной армии, в том числе ее высшего звена (маршал Л.А. Говоров), устраивавшего, по неумению, «бои между своими», в которых советская артиллерия стреляла по советским же танкам – «катастрофические недоразумения на самом острие Выборгской наступательной операции», как характеризует их Загацкий, не преминувший сочинить побасенку о том, что русский огонь по своим вызывал «недоумение финнов, которые в эти моменты были уже далеко и могли только гадать, с кем там воют русские».
В результате посетителям мемориала, отравленным в прямом смысле слова вражеской пропагандой, сложно поверить, что хваленая финская «линия ВТ» была прорвана в Куттерсельке всего за один день (14 июня 1944 г.), а весь Карельский перешеек, заодно с Выборгом, был освобожден нашей армией за 10 дней. Подобные факты «мемориальный район» в основном обходит стороной, поскольку они ставят под сомнение уровень сопротивляемости «финских героев», их готовность защищать родину, а также вызывают более широкий вопрос: а были ли эти места родиной для финских солдат?
Эти темы явно неудобны для создателей мемориала, ведь, по их утверждениям, финны жили здесь испокон веку (на логотипе мемориала значится «Kuuterselkä-1564 г.») и лишь в результате войн 1940-х гг. были изгнаны русскими с родных мест. Несмотря на заявленную древнюю дату, историография С. Загацкого сосредоточена на кратком отрезке финского правления этими территориями (1918-1939 гг.), и полностью обходит многовековое новгородское, а затем российское владение ими. Не названы исконные хозяева этих земель – православные карелы и славяне, потесненные в 17 веке шведско-финским нашествием, с последующим восстановлением Петром Первым статус-кво в «наших наследственных провинциях».
В связи с этим не ясна роль финского языка на каждом информационном плакате мемориала. Возможно, организаторы считают его языком коренного населения? Почему тогда в этом качестве не выступает карельский, ижорский, эвремейсский язык и орфография? Несмотря на финскую экспансию, основной костяк угрофинского населения Приладожья до 1918 г. составляли карелы, ижора, вепсы и другие народности, связывающие свою историческую судьбу с Россией и отказывающиеся ассимилироваться с финнами, которых они называли «пришельцами». К середине 19 в. основным населением Карельского перешейка стали русские.
Однако мемориал отстаивает свою версию: «…старинная финская деревня Kuuterselka (Куутерселькя). Первое упоминание о ней встречается в 1564 году». Это целенаправленная дезинформация, так как на тот момент «финских деревень» на данной территории просто не было, здесь жила «новгородская Корела». Вотская пятина Новгорода заходила далеко в нынешнюю провинцию Саво. Православные церкви, монастыри, погосты (церковно-административные приходы); карельские, эвремейсские, ижорские и славянские поселения коренных народов Карельского перешейка – вот судьба этих земель до шведской экспансии, до получения шведами прав основывать поселения и целенаправленного насаждения финской популяции. Именно поэтому данный перешеек на всех языках называется Карельским (а не Финским).
И в русских, и в шведских вариантах договоров спорные земли на перешейке фигурируют как «новгородские погосты»; слово «погост» сохранилось и в финском языке. При этом письменность у финнов появилась лишь к середине 16 в., так что «упоминание», о котором идет речь выше, было сделано шведами на шведском (а точнее, на латинском) языке и ни в коей мере не свидетельствует о финском населении края. Стороной в переговорах о данных землях финны, вплоть до 1918 г., никогда не были.
Если сведения о наших войсках, командующих и решениях советского правительства создателями парка очерняются, то действия фашистской Финляндии и финских войск – обеляются: «…Вслед за Германией Финляндия объявила войну Советскому Союзу. Это была попытка реванша за потери в Зимней войне. Уже к сентябрю финнам удалось занять весь Карельский перешеек. К концу года линия фронта стабилизировалась примерно по линии старой границы»; «Финны предприняли попытку реванша, над Карельским перешейком снова поднялся белый флаг с синим крестом»).
