А. Коломиец. Беречь русское слово (записки неравнодушного)

Время идёт и привносит с собой, вполне естественно, в широкий обиход новые слова, выражения, новые технологические, технические и культурные понятия. Давайте же поглядим, откуда возникают эти новоделы в нашем ис­конно русском языке, столетия совершенствуемом нашими великими пред­шественниками – поэтами и писателями, истинной российской интеллигенци­ей. Они обогатили нашу речь не только созданными словами и выражениями, но и привнесли в неё звучные, сочные образцы метких народных слов, посло­виц и поговорок, естественно внедрилось в обиход немалое количество слов народов России (особенно татар), обозначивших в большинстве новые, не­свойственные русскому языку понятия. Всё это только обогащало и без того яркую, глубокую – с глубинными корнями – русскую (да и всю восточнославянскую) речь.

Конечно же, были и периоды засилья «немецкой» лексики (немцами в средневековой России звали не германцев, а всех европейцев, не знающих русского языка: немцы – немые). Затем активно и агрессивно – через выс­ший свет – стал насаждаться французский язык. Они недолго увечили нашу речь. Да иначе и не могло быть. Ещё Ломоносов отмечал силу и ценность рус­ского языка. И, тем не менее, ряд немецких и французских слов и выраже­ний органично вжился в нашу речь, обозначая новые технические и техноло­гические термины, а также новые понятия культуры и быта. Подобное продол­жалось и в советское время. Так, органично вжились некоторые английские слова и выражения, особенно в технической области, твёрдо вошёл в обиход ряд специфических слов и понятий советского периода, ряд выражений даже так называемого «стиляжьего» сленга нормально бытует и сейчас.

А что же ныне, последние два с лишним десятка лет – что «обогатило» (а может быть, замусорило?) наш великий, могучий, правдивый и свободный? И кто виновен в этом засорении? Тем более что на страницах газет, в науч­ных (!) монографиях, в многочисленных телепередачах идёт яростная дискус­сия о неизбежности огромного коренного «преобразования» (или изувечения?) русского языка. Вспомним хотя бы телешоу господина Швыдкого – нужен ли сейчас Пушкин, да и многое другое.

Свои размышления на эту тему я попробую начать издалека и с того, что попроще. Я старый геолог. Мне в силу своей специальности, как и большин­ству моих добрых коллег, ещё с ранних послевоенных лет (50-е годы прошло­го столетия) пришлось вплотную познакомиться с так называемой «феней» – специфическим языком тюремного и блатного элемента. Это знакомство на­чиналось в студенческие годы на далёких (сами выбирали!) геологических практиках, в последующем – на инженерной работе, где основная масса се­зонных полевых и горно-буровых рабочих были тогда бывшие зэки. Напом­ню, что слово это впервые появилось у строителей Беломорско-Балтийского канала – ЗБК – если не ошибаюсь, – застройщики Беломорско-Балтийско­го канала, или что-то в этом роде. Тогда стройку посещало множество деле­гаций, в том числе зарубежных, и, чтоб смягчить впечатление от этих лагер­ников, их и назвали ЗБК. Ну, а позднее это слово трансформировалось в з/к – заключенный.

В те времена рабочие приходили к нам в значительном количестве после больших и многочисленных сроков отсидок, нередко – из «полосатиков», т. е. з/к с длительными и строгими сроками заключения плюс с поражением в гражданских правах (запретом выезда за строго установленную в километ­рах зону от их бывших лагерей). С другой стороны, это были, как правило, хорошо обученные профессионалы – горнопроходчики и буровики, трактори­сты и шоферы, рабочие других необходимых в геологии специальностей – по стажу их лагерных занятий.

Так вот, у них был своеобразный язык, известный и пропагандируемый ныне некоторыми ушлыми учёными-языковедами в монографиях, язык клано­вый, жёсткий и жестокий – они «ботали по фене». Несколько ниже я подроб­нее коснусь этой темы, а пока что скажу, что люди эти были, мягко говоря, непростой народ, со своей строжайшей иерархией, чёткими законами-поня­тиями, правилами и судом (!). Но с ними всегда или почти всегда можно бы­ло договориться по производственным задачам, срокам, качеству работы, ко­торые, как правило, неукоснительно ими выполнялись.

