Демографическая безопасность сквозь призму Стратегии национальной безопасности РФ 2021 года

В ХХ веке человечество столкнулось с рядом глобальных проблем, т.е. совокупностью таких социоприродных проблем, от решения которых зависит социальный прогресс человечества и сохранение самой человеческой цивилизации. К ним можно отнести и проблему сохранения мира, экологическую, сырьевую, продовольственную, энергетическую и многие другие. Решить их возможно только приложив усилия всех стран. Сложность состоит в том, что решить лишь одну глобальную проблему не представляется возможным, все они взаимосвязаны.

Проблемы в области демографии также становятся глобальными, они затрагивают не только Россию, но и все страны мира: в каких-то наблюдается старение нации, где-то перенаселение, где-то стремительное вымирание.

В нашей стране на сегодняшний день наиболее остро звучит демографическая проблема. Исследователи констатируют, что Россия вымирает. В 2015 году в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации подчеркивалось: «позитивные тенденции наметились в решении задач укрепления здоровья граждан. Отмечаются естественный прирост населения, увеличение средней продолжительности жизни». Такие тенденции имели место примерно с 2004 года. Тем не менее «с 2016 года так называемая естественная убыль населения возобновилась, в «ковидные» времена эта убыль стала просто катастрофической, составив в 2020 году 702 тыс., а в текущем году только за первые четыре месяца – более 300 тысяч человек»[1].

При этом в научных кругах проблема демографической безопасности нашего государства глубоко не рассматривается. Этому способствует и тот факт, что в законодательстве отсутствует дефиниция, хотя законодателем разработаны такие понятия как «энергетическая безопасность», «экологическая безопасность», «радиационная безопасность» и пр. Демографическая безопасность также не является и отдельным видом национальной безопасности Российской Федерации. «Очевидно, что законодатель не имеет на сегодняшний день понимания, по какому критерию должны выделяться виды национальной безопасности. Создается впечатление, что в этот перечень попадают более разработанные направления безопасности, регламентированные в определенном документе стратегического планирования, будь то доктрина, концепция или стратегия»[2, с. 160].

Однако все предпосылки для выделения демографической безопасности давно наметились. Очевидно, что демографическое благополучие страны является не только национальным интересом, но и стратегическим приоритетом в рамках реализации государственной политики.

Демографы давно бьют тревогу, но со стороны государства нет системного подхода для решения этой проблемы. «Президент России в ежегодных Посланиях Федеральному Собранию Российской Федерации подчеркивает первоочередность задач по сохранению населения России». Тем не менее введение отдельных мер по поддержке детства, материнства, отцовства в России не меняет демографическую ситуацию[3, с. 69].

Второго июля 2021 года Президент Российской Федерации подписал Указ № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации». Согласно ч. 1 ст. 18 ФЗ «О стратегическом планировании в РФ», «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации – документ в сфере обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, который разрабатывается Советом Безопасности Российской Федерации совместно с другими участниками стратегического планирования с учетом стратегического прогноза Российской Федерации на долгосрочный период и корректируется каждые шесть лет»[4] (далее – Стратегия). Предыдущий документ стратегического планирования в сфере обеспечения национальной безопасности России был принят 31 декабря 2015 года.

Однако, законодатель не пошел по пути конкретизации вопроса о видах национальной безопасности. Стоит подчеркнуть, что вид безопасности (например, безопасность жизнедеятельности, безопасность дорожного движения, ядерная безопасность и пр.) и вид национальной безопасности (например, государственная, общественная, экологическая и др.) не тождественные понятия. «В 2015 году законодатель выделял восемь видов национальной безопасности. В тексте новой стратегии они никак не определены, что, на взгляд автора, является серьезным недостатком данного нормативно-правового акта».

В действующей стратегии законодатель подчеркивает, что «для перехода Российской Федерации на новый уровень экономического развития и повышения качества жизни граждан принимаются комплексные меры, направленные на преодоление негативных демографических тенденций и решение системных проблем в области здравоохранения, на снижение уровня бедности и расслоения общества по уровню доходов, на улучшение состояния окружающей среды»[5]. Далее Стратегия определяет национальные интересы и стратегические национальные приоритеты Российской Федерации. В действующей Стратегии изменилась их система и последовательность.

Национальные интересы на сегодняшний день (курсивом отмечены нововведения):

- «сбережение народа России, развитие человеческого потенциала, повышение качества жизни и благосостояния граждан;

- защита конституционного строя, суверенитета, независимости, государственной и территориальной целостности Российской Федерации, укрепление обороны;

- поддержание гражданского мира и согласия в стране, укрепление законности, искоренение преступности, защита граждан и всех форм собственности от противоправных посягательств, развитие механизмов взаимодействия государства и гражданского общества;

- развитие безопасного информационного пространства, защита российского общества от деструктивного информационно-психологического воздействия;

- устойчивое развитие российской экономики на новой технологической основе;

- охрана окружающей среды, сохранение природных ресурсов и рациональное природопользование, адаптация к изменениям климата;

- укрепление традиционных духовно-нравственных ценностей, сохранение культурного и исторического наследия народа России;

- поддержание стратегической стабильности, укрепление мира и безопасности, правовых основ международных отношений»[5].

