А. Коломиец. Беречь русское слово (записки неравнодушного)

А. Коломиец. Беречь русское слово (записки неравнодушного)

Время идёт и привносит с собой, вполне естественно, в широкий обиход новые слова, выражения, новые технологические, технические и культурные понятия. Давайте же поглядим, откуда возникают эти новоделы в нашем ис­конно русском языке, столетия совершенствуемом нашими великими пред­шественниками – поэтами и писателями, истинной российской интеллигенци­ей. Они обогатили нашу речь не только созданными словами и выражениями, но и привнесли в неё звучные, сочные образцы метких народных слов, посло­виц и поговорок, естественно внедрилось в обиход немалое количество слов народов России (особенно татар), обозначивших в большинстве новые, не­свойственные русскому языку понятия. Всё это только обогащало и без того яркую, глубокую – с глубинными корнями – русскую (да и всю восточнославянскую) речь.

Конечно же, были и периоды засилья «немецкой» лексики (немцами в средневековой России звали не германцев, а всех европейцев, не знающих русского языка: немцы – немые). Затем активно и агрессивно – через выс­ший свет – стал насаждаться французский язык. Они недолго увечили нашу речь. Да иначе и не могло быть. Ещё Ломоносов отмечал силу и ценность рус­ского языка. И, тем не менее, ряд немецких и французских слов и выраже­ний органично вжился в нашу речь, обозначая новые технические и техноло­гические термины, а также новые понятия культуры и быта. Подобное продол­жалось и в советское время. Так, органично вжились некоторые английские слова и выражения, особенно в технической области, твёрдо вошёл в обиход ряд специфических слов и понятий советского периода, ряд выражений даже так называемого «стиляжьего» сленга нормально бытует и сейчас.

А что же ныне, последние два с лишним десятка лет – что «обогатило» (а может быть, замусорило?) наш великий, могучий, правдивый и свободный? И кто виновен в этом засорении? Тем более что на страницах газет, в науч­ных (!) монографиях, в многочисленных телепередачах идёт яростная дискус­сия о неизбежности огромного коренного «преобразования» (или изувечения?) русского языка. Вспомним хотя бы телешоу господина Швыдкого – нужен ли сейчас Пушкин, да и многое другое.

Свои размышления на эту тему я попробую начать издалека и с того, что попроще. Я старый геолог. Мне в силу своей специальности, как и большин­ству моих добрых коллег, ещё с ранних послевоенных лет (50-е годы прошло­го столетия) пришлось вплотную познакомиться с так называемой «феней» – специфическим языком тюремного и блатного элемента. Это знакомство на­чиналось в студенческие годы на далёких (сами выбирали!) геологических практиках, в последующем – на инженерной работе, где основная масса се­зонных полевых и горно-буровых рабочих были тогда бывшие зэки. Напом­ню, что слово это впервые появилось у строителей Беломорско-Балтийского канала – ЗБК – если не ошибаюсь, – застройщики Беломорско-Балтийско­го канала, или что-то в этом роде. Тогда стройку посещало множество деле­гаций, в том числе зарубежных, и, чтоб смягчить впечатление от этих лагер­ников, их и назвали ЗБК. Ну, а позднее это слово трансформировалось в з/к – заключенный.

В те времена рабочие приходили к нам в значительном количестве после больших и многочисленных сроков отсидок, нередко – из «полосатиков», т. е. з/к с длительными и строгими сроками заключения плюс с поражением в гражданских правах (запретом выезда за строго установленную в километ­рах зону от их бывших лагерей). С другой стороны, это были, как правило, хорошо обученные профессионалы – горнопроходчики и буровики, трактори­сты и шоферы, рабочие других необходимых в геологии специальностей – по стажу их лагерных занятий.

Так вот, у них был своеобразный язык, известный и пропагандируемый ныне некоторыми ушлыми учёными-языковедами в монографиях, язык клано­вый, жёсткий и жестокий – они «ботали по фене». Несколько ниже я подроб­нее коснусь этой темы, а пока что скажу, что люди эти были, мягко говоря, непростой народ, со своей строжайшей иерархией, чёткими законами-поня­тиями, правилами и судом (!). Но с ними всегда или почти всегда можно бы­ло договориться по производственным задачам, срокам, качеству работы, ко­торые, как правило, неукоснительно ими выполнялись.