Некоторые из подобных бригад были у нас стабильно в передовиках (это в период расцвета соцсоревнования!). Так, шурфопроходческая бригада Ни­колая Ивановича Фролова (который с трудом привык отзываться на это обра­щение, а откликался лишь на «кликуху» – «Колыма» – 17 лет отсидки там!), неоднократно выигрывала первые места в соцсоревновании шурфовиков на­шего предприятия, а однажды стала победителем соцсоревнования горнопро­ходческих бригад Министерства геологии РСФСР. Вручать переходящее Крас­ное знамя приехал крупный и, надо сказать, уважаемый по своей работе ру­ководитель.

Невероятно волнующийся Николай Иванович забыл все слова, которым я его учил (а был я тогда уже начальником крупной геологоразведочной экспе­диции), и, получив высокую награду, крепко ударил себя в грудь кулаком и прокричал: «Победа!» На том и закончилось его «яркое» выступление. Руко­водитель, вручивший ему знамя, после последующего короткого разговора выяснил, что у Фролова всё сейчас в жизни (с его слов) отлично, а на вопрос, были ли у него в жизни трудности, получил такие искренние, откровенные и предельно шокировавшие его ответы, что немедленно от нас побежал, про­рычав мне на прощанье: «У вас работают пещерные люди, каменный век!». На что я, ещё молодой, а значит, неосторожный, всё же успел сказать ему, что нет – это не пещерные люди, а люди очень трудной судьбы. Главное, что сейчас они невероятно ценят свободный труд, который для Н. И. Фролова – это полная самоотдача до изнеможения, а в сложных условиях – на грани по­двига. И, главное, потом Фролов «завязал», покончил со своим воровским прошлым – чужого гвоздя без спросу не возьмёт. Да, душа у него в тяжелей­ших рубцах, но она излечивается, рубцы рассасываются. А живёт он сейчас, из-за поражения в гражданских правах, в старом разваливающемся бараке с тремя малолетними детьми. Таков был мой ответ.

Отмечу, что мой собесед­ник добился отмены поражения Н. И. Фролова в гражданских правах, и тот получил от нас благоустроенную 3-комнатную квартиру рядом с г. Горьким. Заканчивая об этом, скажу, что Николай Иванович прожил немногим более 60 лет (тяжки испытания судьбы!), но оставил о себе память в виде задоку­ментированных геологами сотен идеально пройденных шурфов.

Естественно, что некоторые «неформальные лидеры» подобных бригад пытались подмять под себя молодых геологов, да и не сидевших рабочих. Для нас, юных инженеров, это была хорошая школа «выживаемости». Кто су­мел её одолеть, а таких было несомненное большинство, кто не поддался на провокационные давления, тот завоевал достаточный авторитет у этой катего­рии рабочих и успешно ими руководил.

Окриком, немотивированным приказом их нельзя было заставить делать то, что они не принимали. Твёрдо настоять с чётким объяснением стоящих за­дач, без унижения человеческого достоинства (это табу!), самим показы­вать пример ответственного отношения к делу, строго выполнять взятые на себя обязательства, искренне заботиться об их человеческих потребностях и нуждах. В сущности – видеть в них свою человеческую ровню. Таков дол­жен был быть и был превалирующий стиль нашей работы с ними.

Конечно, давалось всё это, особенно первоначально, с большим трудом. Были попытки физических расправ (один на один – при молчаливом наблю­дении остальных – проверка «на вшивость»). Спортивная подготовка и харак­тер меня не подводили. Понятно, что жалоб ни с одной стороны никуда не по­ступало и дурных последствий не случалось.

