Д. Егоров. О русской идее

В настоящей работе мы исходим из следующего историко-философского принципа: в основе любого значимого социального феномена (социальной системы) лежит некая идеальная сущность, его архетип (в понимании Л. Юнга), или идея (в понимании Платона). Такая идея, как правило, интуитивно вполне осознается индивидами, входящими в соответствующую социальную систему, но ее формализация и словесное выражение отнюдь не тривиальны: архетипы – это не наборы слов, а образы в подсознании.

Применительно к русскому народу (в широком понимании, как суперэтноса, сформировавшего русскую цивилизацию) такую архетипическую идею будем называть «русской идеей» (РИ).

Соответственно, для исследователей, политиков etc., стоящих на позиции онтологического индивидуализма[1], наш подход будет беспредметным (а дискуссия осмыслена не больше, чем дискуссия человека религиозного с «научным» атеистом).

Сложность формализации не означает, что РИ есть нечто сложное для понимания (какая-то изощренная философская конструкция, понятная лишь посвященным) – напротив, интуитивно она понятна любому, входящему в русский суперэтнос. Признаком корректной формулировки как раз и будет простота и очевидность.

Хотя строгих критериев истинности здесь быть не может, возможна косвенная проверка адекватности формулировки через соответствие историческим фактам: архетип проявляется через конкретные исторические события.

Второй принимаемый нами историко-философский принцип: социальная система (государство) процветает и развивается тогда, когда следует смыслу и сущности своего архетипа (идеи). Если же в основу развития элита берет какую-то иную идею (концепцию, архетип), то государство ожидают проблемы и катаклизмы, вплоть до исчезновения с арены истории[2].

Русская идея как глобализационный проект. Первой формулировкой РИ считается тезис инока Филофея «Москва – третий Рим» (1523). Сам термин РИ впервые употреблен в 1861 году Ф.М. Достоевским.

Исторически были предложены ряд формулировок РИ. Они достаточно известны (см. обзоры [4; 6]) – и каждая из них, по нашему мнению, есть выражение какого-то аспекта РИ. Однако не все они равноценны.

По нашему мнению, можно выделить два основных понимания РИ.

1) всемирно-мессианское:

В. Соловьев: РИ – создание всемирной Христианской Империи[3].

Н. Бердяев: РИ – «идея христианской трансформации социальной жизни… русская идея есть идея коммюнотарности и братства людей и народов» [4, 299].

В. Багдасарян: РИ – идея солидаризационного развития человечества [1].

2) цивилизационно-национальное:

Н.Я. Данилевский, на основе разработанной им теории самодостаточных и несоизмеримых культурно-исторических типов, сделал вывод, что «интерес человечества» есть бессмысленное выражение, тогда как «европейский интерес» не есть бессмыслица для француза, немца, англичанина. Точно так же для русского и всякого другого славянина «идея славянства должна быть высшею идеей, выше свободы, выше науки, выше просвещения» [9, 154].

Что общего в (1-2)? Общим является поиск высшего смысла, reason d’etre России и русских за пределами узко-националистическими. Различие же в том, где задается этот высший уровень: для (1) это человечество в целом; в случае (2) отрицается реальное существование такой социальной целостности, как «человечество», – однако признается реальность «идеи славянства», и констатируется, что эта славянская идея (лежащая в основе русско-панславянской цивилизации) антагонистична «европейскому интересу», то есть западной цивилизации.

В ХХ веке, по нашему мнению, история разрешила этот спор: а) глобализация стала эмпирической реальностью; б) Россия (в форме СССР) и Запад предложили альтернативные проекты глобализации, то есть построения всемирной социальной сверхсистемы на альтернативных идеологических основаниях.

Здесь важно отметить, что противостояние СССР – США (Запад) в ХХ веке не было просто борьбой за высшее место в мировой иерархии[4]: «Запад предложил свою модель развития, которая претендовала на универсальность. Было заявлено, что развиваться можно только за счёт конкуренции… Россия предложила другую идею. “Русская идея” заключалась в том, что развиваться можно иначе, – не на основе конкуренции, а именно на основе солидаризации» [1].

Русская идея и православие. Неоднократно высказывался тезис, что РИ «…есть идея православного христианства. Россия восприняла свое национальное задание тысячу лет тому назад от христианства: осуществить свою национальную земную культуру, проникнутую христианским духом любви и созерцания, свободы и предметности» [14]. Не ставя под сомнение огромную роль православия в истории России, мы, однако, считаем такую трактовку не вполне верной.

Для начала, отметим очевидный факт: есть и другие страны, чья культура проникнута духом православия.