Некоторые из подобных бригад были у нас стабильно в передовиках (это в период расцвета соцсоревнования!). Так, шурфопроходческая бригада Ни­колая Ивановича Фролова (который с трудом привык отзываться на это обра­щение, а откликался лишь на «кликуху» – «Колыма» – 17 лет отсидки там!), неоднократно выигрывала первые места в соцсоревновании шурфовиков на­шего предприятия, а однажды стала победителем соцсоревнования горнопро­ходческих бригад Министерства геологии РСФСР. Вручать переходящее Крас­ное знамя приехал крупный и, надо сказать, уважаемый по своей работе ру­ководитель.

Невероятно волнующийся Николай Иванович забыл все слова, которым я его учил (а был я тогда уже начальником крупной геологоразведочной экспе­диции), и, получив высокую награду, крепко ударил себя в грудь кулаком и прокричал: «Победа!» На том и закончилось его «яркое» выступление. Руко­водитель, вручивший ему знамя, после последующего короткого разговора выяснил, что у Фролова всё сейчас в жизни (с его слов) отлично, а на вопрос, были ли у него в жизни трудности, получил такие искренние, откровенные и предельно шокировавшие его ответы, что немедленно от нас побежал, про­рычав мне на прощанье: «У вас работают пещерные люди, каменный век!». На что я, ещё молодой, а значит, неосторожный, всё же успел сказать ему, что нет – это не пещерные люди, а люди очень трудной судьбы. Главное, что сейчас они невероятно ценят свободный труд, который для Н. И. Фролова – это полная самоотдача до изнеможения, а в сложных условиях – на грани по­двига. И, главное, потом Фролов «завязал», покончил со своим воровским прошлым – чужого гвоздя без спросу не возьмёт. Да, душа у него в тяжелей­ших рубцах, но она излечивается, рубцы рассасываются. А живёт он сейчас, из-за поражения в гражданских правах, в старом разваливающемся бараке с тремя малолетними детьми. Таков был мой ответ.

Отмечу, что мой собесед­ник добился отмены поражения Н. И. Фролова в гражданских правах, и тот получил от нас благоустроенную 3-комнатную квартиру рядом с г. Горьким. Заканчивая об этом, скажу, что Николай Иванович прожил немногим более 60 лет (тяжки испытания судьбы!), но оставил о себе память в виде задоку­ментированных геологами сотен идеально пройденных шурфов.

Естественно, что некоторые «неформальные лидеры» подобных бригад пытались подмять под себя молодых геологов, да и не сидевших рабочих. Для нас, юных инженеров, это была хорошая школа «выживаемости». Кто су­мел её одолеть, а таких было несомненное большинство, кто не поддался на провокационные давления, тот завоевал достаточный авторитет у этой катего­рии рабочих и успешно ими руководил.

Окриком, немотивированным приказом их нельзя было заставить делать то, что они не принимали. Твёрдо настоять с чётким объяснением стоящих за­дач, без унижения человеческого достоинства (это табу!), самим показы­вать пример ответственного отношения к делу, строго выполнять взятые на себя обязательства, искренне заботиться об их человеческих потребностях и нуждах. В сущности – видеть в них свою человеческую ровню. Таков дол­жен был быть и был превалирующий стиль нашей работы с ними.

Конечно, давалось всё это, особенно первоначально, с большим трудом. Были попытки физических расправ (один на один – при молчаливом наблю­дении остальных – проверка «на вшивость»). Спортивная подготовка и харак­тер меня не подводили. Понятно, что жалоб ни с одной стороны никуда не по­ступало и дурных последствий не случалось.

Своих «отступников» от «правил» они наказывали сами и физически, и из­гнанием из бригад. Случались, что греха таить, но уже без их умысла, и про­тивостояния посерьёзней – два ножевых ранения, не слишком опасных, бла­годаря моей спортивной подготовке. Естественно, помощь бригады в таких случаях была полная и немедленная.