Действия напавших на нашу страну, таким образом, оправданы, для них отысканы причины (восстановление прежних «законных» границ и чуть ли не борьба за христианские ценности), тогда как действия СССР и причины Финской войны 1939 г. (в терминологии С. Загацкого и финских реваншистов – «Зимней войны») – не находят ни объяснений, ни оправданий. Красноармейцы, согласно главе мемориального района, пришли в Куутерсельку, чтобы разрушить «безмятежную жизнь»: жизнь чадолюбивую – с «собственной школой»; жизнь примерно-плюралистическую – с «народным домом», где были «кружки по интересам и политическим пристрастиям»), которая «бурлила на красивом холме вплоть до 1939 года, пока Советско-Финляндская война не разрушила раз и навсегда безмятежный уклад жизни».
В этих проповедуемых «истинах» поражает полное отсутствие сведений о геноциде Финляндии над собственным населением (над «красными финнами») – т.е. о кровавом подавлении тех самых «интересов и политических пристрастий»; о геноциде над остатками российских имперских гарнизонов; о массовой экспроприации русских дач и изгнании их владельцев; о неоднократных военных вторжениях на советскую территорию; о договорах с фашистским блоком – и многом другом, что успело совершить агрессивное финское государство за 20 лет своего существования (1918-1939 гг.).
Удивляет и наглая ложь насчет «стабилизации линии фронта по старой границе». Финны далеко перешли и советскую, и внутрироссийскую (Великого княжества Финляндского в составе Российской Империи), и собственную послереволюционную границу в Карелии и Мурманской области, выйдя к берегам Онежского озера, форсировав Свирь, захватив, в частности, никогда в истории не принадлежавший им Петрозаводск, – который тут же переименовали в Яанислинну, создали в нем концлагеря и подвергли население жесткой национальной сегрегации, поделив его на «сверхчеловеков» (собственно финнов), «получеловеков» (остальных угрофиннов) и «недочеловеков» (русских): «русским, находившимся с нами на возведении укреплений, давали хлеба ещё меньше — по 250 граммов в день. Русских финны особенно сильно ненавидели. Всю злобу свою они вымещали на русских, называли их собаками», – вспоминает один из рабочих, оказавшийся на оккупированных территориях (Три года «Великой Финляндии». Финская оккупация Карелии — VATNIKSTAN).
Если верить плакатам мемориала, финны лишь восстановили и стабилизировали старые границы, чтобы в них могла развиваться прежняя «безмятежная жизнь», разрушенная красноармейцами в 1939 г. На описываемых землях, считает С. Загацкий, финны утверждали гармонию и набожность, тогда как русские – разлад и богоотступничество: «лютеранская кирха прихода Каннельярви, построенная в 1934-м году по проекту Уно Ульберга. Храм с непростой судьбой: службы в нем шли всего пять лет, в 1939-м поселок заняли части Красной Армии, церковь закрыли. В 41-м вернувшиеся финны возобновили богослужения, но в 1944-м были вынуждены снова покинуть деревню и кирху. В советское время в здании был склад, а потом храм и вовсе сгорел, и больше его уже не восстанавливали».
Двусмысленно звучит название очерка: «КАННЕЛЬЯРВИ: ДОЖИТЬ ДО ПОБЕДЫ»: «Кирха Каннельярви в поселке Победа – весьма известное место. Ее колокольню видно издалека… в прошлой истории Карельского перешейка – центр приходской жизни уезда Каннельярви. Теперь – печальные руины и тщетные попытки хотя бы насильно вдохнуть в кирпичную громаду новую жизнь. Сейчас, когда вокруг Кирхи – морозная зимняя тишина, безлюдие и неподвижность – почему-то вдруг встают перед глазами финские орудия, установленные около этой кирхи 15 июня 1944 года – чтобы прикрыть отход уцелевших частей из Куутерселькя… Спустя некоторое время "тридцатьчетверки" будут утюжить уже улицы поселка Каннельярви (…) Перед нами – удивительное нагромождение сразу всего: и монументальный памятник советским солдатам (Это о братской могиле красноармейцев в поселке «Победа». – Автор.), и пафосное надгробие на стертом с лица земли финском воинском кладбище (О самостийном памятнике «финским героям», упомянутом выше. – Автор.), и разрушенная кирха, и угасающий совхозный поселок на берегу красивейшего озера. Село Каннельярви, дожившее до совхоза Победа. Как будто невидимый нож разрезал глыбу исторического льда».