Своих «отступников» от «правил» они наказывали сами и физически, и из­гнанием из бригад. Случались, что греха таить, но уже без их умысла, и про­тивостояния посерьёзней – два ножевых ранения, не слишком опасных, бла­годаря моей спортивной подготовке. Естественно, помощь бригады в таких случаях была полная и немедленная.

Став в 26 лот главным инженером крупной геологоразведочной экспеди­ции, я, по прошествии многих лет, могу нескромно похвалиться, что уже к 33 годам получил от них почётную «кликуху» – «отец родной».

Ну, а теперь, собственно, о «фене», о том широко известном блатном на­речии, в значительной степени вошедшем ныне в русскую обиходную и, что особенно противно, в эстрадную лексику нашей так называемой «творческой интеллигенции».

Очень редко отходили мы, молодые инженеры, от правила не называть этих рабочих по их «кликухам» и «погонялам» – только по имени, отчеству и фамилии. Никогда не пользовались их «терминологией». У меня в памяти немало случаев, связанных с этой темой, моментов нередко драматических, изредка на грани трагедии, но это не тема моих сегодняшних размышлений.

Мы не старались поднимать рабочих этой категории до своего нормаль­ного рабочего языка, мы даже не думали об этом, просто то была естествен­ная манера нашего поведения – истово трудящихся на свой народ инженеров- геологов-полевиков.

Итак, «феня» не привилась у нас, постепенно уходя и из речёвок старых з/к. Не хочу лгать, было у нас достаточно и плохого, дурного, но не это было основой нашей жизни тогда. Мы думали, в значительном большинстве своём, о служении народу, стране, а не как сегодняшняя «творческая интеллиген­ция», служить зажиревшим легализовавшимся бандитам, отсидевшим сроки и потом обогатившимся «теневикам», фарцовщикам или спекулянтам, одурев­шим от дармовых денег олигархам, проворовавшимся чиновникам и т. п.

Позднее, в 60-70-е годы, дальнейшее мощное послевоенное развитие нашего могучего государства – СССР привело к тому, что в геологическую от­расль пришла многосоттысячная армия профессионалов всех специальнос­тей, в том числе и молодых рабочих. Ушли на пенсию или из жизни бывшие з/к – тоже крепкие профессионалы. Была организована огромная геологиче­ская отрасль страны – мощное производство.

В 80-е годы был в геологии период, когда сезонных геологических рабо­чих набирали из новой генерации – армии бичей (БИЧ – для непосвящённых – бывший интеллигентный человек – спившийся, опустившийся, потерявший семью и себя и, за редким исключением, человеческий облик). С ними рабо­тать было и неинтересно, и тяжело. Хитрые, деклассированные, лживые, без правил и устоев, они могли работать только из-под палки, ради денег «на пропой». У бичей тоже был свой сленг, гимн ому создал знатный наш ал­каш Веничка Ерофеев. Но сленг этот не оставил в геологии никакого следа.

Не умолчу и того факта, что бытовал в геологической среде и язык «ру­ководящий», матерный. Кому-то так удобнее работалось и с рабочим клас­сом, и между собой. Но далеко не все руководители опускались на произ­водстве до мата. Это мне лично и многим моим друзьям было просто не по душе, это нас унижало. Ну, анекдотец соленый рассказать, ну в «разборках» пробегало крепкое словечко. В общем, мат тоже не стал широко употребим у нас, геологов.

И вот закончились советские времена, скончалось в судорогах великое государство. Что оставили после себя мы, советская техническая (в том чис­ле геологическая) интеллигенция 50-80-х годов? Мы создали мощную мине­рально-сырьевую базу страны, любя и ценя свою профессию и уважая всех людей, кто честно и добросовестно трудился на инженерных, технических и рабочих местах над изучением и раскрытием богатств недр страны.

Общаясь двадцать четыре часа в сутки с разными категориями рабочих, мы не только не потеряли родной русский язык, но ещё и создали много хо­роших стихов, ставших в большинстве своём уже народными прекрасными ге­ологическими песнями. Из нашей среды вышел целый ряд замечательных профессиональных писателей, поэтов, кинорежиссёров.