Став в 26 лот главным инженером крупной геологоразведочной экспеди­ции, я, по прошествии многих лет, могу нескромно похвалиться, что уже к 33 годам получил от них почётную «кликуху» – «отец родной».

Ну, а теперь, собственно, о «фене», о том широко известном блатном на­речии, в значительной степени вошедшем ныне в русскую обиходную и, что особенно противно, в эстрадную лексику нашей так называемой «творческой интеллигенции».

Очень редко отходили мы, молодые инженеры, от правила не называть этих рабочих по их «кликухам» и «погонялам» – только по имени, отчеству и фамилии. Никогда не пользовались их «терминологией». У меня в памяти немало случаев, связанных с этой темой, моментов нередко драматических, изредка на грани трагедии, но это не тема моих сегодняшних размышлений.

Мы не старались поднимать рабочих этой категории до своего нормаль­ного рабочего языка, мы даже не думали об этом, просто то была естествен­ная манера нашего поведения – истово трудящихся на свой народ инженеров- геологов-полевиков.

Итак, «феня» не привилась у нас, постепенно уходя и из речёвок старых з/к. Не хочу лгать, было у нас достаточно и плохого, дурного, но не это было основой нашей жизни тогда. Мы думали, в значительном большинстве своём, о служении народу, стране, а не как сегодняшняя «творческая интеллиген­ция», служить зажиревшим легализовавшимся бандитам, отсидевшим сроки и потом обогатившимся «теневикам», фарцовщикам или спекулянтам, одурев­шим от дармовых денег олигархам, проворовавшимся чиновникам и т. п.

Позднее, в 60-70-е годы, дальнейшее мощное послевоенное развитие нашего могучего государства – СССР привело к тому, что в геологическую от­расль пришла многосоттысячная армия профессионалов всех специальнос­тей, в том числе и молодых рабочих. Ушли на пенсию или из жизни бывшие з/к – тоже крепкие профессионалы. Была организована огромная геологиче­ская отрасль страны – мощное производство.

В 80-е годы был в геологии период, когда сезонных геологических рабо­чих набирали из новой генерации – армии бичей (БИЧ – для непосвящённых – бывший интеллигентный человек – спившийся, опустившийся, потерявший семью и себя и, за редким исключением, человеческий облик). С ними рабо­тать было и неинтересно, и тяжело. Хитрые, деклассированные, лживые, без правил и устоев, они могли работать только из-под палки, ради денег «на пропой». У бичей тоже был свой сленг, гимн ому создал знатный наш ал­каш Веничка Ерофеев. Но сленг этот не оставил в геологии никакого следа.

Не умолчу и того факта, что бытовал в геологической среде и язык «ру­ководящий», матерный. Кому-то так удобнее работалось и с рабочим клас­сом, и между собой. Но далеко не все руководители опускались на произ­водстве до мата. Это мне лично и многим моим друзьям было просто не по душе, это нас унижало. Ну, анекдотец соленый рассказать, ну в «разборках» пробегало крепкое словечко. В общем, мат тоже не стал широко употребим у нас, геологов.

И вот закончились советские времена, скончалось в судорогах великое государство. Что оставили после себя мы, советская техническая (в том чис­ле геологическая) интеллигенция 50-80-х годов? Мы создали мощную мине­рально-сырьевую базу страны, любя и ценя свою профессию и уважая всех людей, кто честно и добросовестно трудился на инженерных, технических и рабочих местах над изучением и раскрытием богатств недр страны.

Общаясь двадцать четыре часа в сутки с разными категориями рабочих, мы не только не потеряли родной русский язык, но ещё и создали много хо­роших стихов, ставших в большинстве своём уже народными прекрасными ге­ологическими песнями. Из нашей среды вышел целый ряд замечательных профессиональных писателей, поэтов, кинорежиссёров.

Круглые сутки мы находились вместе, конечно, в период полевых работ. Что это значило для нас? Мы постоянно обогащали друг друга своими знани­ями, интересами, привязанностями. Кто-то любил классическую музыку, кто-то народную и эстрадную песню, кто-то романс. Молодёжь увлекалась классическим джазом. Другие увлекались литературой (настоящей – не низкопробными детективами). Если кто-то восторгался «Кола Брюньоном» Рол­лана, то, значит, его читали все. Если у кого-то в рюкзаке был томик «Тиля Уленшпигеля» Шарля де Костера, то и он зачитывался до дыр.