Нельзя не отметить, что нововведения касаются исключительно человека, его прав и свобод, физического и психического здоровья, благосостояния. Безусловно, катализатором таких изменений стала пандемия COVID-19 и повысившаяся на ее фоне смертность населения.

Развитие человеческого потенциала для законодателя не только национальный интерес и стратегический приоритет, но и основной «фактор, определяющий положение и роль Российской Федерации в мире в долгосрочной перспективе». Соответственно, оборона и государственная, общественная безопасность на втором и третьем месте.

Народ России, согласно п. 28 Стратегии, «носитель суверенитета и главное ее достояние»[5], фундаментом для дальнейшего развития страны выступают духовно-нравственные идеалы, культурно-исторические ценности, его талант.

Хохлова О.М. полагает, что «существует прямая связь между состоянием национальной безопасности и уровнем жизни населения страны»[6, с. 60]. Улучшить демографическую обстановку не представляется возможным без повышения уровня жизни хотя бы трудоспособного населения. Законодатель это признает. «Дальнейшее развитие человеческого потенциала должны обеспечить меры, направленные на устойчивый рост доходов и благосостояния российских граждан, создание комфортной и безопасной среды для проживания, формирование здорового образа жизни, безусловную реализацию на всей территории страны конституционных прав и гарантий в сферах здравоохранения, санитарно-эпидемиологического благополучия населения, социального обеспечения, образования и культуры»[5].

Стратегия 2021 года ставит новые цели государственной политики в сфере сбережения народа России и развития человеческого потенциала: «устойчивый естественный рост численности населения, повышение качества жизни, укрепление здоровья граждан, сокращение бедности, снижение уровня социального и имущественного неравенства, повышение уровня образования населения, воспитание гармонично развитого и социально ответственного гражданина». Термин «человеческий потенциал» также не имеет законодательного закрепления, в научной литературе представлена богатая палитра определений и подходов»[7, с. 225].

«Особое внимание по всем направлениям государственной политики должно уделяется поддержке семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, воспитанию детей, их всестороннему духовному, нравственному, интеллектуальному и физическому развитию»[5].

Можно заметить, что законодатель в Стратегии оперирует общими терминами, конкретики нет, она должна быть в отдельном документе стратегического планирования в области демографии (напр., в стратегии, концепции, доктрине, плане и т.д.), общие принципы, легальные дефиниции закрепляются обычно на уровне Федерального закона.

Подводя итог, следует отметить, что в новой Стратегии 2021г. изменилось ранжирование национальных интересов и стратегических национальных приоритетов, были добавлены актуальные на сегодняшний день элементы системы национальной безопасности. Однако существенным недостатком является отсутствие перечня обособленных видов национальной безопасности, а также механизма выделения новых видов национальной безопасности. Кроме того, не выделена демографическая безопасность в качестве самостоятельного вида национальной безопасности.

Стратегия, на взгляд автора, имеет явный антропоцентричный характер, по всему тексту прослеживается ориентированность законодателя на сбережение народа и развитие человеческого потенциала в непростых условиях экономического кризиса, обострения противостояния политических и военных блоков, а также пандемии. На сегодняшний день данные направления признаны Президентом и Советом Безопасности Российской Федерации первоочередными национальными интересами и стратегическими приоритетами. Однако, не прописан механизм реализации указанных тезисов. Они снова могут остаться благими пожеланиями.

В то время, как в КНР с 2001 года, например, существует Закон «О народонаселении и планировании рождаемости», который регулирует общественные отношения, связанные с «развитием народонаселения и экономики, общества, ресурсов, окружающей среды, продвижение планирования рождаемости, защиты прав и законных интересов граждан, содействия семейному благополучию, процветанию нации и социальному прогрессу». В данном нормативном акте развернута конкретная система ограничения рождаемости (мера для Китая вынужденная), а также поддержка малодетных семей, включая различные социально-экономические права и гарантии граждан Китая, кроме этого, предусмотрена административная и уголовная ответственность за нарушение указанных прав.

Действительно, «вознесение сферы демографии на уровень принятия законодательного акта существенно повлияло на улучшение общей демографической ситуации в стране» наряду с решением сопутствующих проблем, полагает Харламов С.О., т.е. искоренению алкогольной и наркотической зависимости. «В России, по оценкам экспертов, алкогольной зависимостью страдает 10 млн человек, а тяжелой наркотической — 1 млн человек».

Начкин А.И. подчеркивает, что повысить уровень демографической безопасности «невозможно без реформ всей существующей системы управления, включая разграничение полномочий и сфер ведения между федеральным, региональным и муниципальным уровнями, а также совершенствования межбюджетных отношений».