Важнее, впрочем, другое: в СССР Православная церковь (впрочем, как и любые иные) была официально отделена от государства, более того, атеизм был провозглашен частью государственной идеологии. Тем не менее, СССР тоже был исторической формой воплощения РИ[5], и ряд высших достижений русской цивилизации связаны именно с СССР: «Опыт СССР показал всему миру: возможна совместная жизнь очень разных в культурном, религиозном и социальном отношении народов без колонизации» [16, 2][6].

Для прояснения соотношения РИ и православия рассмотрим возможные интерпретации социальной сущности и смысла религии вообще (и православия – в частности).

Институт религии служит[7] укреплению связи человека с Богом. В чем эта связь проявляется? В контексте нашей темы возможны две принципиально различающиеся трактовки:

1) По нашему мнению, связь человека с Богом выражается моральным чувством (голос совести)[8]. Моральное чувство, по нашему мнению, это не рациональная надстройка над инстинктами, а такая же первичная данность, как и инстинкт самосохранения (эгоизм)[9]. Это – чувство единства с какой-то системой более высокого уровня, нежели индивид: семьей, социумом, в пределе – со всем миром, и Первопричиной мира (Богом). Соответственно, религии в философском плане – это онтологические гипотезы, объясняющие моральное чувство, а религиозное чувство тождественно чувству моральному (является его высшим проявлением). Поэтому, хотя конкретные религиозные мифы и догматы религий весьма различны, моральные заповеди мировых религий практически совпадают[10].

Соответственно, альтруистическое отношение к людям – это ступень (или даже фундамент) на пути обретения любви к Богу. Обратимся к наследию Вселенского учителя церкви, Иоанна Златоуста: «Искать полезного для общества – вот правило совершеннейшего христианства… спишь ли на земле, изнуряешь ли себя, но если ты не печешься о ближнем, то не делаешь ничего важного, и при всем том еще далеко отстоишь от образца» [17].

Из такой трактовки вытекает, что социальный смысл (функция) религии – защита морали (то есть целостности социума, и справедливости в его устройстве). Соответственно, критерий прогресса или регресса развития социума (и религиозных структур в обществе) не количество построенных храмов, а уровень общественной морали. Если мы именно в этом видим смысл религии, тогда разные религии могут мирно сосуществовать (как, например, православие и ислам в истории России), – ибо у них, в сущности, одна цель[11].

Другое следствие – практическая идентичность социальных целей религии и социализма. Конечно, речь не о воинствующем атеизме ортодоксального марксизма и вообще не о марксизме. По нашему мнению, в марксистской трактовке понятия «социализм» имеет место смешение целей (общество без эксплуатации) и средств (отмена частной собственности, плановая экономика). Мы понимаем социализм как общество, где системно подавляются любые формы эксплуатации[12] [11]. Очевидно, такая трактовка социализма практически совпадает с трактовкой социального смысла христианства у Иоанна Златоуста.

2) Возможна и альтернативная трактовка отношения религиозного чувства (любви к Богу) и морали: как, может быть, и связанных, но сущностно различных феноменов (религиозное чувство первично, а мораль, если с ним и связана, есть производное от оного). Божественное Откровение дает моральные заповеди, которые способствуют совместной жизни людей, и их желательно выполнять, – но это вторично по отношению к познанию Бога: «Всем – лучше никогда не будет. Одним будет лучше, другим станет хуже … все здешнее должно погибнуть! И потому на что эта лихорадочная забота о земном благе грядущих поколений?» [19, 188–189]. В этом случае строительство храмов и монастырей (поддержка религиозных организаций государством) неизмеримо важнее, чем любые секулярные процессы (и потому нет ничего ужасного, если параллельно с «религиозным возрождением» идут процессы деградации общественной морали, попрания властью идей справедливости, etc.).

По нашему мнению, РИ соответствует трактовка (1). Соответственно, при такой трактовке православие – форма и инструмент реализации РИ: православие совпадает с РИ постольку, поскольку защищает мораль и справедливость (а не в силу догматики и/или обрядности)[13]. Поэтому РИ – не собственно православие, а социальное развитие на основе принципа интернациональной и интерконфессиональной справедливости[14].

С другой стороны, РИ очевидно не является идеей сугубо материальной. Снова обратимся к архетипам (как воспринимается собственная страна различными народами): «Старая добрая Англия» — «Прекрасная Франция» — «Святая Русь». Это не значит, что на Руси все были святыми; но это значит, что высшим идеалом была не сила и не красота, а святость. По нашему мнению, РИ можно проиллюстрировать следующим местом из Евангелия: «Какая польза человеку, если он весь мир приобретет, а душе своей повредит?» [Мк 8:36].