Весь этот текст полон гнусной клеветы и русофобии. «Угасающий поселок», в котором в виде «нагромождения» стоит памятник «советским солдатам»… И это написано С. Загацким о поселке «Победа» – весьма своеобразная благодарность потомка воинам, отдавшим свои жизни за то, чтобы жил он. Очень хочется знать: кто доверил этому ненавистнику собственной страны создание «мемориального района»?
Первичная филологическая экспертиза показывает, что при помощи подтасовок и иностранных пропагандных материалов, акценты в публичных высказываниях С. Загацкого смещены, факты искажены и перевраны, неугодные события подвергнуты умолчанию; финским фашистским солдатам приписывается верность присяге и набожные чувства, в то время как победно-освободительная роль Красной Армии принижается инсинуациями о том, что наши солдаты, якобы, воевали на чужой (финской) земле, сея на ней смерть и безбожие.
Примитивные рассуждения, типа «фашисты – это христиане, у них на танках и самолетах кресты» – становятся стержнем власовских агиток главы «мемориального района», в которых захватнические планы финских фашистов, их человеконенавистническая идеология и деяния, согласованные с планами Гитлера, замолчаны полностью. Согласно тем же агиткам, Карельский перешеек – место векового проживания финнов; изгнавшие их русские ничего хорошего сюда не принесли («угасающий поселок Победа» с «печальными руинами» кирхи) из чего следует, что сегодняшняя Финляндия имеет право претендовать на данные территории. Все это является хорошо продуманной, целенаправленной вражеской пропагандой.
Вектор поиска «главы поискового отряда» весьма узконаправлен: «обрывки… газеты с многочисленными некрологами в адрес погибших финских солдат»; «Мы тогда ехали по старой грунтовой дороге, и финны показывали фотографии хуторов, стоявших когда-то вдоль нее. То и дело доставали схемы, на который стрелочками были помечены маневры советских и финских войск. И даты на этих схемах стояли самые разные: 1940-й, 1941-й, 1944-й. Маневры эти стерли без следа старую жизнь. Теперь на месте хуторов и деревень – поля и унылое мелколесье». Итак, «маневры» прежде всего Красной Армии, без следа стерли старую добрую жизнь, которая была, в представлении Загацкого, безоговорочно финской, ибо так поведали ему «финские историки». Мнения вражеских историков, вчерашних фашистов С. Загацкий без всякой ревизии берет на веру и транслирует российским слушателям.
При этом в действительности большинство населенных пунктов на Карельском перешейке, как уже говорилось, не финские; они имеют собственную историю и написание, и если отражать все исконными именами (чтобы память не померкла), то, например, для одной из волостей Выборгской губернии с центром в сегодняшнем поселке Барышево надо указывать не только позднейшее финское имя Äyräpää, но и карельское Эуряпяя, а с ним и еще более раннее, относящееся к 13 в. новгородское название этого погоста – Огреба; придется упомянуть и особое карельское племя эвремейсов – коренных православных жителей Эуряпяя, впоследствии частично оттесненных шведами и финнами к востоку, и все же не ассимилированных ими, количество которых (на 1848 г. – 30 000 человек) было достаточно весомым для Карельского перешейка.