В большинстве своём выходцы из рабоче-крестьянских семей и зарожда­ющейся молодой советской интеллигенции, мы жадно стремились к высокой культуре, к нравственному совершенствованию.

В известной мере за нами тянулись и рабочие. Немало их закончило заоч­но геологические техникумы, некоторые – институты, они стали высококласс­ными профессионалами, хранителями геологических знаний, традиций, куль­туры. Подобным образом жила и трудилась и мощно развивающаяся инженер­но-техническая интеллигенция других отраслей народного хозяйства СССР с огромной тягой к научным и техническим знаниям, искусству, культуре.

В большинстве квартир интеллигенции, да и рабочих были сотни и тыся­чи прочитанных книг художественной и специальной справочной литературы, сотни пластинок высококачественной музыки, в том числе классической, рас­цветал большой интерес к познанию русской и мировой поэзии, собирались альбомы известных живописцев и т. д.

Сегодня многие из этих людей ещё живы, но нередко раздавлены мо­рально. То, что они создавали, то, к чему они стремились – совершенство­ваться профессионально, культурно, нравственно, – сегодня практически обесценено.

Редкие телепередачи в неурочные часы ещё несут иногда огоньки русской (и не стесняюсь сказать – советской) нравственности, культуры, душевной глубины, доброты, участия и сострадания – этих главных черт духовного об­лика русского народа, основанного на тысячелетиями впитывавшихся в гены лучших традициях древних предков и впоследствии святых истин, православ­ных «Заповедей» Господних.

И вот перехожу к новому времени – времени «торжества» капитализма в России. Кто сегодня создаёт современный русский разговорный, литера­турный, театральный язык, кто старательно внедряет новую абсолютно не­свойственную русскому характеру лексику?

Посмотрите новые школьные программы, где отсутствует понятие «зна­ние», а вводится понятие «компетентность», где в учебниках литературы ис­чезают классики русского языка и появляется дурная незапоминающаяся поэзия. А учебники истории – позор их авторам! Они нередко занимаются сознательной подтасовкой и клеветой, где-то ком-то срежиссированной. Стыдно за академика РАН Смирнова, написавшего учебник истории России для вузов – поверхностный, тенденциозный, на потребу нынешней «элите», где разрушители нашего государства герои времени. Не хочу даже упоми­нать здесь их фамилии.

Вернёмся к нашей теме.

Почему после полного развала экономики России в постреволюционные годы после Октября и тяжелейшей братоубийственной гражданской войны, после сложнейшей политико-экономической борьбы с троцкизмом и мощным отрядом правых уклонистов, по существу за срок менее 15 лот, советскому ру­ководству удалось мобилизовать нравственный потенциал народа, удалось восстановить и создать державу, способную обуздать и разгромить самого мощного тогда на планете врага фашистскую Германию, а точнее фашист­скую Европу.

А что же у нас с 1991 года? Разваливаем и разваливаем то, что героичес­ким трудом всего советского народа создавалось десятилетиями. И до сих пор не можем до конца развалить, несмотря на усилия «реформаторов» типа Горбачёва, Ельцина, Чубайса и их идейных последователей.

Ну, правда, это тема отдельного большого разговора.

«Феня», новоделы беспредельщиков 90-х, мерзкие слова и обороты ны­нешних героев бизнеса – бывших з/к из валютных спекулянтов, фарцовщиков и теневиков. Всё это введено в обиход нашей так называемой «творческой ин­теллигенцией». Бесстыдный мат с экранов телевидения, пошлые, грязные сло­ва и сцены многих театральных постановок и, наконец, засилье циничной, зажравшейся эстрадной «элиты», не допускающей в свои ряды инакомысля­щих, тех, кто несёт другую – высокую культуру; новых, чистых, ярких испол­нителей, несомненные свежие таланты.

Вся эта ситуация поддерживается гласно и негласно чиновничьей элитой от российской культуры, где, как говорится, один другого стоит. И это они культивируют, «обогащают и украшают», повторюсь – наш «великий, могу­чий, правдивый и свободный русский язык»?! Увы!