Для обеспечения демографической безопасности могут применяться 2 подхода: во-первых, повышение рождаемости и снижение смертности, во-вторых, привлечение мигрантов для восполнения народонаселения. Очевидно, что первый подход предпочтителен для любого суверенного государства. Все виды национальной безопасности связаны между собой: на состоянии демографической безопасности особенно влияет экономическая и миграционная безопасность. Последнюю, на наш взгляд, также необходимо научно разрабатывать и рассматривать проблемы в миграционной сфере системно.

Для реализации указанного первого подхода в России необходимы комплексные меры и решение главной задачи: повышения рождаемости. Специалист в области демографии, миграции и регионального развития Ю.В. Крупнов полагает, что в стране для выживания должен быть «культ семьи с тремя-четырьмя детьми. Таких семей должно быть не менее половины. И, естественно, социально-экономическое положение этих семей, как минимум, не должно отставать от основной массы населения».

С демографической безопасностью связана проблема качества и доступности лекарств и медикаментов, а также возможности получения своевременной, квалифицированной медицинской помощи особенно в условиях ухудшающейся эпидемиологической обстановки, сбоев в оказании медицинской помощи, а также стремительном увеличении числа мутировавших вирусов и инфекций. Это отчетливо показала пандемия коронавирусной инфекции.

Демографический кризис, наблюдаемый в современной России, представляет собой одну из наиболее серьезных угроз переходу страны в общество экономики знаний. Он создает вполне реальные, осязаемые риски для России, создающие угрозу ее территориальной целостности, делающие невозможным устойчивое развитие экономики и социальной сферы страны в наступившем XXI в.: сокращение возрастающими темпами численности населения страны, ведущее к снижению доли России в мировом населении, к подрыву оборонной мощи государства и безопасности ее граждан; к еще большей незащищенности границ, увеличению проникновения в страну наркотиков, оружия, контрабанды, нелегалов, террористов; обезлюдение геополитически важных регионов страны, ведущее в перспективе к их потере и увеличению хищнического, браконьерского использования находящихся там ресурсов; уменьшающиеся в связи с убылью населения масштабы внутреннего рынка, являющегося во всех странах локомотивом экономики; катастрофическое снижение численности трудоспособного населения в России; ухудшающаяся возрастная структура населения и связанный с этим рост нагрузки на пенсионную систему и социальную сферу; рост заболеваемости и смертности, ведущий к дальнейшему снижению ожидаемой продолжительности здоровой жизни населения; продолжающийся отток из России квалифицированных кадров, особенно молодежи, ведущий к снижению научного, творческого, культурного потенциалов российского общества, обостряющий проблему внешней технологической зависимости России; все вместе обусловливается качественными негативными изменениями в населении России, ведущими к его деградации и дебилизации.

В ситуации нашего демографического вымирания, за которым с неизбежностью последует исчезновение русских и России, в стране, на самом деле, может быть только один национальный проект. Этот проект должен заключаться в том, чтобы число многодетных семей выросло в семь раз – с нынешних 7% до 50%. Нужна соответствующая социально-экономическая политика. Прежде всего, должен быть «дорогой» труд, чтобы в мировом разделении труда мы были не на положении колониально эксплуатируемой страны, а сами распоряжались своей прибылью и вкладывали бы ее в такую большую русскую семью»[1].

Список использованной литературы

1.     Крупнов Ю. В. Демографическая катастрофа / Ю. В. Крупнов // Советская Россия. – URL: https://sovross.ru/articles/2147/52895/comments/1#comments (дата обращения: 11.03.2022).

2.     Рожкова А. К. К вопросу выделения новых видов национальной безопасности: идеологическая безопасность (потенциал Церкви) / А. К. Рожкова // Теория государства и права. – 2020. – № 3 (19). – С. 157-169.

3.     Рожкова А. К. Правовые вопросы выделения новых видов национальной безопасности / А. К. Рожкова, И. В. Кочеткова // Правоприменение. – 2020. – Т. 4, № 2. – С. 67-72. – DOI: 10.24147/2542- 1514.2020.4(2).

4.     О стратегическом планировании в Российской Федерации : Федеральный закон от 28 июня 2014 г. № 172-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – 2014. – № 26 (ч. I). – Ст. 3378.

5.     О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации : Указ Президента РФ от 02 июля 2021 г. № 400 – Текст : электронный // Официальный интернет-портал правовой информации pravo.gov.ru (дата обращения: 25.03.2022).

6.     Хохлова О. М. Национальная безопасность современной России и её законодательное обеспечение / О. М Хохлова, Л. К. Никитина // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. – 2018. – № 4 (87). – С. 56-64.

7.     Бабинцев В. П. Развитие человеческого потенциала как научная категория / В. П. Бабинцев, М. П. Куркина // NOMOTHETIKA: Философия. Социология. Право. – 2012. – № 8 (127). – С. 223-229.

А.К. РОЖКОВА, председатель Иркутского городского отделения ВСД «Русский Лад»