Необходимо сказать и то, что во время Второй мировой немало карелов и финнов не подчинились финскому приказу об эвакуации и остались на освобождаемой Красной армией территории. Потомки их живут среди нас и могут засвидетельствовать: в отличие от финской, наша армия не применяла никаких репрессивных мер к мирным жителям. Придется сообщать и тот факт, что уже в 19 в. основным населением Карельского перешейка были русские – оседлые лица и петербургские дачники, которые вдохнули новую жизнь в этот край, однако после обретения Финляндией независимости были изгнаны из своих домовладений, реквизируемых в пользу финского государства. В сказочном повествовании Загацкого вся эта история сводится к двум фразам: «На берегах двух озер стояли особняки российской аристократии и бомонда… Жизнь бурлила на красивом холме вплоть до 1939 года, пока Советско-Финляндская война не разрушила раз и навсегда безмятежный уклад жизни». На самом деле, уклад был разрушен много раньше – самими финнами.
В связи с этим вызывает сомнения, что финский язык используется в «мемориальном районе» с благими целями – дать исконные наименования топонимов, или же пробудить в финских потомках чувство вины за деяния предков-завоевателей. На примере логотипа и информационных щитов мемориала мы убедились, что финский язык призван внедрить финскую топонимику и навязать россиянам сознание «гостей», попавших в «чужое государство». Также он призван предоставить дополнительный сервис сегодняшним финским реваншистам, облегчая посещение «мест боевой славы» их дедов и вселяя чувство уверенности в возврате этих земель, подкрепленное печатными легендами о том, сколь славно воевали их предки-«герои», лишь по случайности отброшенные на 100 километров на запад. Все это разительно противоречит советской традиции, когда в маршрут каждой группы финских туристов включалось Пискаревское кладбище, где гости из Финляндии воочию убеждались, к чему привели «подвиги» их предков.
Если говорить об основной массе посетителей «Куутерсельки», то есть о посетителях российских, следует отметить, что мемориал заведомо не может быть парком славы русского оружия по целому ряду причин:
1) Главная цель мемориала – увековечить финскую линию ВТ-2 («Линию Маннергейма» в разных ее вариантах), а с ней и финскую топонимику, финское «вековое присутствие» на этих территориях, оспорив таким образом результаты Второй мировой войны, Северной войны и ряда более ранних войн, т.е. подвергнув сомнению российскую принадлежность этих земель. Артефакты, экспонирующиеся в парке, в подавляющем большинстве финские: гранитные надолбы (свезенные на это место постфактум), заново построенные дзоты, траншеи, блиндажи; заново забетонированный броневой купол (привезенный в 2023 г. из Токсово, поскольку С. Загацкий уверен, что в Куутерсельке такие финнами «тоже применялись») – т.е. свидетельства финского военно-инженерного искусства. Наступавшие красноармейцы, овладевшие этой линией за 1-2 дня, по понятным причинам никаких укреплений, кроме окопов, не оставили. Таким образом, «мемориал» изначально задуман как парк фашистского оружия и финских фортификационных сооружений. Если убрать финскую составляющую, он исчезнет, поскольку не является мемориалом советских героев, а лишь мемориалом маннергеймовского инженерно-полководческого таланта и «крупнейших сражений финской армии» (для Красной армии – хотя и тяжелых, но отнюдь не крупнейших). Подобные памятники создают неофашиствующие финны на своей территории (например, в г. Хамина – памятник финскому танку со свастикой, памятник финским солдатам в фашистских касках, зорко смотрящим в сторону нашей страны и т. п.). В Финляндии установку таких памятников можно отнести к заблуждениям нации, поклоняющейся фашизму. Однако мы категорически протестуем против подобных «мемориалов» в России, против навязывания ее народу стереотипов финских реваншистских кругов.
2) Вариант истории, предлагаемый мемориалом – с широкой опорой на «финских историков» и «финские архивы» – содержит непоправимый перекос в сторону финских воззрений и фашистского исторического легендирования. Основной тезис, навязываемый им, – о финнах как законных, исторически признанных, справедливых и рачительных хозяевах этих мест – полностью противоречит исторической истине. Он вступает в конфликт уже с тем историческим фактом, что Финляндия получила независимость из рук России, и именно Россия ввела финнов в сообщество государствообразующих народов. Все 20 лет своего реального владения Карельским перешейком, финны, являя открытую неблагодарность к нашей стране, устраивали кровавое подавление прорусски настроенных элементов, осуществляли военные провокации против СССР с попытками занять его территории, логическим концом которых явилось присоединение Финляндии к фашистскому блоку и агрессия против нашей страны. О подобных фактах, повторимся, «мемориальный район» умалчивает.