Ну и, наконец, о писательском труде, о «чернорабочих» и «элите» совре­менной писательской среды.

Всегда и во все времена считалось, что писатель и поэт должны быть той нравственной, духовной элитой, заставляющей серьёзно задуматься, пора­доваться или глубоко страдать над их творением, клеймить зло, славить доб­ро, намечать нравственные ориентиры, поднимать читателя, а не потакать низменным вкусам.

Плоды истинного писательского и поэтического труда должны быть тем мениском, который наполняет и удерживает высокий уровень народной нрав­ственности и духовности. Конечно, были во все времена и подпевалы власть имущим, были дурные примеры мелкой ангажированной литературы – в се­мье не без урода! – но они не портили главного – глубокого, нравственного звучания русской и многонациональной советской литературы.

Поскольку я пытаюсь обратиться к читающей аудитории, то, думаю, что нет необходимости перечислять приписываемые к поэтическим шедеврам всевозможные нынешние «айсберги» и прочую (возможно, моё суждение спорно) галиматью в поэзии – малокровные поделки на потребу толпе. Хле­ба и зрелищ! – Да?!

А это одуряющее однообразное засилье пошлых детективных романчиков оборзевших российских дамочек-писательниц, обогащающих свои творения эротическими воспоминаниями. А выпускаемые сотнями тысяч тиражи бес­смысленных книг зарубежных авторов, наполненных мелкими чувствами и по­шлостью!..

В советские времена, что бы ни говорили злопыхатели, и какие бы обид­ные, драматические «накладки» в литературной жизни ни случались, всё же людям искусства создавались условия особые – для поддержания и поощре­ния творческого потенциала. Это были дома и поселки творчества (что стои­ло одно Переделкино). Творческие союзы писателей, художников, композиторов поддерживались государством, талантливые книги издавались такими тиражами, чтобы дошли до широкого читателя, а гонорары позволяли, как правило, не задумываться о хлебе насущном, а заниматься подвижническим писательским и поэтическим трудом.

Только циничные лгуны могут писать, что не было советской литературы и поэзии. Да что с ними спорить. Большинство шедевров советской поры до сих пор составляют гордость домашних библиотек в России.

Есть ли сейчас в России талантливые, честные, совестливые писатели и поэты? Мне, двадцать лет активно сотрудничающему с нижегородским ли­тературно-художественным журналом «Вертикаль. XXI век», который возглав­ляет талантливый русский писатель и публицист-патриот Валерий Сдобняков, пришлось прочитать сотни рукописей талантливых провинциальных поэтов и прозаиков, владеющих словом, заставляющих читателя глубоко задуматься над прошлым, нынешним и искать наше будущее.

Но кто их знает? Издавая на свои нищенские или унизительно выпрошен­ные спонсорские деньги книги тиражами 100-200 экземпляров, редко боль­ше, до какого читателя они могли дойти? И авторы эти в большинстве своём нищенствуют. Они вынуждены выискивать различные малооплачиваемые подработки, после которых не остаётся у них душевных сил для творчества. Какое уж там вдохновение. Кто их нынешние поэтические герои? Страдающая страна, несчастные бомжеватые люди, уныние и боль за ложь и обман. Как они могут писать о прекрасном, о возвышенно-трагическом в условиях все­российского разврата и обмана, неосуществлённых обещаний, коррупции и воровского жирования одних и нищеты, а главное – обездоленности и от­сутствия веры в будущее у других – уже и не для себя, а хотя бы для детей и внуков.

А что поощряется властями? Пошлая клоунада однообразных беснующих­ся концертов; мужики, сплошь переодетые бабами, пошлая жуткая речь из их, с позволения сказать, уст. А ведь есть среди них и талантливые молодые ребята, но нет – и они «лепят на потребу» обезумевших от денег вороватых богачей и развращаемой молодёжи. И, как следствие, груди этой, с позволе­ния сказать, «артистической элиты» украшают ордена «За заслуги пород Оте­чеством» всех степеней. Какие заслуги перед Отечеством у них? Стыд и по­зор! Вот уж поистине цинизм беспредельный.