Круглые сутки мы находились вместе, конечно, в период полевых работ. Что это значило для нас? Мы постоянно обогащали друг друга своими знани­ями, интересами, привязанностями. Кто-то любил классическую музыку, кто-то народную и эстрадную песню, кто-то романс. Молодёжь увлекалась классическим джазом. Другие увлекались литературой (настоящей – не низкопробными детективами). Если кто-то восторгался «Кола Брюньоном» Рол­лана, то, значит, его читали все. Если у кого-то в рюкзаке был томик «Тиля Уленшпигеля» Шарля де Костера, то и он зачитывался до дыр.

В большинстве своём выходцы из рабоче-крестьянских семей и зарожда­ющейся молодой советской интеллигенции, мы жадно стремились к высокой культуре, к нравственному совершенствованию.

В известной мере за нами тянулись и рабочие. Немало их закончило заоч­но геологические техникумы, некоторые – институты, они стали высококласс­ными профессионалами, хранителями геологических знаний, традиций, куль­туры. Подобным образом жила и трудилась и мощно развивающаяся инженер­но-техническая интеллигенция других отраслей народного хозяйства СССР с огромной тягой к научным и техническим знаниям, искусству, культуре.

В большинстве квартир интеллигенции, да и рабочих были сотни и тыся­чи прочитанных книг художественной и специальной справочной литературы, сотни пластинок высококачественной музыки, в том числе классической, рас­цветал большой интерес к познанию русской и мировой поэзии, собирались альбомы известных живописцев и т. д.

Сегодня многие из этих людей ещё живы, но нередко раздавлены мо­рально. То, что они создавали, то, к чему они стремились – совершенство­ваться профессионально, культурно, нравственно, – сегодня практически обесценено.

Редкие телепередачи в неурочные часы ещё несут иногда огоньки русской (и не стесняюсь сказать – советской) нравственности, культуры, душевной глубины, доброты, участия и сострадания – этих главных черт духовного об­лика русского народа, основанного на тысячелетиями впитывавшихся в гены лучших традициях древних предков и впоследствии святых истин, православ­ных «Заповедей» Господних.

И вот перехожу к новому времени – времени «торжества» капитализма в России. Кто сегодня создаёт современный русский разговорный, литера­турный, театральный язык, кто старательно внедряет новую абсолютно не­свойственную русскому характеру лексику?

Посмотрите новые школьные программы, где отсутствует понятие «зна­ние», а вводится понятие «компетентность», где в учебниках литературы ис­чезают классики русского языка и появляется дурная незапоминающаяся поэзия. А учебники истории – позор их авторам! Они нередко занимаются сознательной подтасовкой и клеветой, где-то ком-то срежиссированной. Стыдно за академика РАН Смирнова, написавшего учебник истории России для вузов – поверхностный, тенденциозный, на потребу нынешней «элите», где разрушители нашего государства герои времени. Не хочу даже упоми­нать здесь их фамилии.

Вернёмся к нашей теме.

Почему после полного развала экономики России в постреволюционные годы после Октября и тяжелейшей братоубийственной гражданской войны, после сложнейшей политико-экономической борьбы с троцкизмом и мощным отрядом правых уклонистов, по существу за срок менее 15 лот, советскому ру­ководству удалось мобилизовать нравственный потенциал народа, удалось восстановить и создать державу, способную обуздать и разгромить самого мощного тогда на планете врага фашистскую Германию, а точнее фашист­скую Европу.

А что же у нас с 1991 года? Разваливаем и разваливаем то, что героичес­ким трудом всего советского народа создавалось десятилетиями. И до сих пор не можем до конца развалить, несмотря на усилия «реформаторов» типа Горбачёва, Ельцина, Чубайса и их идейных последователей.

Ну, правда, это тема отдельного большого разговора.