3) Навигация парка (плакаты на финском языке), обустройство центральной поляны с тентом и столом для закусок, возлияний и лицезрения спектаклей, где действуют актеры в советской и финской военной форме, – представляют собой западные элементы индустрии развлечений и рассчитаны на приоритетное посещение парка финскими группами. Отечественной традиции «хлеб и зрелища» на мемориальных кладбищах, на месте гибели предков, глубоко чужды.
Поскольку «район» воплощает замысел финских ветеранов и реваншистов, переделать его под российского посетителя, тем более с воспитательно-просветительскими целями, – значит создать полностью новый мемориал. Так, к примеру, основной информационный щит под названием «Укрепрайон линии VT» представляет не что иное как двуязычную рекламу вражеской линии и творений ее разработчиков («умело используя особенности ландшафта, финские военные перерезали весь Перешеек системой траншей и стрелковых позиций… На стратегически важных направлениях были построены несколько мощных укрепрайонов… и т. д.); воспроизводит финскую военную карту и финские архивные фотографии, включающие как строителей, так и «защитников линии» (фото006). О том же самом свидетельствуют другие информационные стенды (фото007). Циничным представляется, например, подробное описание финского орудия и позиции, оборудованной под него, а также списка его «побед», с указанием, что «находившееся здесь орудие Pak-40 было направлено на изгиб шоссе и активно участвовало в первой фазе битвы при Куутерселькя. Как раз в секторе ее обстрела 12-го июня 1944 года погиб танк Т-60 Н. Фатеева и Ю. Харитонского». Наоборот, позавидовать фашистским солдатам и проникнуться уважением к заботе о них финского командования призвана подробная реклама «типового финского убежища для пехоты. В случае артобстрела или бомбежки в нем могли укрыться до 10 человек. Интерьер был оборудован печкой и системой вентиляции… Подобные убежища полусферической формы строились по американской технологии…» и т.д.
В этом смысле бесполезна спешная красноармеизация парка, начатая С. Загацким около года назад. Она не способна дать здравых плодов, поскольку основа объекта – неприступная линия ВТ, и все, что может стать его русской составляющей, – это места гибели красноармейцев, уничтоженных этой линией (фото008). Пространства для русского военного гения и мастерства, для проникновения в жертвенно-победную суть битвы здесь не остается, как нет достойного места и русским героям, портреты которых, размещенные в финских траншеях (заодно с фиктивной «братской могилой», где никто достоверно не похоронен), – смотрятся неуместно, как временные экспонаты (фото009), особенно когда наряду с ними с пиететом отмечено «место гибели медбрата Сетти Маннинена». Этот финский «герой», который «до последнего пытался спасти своих раненых однополчан», удостоился чести попасть на главную Схему объектов мемориального района, куда русские герои не попали.
Для увековечивания памяти Маннинена команда Загацкого заново отстроила финский «блиндаж – перевязочный пункт», «куда относили всех раненых на передовой финских солдат. По воспоминаниям одного из них, в блиндаже находились трое раненых, когда штурмовая группа Красной Армии оказалась у входа. Увидев людей внутри, красноармейцы бросили в блиндаж несколько гранат. От разрывов погиб рядовой 7-й роты 53-го полка Йохан Эноярви, сидевший ближе всех ко входу». Этот новоявленный финский «герой» заслужил в «мемориальном районе Куутерселькя» особое почитание: крупная фотография его смертного жетона украсила отдельный информационный стенд. «Бесчеловечные» красноармейцы, забрасывающие гранатами раненых в блиндаже, – и «человеколюбивые» финские санитары, «до последнего пытающиеся спасти раненных однополчан» – еще один образ, создаваемый мемориалом.