Наверное, анекдотом для всего мира является сейчас Россия, где в жес­токих дискуссиях не могут поднять НДС с богатых до 15%. «Караул – убегут, утащат деньги через офшоры». В Швеции богатые платят 60% налога, подни­мают во Франции до 75%, в США Обама поднял до 39,6% с 400 тыс. долла­ров в год! Только жалко ведь наших «бедненьких богатых». Налог-то на рос­кошь – курам на смех. Не с годового дохода, как почти везде. Так ведь у всех людей либо какой-нибудь самовар найдут XIX века или иконку семейную древнюю. Вот вам и роскошь – гони деньгу, которой нет.

Депардье заманили в Россию, пожалели. А, между прочим, деньги-то свои он зарабатывал честно! А наша-то вороватая элита получила капиталы свои за гроши или бесплатно. Ну, всё равно, так её жалко! А может, и кое- кому из властных больно потерять что-то сердцу дорогое? Ну, а наши власти врут народу, чётко зная массу рычагов ввести эти процессы в жёсткие закон­ные рамки. А осмеиваемая ныне всем миром борьба с коррупцией в виде лов­ли мелких “блошек” и поощрения крупных акул и китов мздоимства и воров­ства! Сколько социальных проблем, какого подъёма уровня нравственности и истинной культуры можно было бы достичь, какого подъёма реальной эко­номики можно было бы добиться за счёт только украденных и уведённых за рубеж триллионов долларов.

Российская элита готовится жить за рубежом, потому и ворует и загоняет свои капиталы туда. Ну так и пусть уезжают. Кто-то из честных людей в 90-х годах написал: ну пусть и уворуют всё, увезут всё, что могут, за рубеж – и когда к нам потеряют интерес, мы встрепенёмся, освободившись от швали, и найдём у себя всё, чтобы создать новое развитое, экономически крепкое государство с высоким уровнем духовной и нравственной культуры.

А где вы теперь, истинная, родная наша единокровная отечественная ин­теллигенция? Где вы? Когда в последнее время мы слышали с экранов теле­визора или с подмостков театров выступления прекрасных мастеров русского слова – поэтов, писателей, актеров? Это редчайшие случаи. Ну, канал «Куль­тура» старается держать какую-то марку – спасибо ему. А ещё кто? Редкие провинциальные телестудии иногда покажут что-то, заставляющее сердце волноваться. И все?!

Я вот припоминаю визит в середине 90-х годов в Нижний Новгород на­родного артиста СССР Василия Ланового. У нашего театра оперы и балета им. А. С. Пушкина не нашлось средств на его достойную встречу и на тот минимальный гонорар, который он запросил. Нашёлся частный спонсор. Лановой приехал и читал гениальную «Метель» Пушкина в сопровождении музыки гениального Свиридова с оркестром театра. Половина зрителей ры­дала! Вот она, волшебная сила искусства в исполнении великого мастера, поднимающая людей на нравственные высоты.

Власть имущие, встрепенитесь, исполнитесь справедливостью, совес­тью, уважением и любовью к своему родному народу.

История многократно доказывала, что ни одно возрождение России после тяжелейших трагических событий в её истории не происходило, прежде все­го, без первичного яркого всплеска народного патриотизма, подъёма духов­ных и нравственных сил. Только тогда и происходили экономические чудеса возрождения – только после этого! Так было и после ляхов, и предательства бояр, и после Наполеона, и после Первой мировой и последующей жестокой братоубийственной Гражданской войны. Да! Сначала нравственный подъ­ём, потом экономический.

Необходимо восстановить издание государственных литературно-художе­ственных альманахов и журналов, в которых в свое время получили голос, а затем и всеобщее признание многие наши крупные мастера пера. Вспомни­те ежегодные издания альманаха «День поэзии», где появлялись новые, яр­кие, свежие, талантливейшие имена, получавшие тем самым дорогу в жизнь. Наиболее талантливая молодёжь получала путёвки к изданию своих книг с го­норарами, позволявшими, как правило, продолжать плодотворную творчес­кую деятельность.