Русская идея в истории. Если обратиться к истории России, очевидна отмеченная еще Данилевским разница колониальных завоеваний Западной Европы с периодом расселения русского народа: «слабые, полудикие и совершенно дикие инородцы не только не были уничтожены, стерты с лица земли, но даже не были лишены своей свободы и собственности» [9, 227]. Российская Империя, хотя и не была идеальным государством, не разрушала самобытность включаемых народов и религий – тем более их не уничтожала.

Теперь вернемся к нашему тезису: «государство распадается, когда перестает реализовывать лежащую в его основе идею». Если в 1917 Российская Империя распалась, значит, в какой-то момент в ее историческом бытии начались процессы, идущие вразрез с РИ.

Не претендуя на полноту, отметим следующие факты, соответствующие этому:

а) Петр I (а до него — Иван IV) – подчинение церкви государству (отмена патриаршества). В результате православная церковь из «коллективной совести»[15] в значительной степени превратилась в охранительный институт, и к 1917 году потеряла огромную часть своего авторитета.

б) Петр III (Екатерина II) – Манифест «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» (1762) [22] – нарушение единства и справедливости в государстве (отмена обязанностей дворян при сохранении за ними сословных привилегий).

в) Александр II – Манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости (1861) – идеология этой реформы была в значительной степени западно-либеральной; большинством крестьян реформа была воспринята как несправедливая [25] (и стала одной из основных причин революций 1905 и 1917 гг. [3; 26, 16]).

Теперь обратимся к истории СССР. Прежде всего, отметим: один из первых декретов новой власти, об отделении церкви от государства – как это ни парадоксально, оказался, по нашему мнению, спасением церкви: воссоздание патриаршества стало первым шагом на длительном пути восстановления авторитета РПЦ в народе.

Бесспорно, большинство большевиков были воинствующими атеистами, что привело, в том числе, к гонениям на церковь в 1920-е – 30-е годы (и гонения эти достойны осуждения). В то же время, 25 тысяч большевиков были бы бессильны развернуть эти гонения, если бы авторитет РПЦ в народе не был бы разрушен еще до 1917 года.

В целом, история СССР может быть разделена по объективным социально-экономическим показателям на два ясно выделяемых этапа:

1) «в период 1929–1955 годов, за вычетом четырех военных лет, экономика нашей страны показала самые большие в мире – двузначные – темпы среднегодового роста на протяжении более чем двадцати лет» [7, 18];

2) «В марте 1953 года начинают приниматься стратегические решения вне логики и принципов прежней организации экономической системы… ликвидация связанных между собой факторов роста экономики приводят к падению темпов роста экономики и последующему хаосу» [7, 205-236].

Обнаруживается ли при переходе (1) – (2) действия, идущие вразрез с логикой РИ? По нашему мнению, это именно так:

а) Постановка партийной номенклатуры над законом: «Н.С. Хрущев запретил правоохранительным органам заниматься разработкой партийной номенклатуры… породив беспрецедентный рост коррупции и положив начало организованной преступности» [20, 132].

б) нарушение социальной справедливости (принципа «каждому по труду»): «с начала 1956 года делается принципиальный управленческий выбор в пользу перераспределения имеющихся ресурсов, а не создания новых … берется курс на «уравниловку» в организации оплаты труда» [7, 210].

в) Институциональный подрыв основ общественной нравственности: «в 1954–1955 годах разворачиваются гонения на Церковь, ликвидируются суды чести, разрешаются аборты» [7, 210].

В результате происходит размывание ценностных ориентиров, соответствующих РИ, и переход значительной части элиты на западно-либеральное мировоззренческие позиции. «Перестроечный» хаос заканчивается в 1991-92 гг. распадом СССР и переходом к попытке построения новой социально-экономической системы, – но уже на основе западной либеральной идеологии.

***

Что следует из наших рассуждений?

Прежде всего, отметим, что рассматриваем настоящий текст не как точку, а как приглашение к дискуссии.

В то же время, мы считаем, что повод для дискуссии есть: озвучиваемые в последние десятилетия на высшем уровне варианты национальной идеи («конкурентоспособность», «патриотизм», «православие») есть в лучшем случае аспекты РИ (они не характеризуют Русскую цивилизацию как уникальную целостность).