В итоге, ничем кроме «трагедий», «страшных известий» и «смертей» русская история взятия укрепрайона не представлена. Даже краткая эпитафия о Герое Советского Союза Г.М. Шепелеве, вернувшемся живым с войны, заканчивается фразой: «В 1983 году подполковник Шепелев у себя на родине был до смерти избит хулиганами, позарившимися на его боевые ордена». Пасквильный текст вновь подбрасывает мысль, что подвиг наших предков был напрасен и «родина» отплатила им «смертью». Откуда добыта очернительная информация? Ни в статье в Википедии о Г.М. Шепелеве, ни на его могильном памятнике, установленном женой и детьми, мы ее не находим.
Пораженческая тенденция вряд ли может быть исправлена: как уже говорилось, само место мемориала выбрано таким образом, что это может быть лишь Парк доблести финского оружия, Заповедник финской боевой славы или мемориал «Линия Маннергейма – на века». Кажется, неслучайно вплоть до лета 2022 г. вход в него украшал лозунг финских реваншистов «Для нас война не закончена!» Сейчас лозунг несколько трансформирован, и на главных табличках посетители читают: «Война все еще здесь. Каждый год поисковики находят и возвращают с войны солдат – как советских, так и финских… Незнаменитая «Зимняя» война, страшный 1941, огненный 1944…» (Какой негодяй посмел называть эту войну термином финских реваншистов – «Зимней войной» – Автор.); «Каждый год поисковики находят здесь останки солдат обеих противоборствующих сторон. Война все еще здесь» и т. п.
Итак, война не закончена? «Обе армии» все еще противостоят друг другу? Победы не было? Земли все еще спорные? Ради чьей памяти разрыт сомнительными «поисковиками» едва залечивший раны лес и для какой новой войны заново строятся фашистские дзоты?
А чьей «боевой славе» призвана служить следующая информация: «Линия Маннергейма – так вошла в историю система оборонительных сооружений, построенная финнами на Карельском перешейке незадолго до Зимней войны. С декабря 1939-го года и до февраля 1940-го эту мощную крепость пытались взять штурмом части Красной Армии (Пытались взять или взяли? – Автор.). Потери были ужасающие. Тысячи погибших солдат до сих пор лежат в старых воронках, траншеях, болотах на подступах к Линии Маннергейма»; «Карельский Вал – такое обиходное название закрепилось (когда, где и кем оно закреплено? – Автор.) за мощной финской оборонительной линией, которую финны успели возвести на Карельском перешейке за годы войны. Она протянулась от Финского залива до Ладожского озера, перекрывая все дороги, ведущие в глубь Перешейка. Тысячи бетонных сооружений, пулеметные и артиллерийские позиции, траншеи в полный рост и минные поля – со всем этим пришлось столкнуться солдатам Красной Армии во время Выборгской наступательной операции. Наступление едва не захлебнулось – сопротивление финнов было яростным»; «Сдаваться в плен финны не собирались: ареной ожесточенных боев становилась почти каждая деревня и хутор». Если бы последнее было правдой, если бы финны действительно являли чудеса героизма, да еще массового, наши предки ни за что не смогли бы освободить Карельский перешеек в считанные дни.
Новоиспеченный памятник «финским героям» у бывшей кирхи в поселке «Победа» (фот004), чьим куратором также объявляет себя С. Загацкий, пытаются превратить сегодня в «братское кладбище» финских солдат, хотя ни одного солдата по результатам войн 1940-х гг. там похоронено не было. Таким образом, имеет место очередная попытка застолбления территории в угоду иностранному правительству, тем более оскорбительная и глумливая, что в трехстах метрах от новодельного памятника фашистским «героям» уже без малого восемьдесят лет находится братская могила советских героев, в честь подвигов которых поселок и получил название – «Победа».
