А. Щербаков. Где наша Россия?
В начале нынешнего марта некоторые патриотические издания, бумажные и электронные, отметили 125-летие памяти классика отечественной литературы Николая Лескова. Спасибо им за это. Не грех бы и нам с вами, русладовцам, добром помянуть Николая Семёновича, глубочайшего знатока народной жизни, национальных характеров и замечательного мастера русской словесности.
Если бы меня попросили выделить среди наших писателей самых русских по духу, то я бы, не раздумывая, в числе первых назвал Лескова. А если бы задали дополнительный вопрос, какое из его произведений считаю самым русским, ответил бы с готовностью: «Сказ о Левше...» И признаюсь по секрету, что день памяти великого «колдуна русского слова» лично я «ознаменовал» новым прочтением именно этого шедевра, написанного без малого 140 лет назад и доныне любимого нашим народом.
Советую и вам перечитать. И при том гарантирую, что большинство из вас подобно мне воскликнет, перевернув последнюю страницу: «Да-а, брат, умели же наши классики творить нетленку!». Почти полтора столетия минуло, как Николай Лесков создал свой неподражаемый «Сказ о тульском косом Левше и стальной блохе», а читаешь – будто бы сегодня написано. В сущности, те же проблемы и весьма похожие нравы, а главное — типы.
Взять самого государя Александра Павловича, с его мнимо либеральными замашками, который чрезмерно хвалил в английских кунсткамерах искусство чужеземных мастеров «противу отечественных». Хотя там, как замечает автор, внутри выставленного «неподражаемого пистоля» таилась вполне русская надпись: «Иван Москвин во граде Туле»… Или же взять тогдашних городовых, кои «баснословного Левшу», по возвращении оного из Лондона в Питер «без тугамента», «свалили в квартале на пол», сняли с него заморское «платье и часы с трепетиром, и деньги обрали»… Увы, картина знакомая. Только вот, пожалуй, высоких чинов, вроде отважного атамана Платова или «крутого» императора Николая I, согласно сказу, до конца веривших в своих башковитых умельцев, нынче осталось на Руси ещё меньше…
Не говорю уж про нашу доблестную интеллигенцию, особенно научную, медийную, писательскую, для которой наши мастера непременно отсталые, «косорукие», включая и тульского косого Левшу. Со смутных перестроечных времён слышим издевательства над этим бедолагой, подковавшим блоху, после чего она, дескать, и прыгать перестала. Испортил, варвар этакий…
Между тем, у Николая Семеновича мысль куда сложнее и глубже. У него косой Левша сотоварищи спецзадание всё же выполнили, в тонкости работ превзойдя «аглицких» коллег. Ну, а насчёт прыганья блохи… Так ведь всё по наитию делали, в «арифметике» не сильны были. А это уже не столько им упрёк, сколько прозрачный намёк властным чинам, чтобы больше ценили своих мастаков, приобщали к наукам книжным, помимо «Псалтиря да Полусонника».
И как тут снова не подивиться мудрости автора, нетленности этого «намёка» его, доныне актуального. Все мы по сей день много рассуждаем о том, с чего бы надобно начинать латание прорех, унаследованных от «лихих девяностых», от ленивых нулевых. Конечно же, и с инвестиций, и с модернизаций, и с импортозамещений... Но прежде-то всего, думается, с возрождения настоящей заботы о доморощенных «левшах», о мастерах на все руки. Ведь, как ни крути, была когда-то такая забота о них. Старшее поколение еще помнит об этом. Со школы, кроме «книжных» основ наук, мы познавали азы мастерства по дереву, по металлу, по земле. Многие из нас вместе с «аттестатом зрелости» получали «корочки» трактористов, шофёров, швей-модисток. А сколько при клубах, домах пионеров работало разных кружков – судомодельных, авиамодельных, вязальных, вышивальных… Действовала отлаженная система подготовки «трудовых резервов», с целой сетью профессионально-технических училищ, городских и сельских, с наставничеством на заводах, на полях и стройках.
Однако после их тотальной приватизации и появления у руля «эффективных собственников» всё это было упразднено. За «нерентабельностью». Да и просто за ненадобностью. Ибо тысячи заводов, строек и хозяйств закрылись. На плаву остались только скважины, шахты да лесосеки, где особого мастерства не требуется — знай руби да качай, да «бабки» считай. Именно считающих расплодилось ныне особенно много, ну и ещё – говорящих, «выступающих». Недавно мой сосед, бывший токарь-лекальщик с умерщвлённого завода телевизоров, по-народному метко отозвался о них: «Во устроились! Рот закрыл – и рабочее место убрано».