А нынешние системы присвоения литературных премий? Не знаю, как в Москве, хотя догадываюсь, глядя на списки букеровских и национальных лауреатов, но на периферии, за редким исключением, этим занимаются не официально выдвинутые творческими союзами авторитетные люди и талантли­вые авторы, а чиновники и откуда-то взявшиеся удобные прилипалы. Разве это нормально, что в состав комитетов по присуждению литературных премий в Нижегородчине не входит избранный нижегородским отделением Союза председатель писательской организации? Разве нормально, что деньги на из­дание отдельных книг некоторые авторы получают по решению чиновников без обсуждения и рекомендаций творческих советов - Союза писателей, на­пример.

Я уже не говорю о том, что на поддержание большого, солидного Союза писателей Нижегородчины не выделяется ни одного рубля, не получено ни од­ного гранта на издание авторитетного не только в стране, но и за рубежом журнала «Вертикаль. XXI век», издающегося регулярно уже двадцать лет. Журнал выходит в результате подвижнических, титанических, бескорыстных усилий руководителя писательской организации Нижегородчины Валерия Викторовича Сдобнякова и небольшого круга его соратников.

Причём Нижегородская областная организация Союза писателей России вообще не поддерживается финансово. Ни на оплату коммунальных услуг, ни на издание книг, ни на транспортные расходы - ни копейки. Нет зарпла­ты не только у маленького аппарата, но даже у председателя Правления.

Честь и слава руководителям Татарстана и Белгородщины, ряда других регионов России, которые активно поддерживают творческие, в том числе пи­сательские союзы, выделяют солидные средства на их содержание, обслужи­вание, издание лучших книг, присуждают премии достойным авторам литера­туры с солидными уважительными суммами средств. Не пора ли и нам везде в России в честном откровенном разговоре руководителей регионов и широ­кой общественности – людей искусства – обсудить эти насущные проблемы, выработать необходимые меры, потому что первое слово воспитания народа всегда принадлежало истинной интеллигенции, на неё главная ставка под эги­дой и при систематической поддержке властей.

А заканчиваю я вновь о русском слове. Это богатейший язык мудрого на­рода с древней историей и культурой, являющийся языком многонациональ­ного общения и взаимного обогащения культур народов России и СНГ. За­щитить его от грязи, вульгаризации, от разбазаривания, от разрушительных реформ – государственная задача – предельно необходимая, всенародно важная.

***

КОЛОМИЕЦ Алексей Маркович родился в Приморском крае. Окончил Московский геологоразведочный институт им. С. Орджоникидзе в 1960 г. Доктор технических наук. Академик РАЕН, АГИ, МАМР и других. Автор семи научных монографий. Пятьдесят лет возглавлял крупнейшее в стране геологическое предприятие. Награж­дён орденами «За Заслуги перед Отечеством» IV степени, «Трудового Красного Знамени», «Знак Почёта» и более чем пятьюдесятью другими государственными, ведом­ственными и научными наградами и знаками, заслуженный геолог РФ. Член Союза писателей России, автор 19 книг поэзии и прозы. Живёт в Нижнем Новгороде.

«Наш современник», № 4, 2020

Читайте также

Война с памятниками освободителям Латвии продолжается Война с памятниками освободителям Латвии продолжается
В Латвии подтвердили: памятники воинам-освободителям снесли правильно. Будут и впредь сносить, а также выкапывать кости борцов с нацизмом. Сегодня Конституционный суд Латвии (здесь он называется Суд С...
8 декабря 2023
Г.А. Зюганов провел встречу с представителями творческой интеллигенции Г.А. Зюганов провел встречу с представителями творческой интеллигенции
6 декабря в Государственной Думе Председатель ЦК КПРФ и Высшего совета ВСД «Русский Лад» Г.А. Зюганов провел встречу с представителями творческой интеллигенции. В мероприятии приняли участие первый за...
8 декабря 2023
А. Антонов. Об «импортозамещении» трудовых ресурсов А. Антонов. Об «импортозамещении» трудовых ресурсов
Президент России на заседании Совета по правам человека 4.12.2023 года при обсуждении негативных факторов трудовой миграции отметил, в частности, что привлечение иностранных трудовых ресурсов вызвано ...
8 декабря 2023