Общественности остается с негодованием ожидать, сколько новых «фрагментов скелетных костей лейтенанта Ламминена» отыщет поисковой отряд «Озерный», сколько новых безымянных (а значит и непроверенных) захоронений финнов будет создано в наших лесах. Следует помнить, что наряду с высокопорядочными и патриотичными поисковиками всегда существовали «черные копатели», обивавшие пороги иностранных консульств в надежде получить соответствующую мзду за найденные фашистские амулеты. Сегодняшняя цель подобных «поисковиков» и стоящих за ними иностранных спонсоров – создать, в дополнение к памятникам «финским героям», кладбища этих «героев», которые бы подпали под действие договора о захоронениях и упрочили финское присутствие на Карельском перешейке. Не пора ли положить конец реваншистскому разгулу?
В связи с этим просим редакцию «Лада» придать делу максимально широкий резонанс и поддержать нас в нашем запросе в Прокуратуру города Выборга и в правительство Ленобласти с требованием предпринять необходимые действия и прояснить ряд вопросов, возникающих, как нам представляется, у любого здравомыслящего жителя России, который ознакомился с деятельностью «мемориала Куутерселькя» и его руководителя:
1) незамедлительно демонтировать финский памятник на Лебяжьей горе и памятник «финским героям» в поселке «Победа»; привлечь к ответственности лиц, установивших и обслуживающих эти памятники, как и лиц, замеченных в иной пропаганде фашизма в «мемориальном районе Куутерселькя»;
2) проверить источники финансирования историко-мемориального района «Куутерселькя» на предмет участия в нем государства Финляндия; кроме того, проверить у организаторов района разрешения на вырубку лесов 1-й категории, уничтожаемых для воссоздания финских окопов и траншей (фото015); разрешений на капитальное строительство: привоз и установку каменных надолбов, возведение блиндажей, бетонирование ДЗОТов;
3) дать общественности ясные ответы: чьим решением был создан «мемориальный район» и на каких законных основаниях он существует? Кто назначил руководителем этого объекта С. Загацкого? Где четкие границы мемориала? На сегодняшний день его территория составляет по меньшей мере 4 гектара, однако имеет тенденцию к росту; земли же, на которых поисковой отряд «Озерный» устанавливает «братские могилы примирения», и вовсе не поддаются обмеру;
4) проверить, законен ли захват угодий общего пользования и использование их в личных целях, которое делает невозможным передвижение по этой части леса туристов, грибников, отдыхающих;
5) проверить символику «мемориального района» на пропаганду атрибутики НАТО-государств и фашистских соединений;
6) дать конкретный ответ, чьим решением вышеназванный объект, возвеличивающий достоинства и деяния военнослужащих фашистского государства, возведен в «памятники регионального значения России»;
7) в качестве первостепенной меры требуем исключить финский язык из всех печатных материалов «мемориального района» как используемый прежде всего в рекламных, а не в информационных целях, а сами материалы (в том числе интернет-страницу С. Загацкого) подвергнуть строгой экспертизе на предмет финской спецпропаганды, изъять из них упомянутый выше неофашистский призыв;
8) в качестве дальнейшей меры требуем провести общественные слушания по поводу необходимости существования данного исторического объекта, о которых широко оповестить общественность: на слушаниях будет выяснено, нужен ли мемориал; если да, то в каком виде, с какими целями, а также кто должен быть его руководителем.
Мы поддерживаем президента России В.В. Путина, заявившего, что «оправдание нацистских преступников и их пособников приводит к разрушительным последствиям для миллионов людей», а также заявление Н.П. Патрушева об опасности пробуждающегося карельского национализма и свидетельствуем: это уродливое явление появилось на карельских землях совсем недавно – вместе с финскими агитбригадами, финскими проповедниками и, что самое важное, с финскими ветеранами-пропагандистами и их «мемориалами». Без втягивания карелов в финско-фашистскую орбиту «карельский национализм» невозможен.
Убедительно просим Вас убрать лжесвятыни, вводящие людей в соблазн. Героизации фашизма на Карельском перешейке, в любых ее видах, должен быть положен конец.
С уважением, от имени инициативной группы граждан,
Иван Федорович ПРИЙМА, кандидат филологических наук, член Союза писателей России, председатель Общества русско-сербской дружбы