Но на таких «спецах» далёко не уедешь. Это было и сразу понятно. Помню, ещё в средине 1990-х, на самом пике смуты, один высокой руки каменщик, клавший «атомные печи» в закрытом городке под крайцентром и оставшийся без работы, говорил мне с горечью: «Это ж не плиту на два колодца сложить – реактор! Нас разогнали, но попомни моё слово: через пятилетку каких-нибудь финнов за валюту звать будете». И — как в воду глядел! Не только реактора, нынче уже обычной печки «на два колодца» в дачном домике сложить некому. Да разве речь об одних печниках...
Нечто подобное слышал я и от бывшего ведущего инженера Красмаша, флагмана нашей «оборонки», в тех же 90-х прозябавшего клерком в местной управе: «Не стало заказов на заводах, замерли станки, спецы разбежались. А вы представляете, что значит подготовить дельного инженера для высокоточного производства, к примеру, ракетного? Мы, бывало, из втуза брали отличника, ещё не испорченного ширпотребом, и пять-шесть лет натаскивали его, прежде чем допустить к серьёзному делу. Там же всё на миллимикронах!» Где ныне эти дельные инженеры? Будь они, не падали бы самолёты, не горели бы ракеты, не тонули корабли, да и на автозаводах мы бы делали свои, отечественные машины, по качеству равные лучшим в мире, а не крутили отвертками шурупы на чужих конвейерах…
Однако не хочется впадать в грех уныния. Слава Богу, не всё ещё потеряно. Во-первых, народ наш при всех передрягах не стал бесталаннее. Как-то, в начале нового века, в нашем крае проводили конкурс умельцев «Сибирский Левша». Мне довелось заседать в жюри. Чего только не навезли энтузиасты из городов и весей! От чудо-трактора, собранного из утиля, до туесков-матрёшек и самопрялки с… электроприводом и реле. А один таёжный пчеловод выставил «недвижимое» изделие — фото настоящего пятикупольного храма, который построил по собственным чертежам на свои кровные и подарил односельчанам. Так что в глубинке живы потомки Левши, поддержи их только, подучи, любую блоху подкуют.
А посмотрите на выставки детско-юношеского, молодёжного творчества — там ещё больше чудес. Вон наши студенты из Сибирского аэрокосмического университета сами готовят и запускают спутники на околоземную орбиту, по примеру «королёвской школы» академика Михаила Решетнёва, чьё имя носит их вуз. Однажды на очередной выставке я подначил продвинутого студиоза, представлявшего спутник: «А блоху подкуёшь?» — «При современной-то технике да электронике? Запросто. Хоть живую. Ещё и скакать будет», — заверил он.
Правда, его остепенённый преподаватель был осторожнее. Мол, всё так, и блоху подкуём, и на Марс полетим, только надо вернуть школярам технические кружки, станции юннатов, профтехучилища, щедрее поощрять, материально и морально, студентов технических вузов, учёных и, конечно, инженеров. Но прежде всего следует вернуть честь и достоинство мастеру, золотым рукам. Создать все условия своим левшам, смекалистым, умелым и «креативным».
Слышу, вроде чаще о том же заговорили и первые лица государства, и наши многомудрые думцы и сенаторы. Только бы не ограничилось дело разговорами, как у них не однажды бывало. Тем более, нынче обстановка сложная, не до праздных слов и раскачек. Всем же ясно, как день, что без мастера-умельца, без квалифицированного рабочего, знающего назубок «арифметику» и «алгебру», без истинного уважения общества и государства к труженику-созидателю мечты о чаемых инновациях-модернизациях и прорывах останутся мечтами. Равно как и о массовом, деятельном патриотизме в стране…
Вы помните, конечно, последний наказ простодушного Левши, умиравшего в народной больнице. Ну да, он просил передать государю, что у англичан «ружья кирпичом не чистят» и чтобы, значит, у нас не чистили, а то «они стрелять не годятся». Это все помнят, и многие с какой-то вроде мстительной ехидцей прохаживаются насчёт пресловутого «кирпича». Но жаль, что они забывают об иных, поистине знаковых словах Левши, которые он, с нетерпением «глядя в родную сторону», повторял, когда возвращался на корабле из Лондона домой. Не любил, стеснялся народный мастер «в закрытии сидеть с другими господами, а уйдёт на палубу, под презент сядет и спросит: «Где наша Россия?»
Нынче нам явно недостаёт таких вот соплеменников, что «к отечеству смотрят». В том числе и среди проживающих «добровольными изгнанниками» где-то в Лондонах, Парижах и прочих Нью-Йорках.
Александр ЩЕРБАКОВ, г. Красноярск