Кто-то скажет, «национальная идея» важна гуманитариям, но не практическим политикам? Приведем только один контрпример:

В принятой в 2013 году Концепции участия России в объединении БРИКС декларировано «общее стремление партнеров по БРИКС реформировать устаревшую международную финансово-экономическую архитектуру» [18, 2], – но не указано, что именно в «устаревшей международной финансово-экономической архитектуре»[16] устарело? Неадекватно новым реалиям:

а) место стран БРИКС в глобальной пирамиде доминации? или

б) неправильна (несправедлива) сама эта пирамида?

Ответы на эти вопросы можно дать только на основе понимания миссии России (какие высшие ценности предполагает отстаивать Россия на глобальном уровне).

Если наш тезис: «государство процветает и развивается тогда, когда следует смыслу и сущности своего архетипа (идеи)», – верен, то вопрос понимания и экспликации РИ есть вопрос будущего страны (или его отсутствия).

Литература

1.               Багдасарян В. «Русская идея»: что не понимает власть?: URL: http://novsoc.ru/v-bagdasaryan-russkaya-ideya-chto-ne-ponimaet-vlast/ (дата обращения: 17.12.2022)

2.               Беккер В. Религия и мораль // Разум и экзистенция: Анализ научных и вненаучных форм мышления. СПб.: РХГИ. 1999. С. 263-281.

3.               Бердяев Н. Философия свободы. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Сварог и К, 1997.

4.               Бердяев Н. Русская идея. СПб.: Азбука-классика, 2008.

5.               Буевский А.С. Церковная реформа Петра Первого. Историко-канонический аспект: URL: https://www.cef.ru/infoblock/publications/newsitem/article/1354007 (дата обращения: 27.12.2022)

6.               Валицкий А. Русская идея // Гуманитарные науки. 2012. № 4. С. 92-101.

7.               Галушка А.С., Ниязметов А.К., Окулов М.О. Кристалл роста. К русскому экономическому чуду. М.: Наше завтра, 2021.

8.               Ганди М.К. Моя жизнь. М.: Изд. вост. лит., 1959.

9.               Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Институт русской цивилизации.

10.            Егоров Д.Г. Сколько парадигм в экономической теории, и может ли она стать наукой с одной парадигмой // Общественные науки и современность. 2021. № 5. С. 129–142.

11.            Егоров Д.Г. О причинах социальной эксплуатации и перспективах ее исчезновения // Общественные науки и современность. 2022. № 4. С. 16-32.

12.            Егоров Д.Г. О современной глобализации, идеологичности экономического мейнстрима и о его возможной теоретической альтернативе // Общество и экономика. 2022. № 4. С. 49-63.

13.            Зиновьев А.А. Идеология партии будущего: URL: https://gtmarket.ru/library/basis/5623 (дата обращения: 31.11.2022)

14.            Ильин И.А. Русская идея: URL: http://www.hrono.ru/organ/ukazatel/russ_idea.html (дата обращения: 17.12.2022)

15.            Кант И. Критика практического разума. M.: Эксмо-Пресс, 2015.

16.            Кара-Мурза С.Г. Опыт СССР. Проект мирового масштаба. М.: Родина, 2022.

17.            Комментарии Иоанна Златоуста — 1 послание Коринфянам, 11 глава: URL: https://bible.by/zlatoust/53/11/ (дата обращения: 17.12.2022)

18.            Концепция участия России в объединении БРИКС: URL: www.kremlin.ru/events/president/news/17715 (обращение: 22.12.2022).

19.            Леонтьев К.Н. О всемирной любви: URL: https:// bookscafe.net/author/leontev_k-10783.html (дата обращения: 17.12.2022)

20.            Лушин А.И., Калинин И.В. Трансформация органов государственной безопасности в перод Хрущевской «оттепели» // Гуманитарий: актуальные проблемы гуманитарной науки и образования. 2019. Т. 19. № 2(46). С. 125-136.

21.            Льюис К.С. Просто христианство. М.: ХНАЦ, 2011.

22.            Марасинова Е.Н. Вольность российского дворянства (Манифест Петра III и сословное законодательство Екатерины II) // Российская история. № 4. 2007. C. 21-33

23.            Поппер К. Открытое общество и его враги. В 2-х томах. Т. 2. М.: Феникс, 1992.

24.            Рэнд А. Капитализм: Незнакомый идеал. М.: Альпина Паблишерз, 2011.

25.            Реформа 1861 года была де-факто ограблением крестьян: URL: maxpark.com›community/129/content/4894958 (дата обращения: 17.12.2022)

26.            Рязанов В.Т. Реформа 1861 года в России: причины и исторические уроки // Вестник Санкт-петербургского университета. Сер. 5. 2011. Вып. 2 С. 3-17.

27.            Соловьев В. Русская идея: URL: https://legitimist.ru/lib/philosophy/v_solovev_russkaya_ideya.pdf (дата обращения: 17.12.2022).