«Феня», новоделы беспредельщиков 90-х, мерзкие слова и обороты ны­нешних героев бизнеса – бывших з/к из валютных спекулянтов, фарцовщиков и теневиков. Всё это введено в обиход нашей так называемой «творческой ин­теллигенцией». Бесстыдный мат с экранов телевидения, пошлые, грязные сло­ва и сцены многих театральных постановок и, наконец, засилье циничной, зажравшейся эстрадной «элиты», не допускающей в свои ряды инакомысля­щих, тех, кто несёт другую – высокую культуру; новых, чистых, ярких испол­нителей, несомненные свежие таланты.

Вся эта ситуация поддерживается гласно и негласно чиновничьей элитой от российской культуры, где, как говорится, один другого стоит. И это они культивируют, «обогащают и украшают», повторюсь – наш «великий, могу­чий, правдивый и свободный русский язык»?! Увы!

Ну и, наконец, о писательском труде, о «чернорабочих» и «элите» совре­менной писательской среды.

Всегда и во все времена считалось, что писатель и поэт должны быть той нравственной, духовной элитой, заставляющей серьёзно задуматься, пора­доваться или глубоко страдать над их творением, клеймить зло, славить доб­ро, намечать нравственные ориентиры, поднимать читателя, а не потакать низменным вкусам.

Плоды истинного писательского и поэтического труда должны быть тем мениском, который наполняет и удерживает высокий уровень народной нрав­ственности и духовности. Конечно, были во все времена и подпевалы власть имущим, были дурные примеры мелкой ангажированной литературы – в се­мье не без урода! – но они не портили главного – глубокого, нравственного звучания русской и многонациональной советской литературы.

Поскольку я пытаюсь обратиться к читающей аудитории, то, думаю, что нет необходимости перечислять приписываемые к поэтическим шедеврам всевозможные нынешние «айсберги» и прочую (возможно, моё суждение спорно) галиматью в поэзии – малокровные поделки на потребу толпе. Хле­ба и зрелищ! – Да?!

А это одуряющее однообразное засилье пошлых детективных романчиков оборзевших российских дамочек-писательниц, обогащающих свои творения эротическими воспоминаниями. А выпускаемые сотнями тысяч тиражи бес­смысленных книг зарубежных авторов, наполненных мелкими чувствами и по­шлостью!..

В советские времена, что бы ни говорили злопыхатели, и какие бы обид­ные, драматические «накладки» в литературной жизни ни случались, всё же людям искусства создавались условия особые – для поддержания и поощре­ния творческого потенциала. Это были дома и поселки творчества (что стои­ло одно Переделкино). Творческие союзы писателей, художников, композиторов поддерживались государством, талантливые книги издавались такими тиражами, чтобы дошли до широкого читателя, а гонорары позволяли, как правило, не задумываться о хлебе насущном, а заниматься подвижническим писательским и поэтическим трудом.

Только циничные лгуны могут писать, что не было советской литературы и поэзии. Да что с ними спорить. Большинство шедевров советской поры до сих пор составляют гордость домашних библиотек в России.

Есть ли сейчас в России талантливые, честные, совестливые писатели и поэты? Мне, двадцать лет активно сотрудничающему с нижегородским ли­тературно-художественным журналом «Вертикаль. XXI век», который возглав­ляет талантливый русский писатель и публицист-патриот Валерий Сдобняков, пришлось прочитать сотни рукописей талантливых провинциальных поэтов и прозаиков, владеющих словом, заставляющих читателя глубоко задуматься над прошлым, нынешним и искать наше будущее.

Но кто их знает? Издавая на свои нищенские или унизительно выпрошен­ные спонсорские деньги книги тиражами 100-200 экземпляров, редко боль­ше, до какого читателя они могли дойти? И авторы эти в большинстве своём нищенствуют. Они вынуждены выискивать различные малооплачиваемые подработки, после которых не остаётся у них душевных сил для творчества. Какое уж там вдохновение. Кто их нынешние поэтические герои? Страдающая страна, несчастные бомжеватые люди, уныние и боль за ложь и обман. Как они могут писать о прекрасном, о возвышенно-трагическом в условиях все­российского разврата и обмана, неосуществлённых обещаний, коррупции и воровского жирования одних и нищеты, а главное – обездоленности и от­сутствия веры в будущее у других – уже и не для себя, а хотя бы для детей и внуков.

А что поощряется властями? Пошлая клоунада однообразных беснующих­ся концертов; мужики, сплошь переодетые бабами, пошлая жуткая речь из их, с позволения сказать, уст. А ведь есть среди них и талантливые молодые ребята, но нет – и они «лепят на потребу» обезумевших от денег вороватых богачей и развращаемой молодёжи. И, как следствие, груди этой, с позволе­ния сказать, «артистической элиты» украшают ордена «За заслуги пород Оте­чеством» всех степеней. Какие заслуги перед Отечеством у них? Стыд и по­зор! Вот уж поистине цинизм беспредельный.

Наверное, анекдотом для всего мира является сейчас Россия, где в жес­токих дискуссиях не могут поднять НДС с богатых до 15%. «Караул – убегут, утащат деньги через офшоры». В Швеции богатые платят 60% налога, подни­мают во Франции до 75%, в США Обама поднял до 39,6% с 400 тыс. долла­ров в год! Только жалко ведь наших «бедненьких богатых». Налог-то на рос­кошь – курам на смех. Не с годового дохода, как почти везде. Так ведь у всех людей либо какой-нибудь самовар найдут XIX века или иконку семейную древнюю. Вот вам и роскошь – гони деньгу, которой нет.

Депардье заманили в Россию, пожалели. А, между прочим, деньги-то свои он зарабатывал честно! А наша-то вороватая элита получила капиталы свои за гроши или бесплатно. Ну, всё равно, так её жалко! А может, и кое- кому из властных больно потерять что-то сердцу дорогое? Ну, а наши власти врут народу, чётко зная массу рычагов ввести эти процессы в жёсткие закон­ные рамки. А осмеиваемая ныне всем миром борьба с коррупцией в виде лов­ли мелких “блошек” и поощрения крупных акул и китов мздоимства и воров­ства! Сколько социальных проблем, какого подъёма уровня нравственности и истинной культуры можно было бы достичь, какого подъёма реальной эко­номики можно было бы добиться за счёт только украденных и уведённых за рубеж триллионов долларов.

Российская элита готовится жить за рубежом, потому и ворует и загоняет свои капиталы туда. Ну так и пусть уезжают. Кто-то из честных людей в 90-х годах написал: ну пусть и уворуют всё, увезут всё, что могут, за рубеж – и когда к нам потеряют интерес, мы встрепенёмся, освободившись от швали, и найдём у себя всё, чтобы создать новое развитое, экономически крепкое государство с высоким уровнем духовной и нравственной культуры.

А где вы теперь, истинная, родная наша единокровная отечественная ин­теллигенция? Где вы? Когда в последнее время мы слышали с экранов теле­визора или с подмостков театров выступления прекрасных мастеров русского слова – поэтов, писателей, актеров? Это редчайшие случаи. Ну, канал «Куль­тура» старается держать какую-то марку – спасибо ему. А ещё кто? Редкие провинциальные телестудии иногда покажут что-то, заставляющее сердце волноваться. И все?!

Я вот припоминаю визит в середине 90-х годов в Нижний Новгород на­родного артиста СССР Василия Ланового. У нашего театра оперы и балета им. А. С. Пушкина не нашлось средств на его достойную встречу и на тот минимальный гонорар, который он запросил. Нашёлся частный спонсор. Лановой приехал и читал гениальную «Метель» Пушкина в сопровождении музыки гениального Свиридова с оркестром театра. Половина зрителей ры­дала! Вот она, волшебная сила искусства в исполнении великого мастера, поднимающая людей на нравственные высоты.

Власть имущие, встрепенитесь, исполнитесь справедливостью, совес­тью, уважением и любовью к своему родному народу.