Примечания:

[1] Онтологический индивидуализм – философский принцип, более известный как «методологический индивидуализм» (который является одним из главных основ либеральной идеологии). Отметим, что это последнее название, по нашему мнению, является, в сущности, манипуляцией, ибо под видом «методологического подхода» внедряется философский принцип небытия целостностей более высокого уровня, нежели индивид [10].

[2] Подобно тому, как человека с задатками бегуна может постичь неудача, если он займется тяжелой атлетикой.

[3] «Восстановить на земле этот верный образ божественной Троицы — вот в чем русская идея» [27, 17].

[4] как это было в случае геополитических конфликтов Англия – Германия (начало ХХ века), Англия – Франция (XVIII – начало XIX вв.), etc.

[5] Здесь мы следуем, в частности, Н. Бердяеву: «Третий Интернационал есть не Интернационал, а русская национальная идея, это есть трансформация русского мессианизма… социалистическое отечество есть все та же Россия и в России, может быть впервые, возникает народный патриотизм» [3, 372].

[6] Дополнительно обоснуем, что СССР был исторической формой воплощения именно РИ, а не марксизма:

прежде всего, отметим, что марксизм как политическое учение имел программу негативную (уничтожение капитализма), но, в сущности, не содержал позитивной программы построения нового общества: «Как признает Ленин, в работах Маркса вряд ли вообще можно найти хотя бы одно слово об экономике социализма…» [23, 99].

практическое планирование хозяйства в СССР опиралось отнюдь не на работы Маркса [7, 32-72].

Роль марксизма в СССР была идеологической: «научной» легитимизации социально-экономической системы, построенной сугубо эмпирически: «Был создан идеологический миф, будто в “Капитале” дано высоконаучное объяснение и обоснование всех важнейших утверждений и прогнозов марксизма. На самом деле ничего подобного в нем нет. Он сыграл свою роль именно своей непонятностью, именно как миф» [13].

Отметим также, что воинствующий атеизм в идеологии СССР также в значительной степени был следствием идеологического доминирования марксизма.

[7] Во всяком случае, должен служить этому идеально.

[8] Здесь мы следуем И. Канту [15], M.Ганди («…религия и мораль синонимичны» [8, 166]), К.С. Льюису [21], etc.

[9] Рассуждения об исторической изменчивости сущности морали мы считаем следствием смешивания формы и сущности. Инстинкт самосохранения в доисторическое время подталкивал идти на охоту, а сейчас может мотивировать заниматься программированием или финансовыми спекуляциями, — но это не значит, что сам инстинкт самосохранения меняется: меняются исторические формы его реализации. Это же относится и к морали: могут меняться конкретные исторические формы морального поведения, но это не значит, что меняется само моральное чувство.

[10] «При сравнении моральных учений высокоразвитых религий оказывается, что в них повторяется одно и то же ядро морали. … Ядро морали можно обобщить в трех категориях: в обязанности уважения по отношению к инстанции заповедей и запретов, в обязанностях относительно правды и договоров и в социальных обязанностях» [2, 272-273].

[11] Если же этот смысл забывается (не понимается) – главной становится форма (обряды, догматы), что приводит к конфликтному разделению, предел которого — религиозные войны.

[12] Под эксплуатацией мы понимаем присвоение результатов труда других людей безвозмездно или с предоставлением взамен благ существенно меньшей стоимости.

Капитализм в нашем понимании – общество, где прямое физическое насилие запрещено, однако легитимировано насилие экономическое (сравним с определением капитализма Айн Рэнд: «уклад, основанный на признании личности, в том числе права собственности, и предполагающий, что вся собственность находится в руках частных лиц. …единственная функция исполнительной власти — меры по защите прав человека, то есть по защите его от физических посягательств» [24, 20-21]).

[13] И перестает совпадать, — если перестает выполнять свою социальную функцию. Например, если светская власть пытается использовать религию в охранительных целях (и религиозная организация идет на это).

[14] В Российской империи защита православия была одним из аспектов русского глобализационного проекта (в первую очередь, на Балканах).

[15] «…русский народ видел в Патриархе как бы второго государя, и даже нечто большее, чем государя, поэтому в случае столкновения с Патриархом царь мог бы оказаться в невыгодном положении» [5].

[16] по сути: планетарной иерархической пирамиде государств, где «высшие» эксплуатируют нижестоящих [12].

Сведения об авторе:

Егоров Дмитрий Геннадьевич, доктор философских наук, профессор Псковского филиала Университета ФСИН России

Источник: «Новый социализм»