История многократно доказывала, что ни одно возрождение России после тяжелейших трагических событий в её истории не происходило, прежде все­го, без первичного яркого всплеска народного патриотизма, подъёма духов­ных и нравственных сил. Только тогда и происходили экономические чудеса возрождения – только после этого! Так было и после ляхов, и предательства бояр, и после Наполеона, и после Первой мировой и последующей жестокой братоубийственной Гражданской войны. Да! Сначала нравственный подъ­ём, потом экономический.

Необходимо восстановить издание государственных литературно-художе­ственных альманахов и журналов, в которых в свое время получили голос, а затем и всеобщее признание многие наши крупные мастера пера. Вспомни­те ежегодные издания альманаха «День поэзии», где появлялись новые, яр­кие, свежие, талантливейшие имена, получавшие тем самым дорогу в жизнь. Наиболее талантливая молодёжь получала путёвки к изданию своих книг с го­норарами, позволявшими, как правило, продолжать плодотворную творчес­кую деятельность.

А нынешние системы присвоения литературных премий? Не знаю, как в Москве, хотя догадываюсь, глядя на списки букеровских и национальных лауреатов, но на периферии, за редким исключением, этим занимаются не официально выдвинутые творческими союзами авторитетные люди и талантли­вые авторы, а чиновники и откуда-то взявшиеся удобные прилипалы. Разве это нормально, что в состав комитетов по присуждению литературных премий в Нижегородчине не входит избранный нижегородским отделением Союза председатель писательской организации? Разве нормально, что деньги на из­дание отдельных книг некоторые авторы получают по решению чиновников без обсуждения и рекомендаций творческих советов - Союза писателей, на­пример.

Я уже не говорю о том, что на поддержание большого, солидного Союза писателей Нижегородчины не выделяется ни одного рубля, не получено ни од­ного гранта на издание авторитетного не только в стране, но и за рубежом журнала «Вертикаль. XXI век», издающегося регулярно уже двадцать лет. Журнал выходит в результате подвижнических, титанических, бескорыстных усилий руководителя писательской организации Нижегородчины Валерия Викторовича Сдобнякова и небольшого круга его соратников.

Причём Нижегородская областная организация Союза писателей России вообще не поддерживается финансово. Ни на оплату коммунальных услуг, ни на издание книг, ни на транспортные расходы - ни копейки. Нет зарпла­ты не только у маленького аппарата, но даже у председателя Правления.

Честь и слава руководителям Татарстана и Белгородщины, ряда других регионов России, которые активно поддерживают творческие, в том числе пи­сательские союзы, выделяют солидные средства на их содержание, обслужи­вание, издание лучших книг, присуждают премии достойным авторам литера­туры с солидными уважительными суммами средств. Не пора ли и нам везде в России в честном откровенном разговоре руководителей регионов и широ­кой общественности – людей искусства – обсудить эти насущные проблемы, выработать необходимые меры, потому что первое слово воспитания народа всегда принадлежало истинной интеллигенции, на неё главная ставка под эги­дой и при систематической поддержке властей.

А заканчиваю я вновь о русском слове. Это богатейший язык мудрого на­рода с древней историей и культурой, являющийся языком многонациональ­ного общения и взаимного обогащения культур народов России и СНГ. За­щитить его от грязи, вульгаризации, от разбазаривания, от разрушительных реформ – государственная задача – предельно необходимая, всенародно важная.

***

КОЛОМИЕЦ Алексей Маркович родился в Приморском крае. Окончил Московский геологоразведочный институт им. С. Орджоникидзе в 1960 г. Доктор технических наук. Академик РАЕН, АГИ, МАМР и других. Автор семи научных монографий. Пятьдесят лет возглавлял крупнейшее в стране геологическое предприятие. Награж­дён орденами «За Заслуги перед Отечеством» IV степени, «Трудового Красного Знамени», «Знак Почёта» и более чем пятьюдесятью другими государственными, ведом­ственными и научными наградами и знаками, заслуженный геолог РФ. Член Союза писателей России, автор 19 книг поэзии и прозы. Живёт в Нижнем Новгороде.

«Наш современник», № 4, 2020